***
Шум всё усиливался. Без резких всплесков, зацепив край сознания, он уже никуда не уходил, а всё нарастал, становился плотнее, весомее, мощнее. Вот уже и на лице появились следы воды, это еще не капли, а только брызги от капель, но если так дело пойдет, то Ромка весь станет мокрый и постель тоже. Зря с вечера не закрыл окно. Устал, понадеялся на маму. Вот, пожалуйста, получай. Всё же придется разбудить. Он мог бы попробовать сам, на вчера так укатался, что даже на свои могучие, стальные руки не надеялся: вдруг спросонья оступится, упадет. Шуму больше будет, маму опять напугает. Нет, хватит с неё таких переживаний. Надо только проснуться, прочистить горло, чтобы голос звучал уверенно, ровно, не испуганно.
Ромка, преодолевая дремоту и укачивающий, усыпляющий шум дождя открыл глаза. Сейчас он проснется окончательно и позовет маму. Мама, мама, как же без мамы?
В лицо ему пыхнула звериная рожа. Глаза навыкате – черные как смерть, бездонные как преисподняя. Скрученные волосья на бороде, крутые рога. Шумное и мощное дыхание. В левом глазу вспыхнула злорадная звезда: попался, не уйдешь. Изо рта закапала вожделенная слюна, скрипнули зубы, послышалось утробное урчание. Захотелось спрятаться или закричать.
Тьфу ты, привидится же с спросонья такое. Ну и рожа, у чёрта такая, наверное. Ромка крепко сжал веки, всё, просыпайся!
Открыл глаза. Темно. Мокро, прохладно. Сверху шумит, словно капли дождя падают на солому. Почти ничего не видно. Но рожа на месте, никуда не делась, а даже совсем наоборот потянулась вперед, стремясь зацепить зубами Ромку. Вот уже самый настоящий ужас, а не просоночный испуг сжал сердце, сцепил грудь. Крик застрял в горле, стали ноги ватными: ни шага сделать, ни вперед, ни назад. Ромка сумел только опуститься – оказалось на охапку соломы и, отклоняясь от зубов, откинулся назад. Во всем теле слабость, вялость, не то, что убежать, шагнуть тяжело. Руку поднять почти невозможно, только и остается откинуться назад и ждать своей участи, когда острые гнилые зубы со смрадным дыханием начнут рвать твою плоть. Да откуда же это чудовище? Как глупо. Опять он беззащитен и немощен. Всё зависит от других, но не от него самого.
Проходит секунда, другая. Сердце вышибает стенку груди, крик потопленный рвёт легкие, на наружу проскакивает только сипение. Нет сил, решимости открыть широко глаза. Не буду смотреть, пусть этот монстр не увидит мой ужас. Мне страшно, но я не испугался, я презираю этого гада.
-Ма-ма!
-Му-у-ууууу.
В лицо уткнулось нечто теплое и мягкое.
Доброе.
Ромка приоткрыл глаза, вгляделся. Сердце постепенно успокаивается. Ух, отпустило. Еще пару энергичных выдохов, всё, я спокоен, всё хорошо. И где это я?! И что случилось?
Очень похоже на хлев или овин или как это называется? Стойло?
Прямо перед ним в полуметре – ясли, и обычная пятнатая буренка мерно пережевывает сено. Прости кормилица, за монстра рогатого принял, это ж надо такому привидеться! Рядом еще стойло, но пустое. Направо большая куча соломы. Или сена? Уходит вверх под самый потолок. Наверху просматриваются стропила, а крыша действительно соломой крыта. И шум как от дождя. А почему же брызги на лице, или то корова обслюнявить успела?
Дальше, не став подробно рассматривать – в целом уже ясно, Ромка крепко задумался. Что же делать? И зачем он здесь? Он почти не сомневался что находится в том же месте, что и оказался в первый раз. Кёнигсберг – Конь-гора-бурь. Какие дела его могли здесь ждать? Тиун наказан. В княжестве воцарился мир, гармония. По крайней мере угрозы смуты нет.
Может у княжны неприятности из-за него? Но ведь это не она была с ним, а Марина? Или не Марина?
В любом случае ему сейчас и проще и сложнее. Давай посчитаем баланс,- сам себе скомандовал Ромка. Начну с плюсов. Где он находится, он знает. С основными лицами знаком. Авторитет у него есть (кажется). Основные враги княжества или нейтрализованы (бояре-заговорщики и тиун), или убыли (Ричард-Рычьярд и Фридрих). Всё, ничего не забыл?
Можно переходить к минусам. Что с ним происходит, он не знает. Судя по тому, что случилось в прошлый раз, то это в равной степени может быть своеобразный вариант комы и точно так же это может быть нахождение где-то рядом. Варианты: параллельные миры, иная реальность, альтернативная действительность. Выбор есть. Одно известно точно: между ними, этими мирами, есть жесткая связь, взять к примеру след от кнута тиуна. Били здесь, но и там остался.
Далее, насколько он здесь так же неизвестно. Поскольку и прибывал сюда, и убывал Ромка не по своей воле и даже приблизительно спланировать переходы было невозможно. Что еще? Его состояние! В прошлый раз он пришел с нарушением ощущений: в глазах поначалу рябило, размытость как в тумане была, и слышал он с трудом, словно вату в уши понасовали. Даже проникать сквозь предметы поперву получалось. Потом это ушло, и, слава Богу, иначе как же жесткие удары наносить – не получилось бы.
Сейчас гораздо хуже. Слух и зрение в порядке, но вот тело не подчиняется. Радует что всё же и спина и ноги рабочие, хоть и слабо, но он их чувствует, и немного, но может пошевелить. В прошлый раз на полное восстановление ушло несколько минут, ну полчаса. Может и сейчас это быстро пройдет?
Может быть, поскольку четко чувствовал своей задницей колкую солому. Нормально, чувствительность есть, значит, вернется и все остальное.
Ромка снова окинул свое пристанище. С правой стороны стандартный хлев: два стойла с одной коровой, сено до потолка и протекающая крыша. Слева выход во двор. То есть стены не было, она полностью отсутствовала. Вероятно так надо, потому что следов разрухи или пожара не видно.
Со двора раздался шум. Кажется, Ромка погорячился, когда посчитал что со слухом у него все в порядке. Точно человеческая речь, но вот что говорит, совершенно непонятно. Бормотание, невнятные звуки, а сейчас кажется что и мелодия пошла: что-то про то как ехал на ярмарку жукарь и купец.
Этого не хватало. Ну не может же во всем невезти! Через двор, прямо к тому месту, где примостился Ромка, шаткой походкой двигался человек.
Ромка постарался еще сильнее откинуться в охапку сена. Может от темноты пронесет, хотя месяц светит прямо на него. Не хотелось начинать общение с аборигенами с ситуации, когда беспомощен как ребенок.
-Ба, да тута я не один. Вуже набрался хлопче и отдыхает! Ха-ха, лихой гуляка. Не може так, застудишься, пойдем продолжим. Тру-ля-ля. Ехал на ярмарку… Щас, погодь, я справлюсь и мы пойдем. Русичи на войне своих не бросают! Так?
Дела. Как говорится есть две новости: плохая и хорошая. Или по-другому, как пел Боярский: меня обнаружили – это минус, но слух в порядке – это плюс.
То, что Ромке не удавалось разобрать слова было не от потери слуха, а от весьма веселого состояния певца. Тот, встав под навес, распустил вязки на штанах и добавил свою струю в общий поток, потом принялся сбивать струи стекающие с крыши и своим напором.
Вот везет, как утопленнику. Прошлый раз первой его увидела Глазена. Этакий мужичек: маленький ребенок с разуменьем взрослого. Сейчас же, похоже, наоборот: взрослый детина, а мозгов меньше чем у ребенка.
Ладно, непосредственность не самое плохое качество. Посмотрим, главное без агрессии, добродушный и веселый. А кто же второй был? Тиун! Ну этого он не увидит уже. Точно.
Ромка внутренне собрался, сейчас разберемся. Плюсы ведь тоже есть – у пьяного можно выведать почти все, включая секретный шифр тайного счета в швейцарском банке, заныканого в качестве заначки от тещи.
-Ба, да я тебя знаю! Бороденку отпустил, но я тебя всё одно угадал. Ты скиталец, что бока нашим намял перед князем. Ха-ха. Ослябя очень переживал что не было его. Он твоего жмурика на порогах отлавливал. Оч-чень желал с тобой помериться.
-Ну пошли, вставай,- он потянул вверх Ромку.
Первая попытка оказалась неудачной, со смехом добровольный помощник уткнулся радом с Ромкой в солому. Правой рукой уперся Ромке в бок.
-Эка ты набрался, на ногах совсем не стоишь.
Вторая попытка снова оказалась неудачной. Не удержался и они вместе с Ромкой опять завалились на солому. Теперь левой рукой оперся на Ромку.
-Соберись, ты же великий воин. Негоже русичам слабость и немощь показывать, потому что, потому что… Ну негоже, понял? Вставай, пусть враги боятся! Ехал на ярмарку… Давай, вставай.
Третья попытка получилась более удачная. Они поднялись и двинулись к невысокому домику, поддерживая друг друга.
Выйдя на открытое пространство Ромка быстро огляделся. Обстоятельно, медленно и подробно оглядываться не позволяло его состояние, он еле передвигал ногами и без посторонней поддержки ни за чтобы не сделал бы и пары шагов.
Всё что было вокруг – не вызвало удивления. Примерно это и ожидал увидеть Ромка: они находились во дворе сельского строения. Направо от хлева – дом с крыльцом в две ступени и деревянными перилами, слева высоченные ворота с мощным засовом, тут же под навесом коновязь с десятком лошадей. Вообще двор весьма большой и просторный, а сам домик не очень большой, по крайней мере, гораздо ниже хлева. Что это? Судя по тому, что других строений за забором не видно, вероятно постоялый двор, харчевня или что там еще?
-Щас, передохнем. Ну, немного очухался? А чего ты так набрался? Вот я имею повод – меня князь за старшего оставил. Теперь я командир засадного отряда. Я только сегодня, и всё. Больше ни-ни. Мне дисциплину блюдить надо. А то придут вороги, а я и скомандовать не могу. Хорош воин, правда? Всё равно пить не надо было.
Да, уж, действительно воин из тебя никакой,- подумал про себя Ромка,- да и я такой же.
-Ну, передохнул? Пошли, отметим твое назначение. Мое, конечно, мое. Ух ты, язык не подчиняется пол беды, ну а голова – совсем беда. Ну, двинули?!
Он толкнул дверь и на Ромку пахнуло весьма специфическим запахом кабака, одинаковом во всех странах и во все времена.
-Проходи, вот я за этим столом гуляю, присаживайся. А ты сам-то где так набрался? Здесь я тебя не видел, да и лошадь где твоя. Как ты прибыл?
Как говорится хороший вопрос. Пока Ромка прикидывал что сказать, а сам якобы устраивался удобней на лавке, его спутник плюхнулся напротив него и крикнул:
-Эй, кабатчик, ну-ка мухой кувшинчик вина моему, нашему гостю. После долгих скитаний, он снова снами. Слава великому воину! За дальним столом, который был погружен почти в полную темноту, началось какое-то непонятное движение, вернее Ромка почувствовал, как все сидящие за ним отвлеклись от своих занятий и принялись рассматривать Ромку. Реакция за другими столами была совершенно иной – все продолжали заниматься своим делом и никак не среагировали на слова пьяного командира.
-Послушай, а как звать-то тебя. Ты так неожиданно появился и так же исчез. О тебе почти легенды слагают и наверняка уже сложили бы и пели песни, по вот таким кабакам о доблестном вое, спасшим державу от коварных завоевателей.
-Мне помнится гости князя из плена освободили?!
-Да, освободили, никто и не спорит, но сделали это не нас ради, а для своего удовольствия, они развлекались! Да и выгоду свою блюли. Вот ты не знаешь, а наш князь умный! Он ихние хитрости сразу понял. Он же после того как ты лазутчика загреб, тайную стражу установил. Да. И я там был, только тихо, и никому ни слова. Так вот через неделю мы второго выловили. Успел, ворог, яд проглотить, но грамоту мы перехватили. И знаешь что? Оказывается не тиуну она была написана! Вот кому только не удалось установить. Хитер ворог, но ничего мы скоро его выловим. Т-с-сс.
-Кабатчик, да где тебя носит!
Когда тот все же появился, то Ромка непроизвольно поморщился. Появилось невзрачное, неопределенного вида, пола, возраста существо. Небольшого роста, сгорбленный, мелкие, суетные движения. Длинный, почти до пола и в пятнах и заплатах фартук, вероятно с чужого плеча. Немытые и нечесаные патлы закрывающие половину лица. Взгляд все время прячет - смотрит только на пол.
Что за чудо? Никак не похож на кабатчика. Насколько Ромка мог судить о торговом деле, выживают здесь только бойкие парни. А если ты аморфное существо как амёба и постоять за себя, и за дело не можешь, то и платить тебе не будут, да еще и поколотят за якобы пересоленный суп или недожаренного каплуна.
-За смертью тебя посылать! Где бродишь, когда знатные гости томятся? Иди сюда.
Новый знакомый Ромки бесцеремонно сгреб кабатчика за шиворот и притянул к столу, поближе к лампе. Действительно обходятся с ним не вежливо, если очень мягко выразиться.
-Ну, не узнаешь?- обратился знакомец к Ромке.
-Нет.
-А ну-ка убери патлы,- и сам, не дожидаясь, когда кабатчик выполнит его требование, откинул волосы, закрывающие половину его лица.
Вот это да, Ромка и представить не мог, без сомнения это был тиун! Только потасканный и забитый, вместо левого глаза, прикрытая длинной челкой пустая глазница. Точно он.
И тиун узнал Ромку. Уцелевший глаз мгновенно вспыхнул, налился злобой, но так же быстро и погас. Тиун наклонил голову, еще больше сгорбился. Весь его вид, поза, выражение лица вызывали омерзение и жалость.
-Вот полюбуйся, на нашего бывшего управителя. Движением пальца мог сослать в дальний гарнизон или вообще на охрану рудника, чтобы сгнил там за пару лет вместе с колодочниками. Познакомься,- он тряханул тиуна. Это его ты хотел оболгать и…
-Это…Ты так и не сказал как тебя звать.
