ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ БЕЛАЯ МЫШКА
СТАНОВИТСЯ НАСТОЯЩЕЙ МАМОЙ
В августе ночи становятся по-настоящему темными, а не прозрачными, как весной и в начале лета. На иссиня-черном небе появляются крупные, яркие, разноцветные звезды, весело подмигивают из бездонной глубины, перешептываются, наблюдая за людьми и зверями.
Одна красная звезда в ковше Большой Медведицы присмотрелась к опушке Дремучего Леса, усмехнулась и подмигнула товаркам. Переглянувшись, восемь звездочек направили лучики на темную моховую подушку, где спала молодая полевая мышь.
Длинноух выводил носом сладкие сонные мелодии, и ему снилось, что он еще маленький, и Матушка Мышка кормит его с ложки манной кашей. Малышу вкусно и радостно, когда в каше попадается ягодка малины или земляники, и он не капризничает – послушно открывает ротик. Но манная каша на тарелке вдруг стала расти и расти, раздуваться до самой крыши, как страшный зимний сугроб. После каждой ложки, которую глотал мышонок, каша распухала еще на вершок, так что маленький Длинноух испугался и горько заплакал.
Озорные звездные зайчики пощекотали Длинноуху пятки, почесали за ушками, забегали по серой шубке. Полевая мышка проснулась и поспешила домой, взвалив на спину сосновую шишку Длинноух смущенно оглядывался и был рад, что звезды разбудили его вовремя и никто не заметил его спящим.
**** **** ***
В это время белая мышка носила на руках, укачивая, свою маленькую дочку Злату, которая плакала и плакала…
- А ты спой ей песенку, - посоветовала заглянувшая в гости Матушка Мышка, - И не пеленай так туго. Вот, смотри и запоминай:
- У кота, у кота
Колыбелька золота,
А у дитяти мово
И получше того:
Люля точеная,
Позолоченная!
У кота, у кота
И подушечка бела,
У мово у дитя
И белее того.
У кота, у кота
И постелюшка мягка,
У мово ли у дитя
И помягче того.
У кота, у кота
Одеялочко тепло,
И мово ли у дитя
И теплее того…
Малышка затихла, но на другую ночь, когда бабушки не оказалось рядом, снова и снова поднимала крик.
- Нет, я больше не могу этого слышать! – простонал папа Длинноух, - Я сам ее успокою!
- Идет коза рогатая,
Идет коза бодатая,
Ножками – топ, топ!
Глазками – хлоп, хлоп!
Кто кашки не ест,
Молока не пьет,
Того забодает, забодает!
Малышка, словно завороженная, с интересом наблюдала за «козой», но, стоило папе замолчать – просто зашлась от плача. Длинноуху пришлось петь снова и снова, и заснуть удалось лишь на рассвете.
- Ты делай младенцу массаж, - посоветовала тетушка Сырная Корочка, - Детей это успокаивает.
И почтенная мышь принялась разминать крошечные лапки со словами:
Потягушечки, потягушечки,
Поперек потолстушечки,
А в ножки ходунюшки,
А в ручки фатунюшки,
А в рот говорок,
А в голову разумок!
Под ее опытными, крепкими лапками Злата быстро затихла и задремала.
- И почему мое родное дитя больше слушается других мышей? – горько подумала Беляна.
Белая мышка сшила для дочки большую красивую куклу и, прячась за нее, подошла к колыбельке:
- Машенька, где была?
- На мельнице.
- Что делала:?
- Муку молола.
- Что вымолола?
- Грошик.
- Что купила?
- Калачик.
- С кем съела?
- Одна.
Злата тянулась к плюшевой мышке, взяла ее в лапки, но вскоре забава ей надоела. Игрушка ей надоела, и мама предлагала новую куклу:
- А-баю-баю-баю!
Ходит кошка по краю,
Она лыка дерет,
Она лапти плетет,
А коту-то не дает.
Ему сына женить
Да и дочь отдавать.
Вскоре измученной белой мышке пришлось устраивать каждый вечер настоящее театральное представление для одного капризного зрителя:
Стучит-брячит по улице,
Фома едете на курице,
Тимошке на кошке
Туды ж по дорожке.
- Куда, Фома, едешь,
Куда погоняешь?
- Сено косить.
- На что тебе сено?
- Коровок кормить.
- На что тебе корова?
- Молоко доить.
- На что тебе молоко?
- Ребяток поить.
