Интуиция... Часть 3

Лидия Алексеева 2
Жизнь продолжается

С тех пор Люба ежедневно
За руку тянула маму Лену
В дом парализованной Тамары.
Это было очень, очень странно.

Но Лена шла, хоть сердце не лежало,
Ведь её ужасно обижало,
Что дочь любимая, родная
Тамару ей предпочитает,

Женщину совсем чужую
Ласкает, обнимает и целует.
А Тамара оживала постепенно,
Ей становилось лучше, несомненно.

Улыбка появлялась даже,
Когда прикасалась к ней Любаша.
Лучшим лекарством девочка стала,
Первой слово «мама» ей сказала.

И хоть ещё пластом лежала Тома,
Но думать стала по-иному:
«Бог умереть не дал мне не случайно.
Значит, нужно преодолеть тоску, печаль.

Может, сделать что-то я должна,
Или завершить какие-то дела.
Но что именно и почему?
Пока понять я не могу.

Есть у меня образование,
Передавать могла бы знания,
Но ни сидеть, ни говорить я не могу,
Меня даже приходится кормить саму.

О, как я не желаю быть обузой!
Конечно, родную дочь не позабуду,
Но мне дана другая Люба,
Может, чем нужна ей буду?».

*    *

Федя у Тамары бывал всё чаще,
Видеть Любочку считал за счастье,
Он надышаться на неё не мог,
Лишь переступив порог,

Занимался он с малышкой,
Ей с любовью читал книжки.
Любочка тоже любила его,
Хоть и была не от мира сего.

Теперь уж она говорила немало,
Сама кормила и поила Тамару,
Учила её держать в руках ложку,
Приподниматься понемножку.

Сама не задавала вопросов.
Может быть, всё знала просто?
А вот её не мог понять никто.
Например, этих людей любит за что?

Что-то родное нашла она, видно.
Только вот Лене очень обидно,
Что дочь её стремится к людям чужим.
Как же смириться с несчастьем таким?

Тоска гложет изнури её.
А малютка твердит ежедневно своё:
– Уже солнце за холмами,
Ну, пойдём скорее к маме.

– К какой маме, милая моя?
Твоя мама – это я.
– Ну и что же,
И она мне мама тоже.

– Дорогая, любимая дочка,
Нескольких мам не бывает – и точка.
Придётся понять это тебе.
– Зачем? У меня мамы две!

– Я тебя не понимаю,
Неужели старая, больная,
Чужая тётка для тебя
Дороже, чем родная – я.

– Не родней и не дороже,
Но она моя мама тоже.
– Можешь ли, дорогая, сказать,
С чего ты взяла, что она тебе мать?

– С чего? – Я не знаю.
Просто – знаю.
И как ни убеждала дочку Лена,
Та ничего слышать не хотела.

И, ежедневно бывая в том доме,
Сюрприз за сюрпризом готовила Томе.
То что-то расскажет, то нарисует,
То обнимет, то станцует.

И становилась та всё здоровее.
Сама уж сидела в постели,
Могла и поесть, и попить,
А Люба учила теперь говорить.

Приходилось ей довольно сложно,
Зато общаться с Тамарой стало можно.
Как-то Тома с Федей разговор ведут:
– Хорошо мне с вами находиться тут.

Ты так вниманья много уделяешь мне.
Но не думаешь, мой мальчик, о себе.
Тебе бы с молодёжью погулять,
Вместе с барышнями время коротать.

Сколько можно возиться с больной?
Уж мог бы жениться на деве какой…
А Люба, молчавшая до сих пор,
Вдруг вступает в разговор:

– Решать это, мама, не тебе.
Я подрасту, и Федя женится на мне.
Переглянулись Фёдор и Тамара,
Удивившись замечанью странному.

– Да, произойти может событие любое.
Но как ты можешь знать заранее такое?
– Как? Не знаю.
Просто – знаю.

Город

В жизни много светлого, хорошего,
Как в настоящем, так и в прошлом.
Люба весела была, с Томой нежна,
Казалось, мама-Лена вовсе не нужна.

Терпеть такое не было силы,
И Лена в отчаянье решила
Увезти дочь от Томы из села.
А ведь здесь она родилась и жила,

Здесь потеряла любимого мужа
И с надеждой ожидала тут же.
Но «кто может знать, вернётся ль он когда?
А поведенье дочери – реальная беда.

Проблему нужно немедленно решить».
Потому пришлось Лене схитрить.
Убеждать стала свою дочку,
Что в ближайшие денёчки

Едут посмотреть театры, магазины,
Зоопарк, где есть дельфины,
Полюбоваться этим всем…
А то, что уезжают насовсем,

Даже от самых близких скрыла.
Вещи необходимые сложила
И с дочерью отправилась за горы,
В большой центральный город.

Сначала всё было ново, интересно.
Но, признаться если честно,
Жизнь городская надоела быстро.
Пыльные улицы, грустные лица

И чужие, безликие дома.
Стала спрашивать дочка тогда:
– Мама, мы долго здесь будем с тобой,
Когда же, когда вернёмся домой?

– Наш дом теперь здесь, дорогая,
Ты скоро привыкнешь, я знаю.
– Мне плохо и тесно, и пыльно.
Домой я хочу, мама, сильно.

– Нет, мы не поедем обратно,
Разве тебе со мною неприятно?
Возвращаться нам никак нельзя.
И вот что случилось чуть погодя.

Вдруг исчезла девочка куда-то.
Её милиция искала, но безрезультатно.
Плачет Лена: – За что мне такая беда?
Может, Люба сама убежала куда?

Или украли злые бандиты?
Иль, того хуже, кем-то убита?
Где же искать тебя, дорогая?
Что предпринять – просто не знаю.

А в селенье…

А в селенье в доме старом
Ведут беседу Федя и Тамара.
– Ах, как долго Любы нет,
Без неё не мил и свет, –

Говорит Федя, вздыхая.
Ему Тома тихо отвечает:
– И мне плохо, хоть и понимаю я,
Что Любочка не мною рождена.

Родная дочь погибла в огне,
А эта отогрела сердце мне.
Она не похожа на ту Любу.
У неё другое всё: глаза и губы…

По-другому смотрит, говорит
И смеётся, и шалит.
Но в ней как будто узнаю
Ту дочку – Любочку свою.

Ну когда же, ну когда
Вернётся девочка сюда?
Говорит смущённо Федя:
– Опросил я всех соседей,

Но никто не знает о том,
Где теперь их стол и дом.
И вернутся ль вообще когда.
Уехали, возможно, навсегда.

Неужели больше не увидим её?
Как существовать на свете без неё?
– Как жить без Любочки и я не знаю.
Ведь для меня она – вода живая.

Продолжение следует