Глава 4
Накрыть поляну
Мозговой штурм, при правильной организации,
требует лишь минимума участников и
не предусматривает наличие мозгов.
Но итоги таких трудов всегда парадоксальны.
Неоднократные авторские наблюдения.
Чай Пастухи заварили великолепный! А вот сахарница навела на неприятные мысли. Моя это была сахарница, домашняя! Короткое расследование лишь усугубило настроение. Потому что чай тоже оказался мой! И позже, дома, я недосчитался ещё кое-чего. И до того гармоничная картинка в сознании нарисовалась… Песок, голова Компанцева торчит, а рядом, из того же песочка головёнка Чёрного Дракона…
В общем, утро не задалось во всех отношениях. К тому же надо было готовиться к Совету: поляну накрыть, комфорт обеспечить, безопасность… Но образ прикопанных Дракона и Компанцева всколыхнул что-то в подсознании. Только вот оно подлое не торопилось делиться со мной идеями. Забастовало.
Чтобы хоть как-то развлечь себя, я отдал предварительные указания по меню на вечер и потребовал бревно. Не в качестве дров, а как элемент предстоящего сложного эксперимента. Эту ерунду я задумал сидя на драконьей спине, и ещё тогда осознал её бесперспективность. Но надо же было хоть что-то сделать? Чисто чтоб разрядить атмосферу и поправить вектор настроения.
Ошкуренное бревно Пастухи приволокли из чёрного квадрата метров на шесть и в комлевой части не меньше семидесяти сантиметров. Если не туплю, то это был дуб. А вот приказ тащить его к Колодцам пропал впустую. Но если бы не лёгкое утреннее раздражение, то я и сам мог догадаться, что Пастухи в эту сторону не пойдут. Пришлось работать самому.
Помня предупреждение Дракона и свой неудачный опыт со смерчем, я не старался разогнать бревно до сверхзвука, а принудил его лететь не слишком быстро и симпатично со стороны. Но всё равно, удар о защиту получился мощным и гулким, а мой снаряд отлетел немного назад. Больше, правда, делать ничего не пришлось – крабоскопы выбросили паутину и потянули бревно к себе.
Мне приходилось видеть работу щепорубильной машины. Очень шумный агрегат из линейки тех, про которые говорят в народе: «Сунешь вещь, а вынешь тряпку». Хотя, скорее – лоскутки. Но там, после подачи древесины, из дырки внизу щепа летела! Крабоскопы щепы не производили. Я так понимаю, что они просто сожрали дубовое бревно, и оно закончилось, как и весь эксперимент, секунд через десять…
Можно сколько угодно осуждать меня за бесполезную трату бревна, но на то он и мозговой штурм, чтобы высказывать самые бредовые идеи! И совершенно неважен тот факт, что штурмовку я проводил в один мозг. А возможность немедленной реализации любого идиотизма магическим способом можно считать приятным бонусом.
– Атомной бомбой по ним звездануть что ли? – высказал я вслух очередную мысль.
И тут же забраковал её. Повредят ли поражающие факторы ядрёного взрыва крабоскопам – большой вопрос, а вот статус окружающей пустыни точно изменится. На радиоактивный.
Следовало бросить эти развлечения, но внутри клокотало желание отомстить за бедное бревно и всё остальное. К тому же, как это часто бывает, мои мысли плавно изменили плоскость и вектор движения. Ужинать даже в обществе малознакомого человека на берегу пруда с голодающими крокодилами, это знаете ли чревато! Совсем не факт, что крокодилы сделают правильный выбор. Это я в плане собственной личности. А ко мне, между прочим, должны были прибыть очень уважаемые Короли. А здесь, пусть и не озеро, но целая куча крабоскопов. И что бы там не плели слишком умные шианы и драконы про ареал их ночного обитания, а иметь подобных соседей мне не как-то улыбалось. Следовало по возможности обезопасить поляну Большого Совета.
Вспомнив Компанцева и помянув источник всех бед разновеликими недобрыми словами, я материализовал перед Пастухами совковые и штыковые лопаты.
– Ройте яму! Большую.
Но моя команда шарахнулась от лопат, как студенты от работы. Пастухи мелко трясли головами и пятились к городу – боялись шанцевого инструмента. И вот тут-то индивидуальный мозговой штурм выдал стройную цепочку из ярких законченных картин: закопанные дядя Саша и Дракон, не выкопанная яма, лопата с дядей Мишей, ядерная бомба…
Про результаты испытаний на ядерных полигонах, собственно дядя Миша и рассказывал. О страшно радиоактивном, заваренном при адской температуре, стекле… Остальное можно пропустить, потому что порочный круг нейронов в моём мозге замкнулся накоротко!
Лопаты исчезли, а я воздел руки к небу. Тогда мне это казалось если не необходимым, то уж точно уместным. Но представил себе не ядрёный эпицентр, а печь на стекольном заводе. С некоторыми примочками, конечно.
Совсем небольшой, но очень горячий вихрь поднялся между мной и Семью Колодцами. Метнулся туда, сюда и опал, оставив две сходящиеся стеклянные стены, обращённые узкой частью в мою сторону. Ну и яму, конечно. Почему-то квадратную с толстыми оплавленными стенками. Кубов на сто.
