Ольга поднялась по верёвке примерно метра на четыре. Руслан молча следил за нею тоскливым взглядом, не в силах шевельнуться, не в силах произнести ни слова, чтобы удержать девушку. В страшной комнате слышались только тихий, зловещий скрип гнилых досок, о которые тёрлась верёвка, и тяжёлое, лихорадочное дыхание Ольги. Она медленно карабкалась вверх, с трудом преодолевая немаленькое расстояние до пролома в потолке.
Потом девушка неожиданно остановилась. Она беспомощно замерла на месте, словно все её силы разом закончились, немного повисела в растерянности, затем разжала пальцы, стремительно заскользила вниз, спустилась обратно на кровать, села, поджав под себя ноги, и закрыла лицо руками. Фонарик, привязанный к её поясу, неловко уткнулся в беспорядочные складки пыльных покрывал, спрятал свой яркий луч, погрузив окружающее пространство в дрожащий полумрак, оттенённый лишь слабым, мерцающим пламенем свечи на столике. Через пару тягостных минут, чуть помедлив в нерешительности, Руслан робко подался к Ольге всем телом, наклонился и, положив голову девушке на колени, судорожно прижался лицом к её перепачканным пылью и паутиной джинсам.
—Прости меня, — тихо взмолился он. — Прости меня, Оля. Пожалуйста, не уходи.
Она не отвечала, не шевелилась, и некоторое время парень и девушка сидели неподвижно и безмолвно. Ольга, словно не желая больше видеть жуткую комнату, крепко прижимала ладони к глазам, Руслан спрятал лицо у неё на коленях. Долгое молчание, повисшее между ними, вовсе не казалось угрожающим, в нём не было никакого напряжения, никакой обиды, никакой боли. Оно, как спасительный, трансцендентальный выход, как надёжное убежище, тихо, ненавязчиво витало над ними, позволяя трогательному и немому соприкосновению двух тел выразить, упрочить, сохранить то, что скоропалительные слова, вызванные страхом и неуправляемыми, истеричными эмоциями, могли бы только испортить и уничтожить.
Наконец, Ольге удалось немного справиться со своим ужасом, паникой и обидой.
—Ты хотя бы лицо ей прикрой, — глубоко вздохнув, уже более спокойным и разумным голосом хрипло проговорила девушка, потом тщательно вытерла ладонями свои бледные щёки и мягко коснулась спутанных волос у него на затылке. — Это ведь невыносимо, видеть, что она тут лежит…
—Я сейчас перенесу её вон к той стене и положу возле шкафа, — нерешительно предложил Руслан. — Только не за портьеру… пожалуйста… я прошу тебя… не надо за портьеру…
Парень приподнялся и умоляюще заглянул Ольге в лицо, но в её больших, пронзительных, холодных глазах уже не было ни злости, ни слёз, ни обиды, ни недавнего безумного ужаса, одно лишь ледяное спокойствие, которое она усилием воли надела, словно контактные линзы.
—Ладно, — пробормотала девушка, соглашаясь. — Неси.
Тогда Руслан медленно спустился на пол, хромая, подошёл к Алисе и некоторое время стоял над нею неподвижно. С безвольной, покорной, смирившейся печалью он смотрел в её белое, застывшее лицо, не мог решиться и прикоснуться к мёртвой девушке. Потом всё-таки преодолел свой страх, вздохнул, наклонился, с трудом поднял её с пола и, сильно припадая на больную ногу, понёс к противоположной стене. Складки серебристо-чёрного покрывала беспорядочно волочились за ним по грязному ковру, большая, изломанная тень, небрежно отброшенная дрожащим пламенем свечи, упала на древний шкаф орехового дерева и полки с пыльными, старыми книгами.
Морщась от сильной боли в опухшем колене, парень осторожно опустил мёртвую девушку на пол под этими полками, аккуратно расправил на ней покрывало и свободным его концом бережно прикрыл бледное, застывшее лицо с плотно сомкнутыми веками. Потом он медленно выпрямился и виновато оглянулся на Ольгу, словно ожидал нового взрыва её гнева и возмущения. Но она в прострации продолжала неподвижно сидеть на кровати, уставившись прямо перед собой отсутствующим, холодным взглядом. Руслан вернулся на то место между креслом и столиком, где прежде лежала Алиса, подобрал оставленный там нож, быстро осмотрел его блестящее, острое лезвие, тщательно вытер его о свои штаны и спрятал.
—Что это там осталось? Нож? — заметив его движение, удивлённо спросила Ольга, пробудившись от своего холодного оцепенения.
—Да, это мой нож, — ответил парень.
—Почему твой нож валялся на полу рядом с ней, словно ты…
—Словно это я убил её? — с печальной усмешкой закончил за неё Руслан.
—Нет, — покачала головой девушка. — Я не думаю, что это ты убил её. Просто странно, что ты выпустил нож из рук и оставил его валяться на полу. Это так на тебя не похоже.
—Наверно, я был не в себе. Я на какое-то время как будто спятил здесь от всех этих ужасов. Мне в голову приходили очень странные мысли. Я даже хотел порезать себе вены, вот поэтому и достал нож, — вдруг тихо признался парень.
—Что?! — ошеломлённо выдохнула Ольга. — Порезать вены? Ты серьёзно?
—Да.
—Иди сюда! — требовательно позвала девушка, и в её хрипловатом, грудном голосе снова явственно прозвучал страх.
Когда Руслан приблизился, Ольга порывистым, нервным движением схватила обе его руки, потянула к себе, повернула их ладонями вверх, торопливо сдвинула рукава куртки и свитера, чтобы увидеть запястья. В дрожащем, тусклом свете свечи девушка лихорадочно старалась разглядеть следы порезов среди многочисленных цветных татуировок, покрывавших его кожу.
—Я не сделал этого, Оля, — виновато покачал головой парень, не пытаясь освободить свои руки из её цепких пальцев, — собирался, но потом уснул и не сделал. Понимаешь, я думал, что уже не выберусь отсюда. Не хотелось умирать долгой и мучительной смертью от жажды и голода.
—Кстати, о голоде. Я ведь принесла тебе поесть, — спохватилась Ольга.
Девушка выпустила его ладони, торопливо потянулась за своим рюкзаком, расстегнула его и вытащила кучу бутербродов, аккуратно разложенных по пакетам.
—Я уже и не помню, когда ел в последний раз, — растроганно сказал Руслан, опускаясь на краешек кровати рядом с ней, — ты спасаешь меня, Оля. Несмотря на всё то, что ты тут наговорила, ты спасаешь меня от смерти. Только ты одна и могла бы это сделать. Больше никто. Только ты одна. И я так благодарен тебе…
—Ну, о благодарностях пока говорить рано. Я ещё тебя не спасла, — сердито проворчала Ольга. — Давай-ка, поешь, потом мы посмотрим твою рану на руке и колено. Полина дала мне с собой кучу лекарств, противовоспалительных и обезболивающих. Подлечим тебя, ты поешь, отдохнёшь и, возможно, потом будешь способен взобраться наверх по этой верёвке.
