Глава II
Прошло три месяца, как Кирилл Сергеевич выписался из клиники. Второй сердечный приступ оказался тяжелей первого, и ему пришлось значительно дольше восстанавливать здоровье. Вернин в лице руководства как оказался не блефует, и выйдя на службу после болезни, Кирилл Сергеевич тут же получил отставку.
Конечно это было неожиданно, но закономерно, ибо не могло тянуться бесконечно. Такое внезапное и подлое стечение обстоятельств, лишившее его работы, выбило Кирилл Сергеевича из душевного равновесия и если бы не его друг, он впал бы в тяжелую депрессию.
Предоставленный самому себе, он с удивлением обнаружил насколько был зависим от работы и того образа жизни, в котором пребывал с самого совершеннолетия. Чувство собственной значимости было бесцеремонно унижено. Конечно его предупреждали, с ним вели беседы… Но тот вклад который он внес в развитие науки и города, давал ему уверенность на некоторые права и послабления. Оказалось, не давал.
Огромное количество свободного времени, освобожденное теперь от работы, ввергло поначалу Кирилл Сергеевича в самый настоящий умственный ступор – Кто он?
Кто он теперь вне мира его общественных связей, социального статуса, знакомств? Кто он вне мира его службы, науки и возможностей? Он словно у края пропасти оказался, пред лицом своей истинной сущности, а она была горька. Горька, своей неприкрытой правдой – ничтожен ты человек в своих честолюбивых иллюзиях, в своих притязаниях на этот мир.
Этому миру ты нелюбимый пасынок и большая глупость пытаться прильнуть к нему в надежде на теплые чувства. В любой момент он выбросит тебя за ограду общественной жизни, в ледяную бездну одиночества и отчаяния и ты медленно сойдешь с ума от умственной агонии, от невозможности найти ответ на вопрос – Почему?
Самому себе Кирилл Сергеевич говорил эти слова, чувствуя как они разжигают в душе и сознании жгучую боль, но она удивительным образом его отрезвляла, сдирала пелену с глаз, открывая ему его же пустую, лишенную смысла жизнь, которую поставили пред зеркалом. Он был гол… Его лишили самого ценного, а замены чтобы наполнить себя, под рукой не оказалось и от этого становилось страшно. Мысли обнаженные отсутствием ежедневных привычных занятий, не могли найти себе достойной замены, вызывая в душе приступы тоски и отчаяния.
Хотел Кирилл Сергеевич того или нет, но он стал перед самым серьезнейшим вопросом своей жизни – Кто он есть вне мира вещей и общества? Ему нужно было доказать самому себе, что его колоссальный ум и знания, не просто инструмент в чужих руках, что он принадлежит ему самому и он способен вытащить его из этой бездны. Пришлось поделиться с Родионом своими терзаниями и он подсказал ему простой, но такой верный способ взять себя в руки – составить распорядок дня. Занять себя хотя бы малыми делами, чтением, прогулками, лишь бы укротить отчаявшиеся мысли и думы, которые его терзали.
Спустя три месяца стало легче. Жизнь неженатого пенсионера оказалась двоякой как и все в этом мире и нужно было лишь найти эти положительные стороны. Свободное время, которое оказалось так жестоко к неподготовленной душе, стало поворачиваться другой стороной, открывая свои прелести и радости. То, чего хронически не хватало в годы напряженной работы и молодости, теперь было вдоволь. Да и кто будучи молодым, способен оценить сей эфемерный субстрат, на котором пышным цветом цветет жизнь.
По старой привычке Кирилл Сергеевич любил вставать рано и дабы поддерживать себя в тонусе, старался не валяться бесцельно в постели.
В городе был разгар лета и раннее утро помимо бодрости дарило прекрасный вид на спящий еще город. Кирилл Сергеевич стоял у панорамного окна в легкой пижаме шоколадного цвета и отхлебывал из чашки, только что сваренный горячий кофе.
Будучи все таки, человеком с ученой степенью, Кирилл Сергеевич достаточно быстро искоренил бестолковую составляющую своего досуга и распланировал день, так как это присуще ученому. Утренний кофе, новости, прогулка, обед в кафе или ресторане, изучение новых научных статей, вечернее чтение, плюс нечастый выход в гости.