Мысль о загонных стенках мелькнула у меня в последний момент. И не зря! Таким манером наши предки в астраханских степях сайгаков ловили. Да и в Африке, кажется, что-то подобное применялось против антилоп гну.
Отметив, что почти не устал от работы, я повернулся к Пастухам:
– Теперь нужна кровь!
Моя команда быстро выстроилась в одну линию, по видимому предоставляя мне право выбора жертв.
Когда-то очень знающий сержант внушал нам, без пяти минут офицерам, простые истины. Одна из них гласила, что начальник не имеет права разочаровывать своих подчинённых. Сказал, в атаку, так хотя бы место покажи, где все полягут. А иначе – никак! Так понимаю, что и в гражданской жизни эта истина судьбоносна. Без этого, как справедливо говорил классик, только разброд и шатания получатся.
Помянув сержанта добрым словом, я прошёлся вдоль строя, стараясь каждому заглянуть в прорези масок. Лишь после этого позволил себе сесть на камень, закурить и печально покачать головой:
– Вы не подходите. Драконы и шианы тоже… Возни с ними не оберёшься, пока кровь пустишь. А вы мне слишком дороги, как исполнительные защитники.
Сарказма хранители моего тела не уловили, а старший даже выдвинул предложение:
– Может полевых гремлинов наловить? Только сейчас не сезон. Кусаются они больно, когда шкуру сдираешь.
– А в сезон не кусаются? – удивился я.
– Нет, – мотнул головой Пастух. – В сезон они сами идут на пункт и там шкурки сдают. Или линяют. По необходимости. Носки и перчатки из их шерсти очень тёплые!
– Носки нам сейчас ни к чему…
И тут в моей голове, совершенно неожиданно, выстроилась очередная цепочка умозаключений! Хотя, неожиданность здесь совершенно ни при чём – просто перекусить захотелось.
– Свиная колбаса у нас ещё есть?
Пастухи ринулись к зданию, но я это дело прекратил:
– Стоять! Поем позже. Но! Если есть свиная колбаса, значит, есть и свиньи…
Много позже я понял, что на Этой Стороне логика Винни Пуха вполне могла дать сбой, но на тот момент всё срослось правильно.
– А раз есть колбаса и свиньи, значит, их где-то режут! Ближайшая бойня где? Нужны кишки, кровь… И свиная нога!
Свиную ногу я потом разделал, замариновал и немного расширил вечернее меню. А вот пятью кожаными мешками с весьма непрезентабельным содержимым распорядился иначе. Когда Пастухи сбросили четыре вспоротых мешка с ливером в стеклянную яму, крабоскопы зашевелились, начали концентрироваться с нашей стороны и щёлкать клешнями – мой план явно работал! Но прежде чем приступить к завершающей стадии, следовало позаботиться об отступлении. Мало ли… Я мог ошибиться в тонких нюансах математических расчётов или у крабоскопов оказался бы более широкий взгляд на мир…
Когда большая часть отряда укрылась в городе, я взял у одного из Пастухов нож и слегка вскрыл последний, оставленный в качестве приманки, мешок. Все мои предки в той или иной мере были причастны к ловле рыбы в Волге. Да я и сам мелкий браконьёр! Так что приёмчики и примочки по этому делу у меня в крови…
Мешок скользнул над ямой, элегантно, как СУ-35, перевернулся и, оставляя широкую кровавую полосу на песке, полетел к крабоскопам. Но они ждать прибытия деликатеса не стали – перехватили лакомство на полпути. Чёрная волна ринулась по кровавому следу к яме, ударилась о загонные стенки, поднялась и ухнула в ловушку с костяным треском. Несмотря на мои опасения, места хватило всем. А особенно приятным выглядело то, что от края ямы до её содержимого оставалось метра три. Правда, рисковать я не стал. Свернул стеклянные ловчие стенки, сплавил в толстенную плиту и накрыл этот саркофаг. Очень симпатично получилось. Тем более что плита была прозрачной.
В стекло, особенно толстое, я верю. Но не люблю сюрпризов и гадов в тылу. Поэтому, отправляясь во главе отряда Пастухов инспектировать территорию Семи Колодцев, двоих оставил наблюдать за ямой. И предписание выдал – орать по любому поводу. Перестраховщик я… Толщину стенок ямы и дно заказал в метр, а такое не всякая пушка пробьёт! И всё же лучше перебдеть, чем недобдеть. Даже самую малость.
К самим Колодцам я прошёл без мыла, хотя защитное поле оставалось на месте. Весь фокус оказался в том, что если двигаться не очень быстро, то ничего и не мешало. А горсть песка, с пристрастием брошенная мной уже изнутри, мгновенно осыпалась вниз. Такая вот особенность. Главным же, конечно, выступал тот факт, что отправляясь в яму, крабоскопы не оставили дозорных. Только один из них печально висел на своей паутине в жерле ближайшего Колодца. Начальник моих Пастухов сбил бедную животюгу огненным шариком из какого-то непонятного ажурного оружия и обжаренный крабоскоп рухнул во тьму. Это навело меня на очередную идею.
