О рукописи книги Ю.В. Драгнева «Предметная наука о воспитании, образовании и совершенствовании человека «Православная педагогика физической культуры в информационном обществе» (На основе православной святоотеческой традиции) – Луганск, 2016.
Работа луганского педагога представляет интерес, прежде всего новым подходом к преподаванию физической культуры в современной школе и вузе. По сути дела, мы имеем здесь дело с попыткой создания «педагогики тела» (в данном случае надо отвлечься от наукообразных и монструозных конструкций заглавия и попытаться пробиться к сути замысла автора).
В основу предлагаемого подхода положена православная антропология, согласно которой человек рассматривается как образ и подобие Божие, как едино-раздельная цельность, как личность, характеризующаяся трехсоставным строением: дух – душа – тело. Данный подход принципиально отличается от обезличенного, схематизированного и биологизаторского подхода, получившего распространение в российской педагогике и психологии под влиянием материалистических марксистских и позитивистских представлений о личности человека как вторичном, производном явлении, совокупности социальных функций, проекции природного и общественного окружения. Напротив, святоотеческая православная традиция, на которую опирается Ю.В. Драгнев, исходит из того, что каждый из нас создается Богом как второй мир – «большой внутри малого сего видимого мира» (Симеон Новый богослов). Этот подход, в отличие от распространенных в настоящее время трактовок природы человека с позиций «материально-телесного низа» (М.М. Бахтин), заключает в себе безграничные созидательные возможности, позволяя очистить современное образование и воспитание от мертвых абстракций и схем, наполнить педагогическую работу разумно-жизненным смыслом.
Воплощение Иисуса Христа освятило всю природу человека, открыло возможность для приобщения человека нетварной божественной жизни через действие божественной благодати. Это касается всего состава человека. При этом тело человека также играет важную роль для осуществления этой возможности. «Тело есть орудие души в делах или добрых, иди злых», - указывает святитель Тихон Задонский. Преподобный Иоанн Дамаскин говорит:
"Нужно понимать, что тело и душа человека созданы одновременно, вместе, - и в сие самое мгновение вдунут (как вдунут - это необъяснимо) Богоподобный дух, так что человек сразу явился во всем своем величии и совершен по душе и телу". На V-м Вселенском Соборе святые отцы утвердили, что душа творилась вместе с телом, а не отдельно друг от друга, основываясь на Священном Писании. То, что душа и тело при жизни человека теснейшим образом связаны взаимно, святитель Григорий Богослов объясняет проявлением премудрости Божией, промыслительно установившей этот союз.
Православный взгляд на развитие физической природы человека в корне отличается от языческого и атеистического подхода, при котором подлинной реальностью является только тело, тогда как дух и душа выступают лишь как условные и отвлеченные понятия. Мысль, чувство, воля оказываются лишь функциями тела человека.
Сегодня в обществе распространяется культ тела (бодибилдинг, бодишейминг, боди-арт и пр.). В современном поклонении телу присутствует религиозный момент, но особого рода. «Бодицентризм», методика «построения тела», от фитнеса до хирургической смены пола, пирсинг, татуаж – все это проявления неоязычества, при том, что в качестве объекта поклонения выступают не изготовленные человеком идолы, а он сам, все его проявления, включая его собственное тело.
Другой особенностью современного общества, которой в рецензируемой рукописи уделяется особое внимание, является тенденция к отказу от самого человека, который рассматривается современными бездуховными интеллектуалами всего лишь как несовершенная биомашина, на смену которой должен прийти совершенный трансчеловек, тело которого окажется интегрированным с механизмами, управляемыми при помощи информационнных технологий. Налицо проект новой вавилонской башни, строители которой обуреваются нечеловеческой страстью гордости в стремлении взять верх над Создателем. Отсюда проблема физической культуры приобретает повышенную актуальность, наполняется философским, мировоззренческим, духовным смыслом.
