Иду по деревне, улицей Ленина.За спиной – призыв соседа, возвращаюсь поздороваться рукопожатием. Присели на лавочку. Соскучились, не виделись два дня. Он закурил, я задышал дымом. Приятно. Задаю вопрос о служащем в армии, первый месяц, сыне. Солдат ежедневно выдает военные тайны по мобильнику, сообщает, что на передовой все без изменений – «солдат спит, служба идет». Отец выразил мнение: пусть он через год продолжает отдавать долг родине в «наемных» войсках. Спрашиваю: что сынок задолжал ей, любимой, и когда успел. Он ответил глубокомысленно, что пусть он там заслуживает себе многолетний авторитет и с ним выходит на «гражданку». Ссылается на свой опыт жизни и хочет, чтобы сынок прожил такую же жизнь.
Задаю отцу следующий вопрос: какую жизнь он прожил, и хочет ли он того, чтобы новое поколение жило так же. Не дождавшись ответа, я сам ему напомнил, сколько часов, дней и в целом – сколько лет у нас было украдено из личной жизни на собрания, заседания, политинформации, субботники, воскресники, сельхозработы. Напоминаю при этом, как нас и мы обучали строить «светлое будущее», выгоняли на демонстрации с портретами и красными тканями. Спрашиваю: и этому ты хочешь учить своего с чистой совестью сына? Не советую, не требую – упрашиваю отца отказаться от обучения и воспитания сына вообще. Всякий юноша сам сейчас может найти свой путь, место и роль в обществе, если не помешаешь ты и подобные тебе «учителя» и «наставники».
Отец согласился и сказал: «Своими мозгами не накормишь, пусть сам решает, как жить». Он оценил свои мозги, а я ему помог.
В добрый путь, мальчик! Ты – сам себе режиссер!
А я пошел дальше, и все еще – по улице Ленина – «верной дорогой», за молоком.