Спасение в любви?!
“Я встретил девушку, полумесяцем бровь …”, - душа Олега пела голосом Рашида Бейбутова. Да так пела, что иногда, когда мелодия начинала прорываться наружу, прохожие с удивлением оборачивались на уже немолодого, но неплохо сохранившего стать, мужчину.
Все прекрасно и замечательно, давно так хорошо и легко не было на душе, не светило так ярко солнце, не пели так громко и красиво птицы. Кстати, а откуда они вдруг появились в городе? Раньше он их и не замечал. Но сегодня … Сегодняшний день он запомнит надолго.
Олег, ведущий сотрудник одной солидной постперестроечной конторы, преобразованной в фирму для отбывания времени женами, подругами и иже с ними людьми, и отмывания денег их мужьями, любовниками и т.д., как сейчас говорят, руководитель среднего звена.
Женат, двое детей, неплохо зарабатывает, хотя все относительно в этом мире, жена его официальные заработки не считает достаточными и периодически напоминает об этом. Правда, еще хорошо, что обо всех деньгах не знает. Вообще-то недовольство этим обстоятельством она стала высказывать недавно, наверное, есть с кем сравнивать. Что есть, то есть, часть гонораров Олег всегда оставлял себе, не просить же у жены каждый день на обед 1 рубль, как когда-то его отец. Эта мысль его развеселила, теперь на 1 рубль даже в общественный туалет не пустят, не то, что пообедать. Тут и 100 р. мало. Но сегодня об этом как-то даже не хотелось и вспоминать.
Вот как интересно бывает - работают люди вместе, рядом, и не видят друг друга. То есть видят, конечно, но не то и не так. И он не видел её. Не видел глаз, чудесных волос, матового оттенка смугловатого лица, потрясающей фигуры, невероятно волнующей походки. И где были его глаза? Да там же где и всегда в последние годы: в бумагах, никому не нужных отчетах, сводках. Как он успел заметить, чем бесполезнее является контора, тем больше у нее отчетности, даже “дикий капитализм” ничего не изменил. Увы, время идет, а люди меняются очень мало, особенно по отношению друг к другу, да и к своей работе. Да и Бог с ней, с этой службой. Сегодня в нем все пело, даже хотелось танцевать, вон прохожие как-то странно поглядывают. Ну и пусть. Пусть завидуют. Они ведь ничего не знают! Кстати и знать никто не должен! О том, что уже произошло и теперь ясно, что произойдет в скором будущем пока никому. Тут самому - бы разобраться. Он приостановил свой планирующий шаг – полет над Тверским бульваром и сел на свободную скамью у памятника великому поэту. Надо иногда останавливаться на бегу. Кстати или не очень, пока и не понять, вспомнились строки стихов этого гения: “Снова выплыли годы из мрака …”. Да, с высоты нахлынувшего чувства многое из того, что было в жизни, кажется, если и не мраком, то сумерками уж точно. Особенно в последние годы, прямо сказать не радовавшие яркими событиями, не гревшими душу. Правда и не очень его они и огорчали. Как-то притерпелся, прижился ко всему, что окружало: к характеру жены, иногда взбалмошному, иногда терпимому; к капризам взрослеющих детей; к равнодушию и придиркам начальства, чередующимся абсолютно бессистемно. Ну, так на то оно и начальство. Про него лучше даже про себя думать, как про покойника: или хорошо, или ничего. Кстати и говорить с другими людьми о руководстве надо тоже по этой схеме – целее будешь. Это он давно усвоил. “С волками выть …”, как говорится. Правда, осадок иногда на душе не очень приятный после таких отношений.
Тьфу, даже противно стало, когда об этом подумал. Лучше думать о хорошем. О любви, о женщинах своих, любимых и не очень, но зато любивших его. Кстати, сколько их было? Интересно, а помнит ли он их всех?
Олег встал со скамьи. Нахлынувшие воспоминания взволновали его, захотелось пройтись, никуда не спеша, попробовать сосредоточиться на тех событиях, о которых в последние годы и не думал. Почему-то не до них было.
Вот интересно: когда человек начинает свои любовные истории вспоминать, это хорошо или плохо? Вроде, как черту подводишь, только чему неизвестно.
Вообще-то не надо только себе врать, из рядов первых бойцов на любовном фронте ты постепенно переходишь в резерв. Хорошо, что еще не в запас. Эта мысль его и развеселила и несколько озадачила.