Съев свой уже стандартный, легкий завтрак, выпив кофе и просмотрев свежие новости, Кирилл Сергеевич стал собираться на прогулку. Он старался соблюдать режим дня неукоснительно, словно работал в лаборатории и от точности его соблюдения зависел результат многолетних изысканий. Даже плохая погода не могла задержать его дома, если только за окном не бушевал ураган.
Кирилл Сергеевич надел легкий льняной костюм, летнюю шляпу и взяв любимую трость, вышел к лифту. Возле лифта, утопая среди дорожных сумок и чемоданов, суетился его сосед, известный шоу-мен и телеведущий Артур Прилепский. Кирилл Сергеевич испытывал к нему сдержанную неприязнь и улыбался в ответ, такой же фальшивой улыбкой. Источник постоянный слухов, сплетен и скандалов, Артур удивительным образом укоренился на самых рейтинговых шоу и передачах, разрушая замшелые стереотипы, что лучшие места в обществе по праву наследуют люди достойные. В его случае достоинством даже не пахло, оно было попрано, и на его место вознеслась пошлость и вседозволенность.
- Доброе утро Артур – Кирилл Сергеевич слегка приподнял край шляпы.
- Ах, дорогой наш светоч науки! – Артур расплылся в лицемерной улыбке, - Как ваше драгоценное здоровье?
- Благодарю, иду на поправку, и право сказать еще бы работал и работал на благо города, но увы…
Двери лифта раскрылись и Артур стал быстро заталкивать в него чемоданы и сумки.
- А вы, я вижу, снова в командировку, и по количеству багажа видимо в длительную? – спросил Кирилл Сергеевич, заходя следом за Артуром в лифт.
Артурчик снова расплылся лучезарной улыбкой телевизионного стандарта – Ну что вы! Всего то на два дня, а багаж - издержки профессии, ну вы понимаете?
Кирилл Сергеевич мягко улыбнулся – Конечно понимаю…Хорошо, что вы телевизионщики с собой театральных декораций не возите!
- Ах, ха-ха! – залился искусственным смехом Артур, - Да вы ученый, с чувством юмора! Потом он резко посерьезнел и прошептал – Скажу вам по секрету…еду снимать спец.репортаж о бунте в резервации на западном побережье.
- А почему шепотом? – прошептал Кирилл Сергеевич, желая подыграть этому клоуну.
Артурчик как-то смешно и карикатурно сгорбился, словно за ним следили и сказал уже чуть громче – Там такое творится! Говорят какой-то хакер, разработал программу и алгоритм поведения живого сердца, взломал защиту резервации и вместо сигнала подавления, активировал искусственный, пассионарный взрыв в лагере. Я сам еще толком ничего не знаю, вот лечу спец.рейсом, у меня будет эксклюзивное интервью с начальником резервации, так, что не пропустите вечерние новости.
- Ужасно любопытно, обязательно буду смотреть! – добродушно пообещал Кирилл Сергеевич и шагнул из лифта, который остановился на нижнем ярусе.
- Ах, Кирилл Сергеевич – Артурчик снова обрядился в маску слащавого шоу-мена, - Всякий раз как вижу вашу трость, она приводит меня в трепет, когда же вы решитесь продать ее мне? Она просто необходима для моего нового имиджа!
- Это подарок Корпорации, прошу прощения, но она не продается – ответил Кирилл Сергеевич, улыбаясь хорошими, белыми зубами и зашагал к выходу.
Туман успел окончательно рассеяться, оставив после себя влажные и свежие улицы. Меж сверкающих высоток, лазерными ножами рассекали прохладный воздух солнечные лучи, прогоняя с улиц сырость. Настроение было отличное, и день обещал быть позитивным. Кирилл Сергеевич неспешно, зашагал своим обычным уже маршрутом, в сторону набережной, затем в полюбившееся ему кафе в Каштановом переулке, где он обедал, проводя достаточно много времени, изучая научные новости.
Маршрут своей прогулки Кирилл Сергеевич проложил по пешеходным бульварам и улицам города, исключая автомобильные. С тех пор как он вышел на пенсию, он практически никуда не ездил на своем автомобиле, предпочитая ходить пешком, за редким исключением, когда ездил в гости к Родиону.
Наконечник трости Кирилл Сергеевича выбивал из мостовой различные ноты. На бульваре это была до-мажор, выйдя на набережную, она начинала петь в миноре, а у кафе в Каштановом переулке звучала соль-мажор. Эта трость, которая так восхищала Артурчика и не только его, была подарена Кирилл Сергеевичу Корпорацией, к юбилею его научной деятельности и за фундаментальное открытие, которое он совершил год назад.