—А как же та чёрная тварь, что бродит там, наверху? — напомнил парень, с видимым удовольствием принимаясь жевать бутерброд.
—Плевать на тварь. Она хотя бы живая. Главное, выбраться из этой могилы с трупами, которую соорудил мой милый братец. Хватит с меня мертвецов, я уже сыта ими по горло, — девушка бросила короткий, панический взгляд в сторону красной портьеры, которая скрывала самую жуткую часть комнаты, поморщилась, потом полезла дрожащей рукой за пазуху, пошарила там, извлекла плоскую, серебристую фляжку. — Будешь? — спросила она, протянув её Руслану. — Это коньяк. Глотни немного, вдруг тебе полегчает.
—Не откажусь.
Они по очереди выпили из узкого горлышка. Душистая, обжигающая жидкость медленно растеклась по телу приятным теплом.
—То, что нужно после всех этих ужасов, — благодарно пробормотал парень, жадно поедая бутерброды. — Спасибо, Оля.
—Давай, ешь, Руслан, не стесняйся. Тебе понадобятся все твои силы для того, чтобы выбраться отсюда.
Прикончив бутерброды, они напились горячего чая, который Ольга притащила с собой в маленьком термосе, потом спрятали остатки еды в рюкзак, выключили фонарик, оставив только свечу на столике, и расслабленно вытянулись рядышком на истерзанной кровати, устремив взгляды в тёмный потолок с неровной трещиной пролома прямо над ними.
—Сейчас бы покурить, но у меня закончились сигареты, — тихо пожаловался Руслан, и Ольга тут же достала початую пачку из кармана куртки.
—Это всё, что у тебя есть с собой? — спросил парень.
—Да, — виновато призналась она, — забыла захватить больше, совсем из головы вылетело. Давай раскурим одну на двоих. Помнишь, как мы делали раньше…
Девушка прикурила сигарету и передала её Руслану. Парень с наслаждением затянулся, выпустил густую струю дыма к потолку и закрыл глаза. Измученное лицо его немного разгладилось и выглядело сейчас таким умиротворённым, словно окружающие их ужасы отступили куда-то далеко, за грань реальности. Ольга приподнялась на локте, придвинулась ближе к парню, на пару мгновений вытащила дымящуюся сигарету из его губ, чтобы затянуться, потом возвратила её обратно, медленно провела пальцами по щеке Руслана, которая была слегка колючей из-за отросшей щетины, чиркнула ногтем по краешку пластыря, закрывавшего ссадину под правым глазом.
—Надо бы посмотреть твои раны, особенно на руке, — предложила она. — Я вижу, ты замотал её кое-как прямо поверх одежды.
—Некогда было возиться с ней.
—Давай я перевяжу тебя, как следует, пока есть время.
—Нет, не стоит пока её трогать, — отказался парень. — Я ведь разрезал рукава, а теперь там всё ссохлось от крови. Не знаю, смогу ли я снять куртку и свитер. Лучше подождать, когда мы выберемся отсюда и окажемся в более безопасном месте.
—Но рана может воспалиться, — возразила девушка.
—Я обработал её антисептиком перед тем, как перевязать. Думаю, она может подождать хотя бы до того времени, когда я выберусь из этой дыры. Вот отдохну ещё немного и снова попробую, — сказал Руслан.
Парень с жадностью докурил сигарету до самого фильтра и, затушив окурок о спинку кровати, подёргал рукой верёвку, которая болталась рядом с ними, словно искушая немедленно выбраться отсюда.
—На этот раз ты полезешь первым, — с усмешкой проговорила Ольга. — Я дам тебе пистолет для защиты от твари наверху. Надеюсь, хоть ты не промахнёшься.
—Ладно. Я постараюсь не промахнуться.
—Примешь таблетки, которые я принесла? — спросила девушка, снова потянувшись за своим рюкзаком. — Чтобы рана не воспалилась, чтобы меньше чувствовать боль…
—Ну, что же, давай, — Руслан послушно взял лекарства из её рук, закинул в рот и запил их остатками воды из бутылки. — Мне кажется, благодаря тебе, Оля, я уже чувствую себя намного лучше. Не так муторно, как всё это время, когда я лежал здесь один в темноте, чувствовал только беспросветный мрак, отчаяние, слабость и боль, всё время прокручивал в голове мысли о смерти…
—Знаешь, вот не думала я, что ты способен на самоубийство, — вдруг упрекнула его Ольга, и её холодные, стальные глаза заглянули парню в лицо с каким-то странным, слегка растерянным, почти испуганным, настороженным выражением. — Можно сказать, что это меня даже потрясло. Ну, ты даёшь, Руслан, у меня просто нет слов.
—Я же объяснял тебе. Я хотел это сделать, потому что мне показалось, что я уже не смогу выбраться отсюда. Буду медленно и мучительно умирать от жажды и голода. Ведь ждать помощи мне было неоткуда. Я не знал, что ты жива, что ты можешь прийти сюда за мной. А кроме тебя, никто не сумел бы меня найти. Вот поэтому самоубийство представлялось мне лучшим выходом из создавшегося положения. Согласись, что медленная и мучительная смерть в компании мертвецов не самая приятная перспектива. Лучше уж разом всё покончить, если нет другого выхода…
—А я не об этом, — мрачно усмехнулась девушка, — не об этой дыре и отсутствии здесь выхода. Я о другом говорю.
—О чём же? — удивлённо спросил растерявшийся парень.
—Игорь рассказал мне, как ты пытался покончить с собой ещё раньше, дома. Типа ты повесился на крюке для светильника в коридоре, а они вытащили тебя из петли. Это правда, или всё-таки он наврал, чтобы напугать меня? — хмуро спросила она.
Услышав слова Ольги, Руслан вздрогнул всем телом, в глазах его быстрой панической тенью промелькнул страх, на лице отразилось сильное смущение, словно у человека застигнутого врасплох в самый неловкий и постыдный момент. Непроизвольно парень попытался приподняться, но девушка не позволила, положив ему на грудь обе руки и силой удержав рядом с собой.
—Прошу тебя, не будем сейчас говорить об этом, — после большой, неуклюжей паузы взмолился растерявшийся Руслан.
—Почему? Ты хотя бы скажи, правда, или нет? — не отставала встревоженная Ольга. — Мне нужно знать, врал ли Игорь. Понимаешь, это не даёт мне покоя.
—Ладно, тогда скажу, — вздохнул парень. — Игорь не врал.
