Вероника, моя Любовь...

Винсент-Вега
                *                *                *

   «Я стал частью массы! Как мне утратить свою повседневность?» –  Филипп шел по уныло освещенной улице, задаваясь «ненужными вопросами».
   «Он слишком странный» –  вспомнил высказывание одной особы Филипп, высказывание это было о нём. Что характерно, так высказывались многие знавшие его. «Тебе лишь бы против всех!» –  таким эпитетом наградил его друг Эдуард.
   «Я не в ладах с самим собой! Черт! О чём я только думаю? Потерянно бредущий к туманной цели! Потерянно бредущий…»–  так думал Филипп, шагая по осенней листве, постепенно ощущая нарастающее чувство холода. «Холод доказывает, что я еще живу! По крайней мере, моё текущее состояние можно охарактеризовать как Страдание! Страдание вообще является подтверждением, что ты живешь: здесь и сейчас!»
   Мимо проходили какие-то люди, они казались частью некой декорации, какой-то игры! Они появлялись, хихикали, и исчезали. «Им отведена скромная роль в моей жизни! Но думаю, скорее отрицательная!» –   подумал Филипп.
– Я… Они… Я стал чужд сам себе! Разрозненность… Внутренняя разорванность. – еле слышно сказал он.
   «Сейчас я буду дома! И пространство вновь мучительно сомкнется вокруг меня. – размышлял он. – и мысли мои настолько тяжелы, что кажется под ними прогнулся сам я…Что мне до людей! Все это разорванность!»
   Ему стало по-настоящему уныло и одиноко. Где-то идет жизнь, так бывает всегда, а где-то человек не может просто существовать… у него возникает потребность найти себя, выделиться, обрести свою целостность. «Может с этой осенью умрет моя повседневность?.. Опоясывающаяся бесполезность моих серых дней… Падающие кленовые листья… Кто помнит обо мне?...»
   «Существует более простое объяснение всем твоим проблемам!» – так говорил Филиппу Эдуард. И эти спасительные слова сейчас вновь пришли на ум…

                *                *                *

   Евгений проснулся довольно поздно – все тело ломило от синяков и ссадин. Вчерашняя попойка давала о себе знать. Он повернулся на другой бок и продолжил лежать, уставившись в стену.
   Наконец он вылез из-под одеяла, обнажив тело разукрашенное различными ушибами; там цвели разными цветами гематомы…
   Спустя некоторое время он уже шлялся без цели по квартире, спотыкаясь, то об стул, то о кресло – его сильно штормило, так как хмель еще не окончательно выветрился. Тогда он ударил кулаком в стену, затем подложив локоть, уперся головой в стену.
   Шатаясь по комнатам и цепляя окружающие предметы, он врезался в шкаф ногой и разбил еще и палец ноги…Потекла кровь…
–Сладкая… – вслух произнес он. – Новый день…Новое дерьмо!

                *                *                *

   «Дорогая Вероника! Господи, как я Люблю Вас! Сколько лет я наблюдаю за Вами… так и не решаюсь…
   Так как… Когда я вижу столь прекрасную Женщину… Ради которой готов… Готов посвятить всю свою Жизнь! Но меня это делает лишь полностью беспомощным и слабым…
   Именно в Вас я вижу нечто такое… Родное… Словно из давно забытой жизни… Как-будто я уже когда-то Любил Вас! Не могу отделаться от этого чувства!
   Недавно я посмотрел на Вас, влажными от отчаяния глазами, Вы смотрели прямо на меня и я… Уткнулся взглядом куда-то в пол…
   Однажды… я помню, как Вы долго смотрели на меня и медленно прикрыли глаза… Внутри меня что-то оборвалось… Никогда еще столь Прекрасная Женщина не смотрела на меня Так!
                Вероника, моя Любовь»


                *                *                *

   «Вероника! Моя любовь к Вам переполняет все мое существование! Уже нет пути Назад. Вы наполняете мой мир красками невиданной доселе красоты! Весь мир кажется полностью бесцветным, тусклым и высохшим, и только Ваше явление в моей жизни придает ему цвет!
   Весь цвет Жизни в Ваших глазах! Господи! Ваши необыкновенные глаза – это целая неоткрытая Вселенная… Вся моя жизнь уместилась бы как песчинка на берегу Океана Ваших глаз…
                Вероника, моя Любовь»


                *                *                *

   «Я живу только надеждой увидеть Вас вновь! Когда я видел Вас в последний раз, Вы распускали волосы… Ваша преобразующая весь мой мир грация приобрела новую форму! Мне казалось, я таю у Вас на глазах… Ваш чарующий силуэт, заставил меня в итоге потупить взгляд… так как нельзя долго смотреть на Красоту в чистом, первозданном виде, не рискуя обжечься!
   Ваша Красота, это и Вершина Мироздания и…Дно об которое разбиваешься, парив вокруг  Вашего сияния
                Вероника, моя Любовь»