Трость была одновременно произведением искусства и шедевром современных технологий. Основной стержень был изготовлен из тончайших углеродных нано-трубок, которые подобно волосам женщины сплетались в тугую, полупрозрачную косу, которая плавно сужалась от рукояти к наконечнику. Внешне этот «жгут» напоминал искусную работу стеклодува, хрупкую и изящную внешне, но на самом деле прочней любой стали.
Лучи света, попадая в стержень трости преломлялись и рассыпались миллиардами мельчайших искр, начиная путешествовать по спиралям, создавая удивительный эффект внутреннего свечения.
Рукоять трости представляла собой голову какого-то древнего, мифического животного, похожего на ящера. Выполнена она была из прочного и легкого титанового сплава и оксидирована в нежный лиловый цвет. В глазах у ящера горели ярким зеленым цветом, два настоящих изумруда. Наконечник трости представлял собой копьевидный хвост рептилии.
Даже пасмурным днем она привлекала к себе внимание, светясь внутренним мягким светом, а в солнечный день, казалось, что из ладони Кирилл Сергеевича бьет в землю огненный луч. Он очень ею гордился, и конечно желание Артура была безнадежно.
Прогулявшись какое-то время по набережной и покормив уток и гусей, Кирилл Сергеевич направился в Каштановый переулок. Этот чудом сохранившийся клочок старого города, был популярным местом отдыха местных жителей. Главной достопримечательностью были огромные каштаны, росшие сплошной вереницей вдоль всего переулка. В сентябре когда каштаны созревали и падали на землю, их собирали дворники в деревянные кадушки стоявшие под деревьями и ясными погожими деньками, в лучах еще теплого сентябрьского солнца, они нагревшись начинали источать удивительный каштаново-ореховый аромат, наполняя весь переулок чудесным осенним настроением.
В одном из маленьких местных кафе, Кирилл Сергеевич присмотрел себе уютный столик у окна, завел знакомство с хозяйкой, страстной любительницей хорошего кофе и каждый день проводил здесь пару часов.
Достав из кармана костюма небольшой электронный планшет, Кирилл Сергеевич снял шляпу, поставил свою чудесную трость рядом у стола и в ожидании своего заказа, стал изучать новостную ленту научных изданий.
Спустя некоторое время, молодая официантка принесла поднос с заказом.
- Доброе утро Настенька! – расплылся в добродушной улыбке Кирилл Сергеевич, - Как наша хозяюшка, что-то ее не видно?
- Доброе утро Кирилл Сергеевич, - улыбнулась приветливо девушка, - Надежде Алексеевне сегодня нездоровится, еще не появлялась…Возможно сегодня совсем не будет. Приятного аппетита!
- Спасибо, передавайте Надежде Алексеевне горячий привет и скорейшего выздоровления!
Кирилл Сергеевич отложил в сторону планшет и принялся за трапезу, которая обычно не отличалась особой изысканностью, но в которой всегда присутствовала морская рыба и спаржа. Кирилл Сергеевич так любил спаржу, что мог заедать ею пожалуй даже десерт.
В кафе зашла женщина средних лет и села за столик напротив, через проход. Сразу следом за ней вошла молодая девушка и парень. Чаще всего в эти часы в кафе было еще малолюдно, что очень нравилось Кирилл Сергеевичу. Молодежь заказала кофе и булочки с джемом и попросили официантку включить телеэкран. В эфире шла сплошным калейдоскопом реклама и хотя звук был негромким, но мысли о науке испарились напрочь из головы Кирилл Сергеевича.
- Ну что поделать – подумал Кирилл Сергеевич, - Придется скорректировать расписание и предаться праздности.
Сочный угорь в кисло-сладком соусе привлек его внимание. Отрезав небольшой кусок, он отправил его в рот, уставившись в гипнотический телеэкран. На экране свежие, молодые лица как всегда рекламировали всякое нужное и ненужное барахло и делали это с потрясающим восторгом и азартом, словно открывали для себя Америку. Кирилл Сергеевич посмотрел на молодежь. Парень с девушкой были вовлечены в происходящее на экране, не скрывая своих эмоций.
