В чем заключался главный смысл доктрины «двух тел короля», сформировавшейся в английской судебной практике в начале 60-х годов XVI века?
Обычные преподаватели-историки игнорируют сей глубинный факт, что никак не отменяет его наличия.
В красивом 1399 году Англию потряс государственный переворот. Поводом для него послужила ссора между озорным Плантагенетом Ричардом II и его дядей Генрихом Болингброком — наследным герцогом Ланкастерским и просто хорошим странствующим рыцарем. Дядя пребывал на тот момент во Франции. Он стал активно подавать признаки протеста касательно захватнических амбиций племянника, но процесс был запущен. Очень хотел Ричард присоединить эту фактически освободившуюся доходную землю к своей короне. Учитывая, что могущество короля в феодальную эпоху прямо пропорционально зависело от его богатства, Ричарда стоило понять и простить. Но, конечно, не в том случае, если вы его оскорблённый наглым грабежом дядя. Генрих примчался с войском, скорее всего, выяснить, правильно ли он понял намеренье племяша, — всё-таки то было время умевших договариваться людей. Увы! Действия Ричарда оказались слишком однозначными для возможного компромисса, что и вынудило Генриха в срочном порядке очистить свою землю, а заодно и землю королевства (до именования государством Англии оставалось около двух веков) от скверны невротического беспредела, способного прибить всё нажитое непосильным многовековым трудом нации к обочине королевства соседнего (и это в лучшем случае!). Либо у него просто не осталось выбора. Знать расщедрилась на поддержку изгнанного лорда-апеллянта, и тем самым повысила его до узурпатора пока не подозревая, что обеспечила спусковым крючком карающий перст тридцатилетней войны, которая, спустя ещё два генриха, истощит запасы знати Английского королевства (до сих пор высказывают мнение, что экономику тоже истощила). Новоиспечённый король Генрих IV направил племянника сперва в Тауэр, затем в замок Понтефракт, откуда тот уже сам последовал в лучший из миров, при помощи одного из нескольких предложенных добрыми историками способов (удушья, истощения или зарубания топором).
Кому как не Генриху IV было знать уникальную королевскую физиологию, при которой дееспособность тела физического порой легко отстаёт от дееспособности тела политического! Он наблюдал это воочию, на примере несчастного Ричарда II. Поэтому Генрих просил парламент различать его как владельца земли, прилагавшейся к английской короне, и как герцога Ланкастерского, в случае потери короны сохранявшего хотя бы свои первичные признаки феодала.
К этой идее интуитивно подобрался ещё Вильгельм Нормандский, вписавший в «Domesday Book» (эдакую книгу переписи титулов) последнего короля англосаксов Гарольда II как некоего графа (эрла) Уэссекского, в то время как себя — королём, вступившим в должность 6 января 1066 года (видимо, циферки понравились), хотя фактически он явился в Англию почти на 9 месяцев позже. Однако насладиться своей юридически закреплённой властью Вильгельм всё равно не успел. Кто знает, что ещё он сумел бы «нащупать» в механизме взаимодействия с налогоплательщиками...
Итак, что проросло из этих нетривиальных семян в почве английской государственности второй половины XVI века, когда ноосфера с аппетитом поглотила и «Государство» Макиавелли, и трактат о государственной власти Джона Понета (где прямым текстом говорилось, что свойства государства важнее качеств короля)? Королевство Англия успело метаморфировать в государство, а в парламентскую компанию к общинам, лордам светским и лордам духовным вклинился «4-й штат» в лице короля.
Случилось упомянутое ниже (http://studopedia.org/9-29257.html), на первый взгляд пустяшное, но серьёзно затянувшееся судебное разбирательство касательно передачи в аренду многострадального герцогства Ланкастер несовершеннолетним Эдуардом VI. Перейду сразу к выводам, они же ответ на поставленный вопрос: когда дело, наконец, решилось, король мыслился уже не только в качестве физического лица, но и в качестве политического института. И что бы там ни творилось с лицом физическим (порфирия Георга III как отличный пример) — тело политическое, чтобы не тратить время юристов понапрасну, будет действовать в их представлении как полноценная особь, вплоть до самой передачи престола, аки рыцарских доспехов, своему наследнику.
Стоит отметить побочное действие этой доктрины, обнаруженное англичанами по причине недостаточного осознания её серьёзности: в ходе Гражданской Войны середины XVII века было казнено несовершенное тело короля Карла I. Дело в том, что 23 августа 1642 года, он, водрузив штандарт, изменил государству физически (парламентарии ручались, что тело политическое никогда не покидало парламента). Его сын отсутствовал в Англии в период республики, затем протектората Кромвеля, а когда в 1660 году вернулся, то оказалось, что он король Англии с 30 января 1649-го, и даже в парламенте заседал (ведь вернувшись, он признал некоторые принятые в своё отсутствие акты действующими).
Такие дела.