-Рома.
-Рома?- знакомец удивленно посмотрел на него.
-Пошел вон, и водки принеси,- он оттолкнул тиуна, а сам развернулся к Ромке, пригнулся, чтобы не слышно за соседними столами приглушенно спросил:
-Так ты что, латинянин?
Теперь удивился Ромка,- почему латинянин, нет!
-Так цыган, что ли? Не похож,- еще более изумился собеседник.
-Да нет, с чего ты взял. Русский. Рома;н. Русское имя - Роман.
-Ух, ты, так сразу и сказал бы, а то "ро'манн". Как нехристь. Честное слово. Меня Иван зовут. Ну, напугал. Видел, что с тиуном случилось? Это за его художества князь наказал. Сначала хотел четвертовать, но когда поймали второго посланника и понятно стало что не он изменник, то сердцем помягчел, но к этому времени уже столько вин Микитыч у него выведал, что пути назад не было.
Я так думаю, что воруй тиун немного поменьше, да балуй в меру, то и помиловал бы его князь – сам говаривал: "хоть и шельма, а службу блюдет справно". Вот. Да, воруй поменьше. Ну да ладно, что случилось, то случилось. Четвертовать того не стал, а назначил плетью сечь: сто ударов. Перед самой казнью подозвал к себе тиуна и что-то ему сказал. Тот и так на коленях поставлен перед лицом княжеским был, а тут совсем упал и сапоги целовать принялся. Потом отполз и кричал что прикасаться к многомилостеву не смеет и целует только землю по которой тот прошел.
-Тьфу, ты,- Иван смачно сплюнул.
-Свинья и тут выкрутился, вот шельма,- только непонятно было с презрением и осуждением ли сказал, а может с удивлением или восхищением. Хотя навряд ли с восхищением.
-Перед тем как Микитыч к нему приложился, князь шепнул что-то. В общем, жив тиун остался. Да. Хоть и спина сплошное месиво было, так. Но вот последний удар Микитыч лихой завернул. Так стеганул, что глаз зацепил. Крест даю, неспроста это, специально так сделал. А как тиун завыл, ходя вроде и без духа лежал, князь встал и сказал, мол проведенье это Божие. Раньше смотрел тиун в два глаза: один на пользу дела, а второй на обогащение своей мошны. Теперь один остался и смотреть только в одну сторону можно. А куда смотреть теперь ему самому решать.
Помня его прошлые заслуги и главное то, что его трудами князь из узилища освобожден был, князь повелевает поставить тиуна кабатчиком на тракт, чтобы трудом, старанием, потом послужил на благо общее и заслужил прощения.
Первое время со всей округи люди сходились по делу и без, поглазеть. Опаска была что изведут тиуна за шалости его прошлые. Ведь сколько душ сгубил. И безвинно людей в кабалу сдавал, и на рудники ссылал и девок портил и штрафы безмерно взимал. Князь даже стражников приставил, чтоб, стало быть, не забили или не спалили живьем. Пронесло.
Ни один руку не осмелился поднять. Сам видел. Вот идет, глаза горят, ну точно оглоблей с одного удара переломит, ан нет, как увидит тиуна каличного и убогого - сплюнет и от ворот. Несколько раз так было.
Вот дела. Стало быть, ежели еще жив, то простили его люди, ты сам как думаешь?
-Да не знаю я,- Ромка пожал плечами.
-А ты-то как, ведь он и тебя оболгал и на рудник спровадить хотел?
-Да не знаю, говорю же. Не противник он мне, как место пустое, мало ли сволочей в жизни встречается, так башку каждому отрывать? Тем более наказан он и без меня.
Появился тиун, принёс глиняный горшочек с запечатанной тряпицей горловиной. Быстро поставил горшок на стол и стремительно удалился. Ромка старался на него не смотреть – не хотел добивать.
Иван отпечатал пробку, понюхал и сморщившись, без замаха запустил горшком в спину не успевшего скрыться тиуна.
-Ах ты погань, ты что принес? Вонь сплошная, ключница готовила! Бегом мне принес генуэзской, сорокаградусной.
Он повернулся к Ромке,- вот воровство прижилось, ну не может удержаться чтоб государеву водку не разбавить. Давай-ка я тебе остатков долью, пока бегает.
Иван взял один из стоящих на столе горшков и в свободный глиняный стакан полилось мутное пойло.
-Пей смело. Водка нормальная, ручаюсь.
Они чокнулись, Иван произнес здравицу и выпили. На вкус пойло напоминало наливку: какие то травы, добавки и не крепкая, всего-то около десяти градусов.
-Смотри не перебирай, ты уже накачался и пей только то, что я налью. Понял?
Иван резко подобрался, взгляд подозрительно быстро потрезвел. Ромка не успел спросить о таком необычном распоряжении, как Иван выдал новое распоряжение:
-Сиди спокойно, смотри только на меня. Хотя бы первое время. Говорить буду только я, ничему не удивляйся и постарайся смотреть только на меня!
Через секунду многое из сказанного им стало понятно. К столу приблизился кот. Самый что ни на есть кот. Конечно, это был человек, но и котом, при таком количестве приложенных усилий, его спокойно можно было бы назвать.
Худой, жилистый, черноволосый. Яркий тип индейца, кем он наверняка и являлся, но вот все остальные ухищрения совершенно очевидно были направлены на то чтобы представить тип человека-кота. Одежда представляла штаны и накидку по типу панчо – всё из меха неопределенного происхождения, но с обязательными полосками. Это так сказать внешний антураж. Самой любопытной деталью было лицо. Конечно – обязательные полоски и верхняя губа проколота справа и слева от носа, а в проколы засунуто около десятка жестких волос, вероятно - конский волос. Они торчат в стороны, оттопыривая верхнюю губу, а в целом надо признать что получилась почти полная имитация кошачьей мордашки.
Ромка от неожиданности привстал, но немедленно взял себя в руки и последовал совету Ивана – перевел взгляд в сторону. В общем-то не очень-то Ромка и удивился, его реакция была вызвана не этим. В мгновение он испытал испуг, что вдобавок к непослушным ногам добавляются проблемы со зрением. Так же ещё не оставили опасения что могут подвести слух или появятся другие проблемы, пока что неизвестные.
Вспомнив последние слова Ивана и сопоставив их с увиденным Ромка понял чего опасался Иван, потому и секунду спустя уже спокойно смотрел в лицо подошедшему.
Тот не спешил начать разговор. Весь его вид был сродни с видом дворового хулигана, который уже остановил объект для измывательства, но пока что не придумал предлога – какую претензию предъявить.
-Милостивый государь, нам не совсем понятен восторг Вашего спутника,- говорящий смотрел только на Ромку, к нему и обращался.
-Вас называют великим воином, а Вы еле на ногах стоите. Как немощный или перепивший. На наш взгляд и то и другое недостойно воина, а называть такого в нашем присутствии великим, мы считаем оскорбительным для нашей воинской доблести.
Далее кот выразительно замолчал, вся его поза показывала, что он предельно доволен собой. А как же не быть довольным? Ромка встречал и таких кадров: чтобы ни было сказано в ответ, любые слова можно истолковать как угодно. А что он хотел, так это было очевидно – драка. Ромка знал и способ разборки с такими кадрами. Самый простой, это примитивно дать в рыльник. Самомнение моментально принижается и возникает непреодолимое желание мира, гармонии и тишины. Когда морду бьют не какому-то непонравившемуся субъекту, а тебе самому, то редко это нравится.
Жалко, что Ромка в своем теперешнем состоянии никак не мог это провернуть. Был и другой не менее беспроигрышный выход: поразить, удивить, ошарашить. Главное тут было реагировать немедленно и неординарно. А как среагируешь, если в этом мире находишься совсем недолго, не имеешь полной информации, а тело и мозги никак не желают подчиняться!
На выручку пришел Иван.
-Позвольте, милейший! Что Вы себе позволяете? Вы почему в присутствии командира напрямую обращаетесь к другим лицам. Уж не хотите ли вы подорвать мой авторитет? Может и команды мои Вы оспаривать станете?
-Нет, что Вы, Лихи лучшие солдаты, они никогда не нарушат клятвы и верны до последнего вздоха. Просто мы желали убедиться, что…
-Нечего вам убеждаться, все необходимые распоряжение получите завтра. Сейчас немедленно оставьте нас и не смейте больше прерывать отдых Вашего командира.
-Я хочу выразить глубокую признательность…
-Выполнять немедленно. Раз, два.
Лих послушно удалился от стола.
-А ты молодец, редко кому удается сдержать себя в первый раз. А им, будь они неладны, только того и надо – лишь бы шпагами помахать.
-Шпагами?
-Ну да! Не видел никогда? Это меч такой: длинный, гибкий, тонкий. Потом покажу. Тонкий как тростиночка, но убивает исправно. В умелых руках страшное оружие. Кстати они и привезли его. Воины непревзойденные, но вот характер! Не каждый с ними управится.
-А откуда они такие взялись?
-Не знаю, наверное, никто не знает, и они сами не знают.
Иван плеснул себе из кувшина, поднес ко рту но пить не стал, только сделал вид.
-Ходит легенда, что вывез их из далекой страны конунг Эрик Рыжебородый. Вот только рабы из них плохие получились – не работали, хоть бей, хоть по-другому заставляй. Немного из оставшихся конунг подарил польскому королю. Там их определили в почетный караул, чтоб удивляли диковинкой заезжих послов.
Он чокнулся с Ромкой, но пить опять не стал, а только пригубил.
-Не знаю, как получилось, но не прижились они при дворе. Видел когда-нибудь ляхов? Ха-ха! Да, тех перещеголять в части петушиности наряда невозможно, у них даже воины во все пестрое одеваются и птичьи перья на латы цепляют. Шуты, честное слово, а вот спеси – полные короба, не унести. От них лихи и научились дерзости, да и название от них же перетянули.
Вот, стало быть, а как они оторванные от родины и от земли предков, решили Лихи отказаться от старых своих богов. Прости, Господи,- Иван быстро перекрестился,- нехристи, думают, что богов много и они в животных обитают.
Еще раз истово перекрестился, левой рукой ударил поперек груди, как знатный.
-У них раньше ворон божеством был, но поскольку он вроде как отвернулся от них и не помог когда их в неволю угоняли, то на новой земле они решили себе другой тотем выбрать. Теперь они коты. Одеваются как коты, красятся как коты. И еще губу прокалывают и волосья вставляют. У самих-то вишь, бороденка не растет. Вот, вовсю стараются на котов походить. Но я тебе скажу разведчики знатные. Подкрасться незаметно, выкрасть караульного, пожечь обоз – все лихо получается. Лихи, одним словом.
-А здесь-то как они оказались?
-Дак принцесса привезла – княжна наша. С ней еще и мориски прибыли, целая ала. Ала это как отряд по-нашему. А мориски это испанцы, но не христиане. Когда магометяне Испанию покорили, то местных в свою веру принялись переводить. Так что мориски это вроде как испанцы, но магометяне. А когда они в атаку идут, то орать как резаные начинают, визжат и княжну своим почетным названием величают: "Ала – и - бар". Бар – по ихнему очень уважительное обращение к правителю. Князь по-нашему.
-Вот он голубчик, попался!- Иван подобрался, глаза сузились в хищный прищур и ни грамульки хмеля.
В харчевню зашел человек с охапкой хвороста. Неопределенного вида. Ромка отметил, что внешне своей безликостью тот очень похож на тиуна теперешнего. Неряшливая одежда, скатанные волосы; в том, как держится, двигается, чувствуется отрешенность, но не сломленность.
Гость прошел к горящему очагу, свалил с горба приличную вязку хвороста и вступил в переговоры с тиуном о стоимости. Торговля продолжалась недолго. Столковались на тарелке похлебки и небольшой монетке. Разговаривали они достаточно громко, чтобы каждое слово было хорошо слышно любому, пожелавшему послушать их. Таковых было немного. Можно сказать, что появлением нового лица заинтересовались только Иван и Ромка, да и тот пока что ничего не понимал.
Появился мальчишка на побегушках, поставил тарелку на стол и моментально исчез. Гость, достав из-за голенища ложку, принялся неторопливо есть. Склонил голову над тарелкой. Вернулся мальчишка и на стол положил тарелку с цельным хлебом. Гость из-за второго голенища неуловимым движением достал нож, начертил на корочке каравая трест и отрезал изрядный кусок. Дальше ни на кого не глядя, прижав голову почти к тарелке, принялся хлебать.
Занятно,- отметил про себя Ромка. Вот он на свету, на самом виду, но голова так низко опущена, что рассмотреть лицо практически невозможно – и волосы свисают и башлык закрыл и шею и почти всю нижнюю часть головы.
-Ну, что скажешь?- Иван хитро прищурился.
-Любопытный кадр. Явно с двойным дном – совсем не то, что хочет продемонстрировать, хотя очень высокий класс. Движения резкие и точные, более похож на воина, а не на бродягу. Очень опасен.
-Да,- протянул Иван,- хороший глаз. А как ты понял?
-Одет не как бродяжка.
-Ну и что!
-Одежда хоть и простая, но не рваная и не грязная. А зачем же он тогда демонстрирует что вроде как сбором хвороста на пропитание зарабатывает? Точно не бродяга. Ложку с собой носит. Очень важный предмет для путешественника, точно так же как и нож, которым управляется весьма ловко. Я видел, как он достал его, но где он сейчас не знаю: на столе его нет, а в сапог он его не клал. Вопрос: зачем прятать нож, если не боишься нападения и не желаешь его внезапно применить?
-И вправду!- восхищенно протянул Иван,- я на нож не обратил внимание, спасибо что сказал, пригодится.
-А что происходит, может объяснишь?
-Некогда, потом скажу, сейчас его задержать надо, только я сам, ты не лезь, пьяный мне не помощник.
К столу подошел тиун, бросил монетку на столешницу, та подскочив, упала на пол.
-Поел!? Уходи, нечего своими лохмотьями распугивать клиентов.
Гость полез под стол за монеткой.
