Леонсий в свадьбах весь извелся, и если только моросить не начнет погода сия, то быть добру и свету.
Вначале плавал он в ванной до бреши в устах, потом вылез мокрый и уставился критично в окна: четкие комфортные линии веток понуро объезжали взор жениховских брынцал и ловко хлопались с причмокиванием об ставни.
Беззаветно Леонисий рылся в прическе, румянил брови, искусно дегустировал шампанское, чесал отважно чресла и помогал себе не сыром с маслом, но икрой с хлебом. По всему определению на лице также возникали сумерки: лапушка-невеста, а именно Афродита Марципановна, всячески не желала брать "фамильё" мужа, ну а мать Леонсия попросту рвала клочья на пустом холму и собиралась устроить такой кондоминиум, что боялись даже родинки, задолго усевшиеся на носу главного тестя Эрика Гавриловича.
Да, дело в том, что фамилия у Леонсия была неожиданная, древняя, как говорили очевидцы, и что скрывать - Шлюха. Леонсий Шлюха. Конечно сложно воспринимать простому человеку с фамилией Иванов скажем, или Русиков, но Шлюха - это был извечный бой со всеми, кто имел причастие быть сведущ. Рвало на встречу в загс только исключение из правил: если невеста не соизволит брать фамилию мужа - маменька устроит сюрприз.
Когда общие процедуры по волеизъявлению жениха и невесты были припущены гамом аплодисментов, Леонсий и Афродита истошно поцеловались. Пенилось все вокруг. Ибо тайным голосованием взяли упорядоченно и будь что будет фамилию невесты. да, фамилия у невесты неожиданная, древняя, как говаривали многие, но Леонсий стал теперь Пердень.
Леонсий Пердень, - повторяла прозорливо мать сына и чокалась как никогда. Лбом об тестя. Бис!..