—Вот как? — девушка удивлённо взглянула на него и с явным беспокойством спросила: — Надеюсь, ты не собираешься сказать, что сделал это из-за меня.
—Конечно, не собираюсь. Успокойся, ты здесь ни при чём. Я сделал это не из-за тебя.
—Тогда из-за чего? Неужели ты так втрескался в эту Алису, что у тебя поехала крыша.
—Оля, пожалуйста, не говори глупостей, — с расстроенным видом поморщился Руслан. — Всё это произошло ещё до того, как я… начал… встречаться с Алисой.
—Ломка доконала, что ли? — озадаченно выдвинула она очередную свою догадку.
—Оля, ну, я прошу тебя, может, не будем это обсуждать. Мне неприятно говорить об этой истории.
—Значит, всё-таки ломка. Странно, что в этот раз ты так быстро сдался, хотя раньше держался намного дольше и никогда прежде не говорил о самоубийстве, даже не задумывался о нём, как бы плохо тебе ни было. Никогда. Зря я всё-таки позволила тебе тогда начать колоться вместе со мной. Это была безумная затея…
—Ломка тут ни при чём, — хмуро бросил парень. — Потом мне достали нужные лекарства и помогли её снять. Да и не стал бы я лезть в петлю из-за ломки. Это ведь не в первый раз со мной происходит.
—Зачем ты заставляешь меня теряться в догадках? — с лёгким укором проговорила заинтригованная и обеспокоенная Ольга. — Сам же понимаешь, что твои увёртки только разжигают моё любопытство и страх. Прежде я считала, что ты не способен покончить с собой. Мне никогда даже в голову не приходило, что я могу потерять тебя таким вот жутким способом. Ты казался мне очень сильным…
—Никогда нельзя быть уверенным, кто и на что способен, кто сильный, а кто слабый. Жизнь порой ставит в такие обстоятельства, что поневоле приходится делать то, что никак не предполагал…
—Знаешь, мне ведь тоже несладко пришлось, — неожиданно вырвалось у неё.
—Они плохо с тобой обращались? — после небольшой паузы осторожно спросил Руслан, подняв на девушку внимательный, сочувствующий взгляд.
—Не в этом дело, — вздохнула Ольга. — Я там подыхала от ломки. А они этим пользовались, издевались надо мной, связывали, всячески унижали и мучили. Но вот подобные мысли ни разу не приходили мне в голову. О том, чтобы покончить с собой, я имею в виду. Да и ломка моя потом постепенно прошла. Странно, что ты решился на это. И как тебе не было страшно, Руслан. Наверно, ты был пьяный?
—Можно сказать и так, — печально проговорил парень и устало закрыл глаза. — Ну, почти…
—Что значит почти?
—Я ничего не пил по собственной воле.
—Тебя перед этим заставляли пить, что ли? — удивлённо спросила девушка, наклонившись совсем близко к его лицу.
—Да, — неохотно разомкнул пересохшие губы Руслан, не открывая глаз.
—Кто?
—Разве это так уж важно?
—Для меня важно.
—Всё равно их уже нет.
—В каком смысле, нет?
—В прямом. Они умерли.
—Вот как? Тоже умерли? Это были парни Люкса? — возбуждённо выдохнула Ольга и добавила горячим, быстрым, настойчивым шёпотом, приблизив свои губы к его уху. — Руслан, ну, почему я должна клещами тащить из тебя каждое слово? Расскажи!
—О чём?
—Ну, вот об этом странном случае. Почему ты решил покончить с собой? Кто заставлял тебя пить? Как они вообще смогли тебя заставить?
—Обыкновенно смогли. Их было трое, а я один, к тому же связанный. Держали голову, зажали нос и лили водку в горло, — ровным, безжизненным голосом проговорил Руслан и, открыв глаза, повернул к девушке своё измученное, расстроенное лицо. — Зачем ты выпытываешь всё это у меня, Оля? Зачем тебе эти отвратительные подробности?
—Затем, что я хочу знать, что с тобой произошло.
—Мне неприятно это вспоминать.
—Мне тоже не особенно приятно заставлять тебя вспоминать. Но мне нужно знать, понимаешь? Как подумаю, что твои друзья могли немного опоздать в тот день, и тогда мы с тобой сейчас не разговаривали бы. И от этого мне так страшно. Очень страшно, — честно призналась Ольга.
—Раньше я жалел, что они не опоздали, — тихо сказал парень.
—А теперь?
—А теперь не жалею. Ведь я снова увидел тебя, — он робко протянул руку и нежно коснулся её безумно красивого лица, ласково провёл пальцами по спутанным, светлым волосам девушки. — Ради этого стоило пожить ещё немного.
—Но почему ты хотел умереть? Я не понимаю. Только из-за того, что какие-то сволочи тебя напоили? Это ведь не причина для смерти. Ну, скажи мне правду. Теперь между нами не должно быть никаких тайн, — настойчиво проговорила Ольга, пытаясь увидеть разгадку в глубине его больших, светлых, наполненных затаённой болью глаз, обращённых к её лицу с непонятной тоской и печалью. — Что случилось?
—Если я скажу, ты снова бросишь меня, — мрачно пробормотал Руслан.
—Нет, — взволнованно выдохнула девушка и в порыве горячих эмоций обняла его за шею обеими руками, прижавшись головой к его груди. — Нет, я больше тебя не брошу, Руслан.
—Это так легко говорить, Оля, но мы оба знаем, как трудно это выполнить.
—Ты мне не веришь, что ли? Ты мой единственный родной и близкий человек в этой жизни, и ты мне не веришь? — возмущённо и обиженно спросила она, с укором взглянув ему в лицо.
—Я верю тебе, Оля, но есть вещи, о которых тебе лучше не знать.
—Послушай, Руслан, если всё дело в том, что ты попал в руки каких-то мудаков, которые воспользовавшись твоей слабостью, поиздевались над тобой, пойми, для меня это не повод, чтобы отворачиваться от тебя. Ведь со мной произошло то же самое.
—То же самое? — недоверчиво протянул парень. — В смысле?
—Я же говорила тебе. Меня держали взаперти на какой-то грязной съёмной квартире. Это был долгий, непрекращающийся кошмар. Меня до сих пор бросает в дрожь, когда вспоминаю о том, что там происходило, как эти скоты издевались надо мной и мучили.
—Мучили? — тихо повторил Руслан, в его больших, внимательных, зелёных глазах вдруг мелькнуло какое-то сложно поддающееся классификации чувство, в котором, словно в экзотическом коктейле, смешались возмущение, отчаяние, ненависть, стыд. Боль на мгновение снова исказила его бледное, расстроенное лицо.