Автором проделана значительная работа по изучению источников, педагогических, теологических, философских трудов мыслителей, ученых прошлого и настоящего. Библиографический список включает 1617 наименований. Подкупает искренность, глубокая вера, открытое исповедание Православия в работе, основательное понимание внутренней жизни Церкви, свидетельствующее о том, что для автора излагаемые им мысли и взгляды являются не просто совокупностью абстрактных сущностей, но частью самого его существования, его «экзистенцией» (ср. высказывание святителя Феофана Затворника: «Вера христианская – не система учения, а образ восстановления падшего (в силу смерти Богочелов.ека, благодати Духа Святого»).
Сделаны определенные шаги по созданию теории нового научного направления в педагогике, определению его понятийного поля и метаязыка. Наиболее информативной и удачной частью рукописи представляется «Программа научного исследования по теме: предметная наука о воспитании, образовании и совершенствовании человека «Православная педагогика физической культуры в информационном обществе», где наблюдается выраженное стремление автора к емкости и сжатости изложения, отсутствуют излишние повторы и композиционная рыхлость. Вся остальная часть рукописи, по сути дела, является амплификацией, в которой варьируются, дополняются, комментируются положения Программы.
Наряду с положительными сторонами книги следует также отметить некоторые недостатки. Охарактеризуем наиболее существенные из них.
НАЗВАНИЕ РАБОТЫ.
Формулировка: «Предметная наука о воспитании, образовании и совершенствовании человека «Православная педагогика физической культуры в информационном обществе» представляется неудачной в качестве названия монографии, содержит в себе ряд логических противоречий и методологических ловушек, обусловливающих во многом ряд просчетов в содержании, аргументации, построении рукописи:
1.Понятие «наука о воспитании, образовании и совершенствовании человека» совпадает по своему объему с понятием «педагогика», то есть мы имеем дело здесь с тавтологией.
2.Словосочетание «православная педагогика физической культуры» также вызывает вопросы. Центральный терм «педагогика» в этом словосочетании определяется с точки зрения двух разных оснований – аксиологического («православная») и логико-предметного («физической культуры»). Понятие «православная педагогика» встает в ряд с понятиями «языческая педагогика», «диалектико-материалистическая педагогика», «бихевиористическая педагогика» и пр. Термин же «педагогика физической культуры» возник недавно и является единственным в своем роде: отсутствуют термины типа: «педагогика математики», «педагогика истории» или «педагогика художественной культуры». И это весьма показательно, так как в этом речевом новообразовании, предложенном спортивными педагогами, заключена скрытая логическая и методологическая ошибка. Во-первых, явление, относящееся к сфере сознания, определяется через явление, относящееся к объективной реальности. Ср., например, нашу «педагогику физической культуры» с несуществующим, но образованным по той же модели наименованием - «педагогика индустриального производства» (при том, что термин «производственная педагогика» существует и вполне правомерен). Во-вторых, происходит смешение общего, педагогического и частного, дидактического аспектов: с методологической и логической точки рения в данном случае следовало бы говорить не о «педагогике физической культуры», но о дидактике и методике физической культуры (в некоторых учебниках и пособиях по данной учебной дисциплине так и происходит).
3.Термин «предметная наука» заключает в себе понятийную ошибку: предмет науки смешивается с нею самою. Выражение «предметная наука» эквивалентно алогичным выражениям: «количественная математика» «природная физика», «вещественная химия» и пр. Эта ошибка обусловливает взаимное замещение в рукописи понятий «наука», «научное направление», с одной стороны и понятий «учебный предмет», «учебная дисциплина» - с другой. Ср. в этой связи термины: «предмет науки», «учебный предмет», «предметный подход», «межпредметный подход» и т.д. Одним из следствием данной неточности является смешение в работе межнаучных и междисциплинарных (межпредметных) связей (см. стр.138 рукописи и далее).
МЕТОДОЛОГИЯ.
В работе имеются методологические просчеты. Отметим некоторые из них.