Во дворе послышался шум: началась суета, вбежал служка крикнул непонятно кому:
-Князь приехал,- и снова выскочил на улицу.
В общей зале началось движение, люди повскакивали с мест, где-то пьяный голос затянул здравицу. В начавшейся суматохе тиун потянул гостя в сторону кухни.
-Иван, уходят!
-Где?
Ромка не дожидаясь когда отвлекшийся на сообщение о приезде князя Иван сообразит, куда делись тиун с гостем, бросился за ними. По дороге зацепив лавку, он одним прыжком настиг уже готового скрыться в проеме гостя и повалив на живот, заплел ему ногу, Ивану крикнул:
-Держи тиуна!
Поваленный мужчина резко выбросил правую руку назад. Но Ромка был начеку и поэтому жалящее лезвие только продрало одежду, почти не зацепив тела. Одним движением выбив нож, он прижал покрепче к полу, надавив предплечьем на шею.
-Лежи тихо, не барахтайся. Не то врежу.
Навалился телом на ногу - как правило, такая демонстрация отрезвляет. Человек только что был волен себе, мог делать что пожелает, сам собой руководить или управлять другими и вот он крах: как червяк беспомощный барахтается на грязном полу, прижатый только одной ногой противника, того, которого совсем недавно ни во что не ставил. Слишком резкое падение с высот олимпа в свинячьи объедки.
Разведчик задергался, забился мелкой дрожью. Ромка сочувственно постучал ему по спине. Не совсем понятно что это было: может так расстроился из-за того что попался да и разрыдался. Правда, не совсем характерно для профессионала. А кто сказал что он профессионал? Его могли заставить, попросить, обмануть. Сейчас все выясним,- подумал Ромка.
А может просто лёжа на полу: просто поперхнулся или вдохнул чего. Ромка еще раз сочувственно хлопнул по спине, но тут же резко перевернул задержанного.
-Все ясно,- удрученно махнул рукой подошедший Иван,- язык, злыдень откусил, чтобы живым не даться. Ну что, темная душа,- Иван сильно тряхнул тиуна,- расскажем как на духу?
-Князь, князь!
По залу пролетел шепоток, практически все замерло. Тихо!
Князь прошел в середину помещения, остановился, ему тут же подставили лавку. Сел. По станам жались посетители, стража принялась лишних выпроваживать.
-Как только прослышал, что снова у нас объявился доблестный рыцарь, так оставил немедля дела многотрудные и приехал. Рад приветствовать тебя.
Князь приглашающее махнул рукой, указывая на место справа от себя. Немедленно на это место был водружен массивный топчан и Ромка сел на него, попутно взглянул на Ивана. Тот кивнул и ударил себя ладонью в грудь – все ясно, это он послал весточку о Ромке, вот только когда успел? Ведь ни на секунду не отходил от Ромки?
-Докладывай, Иван.
-Стало быть,- Иван прокашлялся,- как и сказывали постарался он меня опоить. Вон де.
Он поднял со стола кувшин и вылил остатки прямо на стол. По струганным и отскобленных до бела доскам разлилась лужица, при этом сразу стало заметно, что там плавают какие то мелко рубленные зеленые листики, стручки..
-Я, стало быть, как велено было, подменял на Меланьину воду, чтоб, стало быть, не пьянеть, не отравиться. Да. Не уснуть, а чтоб запах от меня был.
-Да ты Иван не волнуйся, говори толком. Это мы и так знаем.
-Ага. Ну вот. Все!
-Как все?
-Так, ничего не было. Пришел вот этот жмурик, под видом бродяги. Принес вязанку хвороста: вот у очага. Тиуну ничего не передавал и скрытно они не шептались. Тиун ему заплатил монетку, а когда шум поднялся по поводу приезда, так постарался вывести черным ходом. Прости княже, отвлекся я и если бы не подмога рыцаря Романа, то упустил бы его.
-Ну уж, не кручинься и напраслину не говори. Не столь хитер ты, как тиун. Это известно всем, так что лиса тиун наверняка тебя провел бы, но точно так же нам известно, что не дал бы ты уйти. Нет лучшего следопыта, что ты неоднократно доказывал, так что здесь упустив, а в лесу догнал бы его.
-Спасибо княже за добрые слова, но виню себя все одно. Рыцарь Роман не сведущ в лазутческих хитростях, потому и сумел ворог язык откусить и тем жизни себя лишил. Я бы не допустил того.
-Ладно, не стоит о том. То, что ускользнул от нас таким изощренным способом выдает его и его хозяев с головой и так же указывает, что и под пыткой ничего не сказал бы. Просто выбрал смерть для себя легкую, да вот душу сгубил.
-Ну. А ты что скажешь, вражина?
-Помилуй князь, все наговор. Я верой и правдой. Вино не я готовил и сонную траву не я клал, а верно служка. Точно служка.
Несколько стражников моментально бросились на кухню, а Иван пренебрежительно махнул рукой.
-Бесполезно, наверняка отослал куда-то. Не найдут служки.
Так и оказалось. Тиун воодушевился и с еще большим жаром начал доказывать что он ни в чем не виновен.
Князь устало распорядился – уберите. В пытошную к Микитычу, посмотрим что расскажет. Сейчас не до него. Пойдем Роман, мне поговорить надобно с тобой.
-Иван, ты уже все здесь знаешь, помоги распорядиться сокольничему, пусть на стол соберут, а я с Романом отобедаю.
-Рад видеть в добром здравии,- обратился к Ромке,- не откажешься помочь? Держава в опасности.
Ромка кивнул, но внутренне сжался, его удивили и, можно сказать, напугали высокопарные слова князя. Может тот так и мыслит и воспринимает ситуацию. Но сам себя Ромка никак не воспринимал фигурой такого масштаба и назначения. Каково! Держава в опасности и он спаситель! Жуть берет.
-Недолго мы в спокойствии жили. Освободиться от собственных ворогов оказалось лишь малой частичкой. Очень скоро беды посыпались со всех сторон. Папа римский объявил новый крестовый поход – детский. Со всей Европы деток собирали. Что удумали! Взрослые вои не смогли завоеванное удержать, так детей посылают! Тут еще беженцев полно по дорогам. Тевтонцы весь народ прусов поработили, те, кто не смирился, тех бьют и жгут без жалости. Кто не может сопротивляться - бегут. Казаки запорожские почему-то двинулись, прям нашествие какое. Если б оседали, оселялись, то милости просим, а так говорят, что ихняя вера им не позволяет оседло жить и семью заводить, так и бродят где придется, да все больше озоруют. Какая такая "ихняя" вера, ведь православные! В общем, куда ни кинь, везде клин.
Обнищавшие шляхтичи, бродяги, искатели приключений. Два года подряд неурожай был, много крестьян разорившихся. По всем дорогам шайки орудуют, разбоем и грабежом помышляют.
Раньше справлялись, а сейчас предводитель у них появился. Кто таков, откуда - никто не знает. Кажется лях, но доподлинно неизвестно. Одно верно точно: если не удержим ситуацию, то разорвут княжество. Король польский в ближний город гарнизон большой поставил. В Каменец-Подольский запасы пороха свозят. Зачем? Говорит, что от шаек отбиваться. Вот только шайки эти ни в чем нужды не имеют и в первую очередь пороха у них немало. Вопрос: откуда? Грабят в первую очередь мои селения: почему? Король объясняет, что войско у него сильное и боятся бандиты ляхов обижать. Странная логика для оборванцев и отребья. Раньше всегда грабили то, что плохо лежит и что проще достать, а тут вдруг здесь боюсь, там не боюсь. Гарнизоны в моих городах тоже немалые, в некоторых удвоены по сравнению с прошлым, но нападать продолжают только у нас.
В общем, вопрос ставился так: или наведу порядок, или конец. От беспорядков уже селяне потянулись в другие земли, бросают и нажитое и обжитое. Нет спокойствия - и кусок хлеба не в радость.
Сейчас идут самые настоящие боевые действия с шайками. Нет не с шайками, а с целой армией. Вот смотри.
Князь махнул дьяку и служивый немедленно развернул на столе карту. Читать карту Ромка умел, тут же определился: вот крепость, вот излучина где он в засаде сидел, вот поворот дороги где он разговор подслушал.
-Мы вот здесь.
-Вижу,- оказывается они находились совсем недалеко от уже известных Ромке мест.
Если он правильно понял разговор рыцарей, то недалеко от того места, где он их оставил, должна быть опушка или большая поляна. Ага, вот она, далее дорога идет между двумя сужающимися взгорьями, спускается вниз, приближается снова к реке и вот тут обозначен постоялый двор. Странно, но он шума реки не слышал. Дождь!
-Вот здесь, на опушке, вор разбил лагерь. Собрал все что смог. Пока я по отдаленным хуторам до границы бегал, он тайком основные свои силы подвел к крепости, штурмовать собирался. По шайкам гонцов разослал, чтобы и они подтягивались, а в детинец подметные письма подбрасывал, что я в сече убит, что король польский идет, что мор начался.
Все мои передвижения знал. А я в общем и не мешал собираться. Мне на руку это. Надоело гоняться по лесам. Пора заканчивать. Неизвестно было только кто просвещает вора, кто о моих передвижениях всё сообщает. Вот сегодня кажется всё и стало известно.
А план мой таков: я с основными силами ударю по становищу, из крепости гарнизон выступит, и покончим с вором одним ударом. Даже если убежит, то больше не подымется. Не пойдут за ним люди. Обмануть, заманить ложными обещаниями можно только один раз. Проигравший вождь – кто угодно, но не предводитель.
Твоя задача будет остаться здесь и встать заслоном. Обязательно побегут, может и сквозь строй пробьются. Основную массу конечно на месте порубим, много их не будет, потому и сил тебе много не дам. Не могу. На месте самому нужны будут. Бить надо за один раз.
-Кошку тебе в помощники оставлю.
-Кого?
-Ивана.
-Иван Кошка? Он из Севастополя?
-Грек что ли? Нет, конечно, наш он, с чего ты взял? Он тут обжился и практически всё знает. Лихов оставлю. В бою они бесполезны – своевольны больно, строй не держат, приказы выполняют так, как сами считают правильным, но бойцы знатные. Поверь мне. В разведку, в засаду, по следу преследовать. Это как раз то, что тебе надо.
Только смотри, задача у тебя не простая, не то, что на первый взгляд покажется. Если простые бойцы проскочат, ничего страшного. Меня больше вор беспокоит. Если упустим его, то вполне возможно при помощи ворогов он сможет по-новой воровскую армию создать. Это допустить никак нельзя. Народ трудом должен заниматься, а не набеги отбивать. Да, мощи у него не будет, но бед, да ещё с поддержкой забугорной наделать может. Следовательно, вора надо брать обязательно. А он хитер. То, что завтра разобьем воровской лагерь нисколько не сомневаюсь, основная работа будет всех за ушко на белый свет повыловить. Так что в войско не просись, ты мне здесь нужен. Ну что, договорились, поможешь?
Не дожидаясь ответа князь встал и коротко бросил:
-По коням!
Ромка хотел было возразить, что вроде как болен он, нет силы, но получилось бы как-то нехорошо. Князь с ним разговаривал в полголоса, а теперь встал и чтобы ему возразить пришлось бы говорит громко.
Пока он думал, как правильно поступить, князь махнул ему на прощанье и вышел.
Вот дела. И что делать?
Вбежал возбужденный Иван.
-Поздравляю. Во компания у нас собралась!
Ромка только махнул рукой. Догонять князя было бы глупо. Особенно после того как он пузырился перед ним в первый раз. Что сам бы он на месте князя подумал? Ромка опустился на лавку и прислушался к своим внутренним ощущениям.
Что-то изменилось. Теперь он не чувствовал слабости, все похмельные синдромы не беспокоили его. Вот так оказывается: попадая в этот мир он некоторое время адаптируется, а потом все приходит в норму. Правда в первый раз было иначе и гораздо быстрее. Да и сейчас, в общем-то, всё в порядке, да, он не очень хорошо себя чувствует, но ведь когда пришлось задерживать лазутчика у него всё получилось! В горячке он даже и не вспомнил, что нездоров.
Попробовать бы - чего он достиг с виртуальными тренировками в фехтовании. Надо Ивана попросить.
Его размышления прервал лих, подошедший к их столу. Ромка опять непроизвольно вздрогнул. Надо контролировать себя, теперь они его подчиненные. С чего начать. Надо бы по идее тронную речь произнести!
-Ты, которого называют великим воином! Мы не можем тебе подчиняться.
Так. Вот так сразу и бунт на корабле! Ромка поморщился. А может это и к лучшему. Сразу придется восстановить порядок, поднять свой авторитет. Всё одно нехорошо. Любой бунт это снижение боеспособности отряда. Решать надо все быстро и сразу. И лучше миром.
-Ты, как ты смеешь! Это же Роман великий!
Ромка посадил вскочившего Ивана.
-Неподчинение командиру – очень серьезный проступок. Он влечет серьезное наказание, а вызван может быть только очень серьезными причинами. Надеюсь, речь о наказании за неподчинение не встанет, поскольку я не вижу никаких причин, а тем боле серьезных, чтобы устраивать бунт! Сейчас разберемся. Какие причины вы можете указать, как основание к отказу подчиняться?
-Может быть на твой взгляд и нет причин, но это только доказывает что слепой командир нам не нужен,- лих повернулся к своим товарищам.
Честное слово жуткое зрелище, когда перед тобой стеной стоят такие…колоритные фигуры. Но Ромке почему-то от их вида стало смешно: бутафорские усы, дурашливые рожицы, но при этом чрезвычайно озабоченные своей значимостью. Ромке подумалось, что клоунада с внешним видом не дань традициям и поклонение тотему, а провокация, чтобы завязать склоку. Ну, это точно от ляхов.
-Ты неуважительно относишься к нам, и даже сейчас смеёшься.
-Прекрати немедленно и вернись на место, а завтра разберемся,- опять влез Иван. Не выдержал.
-Ты раньше был командир, а сейчас его назначили, значит мы тебе больше не подчиняемся и называть милостивым государем тебя не будем, а этому не будем подчиняться потому что он нас оскорбил. Он нам не командир. Мы сами разобьем всех врагов и командовать сами будем. А его я вызываю на дуэль.