—Нет, нет, физически они меня не трогали, — поспешила уверить его Ольга, догадавшись, о чём он подумал, — не насиловали, если ты это имел в виду. Я ведь принадлежу Люксу. Принадлежала... Они не смели меня трогать. А теперь его нет, и я ничья. Ничьей быть опасно, вот я и сбежала. Если бы ты знал, Руслан, как я устала быть ничьей, — хриплым, тоскливым, надломленным голосом вдруг закончила она.
—Я бы хотел, чтобы ты была моей… всегда, — осторожно проговорил парень, взглянув в её взволнованное лицо, которое склонилось совсем близко к его лицу, — но я не уверен…
—Ну, ещё бы, конечно, не уверен. На твоём месте никто не был бы уверен, — нервно усмехнувшись, перебила его девушка. — Мне столько всего пришлось пережить, что я иногда сомневалась, а примешь ли ты меня обратно после всей этой грязи, после всего дерьма, в котором меня вываляли. Поверишь ли в то, что они меня не трогали, не насиловали. Я чувствовала себя такой грязной и униженной, — она вздрогнула всем телом и зябко передёрнула тонкими плечиками. — Думаю, если бы эти скоты меня насиловали, ты вряд ли захотел бы, чтобы я была твоей. Верно? И я тебя не осуждаю, Руслан, я только…
—Оля, но я совсем не это имел в виду, — торопливо возразил он. — Я хотел сказать, что не уверен, нужен ли я тебе. Но что бы с тобой ни случилось, пусть тебя это не беспокоит. Я счастлив, что ты жива, что ты здесь, со мной. Несмотря ни на что, я счастлив. Я ведь уже не надеялся снова увидеть тебя. Пожалуйста, поверь мне.
—Поверю, если скажешь правду, почему ты хотел покончить с собой.
—Скажу, — нерешительно пробормотал парень и отвёл смущённый взгляд от требовательного лица Ольги. — Когда-нибудь скажу. Когда отважусь.
—Ты меня пугаешь, Руслан. Что всё-таки случилось? — удивлённо и встревоженно спросила девушка. — Что-то такое, о чём и сказать нельзя?
—Да, плохие, унизительные вещи, о которых мне больно и стыдно вспоминать, а тем более говорить, — хмуро признался Руслан.
—Даже мне? — недоверчиво протянула озадаченная Ольга.
—Даже тебе. Особенно тебе. Я никогда не думал, что со мной может случиться такое. Я не мог с этим жить, потому и сделал то, что сделал.
—А сейчас? Ты всё ещё не можешь с этим жить?
—Сейчас мне уже стало легче. И если ты… — голос парня внезапно дрогнул и прервался, Руслан беспомощно умолк, словно был не в силах продолжать, лишь большие, светло-зелёные глаза его лучились искренним волнением, тоской и болью.
—Что я?
—Если ты не отвернёшься от меня, я смогу с этим жить.
—Я не отвернусь от тебя.
—Обещаешь? — с робкой, неуверенной надеждой в голосе спросил он.
—Да. После всех мерзких передряг, в которые я попала, связавшись с этим уродом Люксом, единственное моё желание быть рядом с тобой, Руслан. Чтобы как прежде, ты и я вместе. Только и ты обещай когда-нибудь честно рассказать мне обо всём, что с тобой произошло.
—Ладно, — неуверенно протянул растерявшийся от её натиска Руслан, — если ты считаешь, что это нужно, я… я попробую.
—Обещаешь? Между нами не должно быть тайн. Особенно плохих тайн. Пусть не сейчас, но когда-нибудь ты расскажешь мне всё. Обязательно.
—Когда-нибудь… обязательно, — покорно повторил он, — обещаю.
—Вот и славно, — ослепительно улыбнулась Ольга, встряхнув своими роскошными, светлыми волосами. — Как ты думаешь, Руслан, сейчас я уже перестала быть ничьей?
—Ну… я надеюсь на это, — робко проговорил парень, не в силах вырваться из плена её сияющего, пронзительного взгляда, погружённого прямо в его глаза.
—Чья же я теперь? — спросила девушка и, склонив к нему голову, нежно потёрлась о его лоб кончиком своего носа.
—Моя, — прошептал Руслан.
—Повтори.
—Моя.
—Ещё, — взволнованно потребовала она, придвигаясь к нему ещё ближе.
—Ты моя, Оля, — послушно исполнил парень её желание.
—Тогда почему ты не целуешь меня прямо сейчас? — тихо и многообещающе выдохнули её губы, остановившись в сантиметре от его губ.
—Но как мы можем целоваться? Там же мертвецы висят, — растерянно пробормотал Руслан, борясь с сильным искушением прижаться к губам девушки и забыть обо всём.
—Ну и что. Пусть висят. Они висят, а мы пока ещё живы, — медленно проговорила Ольга, она снова приблизила свои губы к его рту и остановилась в последний момент, словно дразня его.
—Наверно, это будет неправильно, — нерешительно предположил парень, смущённо взглянув на её красивый, чувственный рот, слегка изогнутый немного вымученной, но всё равно очень соблазнительной улыбкой.
—С чего ты взял? — удивлённо подняла тонкие брови девушка и добавила с горячим нетерпением в хрипловатом голосе: — Поцелуй меня, Руслан. Что тебя смущает? Мертвецы? Или Алиса? Или ты всё-таки думаешь, что меня насиловали, и поэтому теперь тебе противно целовать меня. Да? — вдруг с горькой усмешкой спросила она и, нахмурившись, отодвинулась, сверля его злыми и несчастными глазами.
Вместо ответа Руслан порывисто обхватил Ольгу здоровой рукой за шею, резко притянул обратно к себе на грудь и отчаянно прильнул к её губам, которые тут же охотно раскрылись ему навстречу. Мягкие, длинные, спутанные волосы девушки упали ему на лицо, обрушились сияющим, светлым водопадом. И парень был вынужден уступить, подчиниться её страстному натиску и нетерпеливой жажде. Острые, жгучие, сладостные искры приятных ощущений, рождённых от интимного и тесного соприкосновения их губ и языков, словно горячие капли, быстро начали наполнять кровь, питая жадное пламя извечного желания, струящееся под кожей их тел. Но это длилось недолго. Окружающий мрак и жуткое зловоние страшной комнаты не позволяли утратить контроль и всецело отдаться чувствам.
Через несколько минут парень вдруг осторожно отстранился от девушки, прервав поцелуй. Дыхание его слегка участилось, Руслан продолжал крепко прижимать к себе Ольгу здоровой рукой, но отвернул лицо в сторону, закрыв глаза.
—Нельзя здесь. Нельзя, понимаешь? Это неподходящее место, — едва слышно пробормотал он.
