Рождественские дни все и всюду называют светлыми и волшебными, когда сбываются самые смелые мечты. Европейцы писали об этом наперебой и сказки и рождественские истории. благодаря этим легендам и предпраздничному антуражу, они так всем и дороги – чего бы ради ждать их целый год – ведь не из-за обыденного праздничного застолья со съездом гостей и яств на столе? Хотя, и из-за этого тоже.
Так и я в очередной предновогодний рождественский ажиотаж попал и радовал себя по полной – а лучший способ радовать себя для мужчины – видеть искорки счастья в глазах родных, друзей и близких.
Итак, елка в доме уже стоит и жена с детьми смеясь ее нарядили до самой упертой в пол верхнего соседа соломенной звезды на худоватой макушке.
Билет к нам в Москву из Сибири для тестя был выкуплен, друзья и родственники свой скорый приезд подтвердили.
Дело осталось за малым – закупиться провизией, а чем ее закупают для праздничного стола- на это нашей отложенной загодя пенсии хватало… Так что, родная, поехали в люди, в молл – в торгцентр, там в суматохе заодно и развлечемся или в кино сходим.
Но, суматоха, это еще легко сказано – столпотворение, как на демонстрации – впору ОМОН вызывать для успокоения толпы. И коль уж у нас цель была, то мы всюду прорвались и все закупили: смесь трав для глювайна, и сыры с паштетами и копченостями, и кексы с бисквитами и конфетами, и свечи с бенгальскими огнями и хлопушками, ну и в винный зашли и там отоварились:
-Заветной текилы Дон Хулио, который по легенде так и родился и вырос на винокурне, а первую текилу выгнал лет в десять –
для белорусско-сибирского друга Валеры, который обещал завернуть на пути из Индии, куда сбежал от первых холодов,
да для сибирского свояка Олега, добычникА/ разрабОтчика от Бога, который обустроил, отстроил и оставил молодым уже не один, а пожалуй, что и десяток нефтепромыслов, да так и скитается с семьей на вновь открытые участки, лишь бы подальше от пожирающей всех Госнефти с ее корпоративными стандартами да тупой заумью.
да еще для девчонок наших, чтобы можно было им снежную маргариту намешать повкуснее и покрепче.
- родного Абрай-Дюрсо брют коллекционного как раз для боя курантов.
- ну и для застолья, давно любимого чилийского Дона Мельхиора с центральной долины – бордосского типа смеси каберне и мерло, по плотности, объему, округлости, танинности и глубине вкуса далеко обходящей лучших представителей зАмковых всяких там худосочных павильонов, лафитов и ротшильдов.
- а для себя, любимого и друзей побаловат,ь так бутылочку мягкого канадского бурбона Канадиен Клаб – в старые времена свела меня командировочная судьба с крутым взрослым канадским морячком-нефтяником Орвилом СиСи Мартином, возрастом и потрепанным лицом Орвил казался вдвое старше нас русских, но глаза его были живы и веселы, и столько в нем было неугомонного задора, что казалось непонятным – то ли из соревнования с нами молодыми русскими он этот задор черпает, то ли из регулярной подзарядки батареек: в любом из баров, куда Орвил заходил, он тут же вскидывал два пальца и командовал бпармену : «СиСИ!» Эти первые буквы названия Канадиен Клаб были известны и понятны всем и даже вошли в имя Орвила на его визитке, так его все и называли СиСИ, был Орвил несмотря на возраст крепок и смешлив, и несмотря на приличный достаток ходил не выпендриваясь в плотной шерсти морском серо-черном бушлате, объясняя бушлат тем, что в нем удобно спать в баре после закрытия на лавке а, если занято все будет, то и под лавкой. Как то в Средиземье-Одессе тексасшины СиСИ не на шутку разобиделся на нас молодых, когда он приглашал нас пойти с ним вечерком в бар-паб у гостиницы: «там весело, там такие народные танцы с местными девчонками, а потом, ближе к закрытию, хорошие потасовки и местные ребята молодцы- дерутся честно и только руками – никаких ножей или табуреток или ударов сзади, и все будет хорошо, обещаю, пошли, а?» На завтрак в Мариотте Орвил спустился хитровато улыбаясь и пряча поцарапанный сбоку нос» – Это не то, что вы думаете – драки не было, просто во сне браслетом часов неловко зацепил». а потом, ближе к обеду уже на промысле начал рассказывать « – попалась, дескать, мексиканская горячая штучка, настолько ковбойка, что даже спит в сапогах со шпорами!» Вот, помня о стандартах Орвила я и захватил Канадиен Клаб.
Во всей этой суматохе нагруженные пакетами мы с Милочкой набрели на местную красиво наряженную елку, поглазели-полюбовались, и разделились - Милочка пошла на поиски своего, девичьего.
А я с пакетами добрел до закутка с устроенным в нем рождественским вертепом – макетом места рождения малыша Иисуса, с фигурами всех участников, действа Сделан вертеп был хоть и в потемках, но красочно- ярко с любовью и толикой выдумки.
Иосиф – немощный согбенный старикан увешаный плотницкими топорами, пилами да рубанками, с парой досок на плечах.
