- У вас есть драконы?
- Драконы?
- Драконы.
- Сейчас посмотрим... Какой дракон вам нужен? Есть домашние, есть и для путешествий...
Я задумалась. А тем временем хозяин с серебряной бородой уже вел меня между пыльными рядами своей лавочки. Несмотря на то, что снаружи урчал гитарами Сири - квартал художников, музыкантов и игроков в кости, здесь, в сердце волшебного магазинчика нас окутывала вековая тишина.
Проходя между рядами полок, я чувствовала, как по спине пробегает волна мурашек. Некоторые вещи будто специально стояли здесь, чтобы напомнить о чем-то важном.
Трубки для курения гашиша - for sure Ближний Восток. Неузнать невозможно - где-то в пустыне, на краю между морем, небом и розовыми песками, навсегда осталось немного меня. Пустыня - это диагноз, и с этим надо смириться и жить дальше. Окружающим. Я вполне хорошо себя чувствую, когда эта моя часть там, где ей полагается быть - смотрит на звезды у костра и слушает байки знакомого бедуина...
Переплетенные фигуры влюбленных, вырезанные из причудливых кусков дерева явно приплыли сюда с островов Индонезийского архипелага. Они из тех мест, где все растет само, стоит лишь обронить косточку. В тех краях природа не делит мир на хорошее и плохое, давая шанс всем цветам. И если соблазниться и подойти к тому, что выросло, очень близко, можно сильно обжечься. Или наоборот, вдохнуть аромат и попасть в рай. Несуществующий, и этим опасный. Рано или поздно дурман рассеивается, и похмелье потом бывает тяжелым, словно том Бхагаватгиты со всеми пояснениями и комментариями...
А вот серебряные колокольчики... Они особенные, и я узнаю их сразу. Эти колокольчики напоминают про одно горное королевство и школу, куда непросто попасть даже тем, кто очень старается. Но иногда в мире случается персонаж, родившийся в ночь, когда звезды встали в удачную линию... И такой может попасть в школу волшебства без экзаменов. Просто однажды, проходя мимо, вдруг заснет на пороге, а проснется уже внутри, и так до выпуска и не сомкнет глаз уже никогда. И если вдруг попытается задремать, то, где бы он ни был, везде его настигнет звон колокольчика любимого учителя.
А вот и драконы. Их у серебристого дяденьки немного. Несколько больших и ярких метровых настенных картин - вышитые на них звери, кажется, сейчас взмоют в воздух.
Большой бронзовый подсвечник - дракон обнимает стеклянное яйцо-лампу. Красиво. Но, пожалуй, слишком уж хрупко... Он явно не захочет расстаться со своим сокровищем, и, должно быть, очень расстроится, если по каким-то причинам сделать это все же придется. Мне не хотелось бы отвечать за чужую хрупкость и возможные драконовы слезы.
И тем более, навешивать такую ответственность на другого.
Я же ищу дракона не для себя, а для Александры.
А в жизни Александры всякое может случиться. Мне кажется, там пока не место для слишком хрупких вещей.
Александра живет в старой квартире в самом центре Афин. Афиняне давно съехали из этого квартала, оставив за собой брошеные колониальных времен дома, мигрантов, графити и ненужные воспоминания. Так поступили и родители Александры, переехав из небезопасного и слишком шумного центра в беззвучный и безликий пригород у моря. Александра через месяц вернулась.
В огромной квартире живут холод и тени, и старинная мебель, и обрывки прерванных сто лет назад разговоров - они затаились на время, но настанет день, когда они выйдут из темных углов, и поднимут невообразимый гвалт из семейных обид и боли, которые замолчали, и страстей, которым не дали сгореть до конца. Александра, маленькая и в черном, тоже живет здесь. Иногда она почти не заметна за тенями от старых шкафов и кресел. Но она существует, единственная реальная среди призраков, да, она есть, есть, она поет под гитару, курит траву и коллекционирует драконов. Каждый вечер она приходит из университета, зажигает на кухне свет, и тени становятся тенями обратно, и уходят шептаться по своим темным сырым углам.
- Папа все время орет, мама в депрессии, старший брат бьет жену и ребенка... Соседи улыбаются и здороваются при встрече. Греки считают, что это нормально. А я не считаю. Как может быть по-другому - не знаю. Но верю, что по-другому все же бывает.
Эту квартиру никто не хочет снимать, хоть и близко к центру. Район считается небезопасным. Александра выросла здесь, она собирает драконов и ничего не боится. Каждый день она уходит рано, приходит поздно, иногда не одна.
- Есть люди, которые для любви, а есть которые для секса. По-моему, их лучше не смешивать и не путать.
Со стены в ванной смотрит большой полуголый Джим Моррисон. На балконе глядит на Акрополь и грустно хлопает на холодном ветру большой, когда-то цветной, индийский гамак.
Я живу у Александры неделю. Квартира настолько огромная, что мы почти не пересекаемся и не видим друг друга. Недавно сломался обогреватель, и здесь - временно - гостит холод. Мы с голым Моррисом грустно переглядываемся в душе по вечерам.
- Иногда я хотела бы стать драконом: он сильный, красивый, и ничего не боится. А иногда - орлом. Мне нравятся орлы - независимые и свободные. Они летят к солнцу и им никто не нужен.
Мы с Александрой сидим на большом кожаном диване в гостиной. Над головой Александры - большие черные крылья, из настоящих перьев. Сделаны для вечеринки. Пока не пригодились, и просто висят на гвозде.
Александра тонкими длинными пальцами крутит джойнт и смотрит в окно, где над темным городом парит мерцающий Парфенон. В нем точно кто-то кому-то молится по ночам.
Вокруг нас, по разным углам, расставлены драконы. Александра покупает их сама, или дарят друзья. Большие, маленькие, летящие или спящие, цветные и черные. Драконы Александры удивительные, и совсем не страшные.
- Знаешь, через год или два накоплю денег, куплю грузовичок... Такой старый Фольцваген, у нас они еще попадаются. Чуть-чуть его переделаю, чтобы внутри можно было жить. И уеду на нем, куда глаза глядят. В мире много хороших мест. Я пока их не видела, но верю, что оно так и есть.
- Так какого вам дракона: для дома, для путешествий? - спрашивает меня серебристый продавец. В лавке никого больше нет, и стоять молчать ему, видимо, надоело.
- Для путешествий, - говорю я уверено.
- Я так и думал... Вот есть один, заждался уже вас совсем, - проворчал дяденька, шурша чем-то на полках.
Наконец он извлек из глубин пыли и времени фигурку размером со спичечный коробок и обтер ее рукавом.
Я узнала его сразу. Храмовый дракон из маленькой горной страны, откуда доносится звон колокольчика, стоит лишь мне попытаться уснуть. Эти драконы охраняют священные места, преграждая вход на их территорию демонам, суете и ветрам сокрушительных перемен.
- Спасибо. То, что нужно. Беру.
- С вас пять евро, - молвил серебряный дядечка, прозаически зашуршав бумажным пакетом.
- И удачи, - добавил он на прощание. Обернувшись от двери, я еще успела заметить, как в глазах его промелькнул отблеск знакомого высокого горного неба, а где-то в глубинах лавки звякнул серебряный колокольчик.