- Наверно к эфиру подключились – подумал он про себя, - Ну разве можно с таким восторгом смотреть этот суррогат? Он перевел взгляд на женщину напротив. Она сидела, склонив голову над столом и лица не было видно из-за спадающих волос. Перед ней стояла чашка кофе и пирожное, и казалось, что она пристально разглядывает их, ни как не решаясь с чего начать.
- Кофе – сказал мысленно Кирилл Сергеевич, как бы посылая женщине сигнал. Первым всегда глоток кофе, все остальное потом, иначе целый день не будет вдохновения.
Кирилл Сергеевич хотел, было продолжить свою трапезу, но в этот момент женщина подняла голову и их взгляды встретились. Буквально мгновение на Кирилл Сергеевича глядели печальные глаза полные слез. Он застыл недоуменно со странным выражением на лице, но женщина сразу же отвела взгляд в сторону.
- Она плачет?! – удивился Кирилл Сергеевич, - Сидя за чашкой кофе?! Планшета перед ней нет, к эфиру она не подключена – продолжал рассуждать сам с собой Кирилл Сергеевич. Он взглянул на экран, там все так же била фонтаном эйфория потребительской жизни, которая вряд ли могла вызвать в человеке слезы.
- Слезы совершенно не к месту и ситуации… С чего бы ей плакать? – продолжал размышлять озадаченный Кирилл Сергеевич. Очень странное поведение… Последний раз он видел плачущих людей, лет эдак тридцать назад, а теперь они если и плакали, то только в кинотеатрах или дома, подключенные к беспроводному эфиру.
- Странно… Так может себя вести только человек с живым сердцем… Спонтанные эмоции не характерны для synheart-4.
Женщина мельком взглянув на Кирилл Сергеевича, тут же отвела взгляд, поняв, что он пристально ее изучает.
Было совершенно бестактно продолжать глазеть на нее, но Кирилл Сергеевич ощутил вдруг прилив решимости, а может неудержимого любопытства, встал и подойдя к столику за которым она сидела, спросил:
-Разрешите присесть?
Она подняла на него испуганный взгляд, но не успела ничего ответить, как Кирилл Сергеевич сел за столик без приглашения. На расстоянии вытянутых рук их взгляды встретились и какое-то время, Кирилл Сергеевич молча смотрел в красивые, голубые, встревоженные чем-то глаза, а потом спросил:
- Что случилось, от чего вы плачете?
Женщина немного помолчав, ответила слегка приглушенным голосом:
- Почему вас это интересует?
Кирилл Сергеевич немного смутился, ибо не знал как ему корректней задать этот вопрос, но собравшись с мыслями произнес:
- Меня весьма удивило, то что вы плачете, поскольку такое поведение не совсем естественно для современного человека… Так ведут себя только люди с родным, а не искусственным сердцем.
В мгновение ока, женщина подхватилась как вихрь и не сказав ни слова выскочила из кафе.
Кирилл Сергеевич вскочил следом и хотел было ее догнать, но сдержался, подумав, что преследовать женщину было бы совсем уж не прилично.
Он стал ходить в проходе между столиками, пытаясь унять возбуждение. Молодежь не обращала на него никакого внимания, продолжая глазеть в экран и расплываясь глуповатыми улыбками.
Вдруг внимание Кирилл Сергеевича привлек новый рекламный ролик. Он подошел поближе к телеэкрану. На экране, известный ученый, а с недавних пор член правления Корпорации, Георгий Файнберг анонсировал новое синтетическое сердце пятого поколения, с новым усовершенствованным программным обеспечением. Далее известные актеры и звезды шоу-бизнеса убеждали зрителя, что пора кардинальным образом улучшить качество своей жизни, обеспечить себя здоровьем на долгие годы и избавиться от морально устаревших версий.
Внимательно выслушав, Кирилл Сергеевич сел за свой стол и закрыв глаза постарался привести свои мысли в состояние покоя.
Больше тридцати лет назад, покидая детский воспитательный центр Корпорации, он восемнадцатилетний юноша, получил из банковской ячейки небольшой сверток от его физических родителей, которых он никогда не видел, как впрочем и все люди живущие в этом городе. Содержимое свертка еще раз проверила служба контроля и не найдя ничего подозрительного, вручила его Кириллу. Это оказалась небольшая, но толстая книга в кожаном переплете и золотым тиснением с надписью – Библия.