                *                *                *

   Влад завершил писать очередное письмо, казалось сама бумага буквально дышала любовью. Но тут он безжизненно обмяк и откинулся на спинку стула, склонил голову на бок и закрыл глаза… В его воображении возникла Она, чарующий силуэт дающий надежду… Он невольно задремал, на какое-то мгновение его мысли устремились куда-то за пределы всех страданий, туда где вся боль обращалась в Музу… Где слова обретают наглядную образность… Бесконечное одиночество и тоска падут к ногам Вероники…
   Влад очнулся от оцепенения, его вновь стала одолевать реальность. Он аккуратно запечатал письма…

                *                *                *

   «Знаешь…Когда я смотрю на ту твою фотографию, я…. Я всегда плачу! Да, у меня наворачиваются слезы… Ты там такая… В общем, я всегда привык видеть тебя такой сильной, красивой… а не… скажем так наоборот! Мне хочется закричать: «Я люблю Тебя!» Но тут я вспоминаю, что уже давно не люблю… Тебя!
   Моя любовь оказалась лишь… отпечатком на песке… Хочется кричать: «Оставь! Не стирай, все что я…но уже поздно!»
   Что поделаешь… именно Ты изуродовала всю мою жизнь! Ввергла в пучину безобразия. Скинула в пропасть безнадежности…
   Когда я тебя в последний раз видел, ты сказала что я «ужасен». Впрочем, я уже привык слышать подобные «комплименты» от тебя.
   Да, от тебя, черт возьми, редко можно услышать что-то путное! Я… Я сказал, что выглядишь великолепно, увидев тебя на улице, я, пожалуй, бы влюбился в тебя, если бы не знал, что ты за человек на самом деле!
   Ты похоронила все наши отношения!
   Все до свидания!
   Евгений прекратил кричать в свой телефон, у него возникло непроизвольное желание расшибить телефон о стену. Он закурил, чтобы хоть как-то успокоиться… «После разговоров с тобой, всегда хочется не то чтобы закурить, но и… выпить чего-нибудь горького и крепкого!»  – думал он, выкидывая окурок в окно.
   Затем он включил музыку, тем самым испугав увязавшегося за ним кота.
–Не проси жрать! – рявкнул он. – И не строй мне тут глазки. – Евгений разговаривал с котом. – Ишь ты красавец! А красота должна страдать!
   Не потрудившись выключить или убавить музыку, он выскочил на улицу. У подъезда, скучковавшись сидели его соседи, с какими-то  своими знакомыми. «Тьфу! Что за ослы тут опять пасутся» – гневно думал он, обходя их.

                *                *                *

   «Вероника! Когда я Вас вижу, то теряюсь, но когда Вас нет… Вернее, нет ни малейшей надежды Вас увидеть, я вынужден страдать! Та хандра во власти которой я пребываю… это «паралич» всей нервной системы!.. беспомощность перед мучениями…
   Я устал… Я пишу… чтобы облегчить свои Муки… Постоянно мечтающий о Вас, я хожу словно в тумане… и не помню, что я делал минуту назад…
   Господи! Если бы кто-нибудь знал, какая тоска меня одолевает, когда я сижу в своем одиночестве, и мои руки безжизненно свисают, шея затекает, ноги как ватные… Словно все мое тело поглощено грустью и… какой-то невыносимой скорбью!
   Меня самого нет… Есть только не проходящее ощущение Страдания!
   Порою хочется издать дикий крик, но в горле лишь сухое покашливание… Здесь нет ничего, кроме Боли и Печали…
                Вероника, моя Любовь»


                *                *                *

   «Почему бы мне не отправиться на какую-нибудь выставку? На природу? По магазинам? – размышлял Филипп. – где искать вдохновения?»
   Пока он соображал, что ему одеть, к нему зашел Евгений.
–Привет! Я нашел тему для твоей новой книги: «Бабы Дуры»…
–Ты думаешь это открытие?
   Филипп и Евгений познакомились в университете на философском факультете. Евгений отличавшийся не только эксцентричным  внешним видом, но и «крутым» нравом, он никого ни во что не ставил, даже преподавателей; в итоге бросил учебу, на самом «бесполезном и безжизненном» факультете; Филипп же проявил несколько большую прозорливость, получил диплом. Евгений часто раздражал преподавателей своими бесконечными вопросами «не по предмету». Он мог спросить: «А вы читали работу…» и тем самым ставил преподавателей в неловкое положение…
   Евгений ни разу не пожалел, что бросил учебу и ушел работать, хотя, работы он тоже часто менял… Брался за любые виды деятельности, если что-то не устраивало, то, как правило высказывал начальству свое мнение, не особенно стесняясь в выражениях…
–Я читал твою статью: «Распределение богатств в эпоху постмодерна». Ты, брат, сыпешь трюизмами, на злобу дня сейчас никто так не пишет. – резко сказал Евгений. – Твои литературоведческие работы мне нравились больше.
   Филипп покраснел и опустил взгляд, да разве он просто не пробовал найти себя в разных жанрах?
–Да, как я уже сказал: «Бабы Дуры». Вот тебе тема для нового опуса.
–Значит у тебя с ней всё?
–Что ты такую постную физиономию состроил? Жизнь, как тебе известно, не предсказуема!
   Если кратко, то да! Всё! Я общаюсь с ней, исключительно по этому поганому телефону. – Он раздраженно помахал телефоном. – И… У меня нет цензурных слов! Плакать хочется! Причем, я не шучу!..
   На лице Евгения возникла странная гримаса отчаянного раздражения и вынужденного смирения.
–У тебя нездоровый вид…
–Тут, мать твою, от такой жизни… У меня голова кругом идет от проблем! Проблемы, которые у меня уже нет сил и желания решать!
–Что ж… Давай выйдем на улицу! – мрачно сказал Филипп.