Пора брать ситуацию за загривок, иначе возможны лихие последствия.
-Смирно!!!- рявкнул Ромка,- раскудрыт раздолбаи, слушай мою команду!
-Да ты еще и орешь на нас.
Не прокатило. Лих не испугался и не растерялся, на что очень расщитывал Ромка, он одним движением выхватил шпагу и направил ее в сторону Ромки.
-Ты смеешься над нами, ты преследуя противника команду на преследование отдал только одному – Кошке, следовательно, ты не смотрел на нас как на своих солдат или даже просто помощников, способных оказать содействие.
Все таки как изыскано изъясняется.
-Ты опрокинул стол и забрызгал нас пойлом, ты орешь на нас.
Какая странная смесь наивности и в целом здравого смысла. Ведь действительно, для ловли тиуна Ромка даже не подумал о них, но ведь в тот момент он ещё не был их командиром.
-Послушайте...,- Ромка попробовал еще раз утрясти все миром, но не вышло.
-Защищайся, трус, или я тебя продырявлю,- лих взмахнул шпагой и наотмашь ударил Ромку по виску.
Тот мог уклониться, отпрыгнуть, нагнуться, но не стал. Он видел что удар не сильный, что лих не желает его калечить или убивать. Чутьем опытного дворового бойца он почувствовал, что это всего лишь проверка. Но как бы то ни было необходимо решать первоначальную задачу: установить управляемость его маленького отряда. А что за командир, что гнется под ударами и убегает от опасности.
Ну ладно пободаемся. Дальше тянуть было смерти подобно. Миром точно не решить, и чем больше он будет уклонятся от схватки, тем меньше авторитета в итоге у него останется. А Лихи парни не простые, ой не простые.
Вот только что делать? Ну не станет же он всерьез биться на шпагах. И шпаги какие-то интересные. От гарды идет правильный шестигранник с острыми четкими углами, а на конце грани исчезают переходя в смертельное гладкое жало и цветом черное и формой похожее на пчелиное оружие.
К оружию надо относиться уважительно. Глупо рассчитывать, что впервые взяв в руки шпагу, он сможет что-то выполнить, что не вызовет смех.
У Ромки перехватило дух. Все же не случайно он штудировал книжку по фехтованию, как чувствовал что пригодится, но вот как? Как реалист, прошедший множество схваток он понимал, что шансов никаких. То есть перед ним стояла неразрешимая задача: надо было победить противника его же оружием, которым владеть он не умеет, при этом и самому не погибнуть и противника не убить! И это при том, что шансы победить были микроскопические. Задачка.
В экстремальной ситуации время сжимается в песчинку, из вязкой опутывающей резинки превращается в гранит: монолитный, жесткий, весомый. Время размышлений прошло. Наступило пора действий.
Хочется посмотреть: на что он способен? Будьте любезны. Ромка пока что еще никого не разочаровывал. Не хотите по доброму, получите, как положено. Руки непроизвольно двинулись по направлению к скамейке.
Ага, все же это была проверка и именно подобного движения ждали от него – признак готовности к драке. Кто-то из Лихов услужливо протянул ему в руки шпагу. Как будто отрепетированное, заученное движение – мгновенно выкинул из ножен и подал так, что Ромкина ладонь сразу легла на рукоять, будто руки и не к грубой скамейке тянулись, не дотянулись. Ладно, и так попробуем. Терять-то в общем и нечего.
Ну всё, собрался, давай не подведи! Кажется физические кондиции восстановились, в теле бурлит упругая сила, подстегнутая адреналином. Ромка принял позу, многократно увиденную в фильмах и заученную по рисункам из пособия. Тут все просто. Надо встать на "мягкие" ноги: колени слегка согнуты, как и рука. Такая поза позволяет быстро реагировать на любое изменение обстановки: можно уйти с линии атаки направо или налево, можно быстро отступить и мгновенно атаковать. На прямых ногах это невозможно. Стоя твердо на ногах у тебя больше устойчивости, можно нанести более мощный удар – вложиться, да и устаешь меньше. Только вот толку от этого, если дырка в животе или еще где?
Но все равно самое страшное оружие мужчины – это его голова. Бой должен быть коротким и победным. Сражаться с мастером, а то, что против него на пробу выставили наверняка не самого слабого, это точно, на их условиях, с их оружием, по их правилам!
Но только великие способны на большие дела, только за такими идут. Ромка должен победить. Иначе никакой он не командир, никакой он не воин. В этом Лихи правы.
Скрестили шпаги, и моментально Ромка начинает совершать вращательные движения по часовой стрелке, руку подавая чуть вперед, потом назад. Резкий подбив снизу и шпага выбита из руки лиха. Ревизор, немая сцена. Весь бой продлился меньше двух секунд.
Ромка сохраняет каменное лицо, хотя это ох как трудно. Получилось! Радостно не только от того что одержана победа, оказалось что профессор прав и можно теоретически наработать практические навыки, тело подчиняется, Ромка на коне! Этот прием он многократно видел в приключенческих фильмах, да и на тренировках отрабатывал захват и вышибание ножа из рук противника. Принцип оказывается тот же, разница только в длине клинка.
Шпага еще вращаясь кувыркается в воздухе, а Ромка непринужденно встал оперевшись обоими руками на эфес. Весь вид красноречиво говорит: командир всегда прав, еще спорить будем?
Будем!
Лих после секундной растерянности – похоже никогда такого приема не видел, мгновенно рассвирепел. Из груди раздался не то рык, не то сипенье, он собрался, пригнулся, глаза сведены в одну точку – точно ощерившийся кот, отбивающийся от пса. Ловит момент, когда можно одним движением схватить шпагу.
Ну уж нет! Фортуна девка капризная. У Ромки был один шанс из десяти остаться живым в схватке, один тысячный выйти достойно, и миллионный шанс победить. Его упускать, когда можно решить все проблемы он не собирался.
-Ах ты потрох! Ты еще не понял,- что Лих не понял - времени абсолютно не было объяснять. Быстрей, быстрей. Главное не упустить победу.
Ромка схватил лавку одновременно с моментом, когда рукоять шпаги легла в ладонь Лиха. Это был последние его успех, по крайней мере сегодня. Хрясь! Скамейка в дребезги, Лих в одну сторону, шпага в другую. Ромка всё же выполнил именно тот прием, который собирался провести изначальна. Да уж, всё же в качестве оружия лавка для него привычней шпаги.
Ревизор! Несомненно классика. Но не следует тянуть, да и повторы утомляют.
-Позор, и это мое воинство! Мало того что проявили непочтение ко мне отказавшись подчиняться, вы проявили непочтение к воле князя. Это бунт!
-Это бунт, я вас спрашиваю?
Лихи переваривали увиденное и наезд Ромки не давал им сосредоточиться, на что он, в общем-то, и рассчитывал. Разум, логика, аналитические способности нужны командиру при планировании операции, а если уже пушки гремят, то главное напор, натиск, эмоции.
-И это сборище - мой отряд?!? Стоять смирно, когда говорит командир. У кого-то еще есть вопросы и сомнения.
Молчание.
-Может кто-то хочет уйти. Обещаю, удерживать не буду, мстить не буду!
Молчание.
-Есть еще сомнения, что мне надо подчиняться, потому что я командир?
Молчание.
-Кошка!
-Я здесь.
-Почему не весь отряд в сборе.
Иван озадаченно сдвинул брови, но перечить не стал, посчитав за лучшее промолчать.
-Я спрашиваю: почему отряд не собран, может кто-то устал, кто-то отдыхает?
Дошло.
Два лиха метнулись к поверженному товарищу – тот никак не может прийти в себя: знатно Ромка вложился, мотает головой, разгоняя искры и мошек - и поставили на ноги.
Ромка крякнул, поправил футболку, стряхнул воображаемые крошки – усиленно делает вид, что всерьез занят.
Сообразили. Побитого лиха поставили в строй, прижав его плечами – вроде как сам стоит. Ромка быстрым шагом прошел вдоль строя, еще раз крякнул, но уже лицом помягчел – палку не надо перегибать.
-Слушай мою команду. Сегодня всем отдыхать, хорошо выспаться. Завтра с утра строевой смотр.
Кажется не поняли что это значит.
-Буду проверять готовность к выполнению задания: снаряжение, одежду, оружие. Лошади у нас есть?- повернулся в Кошке.
-А как же, на каждого, еще шесть заводных.
-Хорошо, всем готовиться, разойдись, а ты, Иван пошли, покажешь мне лошадей. Сбруя в порядке?
-Да.
***
Рано утром, еще даже небо не посветлело, Ромка провел смотр своего воинства. Начал с Лихов: парни конечно бравые. Пока он не научился их различать и к его изумлению он не смог в ровной шеренге найти своего вчерашнего противника. Все как на подбор подтянутые, с каменными лицами, но за этой кажущейся непробиваемостью Ромка почувствовал охотничий азарт. Это были совсем другие люди чем те, что он увидел вчера. То были раздолбаи, сходящие с ума от скуки, бездеятельности, бесцельности. Вероятно, потому и были придирки за якобы их неуважение. Возможно, мелькнуло у Ромки, эти мысли не были способом поразвлечься, задрать кого-то, покуражиться, это были их реальные переживания. Сегодня от них за километр тащило адреналином. Непонятно в чем это выражалось. Может в какой то особой неподвижностью, отсутствием мимики, жестами, масками лиц. Непонятно. Но глазенки горят. Не зря Ромка вчера старался.
Ох, и лихие парни ему попались! Сегодня на головах уборы, украшенные перьями.
Ромка прошел вдаль строя, вглядываясь в лица, вернулся. Кажется всё хорошо и все понятно. Только скомандуй, враз в бой ринутся.
-Оружие к осмотру!
По глазам понял что команду не знают, как стояли так и не шелохнулись.
-Достать шпаги!
Все, как один молниеносным движением выкинули клинки.
-Хорошо. Иван, какое оружие еще в наличие?
Кошка сделав шаг вперед доложил:
-У каждого по кинжалу. В сапогах по ножу. За подкладкой шапки,.. шляпы, ну что на голове они носят – по костянке. Это ножик такой с гибким лезвием, но очень острый. В рукавах спицы, на поясе удавка. Еще веревка есть, они ее могут на скачущего всадника накинуть. Вообще-то это не оружие, но они так ловко ей орудуют, что если захотят, то захлестывают не на грудь, а на шею. Рыцари в тяжелых доспехах, если его таким макаром из седла выбыть, то не встают. Пару раз видел – умельцы.
-Это все?
-Нет, это только при себе. Еще в седле пара запасных кинжалов, по три дротика или короткое копье. Это кому как сподручней. Еще в отдельной сумке железные метательные звезды. Их берут с собой только на вылазки. Еще у каждого по колчану со стрелами и луком. Еще есть такие торбы, некоторые для взрыва, некоторые для дыма: если поджечь. Порох называется.
Кошка вопросительно посмотрел на Ромку, тот кивнул:
-Знаю, это все?
-Нет, это то, что обязательно должно у каждого быть. А в охотку каждый себе волен еще что угодно. Тут требование одно чтобы умел пользоваться, чтобы не тяжелым было и чтобы не гремело при переходах. Но никогда претензий не было, что в руках держат – всё оружие.
-Хорошо, все смотреть сегодня не будем. Пора выдвигаться.
Ромка сделал шаг вперед:
-Друзья. Прекрасен наш союз!
Ромка остановился, прокашлялся, оглядел строй – странное начало для тронной речи. Что-то с разговорами у него последнее время не очень, надо выруливать.
-С сегодняшнего дня я являюсь Вашим командиром.
Небольшая пауза. Стоят не шелохнувшись. Ромка специально упор сделал на "сегодня". То, что было вчера забыто и вспоминаться не будет.
-Задача перед нами стоит непростая, но у меня нет и тени сомнения что доверие, оказанное нам, мы оправдаем.
Не слишком ли высокий штиль он выбрал? Надо попроще, пример, какой, привести.
-Во многих операциях я участвовал. Однажды в подчинении у меня были воины их Америки – индейцы.
По вздувшимся желвакам понял – знают, но лица каменные, марку держат.
-…И в одном из боев прибыл такой воин ко мне с донесением. Протянул приказ и умер. Оказалось, что пробиваясь ко мне, напоролся на засаду, был порублен, изранен. Жить он не мог, настолько были серьезные раны, но он не остановился. Вырвал из груди кинжал и им заколол врагов, а потом еще несколько километров пробирался, выполняя поручение. Умереть себе позволил, только выполнив задание, отдав мне в руки приказ! Слава героям!!!
-Я уверен, что вижу перед собой не менее доблестных воинов. Не посрамим памяти доблестных предшественников. Честь и достоинство! Вперед, по коням!
***
Немного раньше к основным силам убыл князь со своим отрядом, следом выдвинулся и Ромка со своими. Двинулись на позицию быстро. Ехать недалеко. Трактир стоял на развилке дорог. Если одна была наезженная и вела, как понял Ромка, к лесному массиву, в котором была стоянка рыцарей и далее к крепости, то вторая – направо, почти невидима. Заросла, неезжена. Колея еле-еле просматривается под густым ковром к осени пожухшей травы и начавшими опадать листьями. Заросли кустарника подступают с обеих сторон, уже и деревья повыросли, наступают. Вероятно там дальше, вне поле зрения где-нибудь в густолесье и совсем лес проглотил путь.
В ответ на молчаливый вопрос Романа, Иван пояснил:
-Старый шлях. Здесь гораздо ближе до детинца, но немного путь идет по низине, а там по кроям болото. В распутицу совсем не пройти. Потому и забросили. В обход длиннее будет,- Иван махнул на дорогу по которой ехала кавалькада,- но надежней. А старым только селяне пользуются когда сено подвозят летом аль по зимнику.
-А между старой и новой дорогой есть проходы, сообщение?
-Не, там болото. Говаривают озеро лесное было, а теперь заросло – топь. Не пройти, верная гибель.
Они отъехали от поселения. Кроме трактира было еще несколько небольших построек. Может и жили там две – три семьи, но даже деревушкой это назвать было нельзя.
