Сассь
…Сассь учился в обычной школе. Ученик он был прилежный и проблем с вступлением в комсомол не имел. Оттарабанив клятву и получив поздравления вперемешку с напутствиями, он вприпрыжку направился домой. Папаша Юсси, повертев в руках красную книжицу, как всегда был краток — Ну если это необходимо, то давай. Матушка была благосклонней. Она испекла праздничный, черничный пирог и погладила сына по голове.
Отец Сасся дослужился до зам.директора. Это был потолок. Продвижению дальше мешала гнилая родословная. А именно, брат, проживающий в Швеции. Конечно в этом были и свои преимущества, потому, как тот наведывался в Эст.ССР раз, в два года. Он привозил с собой волшебный чемодан набитый всякой хрeнотенью. У всей семьи, в стаканчиках, в ванной, торчали импортные зубные щетки. И им все - завидовали. Отца Сасся, как самого мелкого, не взяли с собой при бегстве и кто его знает, как сложилась бы его судьба там?
Комсомольская карьера Сасся двигалась успешно. Он с энтузиазмом участвовал в выгодных для себя мероприятиях, заимел множество полезных связей. По окончании школы, вопросов о дальнейшем жизненном пути не возникло. Конечно — Тарту.
По совету отца, Сассь поступил на экономический факультет. Оказывается, профессор принимающий экзамены, был знаком с дядей его матери и поэтому, без проблем принял вполне ценный подарок. Свобода студенческой жизни! Слипшиеся макароны, клубки скатанной пыли и провисшие панцири железных кроватей. Портвейн, и вечно сонное состояние. На какой-то момент, Сассь, оставшись без родительского надзора, расслабился и совершил роковую ошибку. Резвясь в компании, они повесили на дверь портрет ВОЖДЯ вырванный из Огонька. Начали упражнения в метании ножа. Бурное веселье прервала комиссия и Сама, комендант. Так как на дворе были восьмидесятые, а не сорок седьмой, его всего-навсего исключили из числа студентов. А потом, как известно — военкомат.
У мамы был еще один, другой дядя. Сассь благополучно миновав шанс призваться в закавказский, попал в прибалтийский. И не куда-нибудь, а в тот же город, где жил. Впрочем, в Эстонии не было города, или более-менее крупного населенного пункта, где не было бы воинской части. Натянув негнущиеся сапоги, он учился маршировать на плацу, проклиная свою дурость. После отбоя, скачек, лежа под колючим синим одеялом, откровенно тосковал.
Приняв присягу, съев кусочек праздничного пирога, ему всучили "машку". В трудах полировки рыжего от мастики пола казармы, к нему подошел товарищ майор. Майор был серьезный, и у него были добрые глаза.
- Товарищ боец, мне необходимо поговорить с вами.
Сказал он ласково, беря Сасся за рукав. Разговор оказался долгим. Сперва поговорили о преимуществах советских тракторов, потом об авиамоделизме, и спустя полтора часа перешли к серьезному. Майор знал о Сассе даже больше, чем он сам о себе. Проникновенный, отеческий взгляд и мягкий баритон, вконец раскрепостил Сасся, и он рассказал майору все. Ну, почти — все. Похлопав солдата по плечу, майор сделал предложение, от которого нельзя было отказаться. С этого времени Сассь получил должность писаря и возможность регулярных увольнений. Служба текла медом. Постепенно исчезал эстонский акцент и расширялись бедра. Сослуживцы к Сассю относились, как к существу неодушевленному, пряча, и небезосновательно, от него свои планы и намерения. Так незаметно, путем вычеркивания дней на календарике прошли два года. Дембельский путь Сасся домой длился четыре остановки на трамвае. От Юхкентали, и в город.
Сменив парадку на джинсы, Сассь без особого труда поступил на работу в подчинение своего отца. И так же, без труда,восстановился в универ, на заочное. Уже через короткое время он являл собой пример великолепного руководителя среднего звена, и, далеко идущего комсорга. Принимая участие во всех регулярных пьянках руководства, научился не напиваться и по первому намеку срывался в магазин за выпивкой.
Все бы хорошо, но жизнь отравлял квартирный вопрос. Существование в одном боксе с родителями, сковывало руки и ноги. К великому сожалению, метров было достаточно, а идти на стройку желания не было. Не помогли и связи в большом доме. Там развели руками и прибавили оклад. Надо было что-то предпринять. Одним из вариантов была женитьба на дочери профсоюзной богини. Девушке симпатичной.
Практически все вопросы связанные со свадьбой и получением квартиры, были к тому времени решены. Но грянул гром. Совершенно не вовремя умер Брежнев. Кто мог знать? Но именно в этот и последующий день, когда вся страна скорбила, профсоюзная верхушка гулеванила на даче. Телефонный провод перегрызли кабаны, а запасов было достаточно. Но факт, что по возвращении домой, директора, их заместители и секретарши, не застала ни генсека, ни своих должностей. Провалился план женитьбы. Послав на хрен свою возлюбленную, Сассь впал в депрессию.
Пережив Андропова и Черненко, он защитил диплом. Теперь это уже был умудренный опытом молодой коммунист. Окончательно поняв, что родители помирать в ближайшее время не намерены, он принял решение начать жить самостоятельно. Для этого, побегав по коридорам, он получил свою первую директорскую должность. Пусть не в Таллинне, но — директорскую. В комплект к должности включалась и трехкомнатная квартира в новом доме, и, пусть не новая, но черная Волга.