                *                *                *


   Они шли по наполненной осенней листвой и прохладой улице. Унылые дома спальных районов, одинаковые, как и люди проживающие в них. Увядающая поэзия Осени… Дотлевающая умирающая красота природы…
   Им пришлось задержаться у неработающего светофора.
–Знаешь, осенью у меня всегда…
–Тьфу! Блин. Хоть бы какой-нибудь козел светофор починил. Чего ты там говорил?
–Сколько раз я видел, как природа грустно…
–Ну что за осёл! Еще и обрызгал! Все перебегаем!
   Затем они устремились по мокрой земле на озерцо, с вырубленными деревьями и приваренными скамейками. Редкие посетители сидели на скамейках, забравшись на спинки… Урны, были забиты пустыми бутылками…
–Надо же, такой дубак, а комарьё еще летает. Хм… Я бы предложил тебе выпить, но…
–Но у тебя закончились деньги! – весело сказал Филипп. – Но мы же уподобимся, тем «личностям» вокруг нас! Давай обойдемся без алкоголя…
–Я теперь Свободен! Я могу пить и не перед кем не отчитываться, и не зависеть от «личностей»… А то надоело все это нытьё: «Сколько ты выпил?»
–Свободен от отношений и свободен для выпивки! – подытожил Филипп.
–Да, меня уже порядком достал «Этот Смутный Объект Желания», чего мучить себя и её? Как вспомню, искаженную от какого-то высокомерного презрения физиономию… Такие гримасы! Ужас!
   Кажется Фрейд считал, что половая любовь связанна с чувством Вины! Увы… Это так! И теперь, эта Вина легла на мои хрупкие плечи! Меня всю жизнь мучает чувство Вины! И эти отношения во многом эту Вину усугубляют…  Да, я чувствую Вину… За то что мои желания причиняют кому-то Боль!..
   Черт бы побрал! Меня раздирает Злость! Почему все Именно Так?
–А что ты хочешь? Жизнь во многом несправедлива!
–Если ты ищешь справедливости, поищи ее на том свете!.. Если он вообще существует! Ты это хочешь сказать? Иногда мне хочется разбить в дребезги чью-нибудь мерзкую рожу! Иногда я смотрю старые фотографии и… у меня слезы на глаза наворачиваются… Что это клиника?
   Я могу разбить кулаки в кровь о стену! Ну, если «под рукой» нет, чей-то омерзительной, гадкой рожи…
–Как ты думаешь? Моя повседневность должна увянуть? Существует ли упадок упадничества? Смогу ли я начать писать роман о преодолении личного кризиса?..
–Тут имеет место быть экономический кризис! Всем до лампочки все эти надуманные проблемы!
–Я не понимаю для чего я продлеваю существование? Ищу некую осмысленность… То что стоит за предметами… явлениями… Остается только один вопрос: «Почему?»
 –Поищи ответы у… хм. Канта! Гегеля, Шопенгауэра! Ты думаешь, у меня нет этих: «Почему?» Я в лепёшку расшибусь, но так и не…
   В общем, часто, я предпочитаю быть один, потому что, я терпеть никого не могу! Я много размышлял… Жизнь непредсказуема! Она сама себя ниспровергает! Таково мое мнение!
–Эдуард мне как-то сказал…
–Да, в гробу я видал, этого твоего Эдуарда! Бабник! Яппи! Терпеть ненавижу, кому все достается само! И я не завидую!
–Ты же с ним, помнится, курсе, эдак, на втором дрался из-за какой-то девчонки!
–Я? Из-за девчонки? Не смеши меня! Просто он пытался, самоутвердится за счет меня на глазах у этих дур! Не позволю себя унижать кому-либо! Если денег «куры не клюют», то это еще не дает… хотел сказать «человеку», нет, какому –то «ряженому» власть надо мной! Тьфу! Ненавижу!
–Хорош, всех ненавидеть! В современном обществе это называется «негатив»…
–Иди ты со своим «позитивом»! Еще одна причина, держаться от людей подальше!
–Посмотри кругом! Люди пытаются выйти на природу, отдохнуть… не морочить друг другу голову…
–«Люди пытаются выйти на природу»… когда большинство городских жителей «выходят на природу», то как правило уже поздно! Потому что их… хм. Выносят на природу!
–Осень… Умирание! Зима… Смерть… Весна… Перерождение!
–Все переродиться… Но любовь Никогда! – Евгений закрыл лицо руками. – Боже! «Этот Смутный Объект Желания»… Эти отношения убивают меня! Просто невроз какой-то… Цена слишком велика! Это того не стоит. Все это гробит меня! У тебя давно была женщина?
–Э… Ну… – Филиппа обезоружил вопрос.
–Ладно! Скажем так, продолжительных отношений у тебя не было!
–Скажем так…
–Так вот… В СССР после смерти Сталина, началась критика «культа личности», что в принципе конечно небезосновательно… В Китае, поступили по-другому; после смерти Мао, они посчитали: сколько было положительного и сколько отрицательного, так вот «хорошего» было больше!
   Я… посчитал за несколько лет таких отношений… чего было больше?.. поверь, далеко не «хорошего»!
–Но это же Опыт!
– «Опыт»? Самоубийство это тоже «опыт»! Только вряд ли от него много пользы! Знаешь… я много думал… и решил, что в самоубийстве самое страшное это… Отчаяние которое движет человеком!
–Хм… Начал за здравие, закончил за упокой. – с иронией сказал Филипп, глядя в сторону.
–А что ты хочешь? Желание убить себя… Это тебе не «естественные человеческие потребности»…
–Да, конечно, ты прав. – с выдохом произнес Филипп. – Многие этого не понимают… Ситуация может взять верх над человеком…
–Вон глянь на целующиеся парочки…
–Они счастливы!
–Знаешь, что я тебе хочу сказать: «Блевать хочется»!
–Ну знаешь ли…
–Да, меня тошнит от всего этого!