Несколько лет Кирилл даже не открывал ее, поскольку был с головой погружен в учебу, но однажды, листая ее, он случайно наткнулся на фразу, которая была подчеркнута тонким карандашом. В книге притчей Соломоновых, в четвертой главе, был подчеркнут двадцать третий стих, который гласил:
«Больше всего хранимого, храни сердце твое, потому что из него источник жизни».
Кирилл Сергеевич отлично помнил тот момент, как екнуло сердце и загорелось огнем в груди. Каким-то шестым чувством, сам не зная почему, он сразу понял, что это послание от матери, или отца. Словно призыв, он вдруг услышал незримое наставление от своих родителей, дошедшее до него в виде одной строки. «Хранить сердце свое», он воспринял в буквальном смысле слова, когда добровольную пересадку сердец упразднили обязательной. Он дал себе обещание, что ни при каких обстоятельствах, не ляжет по собственной воле на операционный стол.
Десятки раз ему приходилось отшучиваться на вопрос – «Почему он отказывается от пересадки и от льгот, которые ему сулила Корпорация?». В какой-то момент его оставили в покое и с годами он даже перестал замечать, что все люди вокруг него, уже во втором поколении живут с искусственными сердцами. И вдруг эта встреча, словно всколыхнула, что-то внутри. Возбуждение и робкая надежда на то, что возможно он не один такой в огромном городе.
Только сейчас Кирилл Сергеевич понял, почему она так испугалась. Он взглянул на столик за которым она сидела. Нетронутый кофе и пирожное, так и остались лежать на своем месте. Кирилл Сергеевичу стало вдруг стыдно, за то, что он так бесцеремонно нарушил чужой покой. Вдруг он заметил, что на соседнем стуле, лежит какой-то предмет.
Он встал и подойдя к ее столику, увидел на стуле бежевую дамскую сумочку.
Кирилл Сергеевич снова разволновался – Из-за меня забыла свою сумочку! Он чувствовал себя неотесанным грубым матросом, распугавшим своим видом молодых девушек на набережной. Он взял сумку и пошел к себе за столик.
Взволнованно и нетерпеливо он искал радиочастотную метку и не мог найти.
- Должна же быть…обязательно…- бубнил себе под нос Кирилл Сергеевич. Найдя наконец ее на внутренней стороне декоративного кожаного цветка, он взял свой планшет, включил режим радио-сканера и провел им над меткой. Почти мгновенно на экране появилась фотография и информация о хозяйке. Кирилл Сергеевич с облегчением выдохнул.
Елена Викторовна Синицына, переулок Заводской, жилой бокс №12, квартира 63. телефон…
- Это где-то на окраине – подумал Кирилл Сергеевич, - Звонить не буду, лично верну и заодно извинюсь. Он надел шляпу, взял трость и сумочку, и расплатившись вышел из кафе. День обещал волнительное знакомство.
Взяв такси, Кирилл Сергеевич направился по адресу странной незнакомки. В дороге он думал, не столько о реакции женщины, сколько о своей.
- Словно сокрытые тайники души она во мне всколыхнула – думал Кирилл Сергеевич, - Без слов, без жестов, простыми человеческими слезами…Что в этом удивительного?!
Я конечно не циник, но не настолько чувствителен и сентиментален, чтобы лишиться покоя? Кирилл Сергеевич задумался на мгновение над своими последними словами.
- Давно ли люди лишились живых чувств, а мир словно и не заметил подмены…Вот я и поражен, будто живую колибри увидел…Нет, я не мог ошибиться…
Такси катила по откровенному захолустью. Улицы и переулки были серые и неряшливые. Дома из красного кирпича превратились в мрачное наследие прошлой эпохи строительства, а оштукатуренные стены, как вечный протест против ремонта, зияли то тут, то там рваными ранами. Заводской переулок был таким же унылым как и остальные. Было пусто и угрюмо и встретить даже одинокого прохожего казалось чудом. Район словно вымерший, надежно хранил своих жителей в чревах домов. Там текла вялая, серая жизнь, лишенная всякой искры и эмоций. Прикованные слабыми, безвольными душами к яркому телеэкрану, они питались им словно пчелы нектаром, проживая свою жизнь с героями сериалов.
Раньше приличному человеку появляться в здешних местах было крайне опасно, он рисковал быть ограбленным, покалеченным, а возможно даже убитым. Но с тех пор как все слои населения обязали по достижении восемнадцатилетнего возраста к принудительной трансплантации сердец, преступность моментально исчезла. Во всем городе, куда бы человек ни попал, он был уверен, что его не зарежут в тесном подъезде.
