Почему бабочки летят на огонь

Алекса Свет
             В один из теплых июльских вечеров с дружной компанией сидела я на берегу реки, несущей воды куда-то на восток. Весело потрескивали в костре поленья, звенела гитара, от воды веяло ночной прохладой. Внезапно из темноты выпорхнула бабочка и устремилась к огню. Вспыхнули и мгновенно исчезли прекрасные с синим отливом бархатные крылья, черным угольком прочертив пламя, упала на землю бабочка.
             - Почему бабочки летят на огонь?
             - Дуры, вот и летят, - подал голос кто-то из-за костра.
             - Нет, - покачала головой я, - они возвращаются к прародителю…

            Это случилось давным-давно, когда леса были девственны, а реки чистотой и прозрачностью соперничали с Небом. За непроходимыми болотами посреди лесной чащи  жило племя сильных и смелых людей. Мужчины отвагой превосходили все окрестные племена, без страха один на один выходили на медведя. Девушки были стройны как березки, кротки как лань и красивы особой красой. Но росла средь них та, при виде которой смягчались суровые лица, нежней становились души, и сам грозный покровитель славян бог Ярило укрощал ярость копьеносных лучей, дабы не поранить белоснежную кожу лесной нимфы. Много ласковых имен придумали ей люди, но в шелесте трав, пении птиц, журчании потаенной речушки слышалось одно – Лада, а живущие в ладу с природой чутко улавливают настроение лесных обитателей, умеют понимать их язык.
            Родителей своих она не знала. Растившая ее бабка-ведунья с малолетства обучала девушку мастерству знахарки: объясняла, где найти нужную травку, как заговорить рану, как отвести порчу от скота. И когда добрая старушка почила в затерянной в лесной глуши избушке, осталась юная красавица единственной ведуньей могучего племени. На лишь ей ведомых полянах средь лесной чащи собирала она зверобой и мяту, по лощинам отыскивала семена дикого ландыша, пересвистывалась с птахами, играла со зверушками. Легко и тихо текла жизнь в заранее уготованном русле. Так бы и прожить ей век, но судьба распорядилась иначе.
            Вечерняя заря полыхала в полнеба, окрашивая в золото и багрянец листву. Под легкими дуновениями ветерка шептались деревья. Во всем предчувствовался покой после долгого хлопотливого дня. В эту минуту чья-то сильная рука толкнула дверь лесной избушки.
            Он вошел, как входят в собственное жилище: смоляные кудри рассыпались по плечам, глаза горели ясным глубоким огнем, в каждом движении сквозила спокойная уверенность в себе.
           - Я – Огнь. Мне приглянулся твой дом. Эту ночь я проведу здесь.
           Что оставалось делать девушке, одинокой средь лесной чащи? Она тихо кивнула и указала незваному гостю на лавку.  На рассвете Огнь бесследно исчез, посеяв неясную тоску и смятение в юной душе. Но лишь легли на землю длинные тени и воздух сгустился сумеречной прохладой, ночной гость вновь стоял на пороге. Подобно молнии скрестились взгляды, и дрогнуло девичье сердце.
            С тех пор в одно и то же время приходил огнеглазый красавец в затерянное посреди леса жилище ведуньи, и дивились люди на хорошевшую Ладу. Из бесед с Огнем узнала девушка, что ее возлюбленный – младший сын бога Ярило, что лишь ночью может он бродить по земле в человеческом обличье. Но не пугали ведунью ни неземное происхождение избранника, ни его грозный отец. Незаметно от вечера к вечеру летело время, и в одну из августовских ночей, когда гудение ветра сливается с шумом летнего ливня, Лада стала его женой.
            Шли годы. Давно уже в доме ведуньи и сына солнца звенел смех маленькой дочурки, но ни ее горящие как у отца глазенки, ни крошечные ручки, обвивавшие шею, не радовали мать, ибо чувствовала она, как неуклонно день за днем воздвигал Огнь между собой и ними стену холодной отчужденности. Отрешенней и равнодушнее становился взгляд, некогда опаливший пламенем сердце лесной нимфы, безучастней делался ее возлюбленный, и никакие ласки и заботы не могли вернуть былые любовь и нежность. И наконец, настал день, которого так страшилась молодая женщина. Уже померкли в предрассветной мгле звезды, далекий горизонт окрасился в нежно розовые тона, а Огнь так и не переступил порог своего дома. Напрасно ждала его красавица жена, не смыкая ни на мгновение ясных очей над колыбелью дочурки, не смея коснуться щекой подушки: его не было. Не пришел он и на следующий вечер.
                Разгоралась заря, когда отчаявшаяся ведунья вышла на крыльцо и с мольбой протянула руки к восходившему солнцу. Услышал ее стон Ярило, разгневался страшным гневом на меньшого сына, велел предстать ему пред свои очи. И примчался Огнь на крыльях попутного ветра с далекого Востока, где наслаждался любовью юных наложниц султана, но не обычное приветствие ждало его, а упреки отца. Повелел Ярило изменнику вернуться к жене и дочери, но отверг сын приказ отца. Воспылал тогда бог Солнца гневом великим и пронзил ослушника копьеносным лучом. Но не пеплом рассыпался Огнь подобно всему живому, вспыхнул он и запылал ярким пламенем.
                - Отныне будешь ты служить людям, согревать их в непогоду и сохранять от диких животных!
                Увидев это, заломила в отчаянье руки Лада, бросилась к огню, но ожег он ее злым языком, рассыпал по траве искры. Взмолилась красавица:
                - Коль не хочешь быть со мной, дай умереть подле тебя!
                Укротил свой нрав огонь, опали жгучие языки пламени. Легко ступила ведунья за огненную черту и вдруг превратилась в прекрасную бабочку. Взмыла она в прощальном полете над поляной и, на секунду замерев, упала в костер.
                Еще пуще разгневался бог Ярило и проклял сына страшным проклятьем. С той поры в урочный час каждый потомок Огня становится бабочкой и в неудержимом стремлении к огню преодолевает чудовищные пространства, чтобы, вспыхнув в пламени, слиться воедино со своим прародителем…

                Я умолкла. Молчали и остальные, завороженные сказкой. Не работавший доселе приемник внезапно ожил, и бодрый голос диктора возвестил время. И тот час над потухающим костром взмыла ночная бабочка, покружила и как сотни ее предшественниц канула в огне.
                А на утро мы не досчитались одного из наших…

                27августа – 7сентября  1985