И все же молодые родители уставали так сильно, что буквально засыпали на ходу.
*** *** ***
В деревне у старой Юлиной бабушки намечался день рождения, ожидалось множество гостей, вся семья сбилась с ног, готовя угощение и подарки. Юля старалась помочь, путалась под ногами у старших, но все же успевала то принесли соль или сахар, то сбегать за водой, то проследить за мясом, чтобы оно не пережарилось, то пошинковать капусту, то пропассировать лук.
А еще Юля таком от бабушки мастерила для нее подарок: вместе с мамой она сшила из плюша веселого мягкого тигренка. Конечно, мордочка у игрушечного зверька вышла слегка несимметричной, а лапки слишком мягкими и тонкими, словно ленточки. Тигренок не мог стоять, но зато чинно сложенные на круглом белом пузе ладошки оказались хоть куда!
- Интересно, а бабушке он понравится? – волновалась Юля.
- Конечно, ведь это очень нужная в хозяйстве вещь, - успокаивала ее мама, - Его можно посадить на чайник, чтобы он не остыл слишком быстро. А еще в него можно втыкать нитки и иголки…
И все же лучший подарок бабушке сделал дедушка: музыкальные диски с записями песен Аллы Пугачевой, Иосифа Кобзона, Муслима Магомаева, Владимира Высоцкого, ансамбля «Самоцветы»…
Мы поедем, мы помчимся
На оленях утром ранним
И отчаянно ворвемся
Прямо в снежную зарю!
Ты узнаешь, что напрасно
Называют север Крайним,
Ты увидишь – он бескрайний!
Я тебе его дарю! – пел музыкальный центр.
- Под эту музыку мы танцевали с тобой на нашем выпускном вечере в школе, - растрогалась бабушка. В новой белоснежной кружевной кофточке, с праздничной прической, она снова выглядела молодой и красивой.
Дедушка не оплошал – пригласил жену на танец, и глаза бабушки увлажнились от счастья.
Нежные звуки мелодий из деревни доносились до Чистого Поля, вплетались в порывы легкого ветерка, в шелест орешника и ракитника, в дрожание веточек берез и рябин… Мелодия улетала в небеса, туда, где уже можно было заметить тянущийся на Юг клин журавлей.
А в небольшой уютной норке у самой Опушке Леса, рядом с малинником и кустами черноплодки, белая мышка укачивала свою маленькую дочку, нежно напевая ту самую песенку, которую часто мурлыкала себе под нос бабушка в хорошем настроении:
А у нас во дворе
Есть девчонка одна,
Среди шумных подруг
Неприметна она,
Никому из ребят
Неприметна она.
Я гляжу ей вслед -
Ничего в ней нет,
А я все гляжу -
Глаз не отвожу.
Есть дружок у меня,
Я с ним с детства знаком,
Но о ней я молчу
Даже с лучшим дружком.
Почему-то молчу
Даже с лучшим дружком.
Я гляжу ей вслед -
Ничего в ней нет,
А я все гляжу -
Глаз не отвожу.
Не боюсь я ребят,
И ни ночи, ни дня,
Ни крутых кулаков,
Ни воды, ни огня,
А при ней словно вдруг
Подменяют меня.
Я гляжу ей вслед -
Ничего в ней нет,
А я все гляжу -
Глаз не отвожу.
Вот опять вечерком
Я стою у ворот,
Она мимо из булочной с булкой идет.
Я стою и смотрю,
И обида берет.
Я гляжу ей вслед -
Ничего в ней нет,
А я все гляжу -
Глаз не отвожу.
Или утром стучит
Каблучками она,
Обо всем позабыв,
Я слежу из окна.
И не знаю зачем
Мне она так нужна.
Я гляжу ей вслед -
Ничего в ней нет,
А я все гляжу -
Глаз не отвожу.
А я все гляжу -
Глаз не отвожу.
А я все гляжу -
Глаз не отвожу.
Под эти песни маленькая Злата заснула на удивление быстро, а еще через несколько дней первые зубки, наконец, прорезалиь, первые в жизни зубки. В честь такого важного события родители, как это принято в Чистом Поле, устроили большой прием, на котором впервые представили дочь всему мышиному роду.
Счастливый отец восседал в главе стола и развлекал гостей, рассказывая веселые истории и анекдоты, а белая мышка, которую впервые величали Матушкой Беляной, на равных участвовала в женском разговоре о детских капризах и колыбельных песнях…