                *                *                *

–Я теряю веру в литературу… – после долгой паузы сказал Филипп. –Часто, мне кажется более бессмысленного занятия не существует! Я так долго вынашивал планы нового романа, но в один миг понял, что Не хочу даже начинать.
–Ай! Отстань от меня со своей «литературой»! Выпить  Хочу! Ты читал «Повести Временных Лет»? Там князь Владимир четко обозначил: «Руси есть веселие пить, не можем без того быть!»
–У князя Владимира было, если мне не изменяет память 800 наложниц…
–Отлично! Splendid! Wunderbar! Что ты от меня хочешь услышать?
–Знаешь, мне кажется литература нуждается в обновлении! По принципу: «Новое – это хорошо забытое старое!»
–Пруст хорошо высказался: «Истинное искусство обходится без громких лозунгов и свершается в тишине»…
–Я, в принципе, это и имею в виду… Мы должны творить…
–Все творят, как Бог на душу положит. – перебил Евгений. – Творишь ли ты в «духе времени», или же «что-то свое»… Это вопрос отдельных личностей, т.е. частный вопрос…
–Но ту же литературу, как и любой вид искусства, можно поделить на жанры… Эпохи… Современная естественно…
–Современная естественно, это клоака! Ушат помоев! – вновь перебил Евгений.
–Ну не скажи…
–Ты, брат, давно ли держал в руках классиков сентиментализма? Сейчас, напишут так, словно, «Любовь»… это рецепт по «съему девки»!.. Мне все это уже обрыдло! Тягомотину всякую я тебе читать не собираюсь! В обыденной жизни и так хватает! Я не верю в… Да, я ни во что уже не верю… Ладно! Пускай! Пускай, торжествует «ненавистная Жизнь»!
–Что-то ты совсем,  как-то…
   Тут Евгений схватил лежавшую кем-то брошенную бутылку пива за горлышко и разбил о край скамейки… но неудачно, повредил руку осколком, потекла кровь.
–Ай! Даже «розочку» сделать не могу! Это тебе не как в фильмах!.. Все! Я ухожу! До скорых встреч!
   И Евгений прихрамывая, зажав рану другой рукой отправился в алкогольный магазин…


                *                *                *

   «Дорогая Вероника! Как Вы прекрасны! Какое Чудо иногда видеть Вас! Ваша Красота… разве может быть опорочена чей-то любовью?.. даже моей?..
   У меня земля из-под ног уходит, когда я вижу Вас… Я боюсь обидеть эту Красоту своей Любовью! Из меня исходит некий сдавленный крик о помощи! Крик от чувства собственной беспомощности! Оцепеняющая Сила Вашей Красоты… ниспровергает меня… Боже! Господи-Боже, наверное,  легче уверовать в тебя, чем в то, что я когда-нибудь смогу преодолеть стену… нерушимую и прикоснуться к Ней!
   Даже моя смерть не смогла бы уничтожить… то, что зовется Любовью…
                Вероника, моя Любовь»

