— Помоги мне, сынок. – сгорбленный мужчина натягивал на черный проем окна обветшалое, пахнущее плесенью одеяло, которое он нашел в хозяйских вещах.
Солнце стремительно заходило за горизонт, и мужчина спешил, нужно было приготовить место ночлега до наступления темноты и холода. Его сын, одноглазый мальчишка лет десяти, с живостью отозвался на просьбу отца и бросился помогать.
Одеяло рвалось, мужчина хмурился и все время оглядывался на девочку, стоящую возле него. Она была укутана в мешковину, молчала и не моргая смотрела на отца.
— Подожди, солнышко, подожди, сейчас мы разведем костер и поужинаем.
Девочка молчала. Она всегда молчала и лишь ее глаза, большие голубые глаза на худом личике с острым подбородком, многое говорили отцу. По ним он понимал, когда она голодна, когда у нее что-то болит, когда весела или печальна. Наконец, одеяло удалось закрепить и проем закрылся. От сквозняка это не спасет, но все меньше будет дуть и меньше вероятности, что увидят отблески костра.
Мужчина отогнул край одеяла и при свете последних лучей красного солнца осмотрел улицу. Дом , который они заняли, хорошо закрывался от чужих глаз грудой военной техники. Невдалеке высился остов небоскреба, бывшего некогда бизнес-центром, по правую сторону улицы покоились мертвые многоэтажки, с впалыми глазницами черных проемов окон. Мертвое место, где не должны были появиться непрошенные гости.
— Тихо, — сказал он сам себе и в этот же миг солнце зашло.
Наступила темнота, обходя сумерки. Одноглазый мальчик уже разводил костер, раздувая огонь по отсыревшей бумаге. Огонь поедал лицо улыбчивой актрисы, обезображивая его.
Девочка, засмотревшись на лицо актрисы, прижалась ближе к брату. Отец плюхнулся напротив детей, чувствуя жуткую усталость во всем теле. Он раскрыл рюкзак и достал оттуда сверток с убитой днем крысой. Крыса была жирная , мужчина улыбнулся, увидев как загорелись глаза его дочери. Сегодня дети будут сыты.
— Па, расскажешь сегодня свою сказку?
Мужчина, нанизывая крысу на проволоку, посмотрел в лицо сына. Единственный глаз сына был неестественно большим, будто компенсировал величиной отсутствие второго. Непонятного серого цвета, поддернутый туманной пеленой, он внушал страх другим людям и нередко уже отец слышал в адрес мальчика презрительные слова: «циклоп», «мутант».
Да, его дети были детьми нового времени. Они не видели мира «до». И не понимали тоски их отца.
— Сказку? Я вчера рассказывал.
Каждую ночь он рассказывал детям сказку. Одну и ту же, краткую и им непонятную, но каждый раз они ее слушали как в первый.
Сказка стала чем-то обыденно-повседневным, так же как ежедневный поиск пищи, ежедневный путь, поиск ночлега.
Жир капал с крысы в огонь, костер недовольно шипел. Отец отрезал два кусочка прожаренного мяса и подал детям.
— Значит , сказку?
Дети кивнули, не сводя внимательного взгляда с отца. В свете костра их худые лица были подобны лицам мертвецов. В них не было ни одной живой черты, лишь глаза, голубые глаза и серый глаз были живыми, в них выражались все эмоции и мысли этих маленьких существ.
— Ну, слушайте, — мужчина привалился набок и уперев взгляд в костер, начал рассказывать.
— Жил-был добрый и глупый человек. Жил он тихо и мирно, никого не обижал, и солнце светило ему ежедневно, и постель его была мягка. Жил не о чем не думая, пил, сколько мог выпить, ел, сколько мог съесть. Он любил звезды, и небо, он смотрел все ввысь, но не смотрел себе под ноги. Ходил он по миру , смеясь над людьми злыми, не боясь, не думая вовсе о них и закрывая уши.
И вот, увидел этот человек, как всегда смотря на небо, как летят по небу птицы железные и несут Смерть. Смерть сжигала всю землю и людей на ней живущих, Смерть травила и опустошала город за городом и заставила доброго человека взять оружие. Глупый , добрый человек в первом же бою был ранен в спину осколком железа и кровью исходя влюбился в Ангела, за ним ухаживающего. Только глупый мог влюбиться, когда земля под ногами крошилась и сочилась кровью.
Влюбился он в Ангела и взяв его за руку бежал он вдаль, думая, что есть как раньше место, где можно смотреть на звезды и говорить о звездах другим. Но Смерть не отставала от них. Все так же горели города и сотрясалась от грохота земля, а человек все бежал с Ангелом и бежал. Пришел день, когда закрылось голубое небо черною мглою, Смерть весь мир окутала, стал мир ее царством, и заболел Ангел.
Хотела забрать Смерть у доброго человека его Ангела и не отдавал он ее. Он боролся и мучился, уже не смотря на звезды, а смотря по сторонам. Искал защиты у людей и бежал от них же спасаясь. Затихла и опустела земля и каждый выживший человек стал врагом человеку доброму. Не любили этого человека и нередко хотели у него забрать Ангела. И когда открылось небо, став серым и выцветшим, улетел Ангел на небо, устав жить в мире Смерти, оставив человека с двумя совсем маленькими человечками, за которыми отныне стала охотиться Смерть, гоняя их по пустому миру. И бредет добрый человек и не смотрит больше на небо, прячась от него.
Мужчина вздохнул и увлажнившимися глазами посмотрел на детей. Дети уснули в обнимку, в очередной раз не дослушав сказку без хорошего конца. Мальчик обнимал девочку, крепко прижимая ее к себе, защищая во сне ее от всех напастей и даже вездесущей Смерти, если она все-таки нагонит их. Отец снял с себя куртку и укрыл их.
Добрый и глупый человек подошел к окну и отвернул край одеяла. Небо было усеяно звездами. Яркими и холодными.
Царство Смерти освещалось полной Луной, выказывая ее выщербленные пасти городов и воронки на месте селений, пустые русла рек и голодные пустыни, грызущих друг друга и прячущихся как крысы людей.
Добрый и глупый человек заплакал, спешно закрыв одеяло и спрятавшись от неба