Это случилось в самом начале исхода народа Божьего из Египта. Остались позади годы изнурительного труда, непреходящего страха за жизнь детей и свою собственную. По жестокому приказу фараона крепкие пальцы египетских повитух должны были сомкнуться на горлышке всякого новорожденного мальчика из евреев.
Накануне люди были свидетелями осатанелого упорства фараона, который ни за что не хотел дать им свободу. Они видели страшные опустошения от десяти казней, которые навлек на свою страну непокорный властитель. Но все эти ужасы теперь остались позади.
После трудного перехода израильский стан расположился между Мигдолом и Чермным морем. Мирно дымились костры. У распряженных повозок суетились женщины, слышались беззаботные голоса детей и властные выкрики старейшин. На всех лицах было выражение облегчения, которое сменило недели и месяцы непрестанного страха.
Вдали влекущей синевой зыбилось море. Когда ветер доносил дыхание морской свежести, люди с ожиданием думали о предстоящем многодневном пути вдоль берега, надеясь восстановить силы после перехода по знойной безводной пустыне.
Неожиданно тревожные выкрики всполошили лагерь: то кричали сторожевые, которые бежали к центру стана, где возвышался шатер Моисея. На бегу они показывали в сторону Египта. Теперь все увидели, как далеко на горизонте зловещей змейкой поднималась пыль от конницы фараона. Шестьсот колесниц, запряженных четверками коней, угрожающей лавиной приближались к израильскому стану…
Моисей, с серым, как полотно палатки, лицом, видел, что лагерь охватывает паника. Метались и голосили женщины, мужчины с лихорадочным остервенением выдергивали колья палаток, кричали дети, ржали лошади. Какой-то час пути отделял несущуюся лавину от встревоженного стана!
Моисей оторвал взор от полосы пыли на горизонте и оглянулся назад. Перед ним пугающе цепенела непроходимая ширь моря. Каждый в эти минуты видел эти страшные полосы беды. Одна надвигалась со стороны Египта, другая простиралась вдали за плоским каменистым побережьем. Но Моисей ни на мгновение не забывал, что над ними небо, где обитает незримый, но всесильный Бог. Сами собой его руки вскинулись, а глаза повлажнели.
В те мгновения ничего не оставалось, как уповать на Бога, Превознесенного и Милующего, Который мог послать им спасение. Неотвратимо надвигались колесницы фараона, готовые сбивать всякого своими дышлами, втаптывать в песок копытами коней женщин и детей.
Обезумевшие от страха люди теснились у шатра Моисея. Из толпы летели выкрики: «Разве нет гробов в Египте, что ты привел нас умирать в пустыне? Что это ты сделал с нами, выведя нас из Египта? Не это ли самое говорили мы тебе в Египте, сказав: оставь нас, пусть мы работаем Египтянам? Ибо лучше быть нам в рабстве у Египтян, нежели умереть в пустыне» (Исх. 14:11-12).
Обратив к ним суровое, но просветленное лицо, Пророк произнес твердым, вселяющим веру голосом: «…не бойтесь, стойте — и увидите спасение Господне, которое Он соделает вам ныне, ибо Египтян, которых видите вы ныне, более не увидите во веки; Господь будет поборать за вас, а вы будьте спокойны…» (Исх. 14:13-14).
Говоря это, пророк представлял, как клочьями слетает пена со взмыленных коней, впряженных в колесницы. Он знал, как беспощадны разящие мечи воинов. Перед лицом погибели тех, кого вверил ему Бог, он в эти минуты мог надеяться только на чудо.
И Господь, Который слышит биение сердечка малой птахи, внял упованиям Моисея. И повелел ему Бог: «…подними жезл твой и простри руку твою на море, и раздели его, и пройдут сыны Израилевы среди моря по суше; … и узнают Египтяне, что Я Господь, когда покажу славу Мою на фараоне, на колесницах его и на всадниках его» (Исх. 14:16-18).
И тогда столп облачный встал между станом израильским и египтянами. Для иудеев он сделался светом озаряющим, а для врагов – ночью беспросветною, «и не сблизились одни с другими во всю ночь» (Исх. 14:20). Наутро по воле Всевышнего море расступилось, чтобы пропустить израильтян. Когда солнце нового дня поднялось высоко над землей, народ был в безопасности. Справедливость карающей молнией поразила египтян и радугой спасения утвердилась над станом.
Что донесли до нас далекие события Исхода? Мы замечаем, что в жизни одни полагаются на свои способности, другие – на тугой кошелек, рычаги власти или на неотразимость красоты. Но ничто не может подменить всеразрешающей силы надежды и молитвы. Через них открывается возможность хранительного единения со Спасителем. Молитва – это общение бренного существа с Создателем, грешника – со Всесвятым, немощи – с Могуществом, смертного – с Предвечным.
Творимая при избытке радости или в покаянных слезах, она делает нас сдержанней в минуты счастья и тверже во дни испытаний.
«Бодрствуйте на всякое время и молитесь, да сподобитесь избежать всех сих будущих бедствий и предстать пред Сына Человеческого» (Лк. 21:36).