За домами в чистом поде справа и слева от дороги на несколько десятков метров стоит забор – ограда из жердей. Чисто деревенский забор, вот только что от чего отгораживает? По обоим сторонам только чистое поле и ничего более. Сразу за околицей дорога спускалась резко вниз в лощину и потом шел длинный тягун на пару километров, а там дальше, начинается лес, где по словам князя разбил лагерь вор и где вот-вот должен или уже начался бой.
-Сколько до крепости?
-Верст двадцать, а по времени почти день езды.
-Понятно, потому корчму здесь и поставили.
-Не знаю, раньше новой дороги не было, а здесь застава стояла. Сейчас конечно удобно: чтобы в ночь не ехать или в поле не ночевать можно передохнуть с удобствами. Часто купцы заезжие, торговый люд останавливаются. Если по старой дороге, то за пару часов добраться можно.
-А сейчас, можно пройти?
Иван задумался, но потом твердо ответил:
-Можно. Дождей больших не было, дорога по осени раскисла, но проходима. Через неделю – все же осень, всё, не пройдешь. Но бандиты не появятся оттуда, не переживай – топь.
Они остановились на взгорке, за которым начинался спуск вниз. Ромка отдал команду спешиться. Коней отвели в низину за деревья, а весь отряд вышел на взгорок для диспозиции. Через десяток минут, уже и рассвело, Роман дал команду высказываться.
От Лихов выступил только один. Вероятно, так у них принято и вероятно высказывал он общую точку зрения:
-По полю незаметным не пройти. Погода хорошая, ясно, дождя до обеда точно не будет. Можно к корчме с леса подойти, но тогда большой крюк придется по лесу делать, что в данной обстановке маловероятно.
Если побегут, то или в самую чащобу или все одно на дорогу выскочат – так быстрее удирать. Небезопасно, но быстро. Чем жарче драка, тем скорее по дороге побегут. Вот и началось.
Лих рукой показал в направлении леса. Присмотревшись, стало заметно, что над лесом, где скорее всего стоял лагерь дружно взлетели птицы.
-Да, верно, началось. Что ты, Иван, скажешь?
-Справа от дороги по лесу все одно незаметно не пройти. Топи нет, но там низина: не очень влажно, но после ночного дождя разнесет всё, идти очень тяжело. Погода тихая, ветра нет, значит, даже если и найдется какой сверх осторожный или заплутавший, так враз услышим. Думаю одного поста из двух наблюдателей хватит. Один слушать лес права будет, а второй смотреть. Никто на проскочит, а остальным можно с лошадьми укрыться. Если вороги появятся, то дождаться как на середке пути будут, так и ловить можно. А ежели большой отряд прорвется, так со взгорка их очень удобно подпустить и встретить подобающе.
Ромка посмотрел на лиха.
-Нет возражений? Так и порешаем. Сейчас оборудовать наблюдательный пост, чтоб сухо и удобно. Парные наблюдатели, смена через каждый час. Лошадей не расседлывать, подпруги отпустить. Еще парный пеший патруль направить на опушку слева. Всё, выполнять.
Ромка отошел на предполагаемую позицию и остался наблюдать, пока остальные под руководством Кошки выполняют команду. Но не столько он хотел посмотреть и контролировать ситуацию, больше ему хотелось побыть одному и подумать.
Ромка очень недоволен был своими утренними словами. Что за ахинею он нес! Почти речь политрука Клочкова. Да еще приплел… И что его за язык дернуло. Одно радует, что ни Александра Сергеевича они не знают, ни про Степана не слышали. Откуда им?!? Это его червяки.
***
Однако самоедством Ромке долго не пришлось заниматься. Очень скоро послышался шум, но совсем не оттуда, что ожидали.
Со стороны корчмы стали долетать непонятные звуки, заржали лошади. Шум, гомон. И Ромка и все его бойцы в течении минуты напряженно вслушивались, но ничего не подсказывало что же явилось причиной такого переполоха. А потом и повалил густой желто-черный дым.
-Сено горит. Наверное конюшня занялась,- ахнул Кошка.
-Возьми двоих Лихов, проверь что случилось, может помощь какая нужна. Как я понимаю, если сено загорелось, то уже не потушить?
-Точно!
-Проверь, если что, дашь знать.
Кошка немедленно бросился выполнять, но буквально спустя несколько секунд в общей какофонии звуков отчетливо стали слышны крики о помощи и характерный лязг мечей, женский плачь. Неушто бой? Кто, с кем? Там и мужчин то нет, только два старика, остальные утром с князем ушли!
-Двое на посту, наблюдать в обе стороны, остальные со мной.
Ромка прокричал команду уже на бегу, освобождая кинжал - от шпаги он сразу отказался.
Кошки со спутниками не было видно, скрылись среди построек. Вот стены крайней избы, выскочив из-за угла Ромка едва не запнулся о труп мужчины. Один Лих стоит тут же, деловито вытирая окровавленную шпагу, рядом еще два тела. У боковой стены, привалившись спиной на бревна, мужчина пытается запихнуть обратно содержимое вспоротого живота. Парит. Лужа под коньком с прозрачной, чистейшей водой наполняется пузырящейся кровью.
-Ой, ой. Спаси и сохрани. Ой.
Не обращая внимания на раненого, Ромка подскочил к Кошке: тот крутится на земле, подминая еще одного соперника. Уже захватив руку соперника и намереваясь ее вывернуть на болевой Ромка её сразу и отпустил – женщина, а Кошка её не вяжет, а успокаивает:
-Тихо, тихо, милая. Свои, все кончилось, успокойся.
Женщина постепенно стала затихать, бессильно откинулась на землю и зарыдала, прикрыв лицо ладонями.
Кошка встал и сразу же скинув куртку прикрыл молодую женщину, поскольку вся её одежда разорвана и представляет собой длинные лохмотья-полоски, едва прикрывающие розовое тело. Заморосил дождь. Накинутая куртка Кошки не помогает, сползла, да женщине и не до этого. Маленькие капли принялись падать на обнаженную грудь, на соски, сотрясаемые последними всхлипываниями.
Красивая картинка, как в рекламе, насыщенные краски,- мелькнуло в голове у Ромки, но вместо эстетствующих впечатлений и переживаний грозно, как морская, девятибалльная накатилась волна гнева. Спокойно Рома, не пори горячку, ты не один, за тобой люди. Совершенно очевидно что эти герои хотели здесь сотворить с ней.
Однако гнев не проходил: о чем ты думаешь, Рома? Вот уж эстет, краски сочные ему понравились!
Из-за угла вышел Лих, на плече тело. Небрежно бросил на землю. Все ясно и без вопроса – труп. Лих выпрямился и спокойным голосом произнес:
-Там еще один, мертвый. Стариков зарубили, женщины живы - сарай заливают, лошадей вывели. После нашего ухода прошел отряд, человек сорок. Пошли по старой дороге к детинцу, эти отделились и грабить стали, а когда старики за топоры взялись - порубили. Эта,- указал на селянку,- дочка тиуна - Марья, её силой увели, зачем неизвестно.
Интересный расклад получается,- про себя отметил Ромка, кивнул. В принципе зачем её повели ясно, но вот почему дочка тиуна здесь осталась? Не знали про неё что ли? Надо Кошку потом выспросить. Почти наверняка ведь помогала отцу.
-Подымите её.
Ромка хотел расспросить девушку; скорее всё же девушка, чем женщина: лет двадцать или чуть больше. Но коса в прическу скручена, значит замужем. Та продолжала всхлипывать, рук от лица так и не убрала.
-Отведите в тепло, застудится, потом расспросим.
Он повернулся к единственному живому пока еще пленнику.
-Ну, сказывай, кто такие, откуда, куда и зачем?
-Дай иконку, нехристь, не видишь отхожу!- на губах уже и кровавая пена показалась.
Кошка принялся вытаскивать из под рубашки нательный образок, но Ромка остановил его,- погоди.
-Ты сначала на вопросы ответь. Надо же, о Боге вспомнил, а что сильничать, убивать и грабить Бог запрещает не вспоминал?
-Ты кто таков чтоб меня судить, где ты был, когда меня батогами били за то, что на хозяйскую дочь посмотрел, вроде как с паненки убыло, где был когда я от голода загибался, когда рубища даже не было наготу прикрыть? Дай иконку, ты же православный, дай, не то прокляну. Да-аай!
С последними силами собрался, немного приподнялся и протянул руки к Ромке, рогожка сползла, обнажив страшную рану. Последнее усилие стало действительно последним. В горле заклокотало, забулькало, Кошка едва успел всунуть в руку образок, но сил поднять его, поднести к губам уже не было.
Из-за спин Лихов выскочила Марья и всадила нож в горло умирающему. Тот последний раз дернулся. Отошел. Никто из присутствующих не успел не то что помешать, даже двинуться.
Марья бросила нож на тело и шатаясь побрела прочь. Тело дернулось. Отошел.
Кошка приложил иконку к губам, спрятал образок у себя на груди и прикрыл глаза. Всё.
На самом деле всё. Ромка мотнул головой.
-Как так получилось что одни трупы?
-Так, бисы вертелись как заговоренные, да и не знали мы сколько их. Погорячились, Кошка пожал плечами, а взгляд спрятал в землю.
-Трое против пяти, могли бы живого взять! Надо было брать.
-Виноват.
-Ладно уж, не кручинься. Виноват в том что за Марьей не усмотрел, я же сказал увести. Пошли за ней: только смотреть чтоб не делась куда, допросим потом. Трупы все сюда снести, осмотреть. Все что найдете, положить сюда. Кошка, проверь что там с пожаром, пораспрашивай, может что узнаешь про дочь тиуна, про отряд.
Быстро осмотрели тела и всё что было снесли на разложенный плащ, снятый с одного из бандитов.
Ничего интересного: стандартный набор оружия, кстати, по сравнению с Лихами можно его назвать чрезвычайно бедным: меч и кинжалы, у кого поясной, у кого ножной, вот и все.
Одежда так же не блистала разнообразием, хотя всяких видов было предостаточно. В целом всю одежду можно смело обозначить: лохмотья. Несмотря на надвигающуюся осень и уже не теплые ночи, у каждого только легкая одежонка. Тот, что лежал у стены имел дырявые сапоги, широченные шаровары с кушаком и свободную рубашку. Всё. Лицо грязное, помятое как с перепоя. Черты лица тонкие, может только чуть выделяется массивностью нос, но это может и от того, что был перебит в драке. Вся голова: и лицо и череп выбриты, только на макушке чуб. Ну чисто лубочная картинка запорожского казака.
Остальные были не менее живописны: на одном гусарский ментик с шикарными галунами, эксельбантами и золотым шитьем. Правда великолепным он был давно, а теперь: протертый, замусоленный с прорехами и разнообразными пятнами и прожигом, он вызывал смешанное чувство жалости к костюму и презрения к нынешнему хозяину.
На другом была добротная суконная куртка на голое тело. На четвертом шикарные сапоги-ботфорты из великолепной кожи с отворотами, серебренными шпорами. Пятый имел расписной камзол, шитый красными, желтыми и золотыми нитями. За исключением великолепных сапог и приличной щегольской шляпы с широченными полями и пышным пером все было засаленное, ветхое, рваное. Типичный вид оборванцев, пустившихся за добычей поправлять своё благосостояние. Кажется русским был только казак, остальные чужеземцы.
У казака обнаружена была глиняная трубка, у всех остальных только табакерки с нюхательным табаком. Это всё. Ни денег, даже самой мелкой монетки, ни тем более драгоценностей нет.
Вернулся Кошка:
-Ничего. Пожар потушили, сено всё выгорело, но все постройки целы, дождь помог. Про отряд толком ничего никто не знает. Увидел их дед – прибежал с хлева где корм раздавал. К тому времени дойка кончилась, потому все женщины ничего не видели и сейчас пояснить ничего не могут. Дед вроде как сказал, что идут ироды на город, человек сорок конных. Прошли мимо, а эти все безлошадные, может для того в корчму и сунулись чтобы лошадьми разжиться. Да откуда в корчме верховые лошади? Только под телегу.
-Дело говори,- оборвал его Ромка.
-Так всё. Дочка тиуна только второй месяц здесь, ни с кем не общалась. То что она дочка тиуна только вчера стало известно, когда того забирать стали, она и кинулась прощаться: тятенька. Когда пришла в корчму представилась богомолицей, попросилась переждать хворь по осени. Где раньше была - никто не знает. Спала в отдельной светелке, но только за занавеской, никто ни к ней, ни к тиуну не приходил.
-А как же ночной гость?
-Так если бы я заранее не знал что будет ходок, так и не прознал бы. Но всё одно: народу мало, тем более к новому человеку всегда присматриваются, уверен на любые особенности или непонятки обратили бы внимание.
-Да, согласен. А нут-ка иди сюда.
Ромка с Иваном присели у тела казака. Ромка сдернул рогожку.
-Что скажешь?
-Мертвый!?
-Не про то я. Смотри какая рана. Пол живота вспорото, все кишки наружу?
-А,- понятливо протянул Иван,- так не мы его, не шпагой это. Шпагой колотые раны наносятся, а это наотмашь били, мечом. Кинжалом так глубоко не вспороть, если только не очень сильный человек. Этим не смочь. Мечом били и кто-то из своих, из этих.
Да мы, когда из-за угла на них выскочили, ничего не видели - он уже и лежал здесь. Я одного сразу зашиб: они оба на дочке лежали, второй успел вскочить, с ним Лих начал рубиться, а я, стало быть, успокаивать её стал.
Ромка встал, начал придирчиво рассматривать место схватки.
-Что скажешь,- обратился к старшему Лиху.
-Точно ничего не ясно – затоптано всё, но принялся осматривать землю.
Подобрал клочок цветной тряпки, протянул Ромке.
-Частички коры на материи,- рукой указал на бревна стены.
-Продолжай.
-Она стояла у стены, казак её отбивал. Вот смотрите в этом месте больше всего натоптано, полукругом, а большинство отпечатков носками к стене.
Лих подошел к стене просмотрел бревна и выдернул застрявший на сучке обрывок нитки, протянул Ромке.
-Дальше!
-Вот здесь так же очень много следов,- палец уткнулся в место, где лежала женщина,- но следы не утоптанные, а взрытые – боролись.