Вспомнился разговор с одним из своих приятелей, бывшим на 20 лет старше и иногда выступавшим в роли консультанта-советчика по некоторым житейским проблемам. Разговор был давний, но тогда почему-то запал в душу, наверное, тем, что тогда Н.Ф. советы не давал, а поделился, видимо, своим самым важным. Не помня детали разговора, Олег на всю свою дальнейшую жизнь запомнил главную его мысль - наступает для каждого мужчины тот момент, когда все последующие отношения с женщинами перестают идти от первобытного инстинкта завоевателя и начинают строиться по принципу: “Все люди братья, даже, если они и сестры”. В то время, находясь в состоянии перманентной влюбленности, Олегу было непросто понять человека, вступающего в пенсионный возраст. Кстати, Н.Ф. переживал этот переход философски, считая, что теперь-то он глупости в жизни, если и наделает, то, по крайней мере, благодаря самому себе, и искать первопричину в женщине (“Шерше ля фам”) не придется. Судя по рассказам Н.Ф., которые последовали за тем разговором, его старший товарищ стал с возрастом более благоразумен, чем в зрелые годы, не говоря уже о буйной молодости, о которой он иногда ностальгически вспоминал. Счастлив ли он был? Понять однозначно трудно, но удовлетворение жизнью в последние свои годы, не раз декларировал даже наедине с ним, его младшим товарищем. Олегу всегда казалось, что один на один с человеком тебе близким по духу врать не будешь, да и рисоваться незачем. Правда, Н.Ф. был не чужд некоторой позе, любил иногда явно прихвастнуть, но, кто в этом абсолютно безгрешен? Каждому человеку временами хочется себя похвалить, некоторые это делают так или иначе публично, как говорится, наедине со всеми, другие – только со своими лучшими друзьями. Кто больше прав? Вопрос сложный, не ему судить. Только ясно одно – людям не хватает тепла, доброты окружающих, вот и начинает человек сам себя хвалить.
- Есть и в его жизни, его судьбе такие моменты, за которые краснеть не придется, даже и на Страшном Суде – подумал Олег и поймал себя на том, что едва не стал говорить сам с собой.
- Этого только не хватало. И так со стороны, наверное, несколько странное впечатление произвожу.
Пройдя еще несколько шагов, он остановился. Перед глазами, как нарочно, оказалось то место бульвара, где много лет назад он назначил первое свое свидание Оленьке. Было ему 13, ей тоже. Что было тогда с ним, да и с ней теперь и не вспомнить, только видеть её он хотел ежедневно, ежечасно. Не сказать, чтобы и красавица была, но что-то невообразимо милое было для него в её облике, манере говорить, улыбаться. Он тогда долго ждал её, но она не пришла. Как потом выяснилось, записку перехватила её лучшая подруга, не передала по назначению. Когда это обстоятельство выяснилось, и обида у него прошла, Олег снова попытался как-то приблизиться к ней, даже предложил дружбу. Оля согласилась, чем окончательно добила его. Как дружить с девочкой он не знал и от неуверенности в себе вообще стал избегать встреч с ней. Через 6 лет он встретил её в компании с юношей, в которого она была явно страстно влюблена. Да так, что даже Олега и не заметила, хотя он стоял в автобусе совсем недалеко от неё с её Ромео. Было ли обидно за себя? Наверняка, хотя винить было некого и не в чем.
Так распорядилась жизнь. Ту первую, несостоявшуюся любовь, точнее нереализованную в действиях к объекту своего воздыхания, Олег не раз потом компенсировал многими более или менее мимолетными или продолжительными увлечениями. Пока не встретил Свету, женщину настолько мягкую, насколько и властную. То и другое уживалось в ней прекрасно до тех пор, пока он не почувствовал, что надо бежать и чем быстрее, тем лучше, пока не потерял сам себя и не стал тряпкой, об которую будут вытирать ноги. Борьба за самоутверждение в семье, которую он с ней создал, с годами стала главной. Причиной то и дело вспыхивающих конфликтов могло стать всё, что угодно. Просто никто не хотел уступать другому ни пяди своей психологической территории и наступил тот день, когда он вдруг с ужасом понял, что скорее ненавидит свою жену, чем любит. И ничего уже назад не вернуть.
На его счастье, а ему почему-то всегда везло с женщинами, он встретил Нату, Натусю, Наташу, которая и стала матерью его детей, милого и мягкого человека, устраивавшего тогда его, кажется, во всем.
Во всем? Да, пожалуй, во всем, что не касалось денег. Но к этому он давно привык, да и у почти всех его друзей по финансовому вопросу семейного благополучия не наблюдалось. С годами их отношения, конечно, тоже изменились, хотя терпеть друг друга они пока еще могут.
Тогда что же происходит с ним сейчас? Почему эта еще почти юная девушка так взволновала его? Неужели его переход в “резерв” еще не состоялся и вообще был скорее выдуман Н.Ф. для собственного успокоения. А он-то думал…
И вот явилась Она и все, что было до неё - ушло, растаяло, как дым, как утренний туман.
- Вот даже стихами думать начал, только этого не хватало. Хорошо еще, что пока чужими.
Олег почувствовал непреодолимое желание вновь видеть ее, свою девочку, свою милую и желанную, единственную свою любовь. Ведь любовь бывает всегда только одна, врут те, кто считает, что можно любить сразу двух или больше женщин. Жить одновременно да, можно, да и не только с двумя, как бы не пошло, и, где-то подло, это и не звучало. Но любить …
И только теперь он вдруг понял: любить надо всегда, без любви жизнь теряет смысл и люди умирают не от старости, а потому, что потеряв любовь понимают, чувствуют, что дальше жить не стоит.
Все, пора гнать эти мысли.
Она ждет!
И Олег достал из кармана мобильник.
Июнь 2004