1.Введение понятия «православная физическая культура» представляется неправомерным с методологической точки зрения. Возникает вопрос: имеются ли основания говорить о католической, лютеранской, кальвинистской, англиканской, буддисткой, мусульманской и пр. физической культуре? В данном случае более корректным было бы выражение «православный подход к физической культуре». Религиозный модус при таком развороте оказывается вполне логичным. В этой связи необходимо было бы подчеркнуть, что явление физической культуры возникает в античности, в условиях агональной, языческой культуры. Важно указать, крупно выделить, в чем здесь состоит отличие православного подхода от подхода язычников (их установка на состязательность, игровое начало, на спорт – все это возрождается в современном мире и на новом витке и с новой силой получает развитие по мере углубления и расширения апостасии).
2.Вызывает сомнения неоднократно повторяющийся в рукописи тезис: «К основным методологическим положениям православной педагогики физической культуры в информационном обществе относятся следующие: воспитание и образование человека». Однако воспитание и образование человека является объектом педагогики – тем, что изучается ею; это то, что, собственно говоря, находится вне самой науки, в самой действительности; методология же образовано от слова метод – «путь», она определяет пути, по которому должна идти педагогика (или ее раздел, как это мы имеем в рассматриваемом случае), при определении своего предмета, целей, задач, используемого методического инструментария и пр.
3.Существенная методологическая аберрация допущена в тезисе: «в узком смысле сущность православной педагогики физической культуры в информационном обществе – это получение высшего физкультурного образования» (с.179). Получение образования не может быть ни сущностью, ни целью педагогики, представляющей собой науку о воспитании и образовании: в данном случае смешивается реальный процесс с его изучением, конкретное понятие с абстрактным.
4.Отдельные методологические неточности допускаются при определении иерархии понятий, связанных с воспитанием. Ср.: «Любовь к Родине, любовь к народу, единство и монолитность народа – это первооснова нравственности» (с. 474). Данный тезис, а также некоторые другие авторские утверждения, касающиеся воспитания на национальной основе, может быть истолкован в духе приоритета национальных ценностей над религиозными. Между тем, первоосновой нравственности является нравственный закон, сформулированный в Декалоге и Евангелии. Любовь к родине, к своему народу возникает на основе духовности и нравственности, но не наоборот: это – дальнейшее развитие пятой заповеди: «чти отца твоего и мать и долголетен будеши на земли»
ЛОГИКА.
1.В работе наблюдается недостаточный уровень обобщения на фоне многословия, пространности, избыточности изложения: экстенсивный, подход к предмету исследования, нацеленный на максимальное расширение «поля рассмотрения», преобладает над интенсивным, нацеленным на углубленное изучение, раскрытие внутренних системных взаимосвязей. При этом происходит подмена системы множеством.
2.Анализ и синтез в работе сведен к минимуму. Констатация подменяет демонстрацию. Имеет место дублирование выводов – в разделах, подразделах и Заключении. Выводы в подавляющем большинстве случаев сводятся к перечислению описанного, при том, что они, по определению, должны содержать новое знание, «выводить» за пределы сказанного, заключать в себе мысли, обладающие значительной объясняющей, прогнозирующей и формирующей силой.
3.Допускается смешение посылок и заключений в суждениях, рукопись содержит примеры «волшебного круга», когда исходные тезисы повторяются в той или иной форме в выводах – как итог исследования (типа: «В основе науки лежит интеграция, следовательно интеграция – это ее новизна и содержание»).
4.Имеет место ряд отступлений от правила единства деления понятия, работа насыщена таксономиями, включающими разнородные в предметно-логическом отношении сущности. В некоторых случаях производится сопоставление рода и вида, части и целого.
5.С одной стороны много уделяется внимания разъяснению общеизвестных понятий («факт», «сравнение» и пр.), с другой – мы наблюдаем отсутствие развернутых и доказательных определений новизны исследования, его предмета. Происходит смешение содержания метапонятий «сущность», «метод», «содержание», «цель» и пр.