-Следовательно, можно предположить казак был среди нападающих на корчму, но потом дочку тиуна стал отбивать?
-Очень похоже,- кивнул Лих.
Появился посланный присмотреть за Марией.
-Удавилась.
-Как?!
-Нашел её в на кухне за тряпичной загородкой – уже висела в петле. Достал её, жива, но говорить долго не сможет – горло повредила.
-Дела, так, делать нам здесь больше нечего. Возвращаемся на позицию, собрать всех. Иван, предупреди оставшихся женщин, чтоб глаз с дочки не спускали. Очень мне кажется, что князь с ней обязательно захочет поговорить. Неспроста всё это. Вперед.
Когда собрались у лошадей, Ромка отдал распоряжение:
-Оставляем заслон из двух человек, думаю лучше всего в лесу. Задача: в бой не вступать, беглых можно не ловить. Главное не пропустить вора. Если обнаружите с большой охраной, то проследите, далеко ему всё равно не уйти. Начиная отсчет от сего момента – примерно полдня, ночью придется остановиться на ночлег. Тогда один возвращается за подмогой, второй продолжает наблюдение. Всё ясно?
Короткий кивок.
-Мы все выдвигаемся к крепости. Думаю там будем нужнее. Гарнизон ударит с тылу в помощь князю, значит в самой крепости почти никого не будет и отряд в сорок человек может много дел натворить.
-Вопросы есть?
Нет.
-Возражения.
Это уже лишнее, если нет вопросов, то и возражений не должно быть.
-Кошка, заскочи в корчму, проинформируй. Присоветуй до конца дня лучше в лесу отсидеться. За дочкой люди посланы будут. Всё, по коням.
-Князь!
-Я, эта, ну.., стало быть…
-Ты чего, Иван. Говори толком или слова забыл.
Кошка махнул рукой, решившись:
-Можно я перо себе возьму.
-Бери, конечно, если надобно. Догоняй.
Ромка пришпорил коня,- странно, может чтобы от Лихов не отличаться. Тогда и нос проколоть надо.
Больше над причудой Ивана размышлять не стал.
***
Отъехали совсем немного и их нагнал Кошка. В отворот шапки воткнуто шикарное страусинное перо. Лучше бы он и шляпу оставил, а то: в русской шапке и с пером! Вид ещё тот. Насилу сдержался чтоб не рассмеяться. Нельзя, да и перед Лихами неудобно.
-Все в порядке?
-Да, дружно решили в лесу отсидеться. Там у них шалашик сенокосный есть. И близко и безопасно, Марья с ними. В порядке. Бабки отварами поят, отойдет. Наказал глаз с неё не спускать.
-Хорошо, а ну-ка скажи мне, что ты про это думаешь?
Кавалькада остановилась и Иван с Ромкой спешились. На дороге, особенно в углубленных местах, где от вчерашнего дождя и утреннего накрапывания остались лужи, хорошо просматривался двойной след, словно тянули что-то тяжелое.
-На телегу не похоже – ось одна, да и бабки промолчали: дед обязательно про любую повозку сказал бы. А если бричка, то верно начальник большой. Постой уж больно следы глубокие. Нешто пушку, бисово племя, тянут. Вот дела!
Ромка посмотрел на старшего Лиха, тот согласно кивнул. В подтверждение догадки со стороны крепости раздался раскатистый грохот.
-Штурмуют.
Несколько секунд стояла тишина, но вот со стороны поля боя донесся яростный крик, приглушенный большим расстоянием. Пушку услышали и там, для бандитов это поддержка, сил прибавит, а для княжьих людей ярости – в спину вороги ударили. Устоит ли гарнизон, защитят ли родных, дома? Только бы не сломались!
Ромка взлетел в седло, призывно вскинул руку.
-Друзья, настал час славный. Не посрамим чести нам оказанной, накажем врагов вероломных и покажем истинное воинское уменье и достоинство: не как коварством и обманом сильничать, грабить и убивать беззащитных, оскорблять немощных.
Покажем удаль молодецкую. Накажем врагов трусливых, чтоб доблесть нашу в веках помнили, а потомки с благодарностью вспоминали!!!
Вот это уже лучше. Эта речь у Ромки получилась больше. По мере того как он говорил, глаза у бойцов его небольшого отряда загорались, они готовы идти за своим командиром наказывать, сокрушать.
Но не красота слога Ромку волновала и не то как воспримут его слова бойцы беспокоило. Гнев наполнил сердце и слова полились сами. Только правильные, только искренние: они сами цепляли друг друга, каждое тащило за собой следующее. Не менее искреннее, рвущееся наружу яростно.
Радость наполнила сердце Ромки: наконец живое дело, наконец он совершит важное, нужное, правильное.
-Вперед друзья, не растягиваться.
Отряд с места взял крупной рысью, не останавливались ни перед завалами, ни перед топью. Шли без опаски – помогало то, что знали о том, что не более часа до них тут прошел другой отряд, значит дорога проходима. За столь короткое время ловушку не обустроить – сами спешили. Еще гнала ярость и страх опоздать.
Вперед, о том что их чудовищно мало, казалось никто и не подумал. Вперед, только бы успеть.
***
Выскочив на опушку, Ромка дал команду остановиться. Огляделись. Под стенами с десяток тел. Один всё пытается встать, но каждый раз валится в грязь, уже и цвет одежды невозможно различить, да и лицо тоже, и больше никого: ни живого, ни мертвого, ни на стенах, ни рядом. В воротах зияет громадная дыра. Одна створка вырвана и лежит на помосте, вторая еще висит, но из петель выворочена. Дыра такой величины, что конный спокойно проедет. Неужели опоздали?
И как ответ на предположение ударил набат. Даже отсюда было заметно как на высокой колокольне монах в развивающихся одеждах яростно колотит бухалом по многотонному колоколу. Ровный, призывный, тревожный звук повис над замлей, прерываясь мощными и энергичными всплесками в момент удара языка, он призывал к действию.
Вперед. Отряд следуя за своим предводителем влетел внутрь крепости. Проскочив воротную башню Ромка отметил, что в принципе дверь, сорванная с петель должна была провалиться вниз в специальные пазы и все равно заблокировать проход. Классический принцип фортификации. Похоже, время пороха ворвалось сюда внезапно. Однако дух, упорство, стойкость не подвержены временам. Если они есть у народа, то, как говорится, из песни слова не выкинешь. Подтверждение этому лежало на каждом шагу внутри крепости.
Посреди двора разбитая и перекореженная пушка. Справились! Куда ни глянь, везде трупы, кажется схватка здесь закончена, но шум отовсюду показывает, что бой идет, удары колокола не прекращаются, призывая всех, кто может, помочь.
Из проулка выскочил стрелец, сделав несколько нетвердых шагов упал на колени:
-На помощь, штурмуют княжьи покои, княжна и княжич в опасности.
Промолвил из последних сил и рухнул бездыханно.
Теперь становится понятной и цель, и тактика действий нападающих, а так же то, что делать надо!
-Иван, бывал в княжьих покоях?
-Нет.
-Плохо, я был один раз, могу запутаться. Держись рядом, будешь подсказывать.
Пришпорили коней и мгновенно оказались у крыльца.
Но когда ворвались внутрь – первым был знакомый Ромке думский зал, напрягать память и не пришлось. В отличие от относительной тишины улицы – только тревожный гул набата и отдельные всплески противоборства – внутри сразу услышали шум схватки, туда и направились. По пути сбили два заслона.
Лихи показали себя бравыми парнями - редко требовалась повторная атака: удар на отражение, собственная атака и противник повержен. Так очень экономно – на противника один, максимум два удара и дальше, вперед. Вообще в узких проходах невозможно было рубить наотмашь, потому длинные шпаги в этих условиях становились идеальным оружием. Очень быстро отряд оказались перед княжьими покоями.
Здесь так же был зал, но немного поменьше. У дверей караул или может отступившие обороняющиеся. В любом случае Ромка со спутниками прибыл весьма вовремя – последние двое защитников рухнули под ударами нападающих.
Один из упавших – старый воин, увидев Ромку и его спутников просветлел лицом. Если секундой раньше сведенные брови, отрешенность во взгляде говорили о решимости стоять до конца, дорого продать свою жизнь и отчаянии из-за неспособности сокрушить всех врагов, то теперь он улыбнулся и опускаясь на пол с разрубленной кольчугой прошептал:
-Слава… Защити!
Конечно, в яростной рубке, лязге мечей и волной вздыбившимся реве глоток нападающих о победе и мгновением позже рыке от вида появившихся с тыла новых защитников, Ромка не мог расслышать слова старого солдата. Но он понял по губам, по успокоившемуся и даже умиротворенному виду того, что он чувствовал в последнее мгновение своей жизни и что хотел сказать.
Прежде чем броситься на противника Ромка осмотрелся. Здесь были совсем другие воины, а нападением руководил опытный командир. Мгновенная реакция. Еще не упустив меч, которым сразил последнего защитника, он по лицу того прочитал, что что-то изменилось и резко обернулся. Его глаза моментально охватили картину боя, взгляд царапнул панораму, зацепил Ромку.
Тот просто физически почувствовал толчок-удар ненависти, агрессии, разрушения. Маленькие бусинки-глаза хорька поливали вокруг неприятием. Меховая накидка на плечи неопрятного, неприятного цвета и крысиная короткая щетка растительности под носом дополняли вид главаря. Омерзение и отвращение. Но как часто в жизни бывает: пошлость, грязь, негатив более цепляет и привлекает внимание.
Последовала короткая команда и нападающие дружно развернулись к Ромкиному отряду, встав полукругом они намертво заблокировали возможность прорваться к двери. Двое из нападающих схватили массивную скамейку и мощными ударами принялись вышибать дверь в княжьи покои. Делать это было весьма неудобно, поскольку к дверям в покои вела лесенка: небольшая, но достаточно крутая и всего в метр шириной. Так что атакующим приходилось прилагать значительные усилия, чтобы и на ступеньках удержаться и при этом еще и наносить удары, которые обязательно должны быть мощными и сильными, поскольку двери, как впрочем и все остальное была сделана из добротных и очень толстых досок. Командир встал у нижней ступеньки и преспокойно принялся наблюдать за происходящим. Казалось он нисколько не волновался и был полностью уверен в успехе задуманного.
Судя по тому, насколько быстро была выполнена его команда о перестроении: ни одного крика, паники, ни одной попытки покинуть поля боя, отряд его был наилучшим образом подготовлен и состоял из знатных оторвил, что и подтвердила первая же атака Ромкиного отряда.
Если заслоны они сбивали с первого же наскока, порой даже не прерывая движения вперед и тратили на поражение любого соперника максимум по два удара, то теперь их первая и, в общем-то, подстегнутая предыдущими успехами атака мгновенно захлебнулась: обороняющиеся легко отразив выпад Лихов, остались на прежних местах, полукругом охватив возвышение со ступеньками и не потеряли ни одного не то что убитым, но даже раненного.
Хотя и было обороняющихся примерно столько же человек что и Лихов, но они не бросились в контратаку, а преспокойно стояли, опустив оружие к полу, готовые к отражению новой атаки, которая и последовала немедленно, но с тем же результатом.
Так же спокойно и расслабленно стоял и главарь, после второй безуспешной атаки его лицо, хотя и неприятное, но все же правильное и гармоничное перекосила презрительная гримаса, он небрежно, не повышая голоса бросил через плечо:
-Поторопитесь!
Дверь уже подалась. Мерные, мощные удары – примерно один за пару секунд – каждый раз на немного увеличивали зазор. Это вопрос двух-трех минут, и дверь или будет выбита или развалится на отдельные доски. Надо очень быстро принимать решение, иначе будет поздно.
В очередной раз ярость нахлынула на Ромку,- еще посмотрим кто будет последним ухмыляться!
Орудием пролетариата и мы «могём» управляться.
-Иван, ко мне. Место,- рявкнул Ромка.
Лихи расступились и в образовавшийся просвет вступил он, держа на вытянутых руках еще одну скамейку.
Удар, и двое из бандитов еле успели отскочить, но третьего Ромка всё же зацепил и тот кубарем отлетел к стене. Ромка и Иван прыжком заняли освободившееся место, разорвав цепочку обороняющихся. Теперь можно атаковать и с боку.
Казалось бы победа близка, вот только обороняющиеся преспокойно сделали шаг назад и восстановили цепь, правда теперь их стало две: одна, короткая в три человека у лестницы, а вторая более многочисленная отошла к свободному углу зала.
Теперь Ромкин отряд получил худшую позицию, поскольку нападая на обе цепочки, одна из групп не видела вторую, так как стояла боком к ней. Более того, если бы одна из групп обороняющихся захотела бы контратаковать, то на плечах своих соперников ударила бы в спину другой группе Лихов.
Кажется, это прекрасно понимали и сами обороняющиеся и их предводитель. Он презрительно глянув на Ромку, развернулся и вступил на нижнюю ступеньку.
Судя по развивающимся событиям, бандиты одним выпадом могли восстановить единство своей цепи, но не делали этого. Более того, постоянная угроза ударить во фланг нападающим, неизбежно ослабевала напор атакующих.
Дверь трещала и была уже выбита с навесов. Вероятно те, кто находился внутри комнаты успели забаррикадироваться и это одно удерживало разбитые доски на месте. Но что могли там применить? Сундук, кровать, стол? Еще несколько ударов и ветхий заслон рассыплется. Из-за двери послышался приглушенный женский стон. Неужели кроме княжны нет обороняющихся? Наступил критический момент схватки.
-Два Лиха ко мне!
Немедленно в Ромке подбежали по бойцу от левой и правой цепи.
-Где праща, метательные ножи, звезды?
Больше объяснять ничего не надо было. Моментально из под многочисленных складок плащей появились страшные орудия.
-Атакуй!
Первая атака прошла безрезультатно. Хотя теперь обороняющимся приходилось распределять свое внимание между непосредственным противником, что атаковал во фронт и Лихом, метающим в него оружие, и первый и второй боец легко ушли с линии атаки и оба метательных снаряда: кинжал и звезда пролетели мимо.
Атакующие у двери отбросили скамейку, поскольку двери уже не было. Они руками принялись вытаскивать из завала доски, остатки табуреток, стола и еще чего-то.