                *                *                *

   «Существует Сильное Чувство… граничащие с Невыносимой Болью… Это Любовь!
Наверное, это характеризуется по-немецки Sehnsucht!  т.е. Тоска/Страсть…  Исключительно верное определение… Гнетущая Тоска восходящая в какой-то пароксизм Страсти!
   Может это Темная Сторона Любви? Раненная… Безнадежная… Неувядающая Любовь!
   Опавшие листья моей бесконечной Скорби… Иногда кажется проще стереть «себя»… Забыть кто «я»… чем перестать Любить!
   Этому Богу понадобилось меньше недели, чтобы сотворить этот Мир… Мне понадобилось 33 года, чтобы понять, что в целом, для меня Его творчество прошло впустую, если бы не…  Вероника!
   Для меня «Мир» попросту утратил свою ценность… но на другой чаше весов Вероника!.. Мой Волшебный Мир лежит у Ваших Ног!
   Когда-нибудь моя слеза скатиться с Ваших дивных рук… Ласковых губ… Волшебных глаз… Ведь я Любил Вас когда-то… в прошлой Жизни!
   А пока…
                Вероника, моя Любовь»


                *                *                *


   «Моя Любовь к Вам… Любовь Безмолвия и тихого Отчаяния… Молчания и невыносимой Грусти…
   Я ищу Вас повсюду!.. Даже во снах… Сквозь дымчатую пелену снов, я продолжаю искать Вас! То Забвение, в котором я пребываю, это гнетущее одиночество… В надежде когда-нибудь обрести Вашу Любовь!.. Это томительное ожидание Чуда!
   Но сейчас в моих грёзах лишь увядающий след Вашей неземной Красоты… Боль одиночества рвёт моё сердце на части! Моя бесконечно увядающая серенада, мои Мечты…
                Вероника, моя Любовь»

                *                *                *

   Филипп смотрел в окно на ночной город. Город  – муравейник, только по бессмысленности превосходящий его…
   Здесь можно купить: женщину, наркотики… но счастье? За тридцать с небольшим лет, Филипп уже утратил надежду на него…
   Как можно оставаться таким одиноким в таком большом городе? Как можно сохранить Веру?..
«Может, – размышлял Филипп, – мой следующий роман будет посвящен попытке человека остаться собой, не идти на поводу у стереотипов, в противовес…»
   Его размышления прервали звонки в дверь. Был уже первый час ночи. «Кого там принесло?» – открывая, гадал Филипп.
–Открывай! Твою мать! – орал Евгений.
–Что еще за?.. – недоумевал Филипп.
–Да! Выгнала! Выставила на улицу ночью! Дура набитая!
–Ты же уже домой собирался!
–Да, но «пивные» еще работали, и я решил… а потом, как это часто бывает мне захотелось «общения»…
   «Сколько ты выпил? Сколько ты выпил?» с каверзными вопросами приставала она! «Сколько надо… Столько и выпил! Я свободный человек!» – ответил я. Уже не в первый раз выставляет! «Не дыши на меня своим перегаром!» Слова-то, какие знает! «Убирайся! Я хочу выспаться!»
–Может, ты себя неправильно ведёшь? – неуверенно проговорил Филипп.
–С ней невозможно себя «правильно вести»! Вымотает всю душу! Меня уже достали люди, на которых нельзя рассчитывать! Ну, просто, как «трудные подростки» какие-то! Нельзя быть уверенным в людях!.. Ненадёжные! Вроде, все взрослые люди, а ведут себя как…
–Высокомерие? Ты всегда ставил себя выше других, даже по своим личным качествам, ты превосходил… Но требовал от других того же! Тебе никто ничего не должен.
–Я не высокомерен! Просто я за редким исключением не очень люблю людей!
–Ты слишком требователен.
–Так если люди такие пошли… что к телефону подойти не могут…  Как на них можно рассчитывать? Вести дела? Понятно, что пофигистом быть проще!
–«А мы не ищем лёгких путей!» – засмеялся Филипп.
–С такой жизнью, я вообще уже скоро искать кого-либо перестану! Надежность – это одно из основных качеств, которые я ценю в людях! А «Этот Смутный Объект Желания», на неё не очень-то можно рассчитывать…
–Когда ты начнешь «новый роман»? – после недолгого молчания спросил Евгений.
–Не знаю… С одной стороны меня интересуют люди в их противоречиях, т.е. «грани человеческой психики», с другой, я хочу поделиться самым сокровенным, что у меня есть, моими мыслями, взглядами на жизнь… на искусство!
–Твои страдания тоже могут иметь надуманную природу!
–Уф… – вздохнул Филипп. – Согласен!
–Сократ две с половиной тысячи лет назад сказал: «Женись, – и ты пожалеешь, не женись, – и ты тоже пожалеешь». С другой стороны, правы те, кто утверждает, что потеря любви ведет к…
–Да, Конрад Лоренц эту тему основательно проработал; внутривидовая агрессия…
–Действительно! Потеря любви ведет к жестокости!
–Я сам столько раз хотел… Решить все проблемы, одним махом. – сказал Филипп. – Но как подумаешь, что для этого тоже нужны усилия…
–Некоторые психологи считают  что «убийство», родственно «самоубийству»!
–Это еще почему? Не вижу связи.
–Одно и другое, «рождается» из-за безразличия к жизни…
–Слишком «глубоко копают»! Кстати, сколько времени? Может уже давно ко сну пора…
–Времени «вагон»! Но сегодня Филипп, я останусь у тебя, так как ты… более вменяемый, чем «Этот Смутный Объект Желания».
–Только, мы уже всю квартиру прокурили…
–Это не смертельно, ты иди, заваливайся, я у окна еще посижу… подумаю… Что у тебя в холодильнике твориться?
–Триллер! Одна пустая консервная банка, преследует другую…
–Хм!.. Видимо, в твоем случае, все-таки… «Женись, – и ты пожалеешь!»