Мария – та вовсе молоденькая цветущая разряженая модница увешанная золотом с каменьями и коралловыми бусами на толстой шее.
Иисус - розовощекий бутус в белой тонкой рубашонке на сене в ослиных яслях.
Волхвы походили на восточных фокусников-факиров с белыми длинными бородами в высоких острых цветастых колпаках, в дарах у них и свертки и шкатулки с каменьями и коробки лего, и айпады и прочая всячина.
Несчастным выглядел один лишь осел, испуганно прижавший уши и жалобно всматривающийся в сено на своих яслях, а сверху, в уголке над всем этим проблесковым стробоскопом сияла вифлеемская звезда.
И вот я, раззявясь, смотрю на всю эту красоту и прикидываю, как приведу сюда внуков и буду им рассказывать о рождении малютки Христа в хлеву, куда спрятались от декабрьского дождя и ветра его родители, вынужденные бежать из дому.
И так я расчуствовавшись, расслабился, что не контролировал уже ситуацию, пока не понял, что толпа меня валит прямо на вертеп и пакеты из рук рвет.
Оборачиваюсь – а кто-то из толпы затолкал прямо на меня девицу средних лет – длинную тощую, носатую и нескладную. И девица, что бы не упасть за меня и вцепилась и заодно пакеты мои оборвала. на мое счастьетекила, виски и вино были в коробках и не разбились, а одно шампанское грохнулось и все вокруг из пакета полило как на гонках формулы один. Я, чтобы не грохнуться просто вынужден был девицу от себя отпихнуть и она полетела прямиком в руки стоявшего за ней высокого крепкого улыбчивого парня. Девчонка принялась оправдываться и объяснять, и так все это у нее нескладно и невнятно-путанно, что понятно сразу – она ненарошно на меня напала а в люди выходит редко. и общаться просто не умеет. А пуще того – принялась мне свою визитку совать, чтобы потом уже возместить мои потери в шампанском и порваную куртку, пришлось, как честному человеку отнекиваться, что, дескать ничего страшного и ничего делать не надо и давать ей в ответ визитку свою, тут из толпы на поддержку ей высунулся тот парень крепкий, улыбчивый и высокий и так он, как-то погладил девицу по голове, что она унялась сразу и успокоилась и больше со своими возмещениями не лезла и все вокруг как то успокоились и начали расходиться улыбаясь, а мы с девицей возле вертепа остались одни, и у меня всякий запал отрываться и накатывать на ее нескладность пропал,.а парень тот тоже с остальной толпой двинул в сторону выхода, девчонка стоит, и такая она вдруг потерянная, что ясно сразу – эта невезуха у нее уже система и постоянно. Я не долго думая уцелевшую бутылку Абрау ей в руки всунул и приказал – «Бегом! Догоняй его – неужто не видишь? это же судьба твой, мать твою! Исполнение доложить!»
Девка сдрыстнула за парнягой, а я, кое как уложив рваные пакеты и покупки, отправился на поиски Милочки. И как и положено в рождественские дни счастье случилось – телефон у милой работал и она на него отвечала и мы не потерялись во всем этом гвалте и дома были вовремя и гостей и родных принимали все ближайшие дни и было у нас шумно, тесно, вкусно и весело, а кот прятался от всех под елкой, и внуков я свозил к вертепу и сказку про малыша Иисуса рассказал, но, только интересную и понятную им начальную часть и про волшебников волхвов. и малышам стало понятно, что за крестики носят они на груди.
А потом уже, после Нового года, когда мы сидели за столом, отмечая старый новый год позвонила та пигалица и напросилась к нам в гости с шампанским, а приехала вдвоем с тем высоким парнягой. Приехали они с просьбой – мне прийти к ним на свадьбу, и заменить на свадьбе ее отца – девчонка оказалась сиротой и под венец вести ее некому, а коль уж я, как получилось, свел ребят, то лучше мне это и сделать.
И пока мы неловко рядились с её шампанским, парняга со своей улыбкой вынул из кармана бушлата бутылку Канадиен Клаба и выставил ее прямиком на стол, пояснив, что это его любимый виски и он его узнал через приятеля по службе, который тоже будет на свадьбе и нам сейчас хорошо бы потренироваться, готовясь к встрече с крепким канадским парнем, а у нас такая уже была, так что семья тренировалась биноклем, и в глазах у нас не двоилось
После этого я поневоле поверил, что рождественские чудеса все же бывают, не только в сказках и новеллах зарубежных авторов, а и у нас в окружении. Надо только этих чудес дождаться и не пропустить при наступлении. И вообще мир наш не такой уж тесный и маленький, а хороших людей на нем немного, и их надо беречь и любить, потому что Господь исподволь, потихоньку, так и сводит нас, хороших и добрых меж собой, и эти встречи нам надлежит помнить и в памяти лелеять и писать друзьям письма и звонить им почаще и звать к себе за радостный стол.
А как иначе жить то без всего этого?
И что это за существование-то, для нас-то для человеков одушевленных?
И спасибо всем нашим друзьям и приятелям и особое спасибо празднику Рождества, Милочке и Орвилу СиСИ Мартинсону в его Канадии.
И всем вам, мои дорогие хороших рождественских и новогодних праздников.