Этой заслугой перед обществом, Корпорация особенно гордилась и как флаг, несла впереди себя, оправдывая побочные эффекты. А побочных эффектов было очень много.
- Безопасность превыше всего и мы ее вам дали… Обычный пропагандистский лозунг – сказал Кирилл Сергеевич, захлопывая дверь такси и оглядываясь по сторонам. Автомобиль развернулся и укатил прочь, оставив его совершенно одного в этом безжизненном городском районе.
- Царство безопасного одиночества – протяжно вымолвил Кирилл Сергеевич.
Дверь дома напротив отворилась и на мостовую вышел мужчина средних лет. Не взглянув даже в сторону Кирилл Сергеевича, он вялой походкой побрел по тротуару.
- Единственный на сегодня прохожий – подумал Кирилл Сергеевич глядя ему вслед, - А ведь он возможно был бы хищником, если бы его не лишили его волчьего сердца?
Волки и овцы, шакалы и собаки, все в мире было устроено должным образом, каждый был хорош по-своему, каждый на своем месте. Кому нужен волк с сердцем мелкой шавки? И чем ценна безопасность, в среде кастрированных волков?
- Все стало бесстрастным и лишенным воли, зла и преступлений больше нет, но нет и добра – размышлял Кирилл Сергеевич, стоя посреди проезжей части дороги, словно очарованный безмолвной идиллией. Как же возрастать добру, если зло искоренили? Безликое племя, духовно обрезанных…
Кирилл Сергеевич вздохнул с каким-то глубоким сожалением и подошел к подъезду.
Сканер доступа был заляпан жиром и грязью и похоже не работал. Кирилл Сергеевич потянул дверь за ручку и она подалась. В подъезде пахло затхлостью и крысами. Брезгливостью Кирилл Сергеевич особо не страдал, но сейчас его передернуло от этого аромата подземелья. Поднявшись на третий этаж, он остановился у двери с номером 63.
Волнение вернулось новым приливом, даже ладони вспотели. Он хотел уже позвонить в дверь, как громко закашлялся, огласив гулкий, пустой подъезд.
Вдруг дверной замок щелкнул и дверь открылась. Она стояла в прихожей, в голубом домашнем халате, волосы были забраны назад, а лицо было спокойным, будто ничего и не произошло.
Кирилл Сергеевич совсем смутился.
- Я вас ждала – сказала женщина.
- Но почему? – снова закашлялся Кирилл Сергеевич не договорив до конца.
- Прошу вас, проходите.
Кирилл Сергеевич чувствовал себя глупым юнцом и ему хотелось сбежать.
Она прошла в гостиную и вернулась обратно с маленькой рюмкой , протянув ее Кирилл Сергеевичу.
- Что это? – спросил он, запинаясь от волнения.
- Коньяк – спокойно ответила она.
- Коньяк, зачем? Прямо с порога?
- Вы себя видели? Бледно-серый, перепуганный джентльмен…
Кирилл Сергеевич нелепо крякнул, то ли от смеха, то ли от стыда, взял рюмку и залпом осушил ее. Коньяк был дешевый и дрянной, но дело свое знал. Бархатная горячая волна, разлилась по телу и смягчила в сердце острые иглы волнения.
Пройдя в гостиную и сев в предложенное кресло, Кирилл Сергеевич немного успокоился и стал осматриваться, пока хозяйка возилась у плиты.
Чистая, на удивление свежая комната, еще крепкая, но давно вышедшая из моды мебель. Тюль на окне и цветы на подоконнике. В центре гостиной, стоял низкий журнальный столик и два кресла в стиле конструктивизма 60-х годов прошлого века. Кресла были угловатыми, но очень удобными.
Елена Викторовна поставила на стол две чашки свеже сваренного кофе и опустилась в кресло напротив. Она излучала спокойствие и умиротворенность и своим видом говорила Кирилл Сергеевичу, что все в порядке. Кирилл Сергеевич взял чашку со стола и только сейчас вспомнил о цели своего прихода.
- Прошу прощения, я мигом – произнес Кирилл Сергеевич и направился в прихожую, вернувшись с сумочкой в руках.
- Вот, вы забыли в кафе.
- Благодарю, вы очень любезны, - ответила она, - Положите ее сюда.
Кирилл Сергеевич положил сумку на край стола и опустился обратно в кресло.
