Предыдущий рассказ из цикла "Туристы" см. http://www.proza.ru/2016/11/18/593
(Фото из интернета)
Несмотря на утренний дождь, под которым пришлось сворачивать лагерь, день удался. К обеду небо разъяснилось, и довольно сложный Кривой порог в лучах солнца не показался группе из Петербурга таким уж грозным.
Большинство участников похода были довольно молодыми людьми и в первый раз шли на байдарках по этой карельской реке Чирка-Кемь четвёртой категории сложности. Исключением был руководитель похода, как его все называли, Петрович, бывалый турист, уже в третий раз проходящий этот маршрут.
К вечеру, после тщательного просмотра был благополучно преодолён и самый сложный участок реки Такхо-падун (в переводе с саамского языка – “Жернов”) – двухметровый водопад-слив.
Безаварийное прохождение трудных порогов, несмотря на молодость туристов, было, скорее всего, обусловлено большим количеством тренировок всех экипажей на Лосевском пороге на Карельском перешейке под Ленинградом, когда под присмотром Петровича, они не только раз за разом проходили вдоль и поперек весь порог, но и тщательнейшим образом отрабатывали навыки входа и входа в суводь и выход из неё на струю за жандармом*, без которых соваться в сложные пороги было просто опасно.
Когда под одобрительные возгласы последний экипаж успешно причалил к правому берегу, группа начала обустраивать лагерь.
Петрович, в качестве поощрения за грамотное прохождение сложных порогов, объявил на завтра день отдыха – днёвку. Вечером состоялся праздничный ужин, в меню которого к гречневой каше с тушёнкой и луком, добавились три жареных щуки по полтора-два килограмма, которую удачливые рыбаки Николай и Василий успели наловить в течение дня. Не обошлось и без “капитанского” чая – по столовой ложка спирта на кружку крепкого сладкого чая.
Вкусный ужин и капитанский чай быстро прогнал усталость сложного перехода, и народ начал с азартом вспоминать и обсуждать пройденные пороги. Когда же на небе зажглись звёзды, зазвенела гитара, и наступило время обязательных песен.
– Петрович! А Вы вчера нам песню об изумрудных островах пели, – потихоньку перебирая струны, обратился к руководителю любимец группы добродушный богатырь Саша Макаренков, рыбак и гитарист в одном лице, – там еще про таинственные острова и океаны. С ними все ясно, вы объяснили, что когда байдарку свою первую собирали, вам всякие термины, типа форштевень или шпангоут, навеяли мысли о кораблях и морских путешествиях. А вот про изумрудные острова – откуда мысли появились?** И вообще, как у вас слова рождаются для песен?
– Ну, что ж, расскажу, – задумчиво покачал головой Петрович. Дело-то было недалеко отсюда, тоже в Карелии. Шли мы по реке Лужма, с выходом в Сегозеро, и дальше по речке Сенежа. Вышли мы в Сегозеро, и надо было пересечь его с юго-запада на северо-восток. Это приблизительно тридцать километров. Шли мы на двух трехместных каноэ, они тогда только появились, и была одна самодельная двухместная байдарка. Ветер был попутный. Соединили мы наши все наши лодки в эдакий тримаран, соорудили мачты, натянули полиэтилен вместо паруса и вперед! Только вода зажурчала под килями… Да, забыл, – утром дождь прошел, а затем солнце появилось и радуга – во всё небо. Красота! Вот так, потом, когда я вспоминал этот день, у меня родились строки: “Там под радугой небесной мы услышим ветра песню и, как Флинт, поднимем в небо паруса. Ну, это как эхо старой известной песни: "Бригантина поднимает паруса". Там еще строчки, если помните, есть: "Люди Флинта песенку поют.". А “изумрудные острова”…, – Петрович усмехнулся, – вы, наверное, все ходили по Вуоксе и Ладоге, как-никак питерцы. Вспомните, как в солнечных лучах сияют на синем фоне неба и воды острова – чистые изумруды. Вот так же и на Сегозере. Там в северной его части – целый архипелаг небольших островов. И каждый, как изумруд. Да к тому же, кто-то из группы где-то прочитал, что на этих островах до революции были рудники, на которых, якобы, добывали изумруды. И вот мы на одном из островов специально два дня стояли, все рудник искали. И, что вы думаете? Нашли! Среди гранитных скал обнаружили шурф***, глубиной метров десять. И там, на дне, среди осколков гранита и кварца, к нашему восторгу обнаружили куски изумрудов!..
Петрович, под нервные восклицания своих потрясенных слушателей, выдержал паузу, и буднично сказал: – Наши жёны, их там было трое, и сейчас носят кулоны, серёжки и кольца с этими изумрудами...
Помолчав и оглядев раскрывших рты подопечных, он усмехнулся и добавил: – только, к сожалению, мы уже в Питере узнали, что это все-таки были не изумруды, а осколки “Фукситового кварцита”, это такая порода травянисто-зелёного и изумрудно- зелёного цвета. Но все равно очень красиво смотрится, и женщины, когда собираемся нашей компанией, всегда надевают свои, как мы говорим, изумруды. Ну, а в песне об этом случае остались строчки:
Там средь джунглей и дикой натуры,
Средь непуганых птиц и зверей,
Изумрудов зелёные груды
Ждут весёлых бродячих людей.
И дальше:
И однажды в карельском кружении
Нам открылись, знать было пора,
Словно детских снов отраженье,
Изумрудные острова…
* Жандарм – большой камень на струе, за ним пенистый противоток.
** См. рассказ “Туристы. Первая байдарка”.
*** Шурф (нем. Schurf) — вертикальная (редко наклонная) горная выработка квадратного, круглого или прямоугольного сечения, небольшой глубины (редко более 20-30 м), проходимая с земной поверхности для разведки полезных ископаемых.
Продолжение цикла: http://www.proza.ru/2016/11/28/1517