Хляби небесные
2.2. И не было тверди, а была лишь голодная Бездна.
Бездна, явившаяся от разделения Тьмы на Тьму и Свет,
И далеко еще было до создания первого дня. Рождение второе.
(С)Апокриф Цеттера Падшего. Глава 2. Бездна. Рождения, стих 2
Ливневый дождь обрушился на город внезапно, превратившись за считанные секунды из небольшого дождика в грозу.
Непогода затянула небеса темными шторами, потрясла молниевыми гирляндами, заставив их вспыхивать и сгорать, и, окончив эту небольшую подготовку, начала свою вакханальную пляску. Грохнул гром – словно залп на великолепном торжестве, ознаменовавший начало празднества, и потоки холодных вод ринулись на землю.
Многочисленные прохожие, застигнутые врасплох неожиданным преставлением света, стремительно очистили улицы от своего присутствия, дав природе без лишних глаз и ушей праздновать свою свободу. Обильные реки, пузырясь и шипя, резво поскакали по широким площадям и узким переулкам, по длинным улицам и коротким переходам.
Среди аморфной людской массы, хаотично бившейся то туда, то сюда в попытках спрятаться от ненастья, находилась прелюбопытнейшая парочка, и, к сожалению, никто из спешащих людей не обратил на них должного внимания. Впрочем, это и не совсем верно, - в любой людской толпе есть пара богобоязненных бабушек, которые, глядя на этих двоих наметанным взглядом, совершенно точно определяла в них нечисть. Или уголовников.
Обыкновенно престарелые гражданки осеняли себя крестным знамением и спешили удалиться подальше от этих двоих почти черных от татуировок, пирсингованных парней, одетых в темную одежду в грязном панковатом стиле. Они были настолько похожи друг на друга, что казались близнецами: оба были коротко стрижены, оба имели острые, будто подрезанные уши, оба были низкорослыми настолько, что казались карликами. И у обоих были темные лица, на которых довольно ярко сверкали насыщенного цвета зеленые глаза. Но были меж ними и незначительные различия: один из парней выглядел чуть старше и крупнее своего спутника, и именно на его лице поселился большой багровый шрам, расположившийся на левой щеке, аккуратно деля ее вертикальной линией пополам.
Эти двое спрятались от дождя под козырьком одного из закрывшихся бутиков, и немедленно закурили, радуясь тому, что удалось спасти от воды пачку самых дешевых сигарет, что им удалось раздобыть.
- Даааа, для кого-то пятница не удалась. – С удовольствием затягиваясь, произнес тот из них, который выглядел старше.
- Ага, - с разочарованием поддакнул второй, принимая у спутника сигарету, - а для кого-то это могла быть последняя пятница, верно, брат?
Спутник ничего не ответил ему на это. Его внимание было поглощено изучением улицы, на которую они целеустремленно перли через весь город.
- Кипариииисовая, - протяжно произнес он, - и где же кипарисы?
Второй, услышав это замечание, выглянул из укрытия и окинул взглядом опустевшую улицу, по бетону которой оголтело лупил дождь.
Вернувшись под защиту козырька, он отфыркался и, произнеся пару проклятий в адрес воды, которую он таких количествах ненавидел пуще эстрадной музыки, ответил брату:
- Нет кипарисов. Но наверно когда-то были… Кипарисы растут для мертвых, а не для живых… а здесь теперь только живые. Вот и нет кипарисов.
Некоторое время они безмолвствовали, передавая друг другу сигарету и глядя на то, как вспышки молний освещают потемневший мир и огрубевшие от сгустившейся тьмы силуэты зданий.
Наконец один из них произнес с оттенком странной грусти в голосе:
- Думаешь, он нас узнает?
Второй пожал плечами.
- Дык… кто ж знает? Впрочем… - он затянулся и выпустил изо рта облако вонючего дыма, - рано или поздно, узнает.
- Хозяин Кораксов уже был здесь, - произнес первый после недолгого молчания, разбитого шумом льющейся с небес воды. Подслеповато вглядываясь ярким зеленым глазом в очертания дома, который стоял напротив них через проезжую часть, он повел носом и втянул пришедшие к нему запахи.