Девушка уткнулась лицом ему в шею и, смежив веки, медленно водила полураскрытыми губами по его коже туда-сюда, словно вслепую искала утраченный источник блаженства. Так они лежали, тесно прижавшись друг к другу, и оплывшая, мерцающая свеча заключала их в свой тусклый, слабый кружок дрожащего света, единственную, ненадёжную защиту от подступавшего со всех сторон зловонного мрака. Добравшись до укромного местечка под ухом парня, Ольга внезапно втянула губами кожу и яростно вонзила в неё зубы.
—Ты считаешь, что на мне ещё не достаточно ран? — тихо спросил Руслан, вздрогнув от неожиданной боли.
—Я считаю, что ты теперь относишься ко мне как-то не так, как раньше, — хмуро сказала девушка, и отчаяние звонкой, истеричной нотой на мгновение прорвалось в её внешне спокойном, негромком голосе. — Не припомню, чтобы ты прежде говорил мне «нельзя». Чтобы ты отказывался поцеловать меня…
—Я не отказываюсь поцеловать тебя, — открыв глаза, грустно проговорил парень и снова повернулся лицом к Ольге. — Но никогда прежде мы не пробовали заниматься любовью в могиле среди мертвецов. Они словно смотрят на нас сквозь эту портьеру. Я не могу расслабиться и забыть о них.
—Не можешь или не хочешь? — с иронией спросила девушка, и красивое лицо её исказилось от каких-то мрачных, горьких, тайных мыслей.
—Не могу. Хочу, но не могу.
—Я знаю, о ком ты не можешь забыть, — сердито выпалила Ольга, взглянув в сторону шкафа, где лежала Алиса. — Я знаю, из-за кого ты не можешь поцеловать меня…
—Ты несправедлива ко мне, Оля, — с мягким упрёком проговорил Руслан. — Я поцеловал тебя.
—Холодно и неохотно. Это всего лишь жалкая тень того, что было прежде. Имитация, притворство. Скажи мне честно, Руслан, — с угрозой протянула она. — Только честно. Не надо меня жалеть. Вот если бы меня всё время насиловали на той мерзкой квартире, и ты об этом узнал, сейчас ты стал бы целовать меня? Стал бы?
—Оля, ну, пожалуйста, прекрати, — взмолился он, уткнувшись лицом в её плечо. — Какой смысл изводить этим и себя, и меня? Мы оба попали в неприятную передрягу. Ничего уже с этим не поделаешь. Но я ведь не виноват в том, что случилось с тобой. А ты не виновата в том, что произошло со мной. Зачем же нам мучить друг друга?
—Просто теперь я не уверена в том, что смогу быть с тобой, как раньше, — вдруг мрачно призналась девушка. — И это не даёт мне покоя. Это рвёт меня изнутри, словно смертельный яд. Что-то ушло из меня. Что-то очень важное. Я даже не знаю, как это назвать. Быть может, чувство собственного достоинства, чувство уверенности в себе и в тебе… Я больше ни в чём не уверена, Руслан. Понимаешь? Я утратила точку опоры. Я словно повисла в пустоте…
—Ты не уверена во мне?
—И в себе тоже.
—Ладно. Тогда я тоже не уверен, что имею право считать тебя моей, — Руслан поднял голову, и в широко распахнутых, светлых глазах его была такая боль и тоска, что Ольга содрогнулась всем телом. — И что же нам делать? Мы сидим в ужасном подвале с мертвецами и не верим друг другу. Что нам делать теперь? Отказаться друг от друга? Расстаться? Умереть? Предлагай. Какой выход ты видишь из создавшейся ситуации?
—Не знаю, — печально покачала головой Ольга. — Я думала, ты вернёшь мне уверенность одним своим присутствием, как всегда возвращал. Думала, вот найду тебя, и всё будет, как прежде. Но теперь этого почему-то не происходит. Не знаю, что тому виной. Может быть, эта история с Алисой, которой ты увлёкся, когда меня не было. Или то, что я пришла сюда спасать тебя. Теперь ты как бы обязан мне жизнью, ты вынужден быть благодарным и притворяться, что я нужна тебе, а на самом деле… а на самом деле ты, возможно, был бы рад оказаться подальше от меня. Ничто больше не может вернуть мне уверенность в том, что я нужна тебе, как раньше. Без условий и обязательств. Несмотря ни на что. Просто потому, что это я, просто потому, что это ты…
—Блин, какой же бардак творится в твоей голове, — огорчённо вздохнул парень. Его ладонь настойчиво нажала девушке на затылок, заставила её склонить голову ниже, и он нежно поцеловал её в лоб сухими, горячими губами.
—А я хотела бы заглянуть к тебе в голову, чтобы узнать правду, — призналась Ольга, закрывая глаза.
—Какую правду? — он поцеловал по очереди оба её сомкнутых, трепещущих века.
—Нужна ли я тебе по-прежнему? Как раньше? Что ты думаешь о том, что со мной произошло? Веришь ли ты в то, что меня не насиловали?
—А если я просто скажу, что люблю тебя, этого будет не достаточно?
—Нет, — девушка так яростно тряхнула головой, что волосы взлетели вокруг её бледного, мрачного, несчастного, но такого красивого лица, а её пронзительные, серебристые глаза широко распахнулись и тяжело уставились на Руслана с безумным, тоскливым, отчаянным выражением. — Ты уже говорил это раньше, помнишь? Но стоило мне ненадолго исчезнуть, и у тебя появилась эта Алиса. Ты любил меня в то время, когда спал с ней? — настойчиво спросила она. — Скажи, любил?
—Любил, — сердито ответил парень с несчастным видом. — Я не переставал любить тебя, Оля. Я просто думал, что тебя больше нет, что ты умерла…
—А её ты тоже любил?
—Мои чувства к ней тебя не касаются.
—Ах, вот даже как! — злобно выпалила возмущённая Ольга.
Она резко рванулась прочь, но Руслан удержал её рядом с собой, крепко обняв обеими руками. Он морщился от боли в ране, но не размыкал судорожно сплетённых пальцев, пока девушка не перестала сопротивляться, в изнеможении опустив голову ему на грудь.
—Пусти, Руслан, — сердито потребовала она изменившимся, надломленным голосом.
—Не пущу. Оля, пойми, это было просто стечение обстоятельств, — попытался объяснить ей парень. — У меня началась депрессия, я потерял голос, перестал сочинять музыку, перестал играть и петь. Меня вытащили из петли, но внутри я оставался мёртвым. И я хотел только одного, умереть. Наверно, рано или поздно я сделал бы вторую попытку, всё к этому шло, но тут появилась она, Алиса. Что-то словно подтолкнуло нас друг к другу. Я ничего не мог сделать. Всё очень быстро закрутилось. Ты же знаешь, как это бывает…
—Я? Я знаю только то, что твои красивые слова о любви оказались пустым звуком. Лучше бы ты никогда их не произносил, и мы, по-прежнему, оставались бы только сексуальными партнёрами. Просто, понятно и честно. Ну, или нечестно, как получится. Просто трахались бы до умопомрачения, пока не исчезнем, как ты спел в одной песне, которую я случайно нашла на твоём компе. Только секс, и ничего больше.
