— Ну, сват, завтра мы с тобой пойдем на рыбалку. Места у нас тут озерные, рыбы в них — какой хочешь, так мы с тобой на щуку пойдем.
— Я — с превеликим удовольствием, но не буду ли тебе помехой, сват? Я ведь в жизни еще ни разу не пробовал рыбачить, а откуда я приехал, ты, сват, знаешь. У нас степи да песок, рыба соленая и только в магазине.
— Ладно тебе, сват, давай доживем до завтра, и ты узнаешь, что такое рыбалка. Встанем раненько и пойдем на мой любимый плес, а там щуки — во!
Сват - хозяин развел руки так, будто хотел объять свою хату.
— Ну ты и загнул, сват, — скривив пьяное лицо, удивился гость из Таджикистана, — Ладно, уговорил, давай еще по маленькой и на боковую, а то сам говоришь, что рано вставать.
— Будь по-твоему, давай по последней, за удачную рыбалку.
Чокнулись и выпили, шумно закусив хрустящей капустой.
Утро выдалось прекрасное. Солнце еще не взошло, но было уже светло и совсем не чувствовалось утренней прохлады.
— Сват, ты как, в порядке? — между делом, соблюдая вежливость, спросил хозяин своего гостя, одновременно укладывая немудреные снасти в специальную корзину, сплетенную из ивовых прутьев, в которой он приносил рыбу с озера, обложив ее крапивой. Рыба долго могла храниться в таком виде.
— А ты, сват, как себя чувствуешь? — вопросом на вопрос ответил гость.
— Я тоже в порядке. Слушай, а вы там, в своей пустыне, что пьете?
— Самогон.
— Фу, какая гадость.
— Я бы не сказал. Вчера я чуть не назвал гадостью вашу городскую водку. А наш самогон что надо, двойной перегон, очистка марганцем да настой на травах. А гоним из подпорченных фруктов, там все: и виноград, и урюк, и персики — одним словом, все, что жаль выкинуть. Вот что значит наш самогон. Крепость — все семьдесят, а может, и девяносто градусов.
— Ну, ты, сват, и приврал, расхваливая свой самогон, нет, чтобы гостинец привезти.
— Да я вез, только его в аэропорту конфисковали. Горючее, говорят, авиатранспортом запрещено перевозить.
— Жаль.
— Еще как жаль, вот и пришлось вашу магазинную пакость пить.
— Ну уж ладно, пакость. Ты знаешь, сколько она стоит, эта пакость? Ну вот, лучше помалкивай. Что это мы с утра завелись? Давай собираться.
— Давай, не в водке счастье.
— Сейчас, сват, увидишь красотищу нашей уральской природы, обомлеешь.
Пришли на озеро, на любимый плес свата-хозяина, когда солнце своей горбушкой только - только стало выходить из-за горы.
— Точно к клеву подоспели. Вот наша лодка, забирайся на корму, а я на весла.
— А это старое корыто не утонет?
— Не дрейфь, я столько на этом «крейсере» уже рыбачу и столько рыбы переловил, что тебе и не снилось.
— Ну ладно, не сердись. Как ты назвал, «крейсер»? Да уж ладно, говори, что мне делать.
— Да тихо ты, это не ваши таджикские ишаки. Аккуратно, вот так, теперь старайся меньше шевелиться, понял?
— Ну, а дальше что?
— Сиди спокойно, я, когда один, удачно балансирую, а вот с компаньоном уже трудновато. Уж больно верткая моя лодчонка.
Как-то по весне выехал порыбачить да забыл на берегу сходить по малой нужде. Залез на своем вертком «крейсере» в камыши, как раз карп клевал, да такой отменный. А мне приспичило. Я и так, и эдак — вертухается, зараза. Еле сбалансировал, уже почти освободился от лишней влаги. Штаны подвели, стеженые, заразы, трудно застегиваются. Только опустил голову — хотел посмотреть, та ли пуговица, и потерял балансировку. Лодка, как поплавок, накренилась, а я — в воду. Ватные штаны тут же намокли, скатились до сапог и стали как пудовые гири на ногах. Хотел сам вылезти, чтобы не позориться и не звать на помощь. Но гири (резиновые сапоги и ватные штаны) так и тянут, не могу самостоятельно забраться в лодку. Я знаю, что от меня метрах в тридцати, в камышах, стоят рыбаки на резиновых лодках. Ничего не оставалось, кроме как заорать: «Спасите!». Помощь пришла вовремя. Спасателям не признался, что вывалился во время «неотложного дела», а то засмеют. Так что в лодке не крутись.
— Ну, ты и напугал меня своим дурацким рассказом. А может, я здесь лишний?
— Сиди, я же тебе это рассказал в порядке инструктажа. Ну, с Богом! Слушай внимательно, твоя задача следующая: вот эта снасть называется «дорожка», сейчас распутаем блесну и бросим ее за борт. Я буду грести, блесна пойдет по воде, так ты распускай «дорожку» на всю длину и жди поклевки. Как клюнет, ты почувствуешь, тогда подсекай, то есть дерни посильней, чтобы рыба зацепилась за тройник, и только тогда выбирай леску прямо в лодку. Да, завяжи леску за руку, а то по неопытности еще снасть упустишь, а она денег стоит. Блесна проверенная, уловистая.
