Счастливые и довольные собой, что все это преодолели, все это смогли, все это прошли, через несколько дней мы появились дома, привезя детям всяческих подарков от их крестных и бабушки. Люда осталась довольна справленным в Нижнем Новгороде своим днем рождения, когда все внимание сфокусировалось только на ее персоне, веселой и жизнерадостной. Мальчишки по нам сильно соскучились и не хотели больше идти жить к бабушке, понимая, что все вместе мы семья и должны так же вместе одолевать трудности общей жизни…
Снова ветра носили последние снежинки, серые и крохотные, по такой же серой поверхности водохранилища, вот-вот должна была начаться навигация, все природные явления показывали раннюю весну и раннее таяние льда, а, следовательно, и скорейший выход на трассу транзитных судов. Я со спокойной душой мог теперь отправляться в любую длительную командировку, дети полностью приняли Марину, как свою маму, Любимую и заботливую, Любящую и добрую, но в нужные для этого моменты, требовательную и строгую. Ее долго можно было заводить, долго испытывать ее ангельское терпение, но потом, когда ему приходил конец, худо и поучительно могло стать всем окружающим. Дети ее очень Любили и помогали всеми своими детскими клетками души, а Илья в мое отсутствие вообще становился главным помощником по дому…
Через пару недель взяли старт мои навигационные командировки и разъезды по участку…
Синь Цимлянской воды показывала свою грозную сущность уже вторые сутки и мы никак не могли выйти на «Кунице» за Рычковский мост, куда меня с тем самым Владиславом Михайловичем отправили начальники для осмотра качества выставления плавучей обстановки. Мы подпирали берег, спрятавшись от ветра за высокой насыпью, отдыхали в своих каютах и считали проходящие мимо суда, которым такие ветра и волны были «до лампочки».
- А может, пересядем на транзитник и прокатимся на нем по нашим водным просторам, - предложил Михалыч, когда все бока приняли форму железной сетчатой шконки носовой каюты катера, - сверху все будет виднее, да и у них у всех есть «Навигаторы», посмотрим правильность расстановки по координатам.
- А возьмут? – засомневался я.
- Договоримся через диспетчера канала, - и он с мобильным телефоном вышел на палубу.
Его не было минут десять, наконец, он вошел довольный своей идеей и ее исполнением.
- Как порешал? – спросил я, увидев его довольное лицо.
- Только положительно, на выходе вниз из тринадцатого шлюза грузовой теплоход «Волжский-37», она нас заберет, когда мимо будет проходить.
- Хорошо, - с довольным видом отозвался я, честно говоря, мне тоже надоело наше бездействие по вине противной и неадекватной весенней природы…
Часов через семь нас пересадили на грузотеплоход, и мы вышли из-под железнодорожного моста на открытое водное пространство. Да, ощущения великолепия окрестностей и виды простирающегося вдаль горизонта, растворяющегося в матовости влажного воздуха, с капитанского мостика такого теплохода, находящегося на четвертой палубе, совершенно другие, нежели из рубки «Куницы» или «Путейского». Проект самого теплохода таков, что кажется, как-будто четырехэтажный дом поставили на палубу и в нем живут люди, члены экипажа, а из «пентхауза» или с мансарды, тобишь, с крыши, управляют процессом движения по глади воды. Высоко стою, далеко вижу, здорово, когда все внизу, озерные буи, эти, шестого типа размера металлические конусообразные плавающие предметы, словно тараканы, черные и красные, с маленькими белыми цифрами на округлых боках.
Мы шли по неспокойному водохранилищу, шли ровно и спокойно, ощущая только легкое покачивание судна на синих с «белыми барашками» волнах и занимались своей работой, отслеживали визуально и по навигационным приборам расстановку нашими путейцами плавучих знаков и слушали монолог бывалого капитана с большим стажем плавания по нашим водам:
- Я здесь десятую навигацию хожу и скажу вам честно, ребята, что путейцы стали лучше работать, меньше пробелов в обслуживании и те, которые нарисовываются, оперативно устраняются. Про береговые знаки больше скажу, уж сколько раньше нареканий было про семнадцатый задний знак, ужас! Не видать его было, да и все тут, хоть в какой бинокль ищи, нет его! А теперь, вторую навигацию смотрю на него и дивлюсь, на все сорок верст судового хода вдаль виден, а, ведь, он, говорят, километрах в двадцати от берега стоит, правда?
- Да, именно, двадцать километров от берега, - поддержал разговор Михалыч, как старший среди нас по званию, и тут же ответил на вопрос капитана, - мы для него в прошлом году купили сильнейшую современную оптику, которая фокусирует отражение до восьмидесяти верст. Он же должен и на первом спрямлении светить, видели такое на карте?
- Конечно, видел, но ходить по нему не доводилось. Правда, что ли, на восемьдесят? – искренне удивился он.
- Да, я вам, как ответственный за эти огни начальник говорю. Я сам эту оптику рассчитывал и ездил за ней на завод и сам ее привез. Вот она вторую навигацию и проходит испытание на этих створах, у нее срок гарантии по оптическим показателям пять лет. Спасибо, что хвалите, будем знать, что помогает она вам.
- Не то слово, конечно, помогает, спасибо и вам за работу. Значит, нет предела совершенству?
- Конечно, век кибернетики, техника и оптика на месте не стоят, я старюсь все новшества в этом направлении отслеживать, - со знанием дела ответил Владислав Михайлович…
И много еще чего интересного поведали они друг другу из своего жизненного опыта и из экспериментов современности, на что Михалыч был мастак. Вскорости капитан сменился с вахты и позвал нас на камбуз ужинать. Там, за столом наши, путейские темы нашли свое продолжение, интересно же, зря мы работаем или все-таки кому-то помогает то, что мы делаем уже более трехсот лет, как Великий Петр вменил нам в обязанности содержание водных путей Матушки-России...
Долгая дорога до Волгодонска пролетела незаметно, а там вскоре и ветер начал «убиваться» и по приходу в аванпорт мы высадились с судна на стенку шлюза при полном штиле и под запахи цветущих рядом в большом количестве абрикосовых деревьев. Вроде бы, всего-то ничего на юг, каких-то двести километров, а здесь уже настоящий цветущий рай плодовых деревьев, окутанных белым и розовым туманом благоухающих цветов. Велика Русь, а все в ней рядом!..
Как же здорово, что когда-то я выбрал именно эту профессию, о которой на первом и втором курсах речного училища еще и не подозревал, не мыслил, кто такой «путеец» или «багермейстер». А вот сегодня за плечами уже четыре года учебы да полтора десятка навигаций, продолжительных и совсем коротких, с их медленными равнинными реками сердца России и выработанный по ним льготный стаж для раннего выхода на пенсию, о которой пока и некогда задумываться. Да впереди еще командование всем флотом, и людьми, на нем работающими, ни много, ни мало, на сегодняшний день более семидесяти единиц в техучастке и около двухсот человек, живых и со своими тараканами в головах.
Спасибо моей работе, что она у меня есть!