                *                *                *

   «Вероника… Как много я хотел Вам сказать… Но хожу здесь поглощенный собственным безумием… Ибо Ваша Красота лишила меня способности ясно мыслить.
   Я ищу Цветы неземной красоты, чтобы они пали у Ваших Ног! Так как никакие Цветы не достойны Вас! Но пока… у меня лишь Шипы от Цветов, которые пронзают мою томящуюся Душу.
   Вероника, именно в Вашей Власти разбить все Шипы в Клочья! Пусть падут Преграды!
   Зачем препятствовать Неувядающей Неземной Любви?..

                Вероника, моя Любовь»


                *                *                *

   «Для меня существует Две Вероники! Одна, которую я вижу, ходя на работу… Другая, которая наполняет мои Мечты!..
   Это сродни внутренней катастрофе! Никогда не веря в то, что смогу заслужить хотя бы малейшее внимание с Вашей стороны… тем не менее… решился!
   Я как Вы надеюсь, помните, столкнулся с Вами у кофейного автомата, у меня не хватало одного рубля на кофе… и это было правдой! Я осмелился, спросить его у Вас… Вы… сказали «нет», что все уже в этом автомате… но нашли… рубль!.. и я дрожайшей рукой, поместил столь «необходимый» мне рубль в автомат. От волнения у меня голова шла кругом. Как школьник перед лицом первой Любви… О, Господи! Нет сил побороть все это…
                Вероника, моя Любовь»


                *                *                *

   «Целую неделю искал Вас, чтобы вернуть… Рубль… Мне как раз попалась монета, с необычной чеканкой! Я… Я заготовил речь! Так хотел чтобы этот «Рубль» с необычной геральдикой достался именно Вам.
   Неделю ждал… Да, Господи, ради Вас я готов ждать, не только неделю…
   Столкнувшись с Вами, я дрожащим голосом, в котором не было, столь необходимой мне решительности произнес: «Я хочу отдать Вам рубль»… и… «Ах! Оставьте!.. Вдруг пригодиться!» Безапелляционно произнесли Вы… Все мои «заготовленные речи»… в них просто не было необходимости…
   Расстроенный, от того что все пошло насмарку… но еще находясь  в неком  «опьяняющем кураже», я решился на необычный шаг…
   Видя… Надеясь… Веря… в то, что Вы еще на работе, я пошел и купил Одну Розу… и попросту Ждал Вас… когда Вы освободитесь, надежды было немного… Вы спокойно могли уйти, когда я ходил, за Цветами… хотя, справедливости, ради, я мог бы купить действительно Цветы, но купил лишь Одну Розу, чтобы Вы ее точно не отвергли…
   Я провожал глазами, всех непонятных людей, ища… Ища Вас! Но Вас, я так и не увидел… полчаса… Вас нет. Час… Вас нет. Возможно и Надежды нет… Наконец, где-то спустя час с лишним, навстречу замаскировавшемуся в кустах… Шли Вы!
   Я вышел из укрытия… И из-за беспросветного и томительного ожидания, набравшись храбрости…
   «Я решил вернуть Вам… Ваш «рубль»! – сказал я, протягивая цветок. «Это ваш «рубль»?.. Сразу говорю «нет!» Цветы к чему-то обязывают!..» «Мне от Вас ничего не нужно…»  – с готовностью парировал я. – Просто возьмите и все….»
   И я ретировался… С чувством хоть какой-то достигнутой Цели…
   А «цель» в данном случае была проста и скромна… Заявить о себе… Что ж…
                Вероника, моя Любовь»


                *                *                *

   «Так начались, мои казалось, полностью бесплодные поиски… Вероника! Куда Вы пропали? Я же ищу Вас повсюду…
   Тогда мне уже начало казаться… Что почти каждая женщина носит в себе частичку Вероники… Из-за безумной Тоски, я находил… Женщин, которые напоминали мне Веронику…
   Но им было далеко даже до «бледной копии»… У одной волосы были примерно той же длины… у другой отдаленно схожая фигура… у третьей немного схожий профиль… но всё это лишь отпечатки моей Любви, транслировавшийся на весь окружающий меня мир…
                Вероника, моя Любовь»