-Стоп. С двух рук сможете?
Лихи утвердительно кивнули.
-Готовсь! Вон того с двумя мечами,- Ромка выбрал самого сильного и умелого бойца.
-Бьете одновременно: ты ниже пояса в линию где стоит и второй снаряд немного левее, а ты,- хлопнул по плечу второго,- выше пояса, левой рукой в грудь, а правой немного правее. Давай!
Короткий взмах и четыре снаряда одновременно полетели в бойца. Как он ни уклонялся, как ни умело отбивал мечем снаряды, один всё же достиг цели. Лих немедленно вскинул руку с очередной звездой добить, но Ромка остановил его:
-Не трать зря, и так добьют, давай другого.
Дало пошло веселее, если не сказать более. Еще трое бандитов пало кто раненый, а кто и сраженный, пока кончились запасы у Лихов.
-Смена!
Два новых бойца встали рядом с Ромкой и менее чем за две минуты все было кончено.
Главарь активно помогал растащить завал, уже почти пробрался в покои, но привлеченный шумом обернулся. Он все понял. Лихи добивали большую цепочку, а за спиной у главаря остается только два бойца. Но судя по найденному тактическому решению это всего лишь на несколько секунд. Однако, казалось никто и не думал о сдаче. Весьма нетипичное поведение для наемников и бандитов. Следовательно, то, что видит Ромка, это не более чем маскарад и перед ним опытные профессионалы, знающие на что идут и можно быть уверенным не отступятся. Так и оказалось.
С оставшимися двумя пришлось повозиться подольше. Один сбросив плащ стал бешено вращать им, одновременно совершая резкие скачки из стороны в сторону. Это помогло, но не на долго. В плаще застряло не менее трех звездочек и кинжал, но вот его ранили в ногу, следующий удар в шею. Всё.
Последний оставшийся избрал другую тактику: он отбросил меч и только с кинжалом бросился в рукопашную. При этом он сцепился с одним из Лихов, но не стремился ни поразить его, ни освободиться от захвата, только все время подставлял другим атакующим спину лиха. Всё тщетно, сразили.
Вот только у главаря всё же благодаря действиям его сподручных появилось несколько секунд. Казалось бы немного, но этого хватило. Не успел последний бандит упасть сраженный, как в проеме появился главарь. На руках маленький мальчик. Все замерли. Но если Ромка и его отряд в растерянности – такого вероломства никто не мог предположить, недостойно мужчине прикрываться женщинами или детьми, то главарь специально покрасовался. Ромке показалось, что тот упивался растерянностью противника.
А накося, выкуси. Ты думал что взял верх, примеривал лавры победителя, получи. Конечно не для торжества остановился главарь, а чтобы хорошо рассмотрели что не один он и поняли кто на руках у него.
Замешательство прервалось достаточно быстро. Это может этим наивным людям: простодушному хитровану Ивану и людям чести и слова Лихам, такое поведение в диковинку. Только Ромка такого добра уже насмотрелся: когда людей заставляют сообща гадить на глазах у всех в оркестровую яму или захватывают, а потом убивают школьников, предварительно промучив на жаре без питья и еды. И находятся же уроды что такое поведение пытаются оправдать, объясняя борьбой за идеалы. Это какие такие идеалы, что деточек можно потрошить, а потом гордо нести славу борца?
-Приготовиться, самим близко не подходить, бить звездами по ногам.
Не успели лихи выполнить команду, как мгновенно последовала реакция:
-Не пройдет,- в руке бандита появился кинжал,- пропустить, иначе выродку горло порежу.
Ромка немедленно поднял руку,- не двигаться!
Чудеса, в любые времена уловки уродов одинаковые: уродские.
-Оставь ребенка, давай сразимся как воины. Слово чести, если проиграю, то тебя отпустят!
Ничего в ответ, только кривая усмешка.
Предводитель начал осторожно спускаться по ступенькам, не глядя, отпихивая, обломки досок. Ромка лихорадочно искал выход, как задержать бандита. Подмога пришла совершенно неожиданно, уйти тому далеко не удалось.
В проеме показалась окровавленная фигура в разорванной одежде и растрепанными волосами. Не сразу в ней можно было узнать княжну. Короткий взмах палкой – вероятно осколок двери или лавки, а может ножка от стула, и с напряженны выдохом, всем весом хрупкого тела вложившись, ударила по плечу.
Молодец! Сообразила, что здорового мужчину слабой женщине с одного удара не сразить, потому и била в плечо. Со сломанной ключицей не то что зарезать кого, руку не поднять. Молодец, билась до конца и в итоге сына всё одно спасла.
Главарь хоть и почувствовал неладное, хоть и успел оглянуться и заметить атаку, успел даже немного уклониться, но получилось еще лучше, чем княжна задумывала: палка скользнула по голове, содрав кожу с черепа, отчего кровь моментально залила глаза, и потом палка опустившись на плечо, раздробила кость.
Победа?
Главарь был опытным воином. В долю секунды он понял безнадежность своего положения и принял, вероятно, единственное решение, оставляющее надежду.
Второй, еще целой рукой он высоко подбросил княжича. Княжна коротко вскрикнула. Ромка бросился вперед, намереваясь подхватить ребенка. Боковым зрением он заметил, что один их Лихов одним движением скрутил со спины плащ и за широко раскинувшиеся крылья тут же вцепились еще двое, растягивая плащ треугольником. Отбегать уже не было времени. Что делать? Ромка не сомневался что поймает княжича, но есть вероятность что тот может получить травму, сломать кость. Ромка плашмя упал на пол, контролируя нахождение ног Лихов чтобы не запнулись.
Всё хорошо, ребенка поймали. Но когда Ромка поднялся и княжича опустили на пол, выяснилось что в зале нет главаря.
-Догнать! Взять живым во чтобы то ни стало.
Вздох облегчения, громче всех у княжны. Когда сын взлетел под потолок то нервы не выдержали и ноги подвели, теперь она попробовала встать.
-Помогите мне.
Ромка немедленно пришел на помощь. Аккуратно приподняв княжну он протянул руку, чтобы ей было удобно опираться.
-Проводите меня. Прошу пошлите за слугами.
-Иван, распорядись.
Ромка двинулся впереди на одну ступеньку, следом княжна, опирающаяся ему на руку, а другой придерживает княжича. Приятный карапуз три-четыре года, а какая кровь. Несмотря на пережитые потрясения даже не заревел. Не менее достойно держалась и княжна: усталый вид, дрожащие от напряжения руки, но плечи расправлены и гордый, целеустремленный взгляд.
Зашли в комнату и Ромка еще раз поразился мужеству этой женщины. Как он и предполагал, в княжьей опочивальне царил полнейший беспорядок: вся мебель, которую можно было использовать для завала, была стянута к двери и без сомнения для этого и была применена – всё в крошево, и больше ни одного человека.
-Княжна, я поражен вашими достоинством и отвагой.
Ромка попробовал внимательней рассмотреть лицо княжны, но увы: растрепанные волосы, на лице грязь вперемешку с кровью при плохом освещении не позволили сделать это. Осталось только смутно знакомое ощущение, что княжна своими чертами лица, манерой держаться, голосом похожа и на Лёльку и Марину одновременно.
-Оставим это. Я хочу обратиться к вам с просьбой. Я прошу Вас – помогите мне. Больше я никому не могу открыться и не могу доверять. Это провиденье Господне, что Вы появляетесь всегда в самый критический момент и спасаете. Помогите же еще раз, умоляю.
-Конечно, не стоит волноваться. Все что в моих силах и сам я в Вашем распоряжении. Но мне кажется что во многом Вы сами себе помогли и спасли сына.
-Спасибо, я не сомневалась в вашем благородстве. Но слушайте, времени у нас очень мало. Мои досточтимые родственники никак не могут оставить меня в покое и предпринимают значительные усилия чтобы вернуть меня к послушанию и через меня оказывать влияние на князя, на княжество и даже более. Тот посыльный, которого Вы поймали не был единственным и не стал последним. Наоборот, все чаще и чаще стали прибывать ко мне посланники. Я чувствовала, что не я единственная здесь к кому они приходят, об этом мне так же намекали и обещали поддержку. Но когда откинув вежливость я категорически уведомила их что больше ни с одним из посланцев не буду общаться, а передам князю, они изменили тактику. Уже была попытка с помощью подкупленной няни похитить княжича, и вот теперь едва не получилось. Все эти банды, смута, и само появление Вора в здешних местах не случайность, это они.
-Да зачем же им несмышленый мальчик?
-Это законный наследник, как они думают. Через него можно постараться установить свои порядки. Выкрасть, воспитать, а потом посадить как своего человека на княжение. Смута, как минимум, на долгие годы обеспечена и не имеет значения удержится новый князь на княжении и вообще удастся ли его посадить на трон. Смута, а это ослабление соперника на многие годы. Я прошу, помоги мне. Надо нейтрализовать вора. Лучше поймать, а если не получится - убить. Это самый лучший их агент, другого навряд ли удастся найти, по крайней мере не скоро. Уничтожьте его!
-Конечно, как только с ним встречусь, я приму все меры, чтобы его задержать. Вот только…
-Ты говоришь о награде,- её голос незначительно, едва уловимо дрогнул.
-Нет, конечно, нет! Как я смогу узнать его? Князь так же не дал его точного описания.
-Я не понимаю. Так ты не знал?
-Что? О чем?
-Это и был Вор!
-Я немедленно лично возглавлю облаву, из города не выпустим. Прости княжна, я должен удалиться.
Ромка внутренне ругал себя последними словами, как он не догадался. Ведь видно же было что не обычные бойцы: ведут себя не так, реагируют не так, дерутся не так.
Он в два шага преодолел расстояние до пролома, где раньше стояла дверь.
-Роман!
-Не беспокойтесь княжна, с Вами останется охрана.
-Роман!
-Простите княжна, я должен спешить.
-Роман!
Только теперь он приостановил свое стремительное движение. Вероятно княжна хотела обратить его внимание на что-то весьма важное, что он в спешке опять пропустил. Надо быть внимательней, иначе счет очередным ошибкам будет легион.
-Слушаю, Д`Юджия.
Мгновения томительного ожидания, ну что же она, если нет веской причины его задерживать зачем же его останавливать, ведь сказал же что охрана будет и нет причин для беспокойства. Тем более практически одна противостояла целому отряду отборных головорезов и выстояла, трусость ей несвойственна. А может сейчас накрыло, только теперь поняла на какой грани была и что ей и сыну реально угрожало.
-Идите, поймайте его.
-Да.
-Роман, это твой сын. Простите что никак не могла решиться сказать Вам. Да идите же, поймайте Вора. Ради меня, ради сына.
-Я…
-Прошу Вас не надо слов, идите.
-Да.
Дела!!! Ромка выскочил в зал и коротко, в движении распорядился:
-Двое остаются. Жизнью отвечаете за княжну и ребенка. Забаррикадируйтесь, внутрь пропускайте только когда точно убедитесь что пришли свои. Остальные за мной, тот с перебитой ключицей – Вор. Необходимо поймать во чтобы то ни стало.
Выскочили во двор и только успели вскочить на коней, как из переулка вышел один из Лихов, еле держится на ногах и весь в крови. Подбежали и едва успели подхватить на руки, иначе неизбежно бы упал, настолько он был изранен.
-Я почти догнал его, он… Он горшок небольшой глиняный запалил и пламя пошло и гром. Я потом встал. Сил нет. Я его не догнал. Но и он ранен сильно. От того места заметный след кровавый идет. Там…
На последнем слове, совсем обессилев Лих закрыл глаза. Ромка взмахнул рукой – в погоню. Часть бойцов ринулись по следу.
В то же самое время от ворот раздался сильный шум: с грунта небольшой отряд всадников пронесся по деревянному настилу, это и вызвало грохот, будто из преисподни. Отряд вырвался на простор площади. Впереди на белом жеребце в кроваво-красном плаще князь. У всех всадников обнажено оружие, словно с ходу намереваются вступить в бой.
Князь махнул рукой и основная часть отряда резко осадив коней у крыльца бросилась внутрь. Сам же князь с телохранителями остановился рядом с Ромкой.
-Как ты здесь?- и не дожидаясь ответа,- княжна?
-Вне опасности! Успокойся князь, всё закончилось.
Вздох облегчения, не сходя с места князь опустился на колени и троекратно перекрестился:
-Слава Господу, Вседержителю, милости твои безмерны, дела непознаваемы, дары щедры. В три года во всех городах княжества поставлю церкви каменные.
Снова перекрестился, поднялся с колен,- рассказывай.
-Примерно через час после Вашего выдвижения через хуторок тайно прошел отряд человек в сорок. Я выдвинулся для преследования, но опоздал, ворог в город уже прорвались и в полати тоже.
Увидев потемневшие от боли глаза князя, поспешил добавить:
-Княжна цела, княжича отбили. Пленных нет.
Князь кивнул.
-Один Вор сумел вырваться, но еще в городе, Лихи преследуют.
Князь снова кивнул:
-Пойдем Роман, я снова в долгу у тебя. Как я мог так ошибиться! Мы достаточно быстро, можно сказать с первого наскока разбили их. Сначала они дрогнули, а потом и побежали. Мне это как голову вскружило, я, опьяненный, рубил и рубил. Но видно провиденье остановило меня. Мне, почему-то, захотелось лично допросить любого пленного. Я понять хотел, что же ими двигало, почему они пришли грабить мою землю.
-Я думаю, князь, у порока нет причин и оправдания. Человек идет на преступление потому что он хочет сладко спать и вкусно есть, а то что он своими поступками причиняет боль другим то это для него не важно, по крайней мере, сейчас.
-Возможно, ты и прав, но я уверен, что не все так просто и очевидно. До меня доходили слухи, что Вор набирает особый отряд. Платит им сумасшедшие деньги, прямо невообразимые. А накануне появился перебежчик и сказал, что завербовавшимся в этот отряд он сразу выдает по двадцать золотых флорентийских дублона. Если задача будет выполнена, то заплатит еще столько же, а если завербовавшийся погибнет, то еще столько же, нужно только сказать кому передать деньги. Это очень много. Настолько много, что я не верил. К примеру, за сто дублонов можно купить отличное поместье, а за сто пятьдесят и небольшой замок!
