СИЛЬНЕЕ БРОНИ
(в новой редакции)
Часть – 5
(продолжение)
28 марта 1945 года.
Берлин. Ставка Гитлера.
Высшее военно-политическое руководство Германии, обступив стол плотным кольцом, изучает оперативную карту, испещренную цветными значками и стрелами.
Как всегда выдержав интригующую паузу, Гитлер открывает совещание:
- Сейчас генерал Гудериан проинформирует нас о сложившейся на фронтах обстановке. Затем мы её обсудим и примем решение, как нам быть дальше.
Гитлер бросил недобрый взгляд в сторону начальника Генерального штаба сухопутных сил и сказал: «Начинайте, Гудериан!»
Гудериан, собравшись с мыслями, начал докладывать:
- Группа армий «Курляндия» в Прибалтике ведет ожесточенные бои с превосходящими силами противника и её положение на сегодняшний день достаточно устойчивое.
Гитлер: - Гудериан, от этой группы надо потребовать более активных действий. Ведь там почти 25% всех наших сил на Восточном фонте. А сейчас дорог каждый солдат и офицер.
Генерал вытянулся и преданно посмотрел в глаза фюреру.
- Будет исполнено, мой фюрер! Позвольте продолжить?
Гитлер раздраженно махнул рукой.
- Докладывайте дальше, Гудериан!
Начальник Генерального штаба сухопутных сил перевёл кончик указки к северной группировке.
- Более тяжелая, на мой взгляд, обстановка складывается в Восточной Померании у группы армий «Висла». Войска 1-го и 2-го Белорусских фронтов Маршала Жукова и Рокоссовского, дробя её на части, стремительными ударами теснят к морю.
Гитлер опять занервничал.
- Здесь тоже, Гудериан, нельзя ни в чём уступать русским. Сил вполне достаточно, чтобы сохранить паритет. В группе армий «Висла» около 300 тысяч человек. Более того, все эти силы надежно прикрываются с тыла немецким флотом. О какой тяжелой обстановке может идти речь? Эта группа должна стоять, как скала, сковывая силы русских, не давая им повернуть на Берлин.
Гудериан был подавлен, однако на этот раз промолчал. После небольшой паузы начал докладывать о Земландской и Кенигсбергской группе войск в Восточной Пруссии.
- На сегодняшний день в этом районе идут локальные бои. Новый Командующий фронтом, Маршал Василевский, делает основной упор на наращивание группировки, чтобы в назначенное время штурмом взять Кенигсберг, а за ним и Пиллау. Но не исключено, что удары по этим городам он будет наносить одновременно.
Гитлер в мгновенье округлив глаза оборвал Гудериана:
- Вплоть до сегодняшнего дня мы укрепляли Кенигсберг и сделали его непреступной крепостью. Если русские вошли в Восточную Пруссию, то это не значит, что они поставили нас на колени. Кенигсберг им не взять! Вы слышите меня, Гудериан!?
В ответ генерал компетентно заявил:
- Надо отдавать себе отчет в том, что мы имеем дело с сильным противником и опытными полководцами. С этим непременно надо считаться, мой фюрер. Сейчас не 41-й год.
Гитлер уже не в силах сдерживать себя переходит на крик:
- Вы, Гудериан, преклоняетесь перед Советскими Маршалами. Я постоянно от вас только и слышу: Жуков, Рокоссовский, Конев, Василевский.
Гудериан продолжает придерживаться реалий складывающейся обстановки и отстаивать свою позицию:
- Я, как Начальник Генерального штаба «Вермахта», обязан анализировать и оценивать обстановку на фронтах. Исходя из этого, я вижу, как стремительно и дерзко действуют эти маршалы и нам под их натиском приходится отступать. Разве это не так!?
Фюрер окончательно теряет самообладание.
- Нет, Гудериан! Сегодня обычных подходов к организации отпора русским недостаточно. Нужно быть еще и тонким политиком и извлекать пользу из сложившейся обстановки. А вы этого просто не в состоянии делать.
Гитлер глазами ищет генерала Кребса и, встретившись с ним взглядом, обращается к нему:
- Вы, Кребс, работали заместителем военного атташе в Москве и хорошо знаете этот народ. Вот вам я и поручаю выполнить историческую миссию, не только поднять утерянную честь «Вермахта», но и спасти Рейх.
Кребс заискивающе вскинул голову и предано посмотрел в глаза фюреру.
- Я это сделаю, мой фюрер! Ещё не все потеряно и есть силы, чтобы сражаться.
Гитлер тяжело вздохнул и уставился на Начальника Генерального штаба «Вермахта».
- А вам, Гудериан, надо хорошо отдохнуть и подумать, почему удача уходит из ваших рук? Надо понимать, что потеряв Кенигсберг, мы можем потерять и Германию. Так пусть он лучше будет костью в горле у русских, а Берлин станет для них непреступной крепостью.
- Тогда мы заставим Сталина и его союзников подписать выгодное для нас перемирие и сохраним престиж великой Германии. Надо только собраться с силами. Для нас еще война не проиграна! На своей земле мы должны быть во много раз сильнее, а немецкий дух должен воспрянуть над духом неполноценных народов и сломить их волю к победе.
* * *
Уже после смерти Гитлера, генерал Кребс, по поручению Геббельса попытается установить перемирие с советскими войсками.
В своей миссии Кребс рассчитывал на личное знакомство с Жуковым, которое состоялось у него еще до начала войны. Хорошо владея русским языком, он пытался вырвать у него такое согласие.
Но Маршал будет непреклонен и потребует безоговорочной капитуляции. Тем не менее, генерал останется до конца верным своему солдатскому долгу и в этот же день застрелится.