Железа вокруг Семи Колодцев валялось ну очень много! Балки, прутья, полосы, цистерны, толстенные листы… Крабоскопы металл не ели и обвинять их в разрушении механизмов я не мог. Но получалось, что всё это добро мне предстояло правильно навесить на Колодцы. От упомянутых Драконом гномов я особой пользы не ожидал, а потому приуныл.
Но вечер неумолимо приближался. И хоть в печали, хоть в радости, а надо было жарить мясо. Натаскали дров и развели костёр Пастухи, а я в это время соорудил из прихваченных у Колодцев железных прутьев решётки, щипцы и кочергу. Пока угли достигали нужной кондиции, я и перекурить успел, и чай холодный попить, и себя пожалеть. А почему нет? Не припомню, чтоб за какую-то работу брался с радостным энтузиазмом…
Мясо приготовил быстро из-за того, что на размерах решёток не экономил. Когда процесс завершился и я совсем уж собрался печалиться дальше, ко мне подошёл Пастух:
– Мой Король! Мы запомнили ваш рецепт, но как оно на вкус?
Жадничать я не стал. Нам втроём столько мяса слопать бы не удалось, если учесть все остальные припасы, что Пастухи разложили на каменном столе. Так что отдал я половину и получил высокую оценку. Пока гурманы пересчитывали число прутьев на импровизированной решётке гриль, у меня появилось время реализовать одну из своих дурацких идей. Но с другой стороны, эта реализация могла стать квинтэссенцией сервировки, на манер пластмассовых цветов в ресторане.
Не очень-то хорошо я отношусь к зимней рыбалке. Азарт при клёве, понятно, есть – куда он денется? Но ногам холодно, а руки мокрые вообще леденеют. В пустыне всё иначе, но на зимнюю рыбалку чем-то похоже получилось. Правда, пришлось и Пастухов задействовать.
– То, что я вытаскиваю, сразу накрываете решёткой и держите! Изо всех сил, но не прикасайтесь к моей добыче! И пусть кто-нибудь сбегает к колодцам – мне нужен железный прут толщиной в мизинец!
Через десять минут всё было готово к рыбалке. Как положено, я соорудил лунку, привязал к кончику железной удочки свиную кость, а напротив встали два Пастуха с решёткой. Ещё четверо разместились вокруг с оружием наизготовку. Остальные стали зрителями.
– Смотрите ноги мне не отстрелите! – погрозил я пальцем стрелкам. – Они почти новые.
Любое дело требует сноровки и привычки. Даже самая простенькая снасть никогда с первого раза не подчинится рыболову. А здесь – крабоскопы! В общем первый блин вышел, как положено… И удочку у меня эти злобные собаки отобрали. Пришлось мастерить новую. А так, как запас костей подошёл к концу, то я стал очень осторожен.
Чуток опустив кость в лунку, я тут же выдернул её наружу и ощутил тяжесть улова. Не менее десятка крабоскопов болтались на своих паутинках и не желали выбрать самого лучшего делегата. Мне-то лишь одного надо было. Для начала. Нож помог, но не совсем удачно. Нити оказались мягкими и отрезались все, а трофеи улетели в общую стаю.
– Нужны ножницы!- заявил я.
Чем мне нравятся Пастухи, так это хозяйственностью. Нашлись и ножницы. Большие и неудобные, но вполне подходящие. С их помощью, при очередной попытке ловли, я и отделил лишних претендентов на приманку типа кость.
– Готовы? – спросил Пастухов с решёткой и они кивнули.
И ведь не соврали! Когда я, слегка подмотав на кость леску-паутинку, выдернул крабоскопа из лунки и уложил прямо перед решёткой, Пастухи бросили свою снасть и рванули вдаль! Хорошо ещё, что железная сеть попала точно на улов, но тут с четырёх сторон, принялись палить стрелки. Точнёхонько по моему трофею…
Ругался я не очень долго, но матом. А вам когда-нибудь дураки первую достойную рыбу портили?! Вот и здесь - то же самое! Потом успокоился, конечно. Собрал своих подельников, разъяснил, что жарить улов собираюсь сам, особым способом и дело пошло. Я выдёргивал крабоскопов из лунки, Пастухи накрывали их решёткой, прижимали и ждали пока ножницы не отсекут кончики клешней и хвост… После такой операции крабоскопы становились вялыми, о плевках паутиной не помышляли и легко удерживались любой железкой.
В имеющуюся пару решёток помещались только две штуки, а потому для обжаривания блюда требовались перерывы в самом процессе ловли. Как это и бывает, когда появляется сноровка, в Пастухах проснулся азарт. Я уже приготовил шестерых крабоскопов и красиво укладывал их на блюде, а мои помощники подходили по очереди и предлагали продолжить лов. Но блюдо больше не вместило бы, и я запечатал лунку.
К тому же солнце стремительно уходило за горизонт, а на его фоне вдруг возник дядя Олег с гитарой и какой-то странной птицей на плече.