—Если тебе показалось, что та песня только о сексе, значит, ты ничего в ней не поняла, — грустно сказал Руслан, — или я плохо её спел…
—Ты потрясающе её спел, но всё равно мне было бы легче забыть то, что было у тебя с этой Алисой, если бы нас с тобой, по-прежнему, связывал только секс. Но тебе захотелось признаться в любви и всё испортить, — с горечью проговорила Ольга.
—То, что было у меня с ней, нисколько не уменьшает моих чувств к тебе. Я любил и люблю тебя.
—Ну, конечно. Это ведь так удобно, потому что она уже умерла, а я, как выяснилось, не собираюсь умирать, и теперь ты спокойно можешь переключиться обратно на меня без лишних угрызений совести, снова можешь говорить мне о любви и вешать лапшу на уши. А вот представь, если бы она сейчас сидела здесь, рядом с нами, живая? Если бы она не умерла, и тебе пришлось бы выбирать между нами, кого бы ты выбрал? Только честно, Руслан! Кого бы ты выбрал? — потребовала девушка, пронзая его настойчивым взглядом своих стальных глаз, сверкающих от волнения и гнева.
—Не знаю, — с несчастным видом пробормотал Руслан.
—Ну, вот видишь, — Ольга резко высвободилась из его рук и, сердито отодвинувшись, села на самом дальнем краешке огромной кровати. — Ты сам не знаешь, нужна ли я тебе
—Ты ведь требовала честного ответа. Я тебе ответил честно. Я не знаю, Оля. Прости меня. Я не хочу никого выбирать. Да и не могу. Не мучай меня.
—Ну, ладно, хоть всё выяснили до конца, — с холодной отстранённостью проговорила девушка, не глядя на него.
—А что мы выяснили? По-моему, так всё только ещё больше запуталось, — огорчённо вздохнул парень.
—Мы выяснили, что ты сам не знаешь, кто тебе нужен, ты не можешь выбрать. Наверно, тебе хотелось бы, чтобы она была жива, а я умерла. Да, если бы я умерла, так было бы лучше для всех.
—Нет, — дрогнувшим голосом робко возразил он, — ну, пожалуйста, Оля, не надо так говорить…
—В общем, нам лучше расстаться, — не обращая внимания на его слова, ровным, безжизненным голосом продолжила Ольга. — Теперь осталось только выбраться из этой мерзкой дыры. Она действует на меня угнетающе. Я словно вернулась в своё мрачное детство, где не было тебя. И вот тебя снова нет со мной.
—Что ты такое говоришь, Оля? Я ведь здесь, я с тобой, и я не хочу расставаться, — тихо сказал Руслан, в отчаянии взглянув на неё умоляющими глазами.
—Совсем не обязательно говорить мне эти бессмысленные, красивые слова, — с напускным равнодушием протянула девушка. — В этом больше нет никакой надобности.
—Это не красивые слова. Это правда. Я, действительно, не хочу расставаться с тобой, — упрямо повторил парень. — Ну, почему ты мне не веришь?
—Потому что ты говоришь так из жалости, или ты чувствуешь себя обязанным мне из-за того, что я нашла тебя здесь. А я обойдусь и без твоей жалости, и без твоей благодарности. Я была просто дурой, когда думала, что между нами всё ещё можно вернуть. Теперь вижу, что это невозможно.
—Я, конечно, сильно виноват перед тобой, Оля, — взволнованно сказал Руслан. — В том, что касается Алисы, я виноват перед тобой. Я это признаю и прошу у тебя прощения. Ты вольна простить меня или не прощать, как хочешь. Но ты не можешь решать за меня, что я чувствую, и почему я говорю тебе, что не хочу расставаться с тобой. При чём здесь жалость или благодарность? Неужели ты думаешь, что я притворяюсь? Зачем мне это? Я говорю то, что чувствую. Ничто на свете не заставит меня отказаться от тебя.
—Ничто на свете? — с горькой иронией повторила Ольга. — Но ты уже один раз отказался от меня, хотя я отсутствовала всего несколько недель.
—Если ты не хочешь и не можешь меня простить, так и скажи, я приму это, но… не перестану… любить тебя.
—Ох, опять ты за своё, Руслан. Зря стараешься. И вообще, дело тут не только в моём прощении. Ладно, оставим твою измену, чёрт с ней. Всё равно вернуть ничего невозможно…
—Почему невозможно? Недавно ты говорила, что я твой единственный близкий и родной человек, что после всех передряг ты хочешь быть со мной. Если ты простишь меня, мы могли бы попробовать снова быть вместе…
—Бесполезно пробовать. Ничего не получится, — хмуро сказала она.
—Но почему ты так уверена в этом?
—Почему? Ты хочешь знать? Ты в самом деле хочешь это знать? — с угрозой сердито протянула девушка.
—Да.
—Ну, что же, сам напросился. Я врала тебе, Руслан. Я думала, что так будет лучше для нас, но теперь вижу, что это бесполезно. Лучше уже ничего не будет.
—Не понимаю, — встревоженно проговорил парень, с трогательной нежностью пытаясь заглянуть девушке в глаза. — О чём ты врала, Оля?
—Меня насиловали на той квартире, — мрачно выпалила Ольга. — Всё время. Много раз. Зачем я тебе теперь, после грязных скотов Люкса от меня прежней ничего не осталось. Поэтому лучше и честнее для нас будет расстаться. Тем более что ты так трогательно оплакиваешь свою Алису. Я вижу, тебе так трудно от неё отказаться, даже от мёртвой. Ну, что же, а мне вот некого оплакивать, кроме самой себя, — хмуро закончила девушка, с кривой, вымученной усмешкой уставившись куда-то в угол комнаты, мимо его потрясённого, взволнованного лица.
Несколько секунд Руслан молча смотрел на неё растерянными, тоскливыми глазами, потом медленно подвинулся ближе и взял руки девушки в свои. Ольга резко и сердито вырвалась с безумным, искажённым болью лицом, но парень снова схватил её ледяные ладони, настойчиво и крепко сжал их в своих тёплых пальцах, не отпуская.
—Оля, пожалуйста, скажи, что мне сделать, чтобы ты поверила мне? — тихо спросил он, умоляюще взглянув ей в глаза.
—Ты слышал, что я говорила, Руслан? Не притворяйся глухим. Я врала тебе. Разве теперь я могу быть твоей? После тех гнусных уродов…
—Для меня это ничего не меняет. Стоит тебе захотеть, и ты будешь моей. Всегда. А я буду твоим. Пойми, мы с тобой теперь в одинаковом положении.