Сассь заполучил все атрибуты власти. В своем городке он стал королем. Можно сказать, открывал ногой калитки всех уровней.
Жизнь в уездном городке была тихой. И он сам не заметил, как это получилось, но однажды утром, проснувшись, обнаружил у себя на кухне суетившуюся над яичницей девушку. Лифчик и трусики аккуратно висели на спинке стула. Свадьбу праздновали на природе, утрамбовывая стриженый газон народными плясками. И хоть две трети присутствующих были членами партии, водку употребляли без ограничений. По новым требованиям, разливая ее из чайников и кувшинов. Под видом столичного коллеги, на свадьбе участвовал и тот самый - майор. К этому времени уже подполковник. Он привычно плохо говорил по-эстонски и выпивая рюмку боржоми, с чувством, выдыхал воздух.
Жизнь текла своим чередом, предприятие Сасся процветало. Углубляющийся кризис делал любую производимую фигню - дефицитом. Из России стояла очередь заказчиков, готовых платить наличкой из спортивных сумок.
Оказавшись один раз по делам в Таллинне, он случайно встретил своих однокурсников. В Кельдере, за кружкой пива, он испытал животный страх слушая их смелые речи. Такой борзости от них он не ожидал. Стараясь запомнить их высказывания для заклада, он старательно кивал головой, как заговорщик. После того, как они распрощались, он почувствовал, что спину холодит мокрая рубашка. Однако на Лай ему сказали, что подполковник отсутствует и чтобы он зашел позже, даже не предложив изложить свои мысли на бумаге. Чувствовалась некая нервозность. В недоумении Сассь поехал домой.
Но и дома было неспокойно. Известный всем пьяница Юхан, пожарник местной команды, расхаживал по городку и безнаказанно грозился перебить всех оккупантов. Закрашивали русские названия улиц на табличках, а из Жигулей слышались патриотические песни. Мир начинал сходить с ума. И последним подтверждением стал ночной визит подполковника. Необычно нервозный, он вдруг перестал интересоваться, кто что сказал, вместо этого, сделал коммерческое предложение. Да такое, что у Сасся дух перехватило. Гость даже остался ночевать. И выпив на двоих пузатого Абсолюта, они до утра пели под гитару песни революционной тематики.
В августе случился путч. По телеку сучили ногами балерины и Сассь понял, что что-то случилось. Нервы были сжаты до предела. Чтобы как-то расслабить их, он без конца пилил дрова для бани. На четвертый день все встало на свои места, и он, собрался в Таллинн. Увидев развивающиеся триколоры и толпы радостных соплеменников, без колебания пошел в партком. Там стоял большой ящик, уже наполовину заполненный партбилетами. Встретив старых сокурсников, Сассь уже без страха слушал их откровения. Под конец, они даже обещали ему место в правительстве.
Для начала Сассь приватизировал фабрику. Технология была известна, все прошло, как по маслу. Но вот потом начались проблемы. Совершенно неожиданно вернулся грузовик с товаром отправленный в Ростов. Его развернули свои патриоты. Этот вопрос удалось легко уладить, позвонив одному из бывших сокурсников. Теперь видному деятелю на политической ниве. Затем хуже. Россия закрыла свои границы для вывоза сырья. Работать стало не с чем, и Сассь настучал - SOS. Помощь подъехала на черных меринах и бээмвэшках. Крепкие тела распирали кожаные куртки, на шеях висели килограммовые цепи. Сассь, чувствуя себя не особо уютно, предложил ребятам коньяк. Последние отказались и конкретно перешли к главной теме. Вопрос был снят, сырье стало поступать без задержек, а Сассь, стал постоянным клиентом меняльных контор.
Полный "писец" грянул в 98-м. Бизнес Сасся обвалился в один день. Даже братки, разведя руками, были бессильны помочь. Все, что было нажито непосильным трудом, осталось под прессом российского дефолта. Кроме того, выяснилось, что продукция, которую выдавало предприятие Сасся, на хрен никому не нужна. Взвесив все за и против, Сассь продал фабрику, обрекая сотню работников на пособие по безработице. Своя рубашка ближе к телу. Виновником банкротства была объявленна Россия. С имеющимися деньгами, Сассь приехал в Таллинн и с легкостью получил должность в одной из партий. Теперь он был чиновник и имел гос.квартиру в столице. Оказалось, что иметь можно еще много чего.
Вспомнилась комсомольская и коммунистическая школа. Сассь не претендовал на лидерство, не лез в интриги, мило улыбаясь и тем, и другим. Он приобрел солидный животик. Напрочь забыл русский язык и научился, согласно новым веяниям моды, заикаться, и медленно проталкивать мысли. Творческие командировки, легкие аферы, украшали однообразие. Приносило свой ощутимый достаток и сотрудничество с известным бизнесменом, бывшим подполковником.
Дядя в Швеции к тому времени умер, оставив в наследство никому не нужную, коллекцию пустых, пивных банок. Родители существовали на пенсию. К врачам обращались редко. Мать смотрела сериалы, радуясь, что у них всего двухкомнатная "хрущевка". Дед Юсси, не разбирая, где центристы, где реформисты, матерился, обзывая последних — курради плятть. И ничего ему за это не было. Жена не надоедала. Достаточно было только — Доброе утро и спокойной ночи. Старший сын жил в Финляндии. Денег не требовал. Дочка собралась в Лондон.
Жизнь наладилась и впереди светил золотыми звездами — ЕС …