6.При аргументации часто допускается логическая ошибка «не следует» (тезис, который требуется доказать, не следует из оснований, приведенных в его подтверждение).
КОМПОЗИЦИЯ.
1.Центробежные тенденции в рукописи преобладают над центростремительными; связь между частями осуществляется не по логическому, но ассоциативному принципу. Отсюда - разрывы в изложении, мозаичность и зигзагообразность, «хождение по кругу», повторы одних и тех же фрагментов.
2.Вводится значительный пласт избыточной информации, так или иначе связанной с темой исследования, но непосредственно к аргументации и развитию положений не относящейся (например, подробная характеристика приказов министерства).
3.Рукопись перенасыщена различными списками, рубрикациями, оформленными крайне тяжелым языком. Эклектичность и внутренняя противоречивость данных рубрикаций затемняется общими местами, выстраиванием длинных перечней источников, персоналий, условий, нанизыванием имен и пр.; при этом в полной мере проявляется регистраторско-канцелярский, инвентарный подход, лишенный системности.
4.Повторное развертывание научного аппарата в третьей главе не соответствует жанровой специфике монографии – здесь также возникает момент дублирования, хождения по кругу.
ЯЗЫК и СТИЛЬ.
1.В работе допускаются многочисленные случаи нарушения законов семантического и грамматического согласования, многочисленные опечатки, орфографические и пунктуационные ошибки (написание союзов, корней с непроверяемым ударением; отсутствие необходимых знаков препинания в сложном и простом прпредложении и пр.); лексико-стилистические и грамматико-стилистические ошибки (нарушение норм грамматического управления, видо-временной разнобой, нарушение порядка слов, ошибки на употребление однородных членов, несогласованность частей предложения и пр.); тавтология, плеонастичность, избыточность выражения вкупе с неуместным лаконизмом, пропуском необходимых звеньев в объяснении. В целом, рукопись производит впечатление плохого перевода с иностранного, феномена «языковой смуты».
2.Присутствуют многочисленные отступления от норм научного стиля; в ряде случаев преобладает официально-деловая речевая инерция. Значительная часть работы напоминает по своему языку и стилю информационно-справочные деловые документы (отчет, справка, сводка и пр.). Наряду с широким распространением в рукописи канцелярита, мы сталкиваемся здесь также с обильным использованием лозунговых публицистических конструкций и газетных штампов; влияние публицистического стиля проявляется также и на грамматическом уровне - в преобладании прошедшего времени глаголов над настоящим .
3.Рукопись перенасыщена деепричастными оборотами и вообще обстоятельственными конструкциями, неоправданно утяжеляющими предложения, создающими эффект косноязычия. Помимо всего прочего, эта черта языка работы может являться следствием недостаточно ясной определенности предмета, объекта исследования и его цели: отсюда грамматические обстоятельства, выражающие то, что сопровождает действие и процесс, берут верх над обозначением самого действия, над предикатом суждений – «данное» решительно превалирует над новым.
4. Повтор внутренне противоречивых громких наименований в ряде случаев воспринимается как средство суггестии. Пустота содержания некоторых «терминов» дает основания рассматривать их как симулякры. Лозунговость выражения, многократное повторение автором в различных списках и перечнях ключевых, основополагающих понятий воспитания, таких как «духовность», «патриотизм» и пр., неизбежно приводит к существенному снижению их информативности (принцип К. Шеннона), их семантическому выветриванию, «забалтыванию», что чревато дискредитацией этих понятий в науке и общественном сознании.
5.В некоторых случаях в результате нарушения языковых и стилистических норм возникает двусмысленность и комический эффект. Например: «Следуя этой логике, школьник воспринимается в качестве человека, а не просто как ученик, который должен сдать нормативы. Человек, у которого сначала есть душа и уже потом его тело, что развивается и совершенствуется на занятиях по физической культуре» (с.438). В приведенном примере тело отделяется от человека, наделяется самостоятельной способностью к развитию и совершенствованию. Здесь также нарушено грамматическое согласование между предложениями на фоне неудачного применения экспрессивного синтаксического приема парцелляции, использование которого характерно для публицистики, но неуместно в языке научных сочинений.