—Нет, — сердито возразила Ольга. — Хватит красивых слов. Ты говоришь это из жалости. Мне не нужна твоя жалость, Руслан. Ты понял меня или нет? Держи свою жалость при себе. После той чёртовой квартиры я чувствую себя такой униженной и грязной, что тут больше не может быть никакого одинакового положения между нами.
—Говорю тебе, мы в одинаковом положении, — упрямо повторил Руслан, не отводя сверкающих глаз от её злого, расстроенного, побледневшего, но безумно красивого лица.
—И в чём же это одинаковое положение заключается? — с издёвкой протянула девушка. — Наверно, только в том, что мы оба сидим сейчас в этой вонючей дыре. На самом же деле я словно упала в мерзкую, грязную пропасть, а ты остался чистеньким и благородным на недосягаемой высоте вместе со своей Алисой, — как ни старалась Ольга говорить спокойно и равнодушно, в голосе её на мгновение прорвалась острая обида, ревность и боль. Она снова попыталась высвободиться из его рук, но парень не отпустил её.
—Пожалуйста, не трогай Алису, она умерла. Будем говорить только о нас с тобой, — тихо попросил он.
—Да что тут говорить. И так всё ясно. Я не смогу снова быть с тобой после той квартиры. Просто не смогу. Я буду всё время думать, что ты… только из жалости… нет, это невыносимо! Пусти меня! Чего ты вцепился?
—Пожалуйста, подожди. Дай мне сказать, не перебивай, — взмолился Руслан, — мне и так нелегко, Оля. Ты говорила о пропасти, в которую упала. Но я побывал в точно такой же, если не хуже. Ты терзаешь себя, думая, что теперь я могу не принять тебя из-за того, что твоё тело осквернено насилием. Но, пойми, меня гложут те же сомнения и страхи. Что ты отвергнешь меня после того, что со мной случилось. Ты попала в руки мерзавцев, работающих на Люкса, и они надругались над тобой. А я попал в руки Бармалеры и его дружков-извращенцев. Помнишь Бармалеру? Помнишь, что он собой представляет? Ну, так вот… — на несколько секунд парень запнулся, умолк растерянно и беспомощно, но тут же преодолел мучительное смущение и стыд, продолжил нервным, сердитым, охрипшим от волнения и переживаний голосом: — Они напали на меня исподтишка, когда я плохо себя чувствовал из-за ломки. Ударили по голове, связали бесчувственного, избили, завезли на свою дачу и там… напоили меня и… в общем… изнасиловали всеми возможными способами. Ты поняла меня?
Ольга, бледная, сидящая неподвижно с расширившимися от потрясения, безумными глазами, лишь безмолвно кивнула ему в ответ, не в силах произнести ни слова.
—После всего этого кошмара я попытался свести счёты с жизнью. Не вышло. Приехали друзья и вытащили меня из петли. Я остался жить, хотя ещё долго хотел умереть. И вот теперь я спрошу у тебя то же самое, что и ты спрашивала у меня. Примешь ли ты меня после всего этого? Пожелаешь ли снова быть моей? Захочешь ли, чтобы я снова был твоим? Не из жалости, а потому, что я на самом деле нужен тебе. Или нам, действительно, лучше расстаться и не мучить друг друга. Скажу тебе абсолютно честно, я не хотел бы расставаться, Оля. И я говорю так не из жалости. Пожалуйста, не приписывай мне того, чего я не чувствую. При чём здесь жалость? Просто я люблю тебя, по-прежнему, люблю тебя. Несмотря ни на что. Но… если теперь ты не можешь быть со мной, что же… ты свободна, и я… я приму любое твоё решение. Просто я хотел, чтобы прежде, чем принять такое решение, ты узнала обо мне всё…
Широко распахнутые, светлые, полные боли глаза Руслана смотрели ей в лицо открыто и твёрдо, ни на мгновение не выпуская из плена её растерянный, ошеломлённый взгляд, а его руки продолжали судорожно сжимать ладони девушки, словно парень боялся отпустить их и потерять её навсегда. Первым инстинктивным побуждением Ольги было броситься ему на шею и крепко-крепко обнять, чтобы как-то разрядить скопившееся между ними тяжёлое, болезненное напряжение, но девушка просто не осмеливалась высвободить свои руки из его пальцев, боясь обидеть его слишком резким движением. Также она не могла отвести в сторону и спрятать свой взгляд, оторваться от его честных, печальных, смущённых глаз, которые трогательно и робко заглядывали, казалось, прямо ей в душу.
—Только, пожалуйста, не молчи, Оля, — тихо попросил Руслан через несколько мучительно долгих секунд. — Мне тяжело. Скажи хоть что-нибудь.
—Я не знаю, что сказать, — испуганно пролепетала Ольга, не узнавая свой надломленный голос.
—Если теперь я стал тебе противен, так прямо и скажи об этом, — спокойно предложил парень. — Я пойму тебя.
Чуть помедлив в нерешительности, он осторожно выпустил её ладони из своих дрогнувших пальцев, и девушка немедленно воспользовалась этим. Она порывисто подалась к нему всем телом, обняла за шею и судорожно прижала к себе. Тихонько охнув от боли в раненой руке, Руслан в изнеможении зарылся щекой в её мягкие волосы.
—Не будем расставаться? — с робкой надеждой спросил он, обнимая девушку.
—Нет. Ты мой… мой… мой… мой, я снова чувствую это, — словно в забытьи, шептала Ольга, закрыв глаза. — Спасибо, Руслан.
—За что?
—За то, что ты снова мой, за то, что ты не бросил меня одну в этой ужасной передряге.
—Тебе стало легче? — спросил парень, нежно гладя её спину и плечи.
—Да.
—Тогда я ни о чём не жалею. Давай оставим прошлое в прошлом, Оля, и начнём всё сначала. Только ты и я, вместе.
—Теперь я чувствую, что это возможно, что мы в равном положении. Никакой пропасти нет. Никакой оскорбительной жалости и вымученного сочувствия. Всё, как прежде. И мне плевать на прошлое, если сейчас ты снова мой.
—Я твой, конечно, я твой, — прошептал Руслан. — Будь моей, Оля…
В смятении позабыв о том, где находятся, они замерли, обнявшись и закрыв глаза. В мёртвом, душном безмолвии страшной комнаты слышался лишь тихий, нежный звук их жадно встретившихся губ, взволнованное дыхание и мирное потрескивание догоравшей на столике свечи. Это длилось несколько минут, это длилось вечность.
