В тот же день постояльцев палаты разместили по другим местам, предоставив освободившуюся палату женщинам из коридора. Петровича поместили в ту, где лечился любитель качественного самогона, а учитывая обстоятельство, что Евгений Петрович не был чужд при случае соприкоснуться с прекрасным, близкое знакомство с мастером сулило ему массу приятных минут при обсуждении секретов приготовления исконно русских напитков. В первую очередь различных наливок, настоек и ликёров. На эту стезю подтолкнул его опыт приготовления домашнего лимонада, который пользовался огромным успехом среди друзей и родственников и чуть не привёл его к коллапсу семейного бюджета. Впрочем, с этим Евгений готов был смириться, но то, что его лимонадом непрерывно пополняли бокалы, забывая при этом похвалить кулинара, было невыносимо. И Евгений без объявления причин, наотрез отказался готовить божественный напиток. Теперь ему казалось, что наступил черёд любимых напитков для собственного потребления. Вожделенным венцом его желаний был ликёр Шартрез, рецепт которого тщательно скрывался производителем и был особенно любим. Однако, мечтам сбыться не удалось. Как говорят в народе - человек полагает...
Дверь в палату открылась и окружающее пространство заполнили мужчина с женщиной. Пока они внимательно прощупывали взглядами людей и обстановку из-за их спин в палате, как чёрт из табакерки, появился человек среднего роста. На ногах его красовались шевровые марокканские бабуши в тон дорогого домашнего облачения под покровами которого угадывался кавказский кинжал. Человек был ни молодой, ни старый. Его красивое лицо украшала коротко стриженная бородка и усы, обрамлявшие рот. Цвет полоски верха бороды и усов был черным, а остальное белоснежно белым. Аккуратно стриженая голова была увенчана густыми черными волосами. Тонкие пальцы рук нервно поглаживали виски. Длинный ноготь левого мизинца, оттопыренного под углом к ребру ладони, украшал маникюр. Незнакомец сел на кровать и отпустил свиту. Носок правой ступни слегка приподнялся и приступил к сканированию окружающего пространства.
- Они не знают, что нам колют, - неожиданно заявил незнакомец. - Я только спросил, что за лекарство собираются мне прокапать, как они все разом впали в ступор. Вылупили глаза и смотрели на меня как на ненормального. Когда же я отказался от неизвестного мне лекарства и категорически воспротивился менять трусы на памперсы - они удалили меня из реанимации и поселили здесь. А что колют Вам?
- Мне? - ошалело спросил Петрович, впадая в ступор, - не знаю!
Петрович и правда не знал названий лекарств, которыми его накачивали целыми сутками, а если бы вдруг и услышал бы хотя бы одно название, то тут же бы его и забыл. Однажды ему срочно понадобилось лекарство от внезапно обрушившейся на него диареи. Он забежал в ближайшую аптеку и, получив заказанное лекарство которое, как он помнил, рекламировали по ТВ, здесь же его и принял. Вскоре выяснилось, что принял он лекарство от запора. С тех пор о лекарственных препаратах слышать он ничего не желал.
- покурю.
Уже несколько дней Петрович посещал местную импровизированную курилку на лестничной площадке между вторым и третьим этажами. Там, на низком подоконнике под знаком с перечёркнутой папиросой могли комфортно разместиться четыре - пять страждущих курильщика. Впрочем, одновременно их число редко бывало больше трёх. Сейчас на подоконнике рядом с Петровичем курил вдовец Серёга, попавший в отделение после того, как в городской поездке на автомобиле с ним приключился инсульт. Он успел вызвать скорую и приятеля, который эвакуировал автомобиль с улицы и поставил его в гараж. В больнице Серёгу никто не навещал, и тот страдал от отсутствия сигарет, денег и соответствующей сезону одежды. Петрович добровольно принял участие в судьбе заядлого курильщика, снабжая его сигаретами. С тех пор тот был всегда рядом, когда Петрович пытался разжечь сигарету - зрение Евгения всё ещё не позволяло ему точно поднести огонь зажигалки к кончику своей сигареты.
С верхнего марша лестницы послышались невнятные звуки неверных шагов. Потом через перила свесилась голова обладателя шаркающих ног, высматривающая людей на нижней площадке. Когда-то человек - теперь призрак напоминающий манерами паука - обитал где-то в травматологии, расположенной на верхних этажах больницы. Специализацией его стала - стрелок сигарет.
Человек-паук спускался чрезвычайно медленно, опираясь на лестничные перила впалой грудью и обеими руками. Его обнажённые лапки-ножки, обутые в сандалии с чужой ноги, долго трепыхались в вертикальной плоскости, прежде, чем ступить на нижнюю ступень. Потом после трепыханий туда же ступала и вторая нога. Затем всё опять повторялось сначала и, наконец, тихий писк с дублирующим жестом руки возле губ: "Закурить?!" Получив желаемое - кто же ему откажет - паук медленно удалился наверх. Из кармана его грязных брюк предательски выпали три сигаретки.
Петрович возвращался в свою палату, когда за его спиной из палаты, раздался истошный женский голос.
- Мама, мама! Мне плохо... Мамочка! Умираю я …
Такой нежданной экспрессии и мощи голоса в этих стенах Петрович не ожидал. Ноги его подкосились … Палатная сестра, проходившая по коридору бросилась на крик.
- Тьфу! Гневно произносит она в сторону палаты. - Телевизор включили дуры. На полную мощь.
Она долго ещё бормотала проклятия и размахивала руками, шествуя по коридору. На Петровича, сидящего на полу с раскинутыми врозь ногами, внимания никто не обратил.