И ты пишешь всякий вздор. Но этот вздор не от человека, как бы тронутого в сторону немного, а от опытного писаки. Если писака несёт всякий бред, то он тоже не без искры Божьей.
Душа рвётся на части от боли и негодования. Как и чем унять эту боль? Алкоголик просто тупо тянется к стакану, а писатель - к монитору. Высказаться, выговориться, послушайте, люди добрые, услышьте этот крик больной и оскорблённой души.
Как у Достоевского в романе героиня Сонечка Мармеладова сказала: "Так бы вот вышла на площадь и закричала всему народу: Помогите, люди добрые, услышьте мою боль, как люблю я вас всех сильно!"
А Лев Толстой написал: "Если у меня отнимут кафтан, то я отдам и рубаху"...
Кафтан у меня отняли в момент моего рождения на этот свет, и осталась я жить в одной рубахе. Но теперь жизнь и судьба, что одно и то же, отнимают у меня и последнюю рубаху. А как же мне жить, чем прикрыться-то?
Когда я писала книгу о моей жизни, и не только о своей, я пропитала её страницы слезами. А люди читали и плакали. А мне хотелось бы написать о другом: о счастье, о любви, о радости материнства, о любви мужчины к женщине, и любви женщины к мужчине. О их взаимном благоденствии и материальном достатке.
Но я не видела этого в жизни, у меня не было примеров. И я описала то, что видела и знала, что выстрадала, что пережила сама.
А когда жизнь отнимает последнее: нет здоровья, постоянная борьба с болезнями, нищета и бедность, и тебе заносят нож в спину....