Когда сельская учительница Маргарита Петровна чувствует, что необходимо что-то делать прямо сейчас, она варит гречневую кашу.
И если в такое время сойти с пригородного поезда, взобраться по утоптанной в снегу тропинке на невысокий холм и посмотреть оттуда вниз, то можно увидеть село с отбежавшим от него чуть в сторонку одиноким домиком под высокой голой старой яблоней. Там, в домике, и варится эта каша.
В небо вьётся сизый дымок, пахнет жареным луком...
Сразу в домик входить не следует. Нужно постоять у калитки, разглядеть следы милых ног на снегу, много раз пробегавших от калитки до порога дома и назад, полюбоваться цветущей геранью за стёклами окон и красными яблоками на подоконниках.
В определённый час Маргарита Петровна выйдет сама.
Выйдет, прислонится к дверному косяку. И сплетёт руки под вязаным серым платком.
- Опять пришёл яблоки воровать? - спросит она без улыбки.
- Опять, - улыбнётся Фёдор.
- Фёдор, Фёдор... Боже мой... Ты знаешь, что прошлой ночью мне снился?
- Знаю.
- Фёдор... Так жить нельзя! Ты опять не женился?
- Нет.
- Это так нехорошо, дорогой!
Но если бы этот "дорогой" сказал, что он наконец-то женился, его первая любовь этого не пережила бы. Она любит его всей душой с пятого класса. И он её любит с тех пор. Тридцать лет. Любит без претензий и без надежд. Просто любит.
И если чего-то в жизни добился, то только благодаря этой любви.
Сейчас они ещё постоят, разглядывая друг друга. Потом посидят за столом. Поговорят о пустяках, и он обратным поездом уедет.
До следующих её сновидений.
Он почувствует их. Он это умеет.