Какое-то время они молча пили кофе, периодически встречаясь взглядами.
- Давайте уже знакомиться – нарушив затянувшуюся паузу, предложила Елена Викторовна. Как меня зовут, я думаю вы уже в курсе…хотелось бы узнать как к вам обращаться?
- Кирилл Сергеевич Рязанцев, ученый, профессор физики и прикладных наук в области материаловедения. Немного помедлив, он добавил – 51 год, не женат.
- У меня должность гораздо скромнее – ответила Елена Викторовна, - я всего лишь архивный работник, скучная однообразная работа.
- Простите – смутился Кирилл Сергеевич, - я не хотел хвастаться, это уже привычка, представляться таким образом в определенной среде. Я уважаю любую работу.
Елена Викторовна отставила пустую чашку в сторону.
- Давайте на чистоту? – сказала она решительным голосом.
- Что вы имеете в виду? – как-то неуверенно спросил Кирилл Сергеевич.
- Сумка всего лишь удачно подвернувшийся предлог, вы же хотите меня о чем-то другом спросить? Так спрашивайте, не тяните.
Кирилл Сергеевичу стало совсем неловко. Он не мог понять, то ли его хотят побыстрее выставить и закончить разговор, то ли разговорить. Он молча смотрел в пустую чашку, изучая кофейную гущу, затем набрался смелости и спросил:
- Там в кафе, меня удивило, что вы плачете. Он поднял глаза на Елену Викторовну. Она немного изменилась в лице, взгляд стал не таким уверенным, в руках она мяла поясок халата.
- Разве вы никогда не видели плачущих людей? – спросила она как-то неуверенно.
- Искусственные слезы я видел много раз, но ваши слезы…ваши чувства мне показались в этот момент живыми. Это сложно объяснить, но я почувствовал это в тот же момент, как встретился с вами взглядом.
- Вы на расстоянии способны отличить искусственные слезы от настоящих?
- Я не знаю…Это как в моей работе, когда вдруг приходит озарение и скрытые тайны природы становятся явью, так и сегодня в кафе, я понял, что слезы ваши неподдельные… А такое бывает, только когда у человека живое сердце, а не искусственное.
Елена Викторовна встала и подойдя к окну, взяла небольшую пластиковую лейку и стала поливать цветы. Было видно, что недавнее ее спокойствие и уверенность испарились без следа. Она пыталась спрятать от Кирилл Сергеевича свои глаза, которые вновь были полны слез.
- Откройтесь мне Елена, я клянусь, что никому и никогда вас не выдам – взволнованно произнес Кирилл Сергеевич.
- Зачем вам нужно это знать? – тихо спросила она.
- Для меня это очень важно!
- Но почему?
- Потому что я такой же как вы – неожиданно для самого себя ответил Кирилл Сергеевич.
Елена Викторовна обернулась и удивленными, влажными от слез глазами посмотрела на Рязанцева.
- Вы такой же как я? – в ее голосе прозвучали резкие нотки.
Кирилл Сергеевич смутился.
- Чего же вы испугались? Ведь при вашем положении вам бояться нечего, наверняка таким как вы, Корпорация делает исключения из правил, не то, что нам плебеям, насильно отбирая наши сердца! Бояться должна я, а не вы! – резко и эмоционально выпалила Елена Викторовна.
Кирилл Сергеевич судорожно пытался подобрать нужные слова, но мысли отказывались его слушаться. Было ясно, что если не преодолеть этот барьер подозрительности, то он уйдет ни с чем, а он очень не хотел уходить. Словно очередное озарение, пришло чувство, что ему в жизни не хватало любви и женщины, и что сейчас перед ним стоит именно она.
Он вдруг резко встал и подойдя к Елене Викторовне, сильным движением привлек ее к себе.
- Что вы делаете?! – воскликнула она.
- Не бойтесь и не кричите, я не причиню вам зла – ответил Кирилл Сергеевич и склонив голову к ее груди, прижался ухом в область сердца.
Внутри билась живая, испуганная птица, которую никак нельзя было спутать с искусственным сердцем. Кирилл Сергеевич закрыл глаза и почувствовал, как ему передается ее ритм. Он выпрямился и обнял ее. Она не сопротивлялась.
Они долго стояли прижавшись друг к другу, два чужих, одиноких человека, встретившихся случайно в огромном городе и оказавшихся такими похожими.