                *                *                *

–Знаешь, Сартр как-то сказал: «Бросить женщину… еще не значит обрести свободу…» – философствовал с утра за бутылкой пива Евгений. – Эти отношения разрушают меня! Не нужно быть Фрейдом, чтобы понять, мне не хватает именно женского внимания!
–Да, но женщин много…
–Мне от этого… скажем так не легче! Мне нужно, чтобы все было по любви… Я терпеть не могу всякого сводничества, я нуждаюсь в любимой… Любящей женщине!
   Если я не люблю… Я отравлю ей жизнь, своей «холодной безразличностью»…
–А так вы отравляете друг другу!
–Вообще, выводы неутешительные! «Травить» любимого человека, как-то получается более «правильно»! Хотя… – Евгений нервно захихикал. – Я не преследую цели отравлять кому-то жизнь! Ладно! Мне пора выметаться.
–Не делай глупостей!
–Это «глупости» меня делают! Надо обзвонить своих алкоголиков! Кто сегодня… дежурит! Чтобы скрасить мое одиночество…


                *                *                *

   «Вероника! Что же Вы со мной делаете? Ваша холодная безразличность!.. моя беспомощность  раздирает меня на части…
   Вот Вы стали появляться каждый день, а я… Страдаю от своей бесполезности… Изображаю некое «индифферентное»  отношение… хотя у Вас это получается куда лучше! Вы прошли по коридору и даже не взглянули в мою сторону! О! Муки Любви! Ад в душе! Сломленный и угасающий, я не теряю надежду, но от этого мне еще Больнее!..
   «Надежда»… синонимом которой, служит слово «Сомнение» разъедает мою душу, мое сердце, мою плоть!
   Все мои мысли… Переполнены Любовью к Вам… но шаг за шагом… я стою на месте… В своем «Сомнении»…
   Такая Красота!.. а я… возможно недостойный целовать даже Тень этой Красоты!.. Каждый новый день! Я снова и снова Восхищаюсь Вашим Неотразимым Совершенством!
                Вероника, моя Любовь»



                *                *                *

   «Какое-то бессмысленное отчаяние охватило меня! Вероника! Сегодня я столкнулся с Вами… В этом бесполезном проходняке, где всегда дует чертов ветер. Но сегодня… О, Боже! Вы шли мне навстречу… Ветер трепал Ваши волосы!.. Меня почти физически обожгло Вашей Красотой! Пряди волос… так трогательно развивались на ветру, что меня словно ошпарило, я старался собрать всю волю в кулак и смотреть Вам в глаза… и… мне показалось, Вы чуть заметно кивнули мне! О! Господи! Неужели показалось?
   Я каждый день теряю Вас… без всякой Надежды… Сколько бы я отдал, чтобы Вы кивнули именно мне!
   Безусловно, я, в следующий раз буду смотреть внимательней, Ваш кивок может наделить меня… как боюсь этого слова! Надеждой!
                Вероника, моя Любовь»


                *                *                *

   Филипп остался в полном одиночестве. Тоска подобна сумеркам захватила все его естество… Реальные жизненные проблемы побеждали праздные вопросы «дутых интеллектуалов». Какой-то калейдоскоп мнений, не применимых к реальной жизни, все это «сама жизнь» отодвигала на второй план.
   Он грыз ногти… Еще при всём при этом, нужно было разродиться не то романом, не то рассказом… или хотя бы статьей!
   Жизнь… Его Жизнь дискредитировала, опровергала саму себя… Дорога по которой вела его Жизнь стала походить на некий узел.
   Он стал сильнее грызть ногти… «Жаль, что моя Жизнь сложилась именно Так. – подумал он. – Да, Жаль… но именно Жалость и сделала меня писателем… Господи! Как мне иногда хочется плакать! Как жалко… загубленных впустую людей… Животных! Всех кого не мог спасти Бог!..»

                *                *                *

   Евгений раздраженно расхаживал по комнате и орал в телефонную трубку.
–Что? Да, я… – тут его голос заметно притих. – Смерть? Знаешь, от неприятия смерти, ты рискуешь перейти к отрицанию Жизни! Да, я не тебя ненавижу, а твое отношение ко мне! Черт бы тебя побрал! – он раскашлялся. – Чтоб тебя! – Евгений повесил трубку.
   Тут ему стало невыносимо душно, голова наполнилась жаром. Он начал испытывать почти нечеловеческую потребность выйти на свежий воздух.
   На улице, он, получив некоторое облегчение от уменьшения головных болей и закурив долгожданную сигарету, Евгений решил отправиться на прогулку, что называется «куда глаза глядят»…
   «Что за мудачьё тут скопилось? Ох, опять все эти Рожи! Всё! Пойду всю ночь бродить по этим проклятым улицам, искать сволочь которая убьет меня! Наверное, только так я получу облегчение, обрету «Себя» в своей смерти. Пусть она будет абсурдна! Моя жизнь и так не блещет, какой-либо строгой логичностью!»
   Он взял пиво и опорожнил бутылку почти залпом. Ему захотелось ещё! Покрепче… Маленькую бутылку коньяка, он также выпил почти залпом, и «закусил» шоколадкой. От этого он ощутил резкий приступ тошноты. К горлу подкатывали толчки, недавно, второпях употребленного… Он стиснул зубы. Пытался дышать только через нос. Чаще и чаще. Евгений открыл рот, сделать глоток воздуха, но вместо этого его вырвало. Он частично запачкался, но вытираться не стал. «Этим, я покажу Свое Презрение к…»

