«Блеск и тайны Царского Села».
Красные цифры электронных часов неустанно отсчитывали минуты. Терпение подходило к концу. За моей спиной шуршали пакетами чипсов и шоколадками сорок второклашек и семь учительниц, которые тщетно пытались успокоить свои 2 «а» и 2 «в».
Я смотрела то в лобовое стекло автобуса, то на часы с мигающими цифрами, то на черные кнопки микрофона с надписями «on» и «off». Только почему-то при нажатии кнопки «off» микрофон включался и наоборот. На его венчике остались следы моей золотистой губной помады – чтобы звук нормально шел по всему салону автобуса, приходилось с этим кусочком металла буквально целоваться.
Пейзаж в лобовом окне почти не менялся. Выборгская сторона. Ланское шоссе. Пробки. Мерзкие, отвратительные пробки. Мысленно я насылала самые страшные проклятья на светофоры, пешеходов, водителей.
Еще до отъезда от школы я сказала водителю, что если мы будем в Царском Селе где-то в половину первого, то это будет просто замечательно. На часах мигали цифры: 12.29 – почти полтора часа в пути, а до любимого города Пушкина было как до китайской границы ползком. И мои глаза по-прежнему метали грозные взгляды из-под очков.
Наконец-то Черная речка. Ностальгия по первым двум годам обучения в университете. Сколько воспоминаний! Переполняющими меня светлыми чувствами поделилась с рядом сидящей учительницей с тяжелыми пакетами и сумками. Меня восхитили заготовленные «боеприпасы» - бутерброды с сыром и колбасой, термосы по два литра каждый, фрукты, сладости. Будто мы едем не на три часа в самый ухоженный пригород культурной столицы, а на недельную экспедицию на Алтай или Памир.
«Все лучшее – детям» - учительница улыбнулась. Этот трюизм звучал в ее устах жизненным девизом.
Все-таки я решила встряхнуть детей, нажала «off», и салон наполнился моим голосом, чуть искаженным техникой, более хриплым, вещающим о последней дуэли Пушкина с Дантесом. В процессе монолога я поймала себя на мысли, что второклашки не все еще знают о том, как погиб великий русский поэт.
Пробка постепенно исчезла, и движение автобуса в пространстве большого утреннего города продолжалось.
На Каменноостровком проспекте зачем-то вещала о стилистике северного модерна, об архитекторе Лидвале и финском граните – вспоминала лекции по истории архитектуры за четвертый курс. Хм… А вот дети хоть слово поняли? Ну не умею я работать с малышнёй!
Все мои экскурсионные тексты рассчитаны минимум на старших школьников и студентов. Как сказал один мой любимый преподаватель: «Я слишком себе буду лекции читать». Вот и я «слишком себе» проговаривала в микрофон текст, украшая его импровизациями.
И на работе в царскосельских дворцах, когда вижу детские группы, на моем лице возникает выражение а-ля профессор Северус Снейп. Но если дети хорошие, слушают внимательно и не делают попыток хулиганить, то суровая маска постепенно начинает таять.
Проспект позади – и, вуаля! Классический Петербург: Нева, Петропавловка, Эрмитаж, Медный всадник, Исаакий… Бедные дети – у них уже взрыв мозга от обилия информации! А у меня взрыв серого вещества от пробок и светофоров. Как жительница маленького городка, я предпочитаю пешеходные прогулки. Или лошадь, арендованная в пушкинском конном клубе – и в парк вечером, провожать осенний закат! Если в большом городе – то метро. Или метла, но ее за превышение скорости отобрали. Шучу. Но все же два часа в дороге – выматывает, хочется всех ненавидеть.
На часах кровавыми цифрами ехидно подмигивала чертова дюжина. О, время! Оно вводило меня в бешенство. Но внешне я продолжала елейным голосом гордо вещать о красотах Северной столицы.
Неужели? Обводный канал! И Московский проспект. Мы все ближе к «Блеску и тайнам Царского Села», обещанным в экскурсионной программе.
Соки, выпитые детишками в начале пути и мой кофе, любезно предложенный водителем, стали проситься наружу. А в культурной столице как всегда днем с огнем не сыскать такой необходимой детали, как общественный туалет. Не ломиться же «шумною толпою» в китайские и японские рестораны. Слава всем святым, кто-то за океаном придумал «Макдоналдс». Дрянь дрянью, но в боевых условиях помогает.
Мой голос пролетел по салону автобуса, извещая о моральной и физической подготовке к технической остановке на маршруте. Все согласно первой заповеди профессионального гида, то есть по методической разработке, вбитой за пять лет обучения на уровень подсознания.
И минимум временных затрат! Но коварное время издевалось – красные циферки продолжали подмигивать – 13.20. Почти два с половиной часа в дороге, чтобы побыть в Царском Селе три часа! Это не честно! Лучше сразу с Невского проспекта юркнуть на Фонтанку, а с нее на Московский проспект – без ужасающих пробок. После посещения общественного заведения учителя выразили желание устроить пикник до начала экскурсии на месте. Я, естественно, пошла на встречу. У самой желудок возмущался и лимонную дольку-карамель воспринял как наглое оскорбление. А из туго набитых пакетов доносился аромат сыра и добротной колбосятины. Но время, дьявол его дери! Марш в автобус! По коням!
Езда была уже более быстрой и приятной. За окнами мелькали до боли знакомые пейзажи. Казалось, красные циферки замедлили свое лихорадочное мигание. Время проявило милосердие, что крайне редко за ним наблюдается.
Мы приближались к Пушкину. Две версты до Царского Села и двадцать две от Петербурга показывали мраморно-гранитные верстовые столбы Екатерининского времени на фоне новостроек. Два времени – «век восемнадцатый, неповторимый», и кричащий, аляповатый нынешний век.
И еще раз я выразила в душе благодарность небесам. Мы в родном моем городе. Автобус заехал на площадку недалеко от Александровского парка. В небольшом сквере было несколько скамеек. Здесь и устроили привал. На одной скамейке сидела в обнимку парочка кургузого вида. От моего сурового взгляда парочку как ветром сдуло. Радостная многоцветная толпа яркими драже высыпала из автобуса на улицу, предвкушая нехитрую трапезу. Мне от сердобольных благодарных учителей перепали бутерброды с колбасой и сыром, и чашка кофе с лимонными дольками. Солнце, как по заказу, вышло из-за туч. Чудесный день для загородной экскурсии!
Но мое отношение ко Времени не изменилось. В наш век оно стало слишком наглым.
Осень 2011 г.