6.Неудачными представляются попытки словотворчества, предпринимаемые автором. Так, например, авторское речевое новообразование «человек-школьник» неудовлетворительно в логическом смысле; здесь налицо отступление от законов русской семантики и грамматики (ср.: «человек-доцент», «человек-ректор») и пр.
НАУЧНАЯ ЭТИКА.
1. В работе объявляется о создании «широкомасштабной», «фундаментальной», «эпохальной» науки; это утверждение повторяется в рукописи неоднократно: в данном случае вместо доказательств мы имеем декларации, вместо убеждения - внушение.
2.В рукописи неоднократно подчеркивается заслуга автора в обобщении 2000-летней истории христианства, при этом может возникнуть впечатление, что достижения патристической мысли впервые вводятся в современную педагогику только благодаря представленной работе. Между тем первенство в данном отношении принадлежит доктору педагогических наук и доктору богословия Н.В. Маслову (в частности именно им были введены в широкий педагогический понятия святоотеческой антропологии - «нижестественное», «естественное» и «сверхъестественное» состояние человека, а также ряд других понятий, восходящих к трудам святых отцов). Отсутствие ссылок на работы Николая Васильевича Маслова – серьезный недостаток рукописи.
Из сказанного следует вывод: рецензируемая рукопись нуждается в доработке.
НЕОБХОДИМО:
1.Сократить название рукописи. Многословие в названии работы всегда воспринимается как следствие недостаточно ясного понимания предмета исследования. Есть общая логическая закономерность: чем короче наименование понятия, тем большим является его объем и наоборот. На наш взгляд, наиболее полно отражает предмет и научную специфику монографии формулировка «Педагогика физической культуры в информационном обществе». О православном подходе можно сказать в аннотации, отразить в полной мере его в содержании и структуре работы.
2.Усилить определение актуальности работы во введении – дать крупным планом современное информационное общество (в настоящем варианте рукописи эти проблемы начинают рассматриваться только в середине работы), расширив методологический контекст: распространение неоязычества, возврат к агональной античной модели культуры (экспансия спорта и игры), культ тела, идеология трансчеловечества, отсюда - «нейронет» и пр.
3.Продумать и выстроить систему методологических и теоретических понятий, последовательно опираясь на святоотеческую антропологию, православное понимание личности человека. «Пропустить» через сетку этих понятий основные положения традиционной общей педагогики и недавно созданной «педагогики физической культуры» Раскрыть обобщающую и объясняющую силу предлагаемого подхода, при этом показать, что дает данная система для решения проблемы физической культуры в современном обществе, для организации преподавания физической культуры, для постановки физкультурно-оздоровительной работы – словом, наполнить работу разумно-жизненным смыслом.
4.Свести избыточность в работе до минимума, сократить рукопись, по крайней мере, вдвое – за счет дублирующих друг друга списков, перечней, нанизывания имен и персоналий.
5.Повысить уровень обобщения и анализа в работе, стремиться каждый раз к получению и выражению нового знания, отказаться от дублирования выводов.
6.Добиваться строгости и логической ясности при определении метапонятий и опорных терминов, а также при составлении различных классификаций, неукоснительно соблюдая принцип основания деления понятия.
7.Устранить разрывы в изложении, обеспечить соблюдение принципов связности, целостности и завершенности, отступление от которых приводит к распаду текста, превращения его в конгломерат разнородных материалов, в неупорядоченное множество сведений.
8.Более основательно изучить современные концепции святоотеческой педагогики, использовать методологические и теоретические разработки Н.В. Маслова, а также опыт «Глинских чтений» и Московской педагогической академии» (ректор Е.О. Крылова).
9.Осуществить радикальную редакторскую и корректорскую правку рукописи, обратив особое внимание на соблюдение законов грамматического и семантического согласования, а также на соблюдение норм научного функционального стиля.