                *                *                *

   Владислав тяжело вздохнул и прислонил голову к подушке, его тело окутывало холодной беспомощностью. Глаза постепенно увлажнились, из них потекла горькая слеза… Он обхватил себя руками, впился в свою плоть ногтями…
   «…что вообще происходит?.. я здесь… Вероника… Где Вы?» – шептал он. Его мысли носили крайне обрывочный характер.
   «Бесполезность… Даже Страдания… Существование… Моя Боль!» – продолжал нашептывать он.
   Влад так и лежал, обняв одеяло в положении эмбриона… Пелена страданий накрыла  его скорбной безразличностью…

                *                *                *

   «Ё-моё! Вот это рожи!» – Воскликнул Евгений, когда красные физиономии с оттопыренными ушами и звероподобным выражением, без признаков осмысленности на лице, заинтересовались им.
–Ха! Слышь, братуха, есть?..
–Итак... Господа! – сказал Евгений, доставая выкидной нож. – Я бы с удовольствием располосовал бы ваши рожи, этим ножом и вытер о них ноги! Но я… очень спешу!
   И он толкнув плечом обоих, по очереди, быстрым шагом устремился прочь…
   Он шел довольно быстро постепенно ускоряя шаг и вскоре очутился на мосту. Евгений подошел к перилам и свесил часть туловища над…

                *                *                *

   Филипп доставал из своей библиотеке одну книгу за другой и бросал их на пол. Толстой, Достоевский, Ибсен, Чехов… Всё это грудой падало на пол. Генри Миллер, Берроуз, Керуак… Всё это не нужная хламотека! На их место должны были стать: Витгенштейн, Рассел, Людвиг фон Мизес, труды по экономике, математике, астрономии, статистике, теории вероятности…
   Филипп трёс как яблоко книжный шкаф, пока не получил по голове «Американским психопатом»… «Все это бессмыслица… Бездарность… Пустословие…» – гневно размышлял он, как вдруг зазвонил телефон…


                *                *                *

   «Вероника… В Ваших глазах… Утонула Вселенная! Можно дневать и ночевать… в Ваших, необыкновенно восхитительных Глазах! Ваши… Вы… Для меня нет существования без Вероники! Есть только Ненависть к себе…»
   Владислав понял, что чувства переполняют его, боль в груди, упадок сил…
   Он собрал груду писем, ни одно из которых не нашло своего единственного читателя… т.к. они просто лежали на столе, Владислав, попросту никому не отправлял и не показывал их… Единственный адресат, никогда не узнает о них!
   Схватив в охапку все письма, он положил их в праздничный пакет. Затем тщательно отобрав нарядную одежду, Владислав оделся и выскочил на улицу, захватив с собой пакет…


                *                *                *

–В общем, не важно, где я пропадал! – безэмоционально произнес Эдуард, расхаживая по квартире Филиппа. – Дай-ка, я угадаю! У тебя все по-прежнему!
–Э… ну, а что ты от меня хочешь? – запинаясь сказал Филипп.
–Действий! Человек волен изменять свою Судьбу! Ты засиделся в своей скорлупе! – менторским тоном сказал Эдуард.
–Действие! Свобода! Необходимость! Для меня эти слова уже давно стали понятиями из философского словаря, а не из реальной жизни! –ответил Филипп. – Я уже…
   Он не успел договорить как раздался настойчивый стук в дверь, Филипп понял; что-то случилось, он открыл; на пороге стоял Евгений.
   Эдуард недовольно посмотрел на внезапно появившегося Евгения.
–Я всё видел! Я всё понял! – сказал Евгений. – Знаешь, как было сказано в одном фильме: «Порою Жизнь ведёт человека дорогой, от которой он все время убегает!»
–Ты определись, вообще, чего ты хочешь! – гневно выпарил Эдуард.
–«Чего я хочу?» Не строй из себя осла! От моих желаний тут ничего не зависит! – резко сказал Евгений. –Мне пришла в голову отвратительно забавная мысль! А именно: смогу ли я сброситься с моста! И только я свесился… Как из воды уже вылавливали какого-то бедолагу… в таком торжественном костюме, прям, как со свадьбы! Да еще с каким-то пакетом, привязанным к руке… По тем… кого принято называть «толпой зевак», я понял, он остался жив! Здесь… В этой Жизни невозможно что-либо изменить!

                *                *                *

   Владислав пришел в себя, вновь увидев «белый свет», он отвернулся и процедил сквозь зубы: «В этой Жизни невозможно что-либо изменить…»