По мотивам произведения "Темпераментные инуиты с берегов Ангикуни"
(Анна Гале и Жан Кристобаль Рене).
Большой охотник выпить Кугул! Со зверьём пьёт, с оленями бодается, с птицами разговаривает. А нюх как у собаки, а глаз как у совы, голова как у оленя, а хр...н вы угадали, как у росомахи ноги.
Утром это случилось. Или днём. Скорее вечером. Деревня часы не перевела, а кругом полярная ночь. Был бы хоть полярный обед, а так темень непроглядная, хоть совиный, хоть чей глаз коли.
Пришел Кугул в деревню. Сначала собак распряг.
– Ты зачем, однако, моих собак распрягаешь, Кугул? – сосед из яранги выглянул.– Пешком же пришёл.
– Действительно,– подумал Кугул.– Может, унты от снега почистить или у огня погреться?
– Смажь меня лучше тюленьим жиром,– попросила жена соседа.
– Я лучше плотно покушаю,– Кугул расстегнул ремень, поспал немного и сразу побежал в ярангу к Гугулу
– О, великий Гугул! Я буду немногословен. Много-много ходил Кугул. Белку видел, потом зайца, потом вторую белку, затем второго зайца, потом третью белку…
– Подожди, подожди, Кугул,– великий Гугул привстал со шкуры тюленя и вытер с губ толстый слой тюленьего жира,– ты тоже видел третью белку?
– Да,– глаза охотника увлажнились.
– О привеликий, Нга! – великий Гугул поднял руки к небу,– ты дал нашей тундре три белки и ни одного кедра! Взяв, лежавшую у костра книжку Гугул процитировал.– Я драчистый изумруд!
– А во лбу звезда горит! – Кугул был не лыком шит и тоже курил книги.– А потом я увидел спящего медведя и пошёл бить зверя.
Кугул схватил бубен, и принялся стучать в него. Прыгая вокруг костра, он запел:
– Кхы арч бынгх ыгн...
Когда воин спел третий куплет Гугул не выдержал:
– О чём эта песня, Кугул?
– О том, как проснулся медведь. Как белый снег превратился в жёлтый а лосины стали коричневые.
– А потом? – Гугул внимательно разглядывал штаны из лосиной кожи,– что было потом?
– А потом я снова увидел белку…
– Четвертую? – вся семья Гугула вскочила с земли.
– Нет, вторую.
Собрал Гугул совет. День думали, два думали, когда водка кончилась, встала жена Гугула Хромка:
– Медведь нынче не тот.
– Да,– закивали охотники,– того мы уже съели.
– И зайцы ни те.
– Ни те,– подтвердило племя.
– А вот белки всё те же. Надо не бить зверя, а ловить.
– Надо не бить! Надо ловить! – радовались охотники.
Опустела тундра, ожирели тюлени, медведи спят, на лапах росомах артрит. Лишь только белки кочуют из яранги в ярангу.