Так вот почему они не цеплялись за свою жизнь! Им было все равно и даже выгодней погибнуть, тогда получат гораздо больше,- отметил про себя Ромка.
-Откуда у бандита такие деньги на целый отряд?- продолжил князь,- или платить не собирался!? Но бандитов можно упрекнуть в чем угодно только не в наивности. В общем, я воспринял всё это как ложь, которую усиленно мне подталкивают. Вероятно, чтобы запугать. Как я ошибался!
От первого же допрашиваемого узнал, что Вор уже два дня как не выходит из своего шатра и с началом боя так и не появился, потому и сопротивления почти не было, но тот же пленный подтвердил что набирались охотники и реально им в присутствии всех выплачивался первый взнос. Вот только отбор был самый суровый. Первая проверка: это бой против пятерых противников. Самому давали только палку, а противники были с настоящими мечами. Нужно было простоять против них не менее одного кувшина.
Заметив недоумение Ромки, пояснил:
-Из кувшина тонкой струйкой выливается вода, пока льется - идет бой, нескольких зарубили, так что охотников стало намного меньше, но какой соблазн! Зато и отобрали лучших.
Второе испытание это показать умение владеть оружием. Любой вид, но чтобы в совершенстве. Пленник клялся, что отряд был собран, а на поле боя его не было.
Князь горестно наклонил голову,- моя наивная вера что у коварства, подлости, глубины человеческого падения может быть предел. Все это разлетелось со звуком пушки. Я почти физически почувствовал как в щепки разлетаются ворота. Мне ли не знать, что против пороха небольшому гарнизону не выстоять.
Я скакал сюда и был уже готов к худшему. Я всё понял, увы, поздно! Как меня обыграл Вор и те, кто за ним стоит!
Проси всё что угодно! Нет, просить не надо я всё дам тебе сам. Ты спаситель отечества. Вопрос не просто во мне, моей семье или законном наследнике. Если бы их план удался, то это означало бы конец государства. Но пойдем же!
-Подождите князь, прошу отложить немного с празднованием. Вор ещё не пойман. Только я и мои люди видели сегодня вора, а в этой сумятице легко затеряться.
-Да, ты прав. Я совсем потерял голову от удачи. Еще ничего не кончено. Уже прибывают войска, я прикажу оцепить весь город, а внутри пущу патрули. Мы перевернем всё. Но достанем его.
-Конечно князь, нельзя упустить его, не будем терять время.
-Отправляйся, буду с княжной ждать твоего возвращения с нетерпением.
***
По всему городу сверками всполохи огня, но то не были пожарища. Это косые лучи заходящего солнца раскрашивали всё, что попадалось им на пути. Наступающая темнота короткого осеннего дня бросала длинные тени по проходам, по проулкам, карабкалась на стены домов. В закоулках уже совсем собрались сгустки плотной тьмы, потому воинам, жителям, женщинам и всем, суматошно мечущимся, каждый по своим делам, уже приходилось брать фонари или просто факелы чтобы осветить себе путь. Садящееся солнце бросало последние лучи на верхние венцы в основном бревенчатых зданий, при этом скользящие блики зажигали ярко-багровое, ослепительно резкое сияние, а совсем рядом, немного ниже, иногда всего в метре уже стояла плотной стеной темнота, разрываемая мелькающими огоньками. Всё это вместе создавало совершенно сюрреалистическую картинку, но в сложившихся обстоятельствах никому не было дела до такой невероятной красоты. Увы. Как правило: необычайная красивость обычного – предвестник трагичного.
Ромка бросил взгляд на колокольню, наполовину ярко освещенную, а внизу уже проглоченную темнотой. Истерические, суматошные звуки набата прекратились давно. Но вот колокольня снова ожила: пономарь призывно вдарил в колокола, созывая на вечернюю службу.
Удивительно, еще не всех бандитов повыловили, а уже на службу созывают,- отметил Ромка, из седла высматривая следы на земле.
Во главе небольшой группы он двинулся в направлении, которое указал раненый Лих. Надо поторопиться, время в этой ситуации против них. Совсем скоро стемнеет и поиски станут весьма затруднительными. Один плюс: Вор ранен и без посторонней помощи ему всё одно конец. Вот только бы быть точно уверенным, что ему никто не поможет.
Отряд продвигаясь вперед всё набирал скорость. Быстро нашли след. Далее по кровавым пятнам проскакали мимо нескольких построек. У небольшого проулка заметили следы взрыва: закопченные стены и обгорелые ветки близкого дерева. На земле уже не капли крови, а целая лужа с обрывками одежды. След становится настолько заметным, что можно даже не слезать с лошади, чтобы рассмотреть землю, а двигаться непрерывно. Ромка со спутниками пришпорил лошадей. Охотничий азарт гнал вперед, скоро птичка затрепещет в цепких лапах.
Внезапно перед несущимися лошадьми появилась непонятного вида фигура. О, чудо, лошади едва не снесли внезапное препятствие, и только молниеносная реакция Ромки спасла от неприятностей. Когда лошадь опустилась на четыре копыта, готовые сорваться проклятья замерли непроизнесенными.
Патлатая фигура при близком рассмотрении оказалось колоритной женщиной неопределенного возраста и в столь же неопределенных, но легко узнаваемых лохмотьях. Бесчисленные юбки, кофточки, рюшки, шали и платки. Непонятно как это держалось на весьма грузной фигуре и главное - зачем столько одежонок? Черные как маслины глаза и громадный нос картошкой с гигантской бородавкой – вот что бросалось в глаза и отвлекало внимание. В целом впечатление женщина производила весьма неприятное, но вместе с тем взгляд как приговоренный возвращался к носу и самое главное к её бородавке.
Ромка, как и его спутники, не сразу заметили что рядом с этим недоразумением стоит маленькая девочка. Возможно вот-вот переступит порог подросткового возраста, но пока еще не угловатая и всё же очень худенькая и очень несчастная. Слезы проделали замысловатые дорожки на её щеках, но теперь она стоит смирно и даже не всхлипывает.
-Ты что, ведьма вытворяешь! Себя не жалко, так ребятёнка поберегла бы.
-Правильно говоришь, ругай меня, ругай. Плохая я. Непутевая, за деньгами погналась, но не могу. Не стану. Нет. Что мне глупой не хватало, а теперь беду накликала, все люди мои. Плохо им будет.
-Да говори же толком. Что стряслось, ничего не понять.
-Ой, глупая я, спаси меня.
-Хватил причитать, некогда нам. Или говори толком или уйди с дороги.
Женщина кинулась к лошади и обняла ногу Ромки. Вой, слёзы, причитания. Постепенно она сползла на колени и только, вытянув высоко руки, продолжала доставать ноги Ромки.
-Забери её, верни её. Возьми все деньги. Мне было видение: нельзя её трогать иначе беда всем. Забери.
Женщина кажется совсем не в себе. Вскочила на ноги, еще раз указала на девочку:
-Её, её спасите.
Словно можно девчушку с кем то спутать, будто тут толпится уйма девочек: иди, выбирай любую!
С новыми завываниями и криками женщина убежала в проулок, всё время поминая видение, возможное проклятье, всё это перемежая бессмысленными всхлипами и бормотанием.
-Что случилось, девочка, кто ты?
-Это я, Карина. Ты не узнал меня?
Действительно, приглядевшись, Ромка убедился, что девочка не обманывает. Это действительно Глазёна. Немного повзрослевшая, немного похудевшая, вытянувшаяся, в её облике появилось нечто неуловимо женское, уже не детское, но это именно она. Да и к чему ей обманывать?
-Как ты здесь очутилась, что с тобой случилось и что это за ведьма? Она сумасшедшая?
-Я не знаю. Откуда она в городе появилась не знаю. Её вчера тетка Меланья привела. Они сидели, чай дули. А эта старуха ей всё про какие то напасти рассказывала, что болеть её родственники будут и князь заболеет и она сама заболеет, что денег не будет и только она одна может помочь. Надо только её слушать и купить снадобье. А как тётка Меланья выпила это снадобье совсем чудная стала: вроде как спит с открытыми глазами, отвечает невпопад, то реветь, то смеяться начинает. Она взяла у старухи деньги и сказала мне идти с ней, дорогу показать. А старуха меня не отпустила, сказала, что если я её не провожу до леса, то она болезнь нашлёт на Меланью. Я боюсь.
Глазена смешно сморщила носик и растирая кулачками глаза готова была разреветься.
-Не плачь, всё уже закончилось. Никто не заболеет и не умрет. А что же ты не убежала от ведьмы?
-Не успела. Я думала в лесу убегу. А как бой начался страшно стало: люди с оружием бегают, кричат, гром был и старуха тоже забегала, запричитала, а когда в набат ударили, так сама не своя стала: волосы драть на себе принялась, лицо расцарапала. Я совсем испугалась, может это хворь пришла?!
-Садись в седло.
Ромка подхватил девочку и усадил впереди себя.
-Сиди спокойно, оставаться одной тебе здесь небезопасно, а нам спешить надо – есть очень важное дело.
-Иван, куда передать девочку можно.
-Даже не знаю, может на мельницу завести или кузню? Да нет, придется возвращаться!
-По пути решим, судя по количеству крови, Вор совсем обессилел, если жив. Думаю схватки не будет.
Снова тронулись, но сделав несколько поворотов, были вынуждены остановиться – след пропал. Отряд проделал почти круг по городу и теперь они находились совсем рядом с центральной площадью но с другой стороны. Перед ними находилась церковь, и если пройти около полсотни метров по проулку или чуть больше мимо кузни, то прямо на княжьи полати и выйдешь.
Куда могла деться кровь? Если кончилась, то здесь, на этом месте должно лежать тело. Возможен еще вариант, что Вору оказали помощь. Во время нападения вору оказали помощь?!? Такое предположение кажется маловероятным, но куда делся тогда Вор или то, что от него осталось? Не мог же он испариться.
Пономарь закончил звон, призывающий на службу. В раскрытые двери церкви было заметно что батюшка начал молитву и обходит с кадилом амвон. Решение напрашивалось само собой.
-Иван, а ну-ка слазь на колокольню, пока звонарь еще там, может он с высоты видел куда подевался Вор и сам осмотрись, а я батюшку поспрошаю.
Иван быстро исчез в боковом притворе, откуда и вела винтовая лестница на колокольню, а Ромка, взяв за руку Глазёну, вошел в притвор. В церкви находилось всего с десяток прихожан и в большом помещении создавалось впечатление пустоты. Казалось, что священник ведет службу только для себя. А откуда взяться прихожанам, если столько дел неотложных. Мужчины воюют, женщины и старики пожары тушат, да остатки разбитого отряда вылавливают. На призыв откликнулись калеки, совсем уж древние старухи и несколько детей.
-Отец, скажи пожалуйста, не видел ли ты посторонних, мужчину в крови? Это бандит!
Священник в сияющем облачении обернулся к Ромке не переставая вскидывать кадило. Сдвинул брови. Ароматный терпкий дым распространялся по церкви. При повороте последние закатные лучи вспыхнули пожаром на его хитоне и бросили блики на иконы и стены.
-Кто ты таков чтобы службу прерывать? Ни война, ни пожар, ни землетрясение, ничто не должно прервать! Не можно!
-Простите великодушно, дело государственной важности, ищем Вора, может он в церкви скрылся?
-Замолкнь неразумный многогрешник. В церкви нет ни воров, ни убийц. Кто пришел, тот спасен. Сам Христос простил разбойника на кресте, рядом с ним распятого, это первый спасенный. И ты покайся, не упорствуй во грехе.
Священник отвернулся от Ромки и продолжил обход церкви по периметру, все прихожане, все, кто был, потянулись в середину, чтобы спасительным дымом быть и им обкуренными.
Ромка наклонился к Глазене и вполголоса спросил:
-Ты можешь немного подождать здесь до конца службы, потом подойдешь к батюшке и попросишь чтобы тебя отвели в терем.
Та кивнула.
-Вот и молодец, никуда не уходи.
Ромка перекрестился, внутренне сомневаясь правильно ли? Как надо крест ложить сверху вниз, потом справа налево или слева направо? Честно сказать сейчас находился впервые в церкви. Если не считать конечно когда родители младенцем крестили.
Немного громче сказал:
-Простите,- поймал грозный взгляд священника и поспешил выйти. А священник передав кадило служке, развел руки в сторону и стоя прямо перед алтарем начал читать молитву. Густой, плотный голос, настолько красивый, каким бывает на удивление часто именно у священников, начал выводить:
-Над седой равниной моря гордо реет ангел Божий. Он не гордый, он смиренный, волю Бога сполнит скоро. Точно…
На ступеньках Ромку ждал Иван:
-Ничего...
Спустились к лошади и вскочив в седло отдал распоряжения.
-Двое остаются здесь. Наблюдать. После службы люди пойдут поспрашивайте, может что интересное узнаете. Остальные со мной. От этого места будем кругами разъезжаться, смотрите внимательно на землю, даже если его перевязали или сам наложил повязку, кровь всё одно может просочиться, ищите по земле.
Он тронул поводья, краем глаза заметив как с нижней ветки сорвался ворон.
Уж не Яков ли?- мелькнула мысль.
Первым въехав в переулок он пришпорил коня:
-Что за чёрт, не мог же он раствориться.
Это было последнее что успел Ромка подумать. Не заметил за высматриванием следов, что от мощного дуба, стоящего на развилке, нижняя ветка – мощная, крученая идет почти параллельно земле и очень низко. Надо бы поберечься, голову преклонить. Внезапно в затылке вспыхнула боль. За какую-то секунду она, сначала только обозначившись, лавиной выросла до нестерпимой и вот, словно снаряд взорвался: в глазах потемнело он миллиона вспыхнувших искр. Странно что они не осветили дорогу, а наоборот опустили Ромку во тьму. Свет померк, руки ослабли и Ромка вылетел из седла.
В начинающей темноте спутники не сразу заметили что лошадь предводителя без седока. Только, выехав из узкого проулка на площадь, кинулись, вернулись, но всё тщетно, Ромка пропал. Пропал Ромка.