1 марта. Вчера, возвращаясь с работы, увидел в стае воробьев странного белого, даже не очень-то и на воробья похожего, самца. Как будто белой пудрой обсыпанные перья, почти не виден «галстучек», и при всей его не похожести на остальных птичек – невеличек, что-то неуловимо оригинальное, необычное было во всем его облике. Шумная стайка как всегда деловито перелетала с места на место в поисках корма, но воробей – альбинос был в ней явно случаен. На птицу, безусловно, обращали внимание все сотрапезники, и было заметно, что корм ему явно достается в гораздо большей борьбе, чем другим. Почти каждая крошка доставалась с боем, писку было столько, что даже некоторые прохожие останавливались и смотрели на воробьиные бои. Несколько человек спросили - не знаю ли я, что это за птичка? Узнав, что это воробей- альбинос, некоторое время с любопытством наблюдали за ним. Но, увы, крошки, которыми кормились птицы, закончились, и стайка переместилась на какое- то новое, только им известное место.
20 марта. Сегодня было очередное совещание коллектива. Любопытное для наблюдения, и одновременно довольно пустое, с точки зрения результата мероприятие.
Много шума, разговоров не столько по делу, сколько около дела. Особенно заметно желание выделиться, что называется «порулить», у нашего руководителя. Человек, несомненно, неглупый, порой способный на нестандартное решение, к сожалению, в свое время явно не сумел продвинуться по карьерной лестнице и теперь постоянно всем и вся, по делу и нет, подчеркивает, что только за ним во всех случаях жизни должно оставаться последнее слово. Причем буквально во всем, от действительно принципиальных вопросов, до таких мелочей, на которые другой бы умный руководитель и внимание бы не обратил. Ведь есть целый штат замов, помов и т.д., и каждый отвечает за свой участок, но все уже привыкли, что ни один вопрос не решается без личного участия «Первого Лица» и порой решение незначительного вопроса занимает столько же времени, сколько у воробьев в борьбе за очередную крошку хлеба. Писку много, а результат…
10 апреля. Дни идут, все ближе финал, итог очередного учебного года. Что он дал тебе, твоим ученикам? Нужен ли ты еще им, или тоже, стремясь удовлетворить свое честолюбие, превратился в вожака стаи, единственно знающего, где можно добыть крошки? Крошки или крохи? И чего: хлеба или знаний того, как стать тем, кем только Ты можешь и должен стать в постоянно меняющемся мире? Скоро это станет ясно, ведь впереди зачеты, экзамены, тот самый сложный и интересный для меня, учителя, момент. Момент истины.
До сих пор всегда стремился не столько передать знания, сколько помочь каждому найти свой, только ему присущий литературный стиль. Не всегда получалось, к сожалению. Очень обидно бывает, когда видишь, что кому-то из них не хватает совсем немного, кажется, еще чуть-чуть, напрягись, переступи через свою лень, но … Что ж, остается только утешаться тем, что не всем быть писателями, и все у них еще впереди. Правда, весь педагогический опыт наблюдений за теми, кто уже ушел от тебя во взрослую жизнь давно показал – тот человек, который не почувствовал вкуса труда до 15-16 лет (любого, хотя мне ближе все же учебный), почти наверняка не состоится, как личность.
3 июня. Вот оно мгновенье счастья! Давно понял, что счастье не может длиться долго, более того чаще всего мы, увы, его не замечаем, проходим мимо в каждодневной суете дел и событий. Только потом мы понимаем, да и то не всегда, как хорошо нам было в тот или иной момент жизни, по той или иной причине. «Каждому свое» и у каждого свое. И все-таки преимуществом возраста, причем неоспоримым, по крайней мере, для меня, человека уже немолодого, является ощущение, может быть даже наитие по отношению к каким-то важным предстоящим событиям. Вчера прочитал экзаменационные работы своих выпускников. Сколько же радости они принесли! И дело не в оценках, вернее не только не в них. Ни одна работа не только не похожа на другую, но и, это, пожалуй, главное, все они, и хорошие и не очень, содержат в себе индивидуальный авторский стиль, дают свою собственную оценку тех произведений, которые они выбрали для анализа. Это ли не миг удачи для тебя, учителя литературы, ставшим им почти случайно в далеко немолодые годы.
Что же дальше? Ведь этот твой результат никак не отмечен, даже твоими учениками, во многом, скорее всего еще просто не понят. Такова жизнь педагога. До сих пор помню, как несколько лет назад на вечере встречи с выпускниками той школы, в которой много лет назад начинал работать учителем, ко мне подошел уже лысеющий мужчина. Он рассказал, что едва ли не самое наибольшее впечатление из всей его учебы на него произвел мой рассказ о героях Брестской крепости во время Великой Отечественной войны. Причем не о подвиге воинов вообще, а об участии в обороне моего отца. Мой папа, один из участников обороны, должен был приехать в школу вместе со своими однополчанами с выступлением. Вот я и хотел подготовить детей к встрече с ветеранами. Кстати, когда я спросил этого, уже взрослого человека – что же он помнит из той встречи, то выяснилось, что текста рассказа он и не помнит. А вот эмоциональный фон разговора остался, видимо, на всю жизнь. Как потом я выяснил, наверное, потому, что своего собственного отца он и не знал. Вот уж действительно, «нам не дано предугадать, как слово наше отзовется».
25 июня. Несколько дней назад закончился учебный год. После выпускного вечера по дороге домой я увидел стайку радостно щебечущих воробьев. Часть с упоением купалась в луже, часть дралась или просто гонялась друг за другом. Шум, гам, веселье. Почти как мы. Или мы как они? Но белого воробья среди них не было. А жаль…
2005 год