- Ясно-красно. Эта старая сволочь уже везде наследила. И даже повеселилась чутка. Я слыхал, что он за*бывал его врача и за*бал того до смерти. А теперь, наверное, начнет прикапываться к его психоаналитику. Или к Борьке-Коту.
- Ооо, - искренне огорчился его собеседник, - не дадим ему трогать Кота, он чувак, что надо! Я как-то тусил в его конопляном приходе! С ним весело…
- Баста, двинули, - оборвал его второй, бросая останки окурка в поток воды, достигший щиколоток и начинавшей уже заливаться в тяжелые ботинки, которые простые люди именовали говноступами.
- Двинули! – С энтузиазмом отозвался второй и по-кошачьи потянулся в разные стороны.
Низкорослые странники одновременно сбросили с себя черные шкуры кожаных косух, коленями упали на мокрый асфальт и уперлись в него ладонями. Так, на четвереньках, они потрусили к дому.
С каждым шагом тела обоих незаметно изменялись, движения все более исполнялись грацией, обретая изящество звериной силы.
Девушка в деловом костюме, бежавшая по улице, прикрываясь темной папкой с финансовой отчётностью, охнула и остановилась, увидев двух придурковатых, бегущих по улице на карачках.
Но, приглядевшись, она увидела, что это были два черных довольно крупных кота, несшихся в сторону своего дома обегая и перепрыгивая лужи.
Девушка тряхнула головой и устремилась дальше, к своему авто, припаркованному у противоположной стороны улицы.
А двое, покрытых темной жесткой шерстью беса-близнеца, подбежали к заветной светлой двери, начали точить об неё стальные когти и пронзительно мяукать, умоляя впустить их в дом.
***
Два огромных черных кота, вломившиеся в его жилище, не признали в качестве еды ни специальные корма для животных, на которые разорился Вел, ни жареный бифштекс, большой кусок которого парень, страдая от приступов жадности, отдал им. Зато они с удовольствием полакомились свежим кровавым мясом, которое Вел прикупил в мясной лавке, располагавшейся в трех кварталах от его дома, намереваясь приготовить из него впоследствии стейк.
Глядя на то, как коты остервенело рвут мясо и рычат друг на друга, Велор еще раз поразился их силе и свирепости. Крепкие мускулы перекатывались под блестящей короткой жесткой шерстью и ходили буграми. Алые пасти обагрились кровью.
Коты вытащили мясо на пол из миски и ели его дико, необузданно, грязно размазывая кровь по полу. Вел решил не мешать их трапезе, наблюдая за ними издалека и попивая из банки холодный чай.
Когда кусок мясо был уничтожен, коты дочиста вылизали пол от крови и стали довольно облизываться, испуская раскатистое урчание.
- Прибрали за собой? – обратился к ним Велор, - молодцы.
Парень предпринял попытку приблизился к котам, и те, заметив его намерение, подбежали к его ногам и стали тереться об них.
Вел присел на одно колено. Он взял в ладони морду одного из котов и стал массировать ему области ушей. Кот одобрительно мурчал, щуря зеленые глаза. Велор внимательно вгляделся в эту ядреную зелень – один кошачий глаз был чуть мутнее, чем другой. Велор провел пальцем, по шраму, пролегшему от глаза кота до челюсти вертикальной чертой.
- Откуда ж вы взялись? – задумчиво проговорил он. – И почему никто не сказал мне, что у меня есть домашние питомцы? Хм, мне же надо как-то вас называть, верно?
Один из котов улегся на пол и продемонстрировал ему свой набитый до отказа живот. Велор улыбнулся и уделил внимание и второму коту, начав перебирать пальцами жесткую густую шерсть довольного брюха.
- Хорошо, тогда ты будешь Деймос, а ты, - Велор взглянул на кота, который показался ему чуть более упитанным и рослым, - а ты будешь Фобос. Иными словами, Димка и Федька.
***