Внезапно где-то в глубине окружавших их сырых, каменных стен возник какой-то странный, отдалённый шум, резкий, пронзительный звук, напоминавший протяжный скрежет дверных петель. Он был совсем не громок, но в абсолютной тишине, во время поцелуя, поразил их, словно удар грома. Разомкнув губы и прервав свой поцелуй, Руслан и Ольга посмотрели друг на друга расширившимися, встревоженными глазами и настороженно прислушались. Странный скрежет больше не повторился. Но не успели они немного перевести дыхание и успокоиться, как снова услышали нечто вроде осторожного, размеренного, ритмичного постукивания, которое было похоже на чьи-то крадущиеся шаги. Звук шёл со стороны поддельного камина. Негромкие, но отчётливые отголоски чьих-то неторопливых шагов доносились до них, словно просачиваясь сквозь толщу каменных стен.
—Что это? — в страхе прошептала девушка, крепче сжимая свои руки, нежно обвившиеся вокруг шеи Руслана. Она вдруг вспомнила недавний сон, который приснился ей сегодня днём, и невольно содрогнулась всем телом.
—Не знаю, — растерянно проговорил парень, — по-моему, звук идёт оттуда, — Руслан указал в сторону той стены, где была устроена грубоватая, но довольно реалистичная имитация камина в натуральную величину. — Похоже, он доносится сверху, но не прямо над нами.
—Кто-то спускается сюда, — предположила Ольга, — но не по коридорам.
—Может быть, твой брат? — сказал Руслан.
—Кто бы это ни был, он явно не ожидает застать нас здесь, — мрачно усмехнулась девушка.
—Говори тише. Если мы слышим его шаги, то и он может услышать нас.
Парень мягко разомкнул её руки, выскользнул из объятий Ольги, сполз с кровати и осторожно приблизился к камину. Его массивная полка в изобилии заросла чёрной от пыли паутиной, центральная часть представляла собой глубоко заделанный в каменную кладку стальной лист примерно полутораметровой высоты с вычеканенным на нём схематичным изображением пламени и горящих поленьев. Руслан наклонился, смахнул ладонью пыль и приложил ухо к рисунку.
—Мне кажется, что звук становится громче, — прошептал он через пару минут. — Похоже, как будто кто-то спускается, идёт по ступеням. Оля, наверно, это дверь. Посвети сюда.
Девушка молча приблизилась и направила луч фонарика в его сторону. Стараясь не шуметь, Руслан несколько раз осторожно толкнул странный металлический лист с рисунком, попробовал сдвинуть с места окружавшие его камни. Ничто не шелохнулось.
—Не очень-то похоже на дверь, — скептически проговорила Ольга, — но ты прав, звук идёт с этой стороны, и он становится громче. Что будем делать?
—Если это всё-таки дверь, главное для нас не дать её закрыть прежде, чем мы выйдем отсюда.
—И куда ты собираешься выйти через эту дверь? Мы даже не знаем, куда она ведёт. Возможно, прямиком в комнаты моего брата. Ходили слухи, что у него есть собственный, тайный вход в подвалы. Если это так, то это его шаги, он идёт сюда или в какое-нибудь другое место. Больше никто не мог бы воспользоваться его тайным ходом.
—Мне теперь кажется, что даже попасть в кабинет твоего брата лучше, чем оставаться здесь, — сказал парень и снова приложил ухо к стене. Шаги слышались ощутимо ближе и громче.
—Он откроет дверь, увидит свет, бардак в комнате, сломанную кровать, верёвку и тут же захлопнет дверь, — прошептала девушка. — Он очень осторожный и хитрый. Он догадается, что кто-то побывал здесь. Своих людей он, конечно, вряд ли позовёт на помощь, ему не нужно, чтобы они узнали обо всех этих трупах в подвале, но и без них, я уверена, он найдёт способ расправиться с нами.
—Ну, вернуть кровати и комнате первозданный вид не в наших силах, — пробормотал Руслан. — Единственное, что мы можем, это погасить свет и воспользоваться фактором неожиданности.
Парень задул свечу на столике, сбросил рюкзаки на пол по другую сторону кровати, чтобы их не было видно, потом, прихрамывая на больную ногу, вернулся к девушке, обнял её за плечи и молча увлёк к стене. Они прижались к холодным, сырым камням сбоку от камина, настороженно прислушиваясь к звукам шагов, которые становились всё громче и громче. Руслан достал свой нож.
—Что ты собираешься делать? Ты ведь ранен. Тебе с ним не справиться, — в страхе прошептала девушка. — Может, лучше не устраивать тут поединок?
—А что, разве у меня есть выбор? Устраивать или нет? Думаешь, с ним можно договориться, чтобы он просто выпустил нас отсюда? — с горькой иронией проговорил Руслан.
—Нет, — обречённым тоном сказала Ольга и вздрогнула всем телом при мысли о своём страшном брате. — Он нас убьёт. Других вариантов нет.
—Ну, это мы ещё посмотрим, — тихо проворчал парень.
—Он не оставит в живых свидетелей своих преступлений.
—Ты говорила, что по подвалам он обычно ходит один, без своих людей. Скорее всего, они даже не подозревают о тайном хобби своего босса. Так что я надеюсь, что небольшой шанс у нас всё-таки есть. Ещё бы чуточку везения не помешало…
—Но ты ранен, Руслан, ты сильно хромаешь, у тебя болит рука. Может, лучше давай спрячемся за портьерой, и оттуда я выстрелю в него, когда он войдёт сюда. Тогда тебе не придётся с ним драться.
—Нет, ты можешь промахнуться в темноте.
—Ну, давай ты выстрелишь в него. Я дам тебе пистолет.
—Нет. Ты же сама недавно говорила, что он откроет дверь, увидит разгром в комнате и тут же закроет её. Мы вряд ли успеем выстрелить, и это нам ничем не поможет. Нужно вытащить его сюда, в комнату. Я постараюсь сбить его с ног и утянуть за собой подальше от двери. А твоя задача удержать эту дверь открытой. Ты поняла? Сначала проверь дверь, а потом уже бросайся ко мне на помощь. И не волнуйся за меня, я уже чувствую себя намного лучше. Как-нибудь справлюсь.
—Если вы сцепитесь, я не сумею выстрелить, — в отчаянии прошептала девушка, — я ведь могу попасть в тебя.
—Стреляй только в самом крайнем случае, если не будет другого выхода. Всё же у нас не так много патронов, чтобы палить без разбора. И вообще, если честно, Оля, я предпочёл бы, чтобы ты сейчас находилась наверху. Стрелять ведь можно и оттуда. Так мне было бы спокойнее. Ты ещё могла бы успеть и подняться по верёвке…
—Нет! Я не оставлю тебя, — перебив его, возмущённо выпалила Ольга. — Это даже не обсуждается.
—Ладно, только не ори так громко и погаси фонарь. Но держи его наготове. Он может понадобиться нам в любую минуту.
Девушка щёлкнула выключателем, и страшная комната погрузилась в кромешную тьму, наполненную лишь их взволнованным дыханием и страхом.