— Я понял, что дальше?
— Ну ты и профан в рыбалке. Вправду, что ли, ни разу не рыбачил?
— Ей-богу, да и где мне рыбачить, когда всю жизнь прожил в степях да в пустынях, мы ведь воду видим только из скважины да по телевизору.
— Ну что, леску распустил?
— Распустил и завязал на руку.
— Видишь, я греб сильно, вон за нами какой вал, как за крейсером, сейчас скорость сбавлю, а ты, сват, возьми леску в другую руку и держи ее пальцами, так поклевка будет чувствительнее, а руку с леской отведи в сторону, вот так. Да ты скоро станешь заправским рыбаком, молодец! Щука клюнет— почувствуешь сразу, тогда не давай ей слабины, тащи ее к лодке что есть мочи. Я тебе в этом не помощник. Лодка, как видишь, не любит, когда в ней суетятся.
— Да, я уже наслышан.
— Вот и хорошо. Так, сейчас мы пройдем вдоль этих камышей.
— А почему ты, сват, говоришь «пройдем», а не «проплывем»?
— Ты что, сват, и этого не знаешь? В морском деле все суда в море ходят, а не плавают. Наш «крейсер» тоже подчиняется морской терминологии.
— Да ты, сват, о нашем судне лучше бы молчал. Я вот сижу и боюсь пошевелиться, ты меня и вправду своим рассказом напугал.
— Да не дрейфь, живы будем — не помрем. Здесь, кажется, рыбы нет. Я сейчас вон к тому горошнику подгребу и пройдем вдоль него.
Сват-хозяин многообещающе посмотрел на свата-гостя.
— Что, сват, дергаешься?
— Да что-то дернуло.
— А ты что? Дергай, подсекай!
— Не могу, сват, там как будто бревно прицепилось.
— Тогда выбирай леску как можно быстрей. Бросай ее между ног... Быстрей, еще быстрей! Сиди ровней, не качайся. Во, холера, хороша, видно, попалась. Тащи, сват, выуживай ее на воду! Ну, с первым тебя уловом! Вот это да, да какая здоровенная, а упирается как… Выбирай быстрее леску!
Щука попалась и впрямь громадная. Борьбу с ней гость из степей вел неграмотно, он навязал щуке такую скорость, что сам еле-еле успевал бросать толстую леску на дно лодки. Леска уже вся перепуталась, но на это не обращали внимания. Две пары горящих глаз уставились на щуку, которая, разрезая гладь озера, как торпеда, шла с большой скоростью к лодке. Она сделала правильный расчет: лодка показалась ей большим препятствием, которое надо преодолеть. Здоровая щука взмыла в воздух и пролетела над «крейсером» и сватом-гостем, сидящим на корме. В полете, извиваясь всем телом, она так дала хвостом по морде свату-"таджику", что он от неожиданности и потери равновесия вывалился из лодки.
На все озеро в утренней тишине раздался крик: «Спасите, я не умею плавать!!!» Сват-хозяин тут же выпрыгнул из лодки и успел схватить своего гостя за шиворот. Но начинающий рыбак превратился в тяжеленный камень, который тянул свата-хозяина на дно. Наконец, спаситель свободной рукой схватился за лодку. Но стало совсем несподручно держать за шиворот тяжеленного свата, еле держась самому: поддерживать плавучесть мешали резиновые сапоги. Сват-хозяин решил от них избавиться. Сначала с одной ноги, затем с другой — сапоги ушли в пучину озера. Стало полегче. Утопающий, придя в себя, уже сам держался за лодку и, брыкая ногами, помогал направлять ее к берегу, благо до него оставалось метров десять.
— Хватит булькаться, сват, поднимайся, видишь, я уже стою на дне.
Спасенный отпустил борт лодки, встал на ноги и тут только заметил, что леска все еще привязанная к руке, натянулась.
— Она еще на леске! — тут же переключившись на рыбину, как заправский рыбак, закричал приезжий сват.
— Не упусти, тяни!
Сват-рыбак уже перехватил леску, и, ловко выбирая ее прямо на песчаный берег, вытянул здоровенную щуку, которая, видно, тоже от испуга или от усталости была послушна.
Вечером два свата сидели за столом, распивая очередную бутылочку «городской гадости» и заедая жареной щукой, приготовленной хозяйкой дома. А щучина, залитая яйцами, сдобренная луком, была действительно хороша. Сват-гость ел да похваливал:
— Вот бы такую закусочку, да к нашему самогончику.
— Да ладно, сват, не обижай нашу водку.
— Я вот еще хочу спросить: а что, щука всегда выскакивает и бьет по морде?
— Да нет, сват, это она тебе рыбацкое крещение устроила.
Оба смеялись до слез и пили за удачную рыбалку и утонувшие сапоги.
— Единственное, чего мне жаль, сват, ведь сапоги совсем новые были, всего одна заплата на пятке.
— Как ты мне говорил: «Не бойся, прорвемся!».
— Прорвемся, сват!