Этот сборник пополняется ежедневно.
АДМИРАЛ
Валька дрался отчаянно, так, как может драться семилетний пацан, вымещая обиду, не чувствуя боли. Уже и синяк начал наливаться на рассеченной скуле, уже треснул по шву рукав куртчонки, но он не сдавался, молотя воздух руками, хлебая снег вперемешку с кровью от разбитой губы.
- Атас! - заорали обидчики, и - врассыпную...
Бабушка Аня, в дедовом тулупе на плечах, вытерла Вальке платком лицо, не ахая и не разжимая губ. Молча собрала книжки в нутро развороченного портфельчика, помогла Вальке подняться и пошла впереди него к дому - прямая, строгая, и только по тому, как медленно она шла, мальчик понял, что - переживает. Ожидая дома взбучки, он долго обметал голиком валенки, стаскивал носки, поправлял школьную курточку, старательно тер руки, и, коснувшись случайно глаза, ойкнул. Дед сидел у печки, колол щепу на топку, увидев Вальку, подмигнул, но промолчал. Молча обедали, Валька терпел боль и смотрел в тарелку.
Когда баба Аня мыла в тазу посуду, Валька осмелел и спросил -
- бабань, а почему тебя ребята графиней зовут, а?
- не твое дело, - бабушка полоскала тарелки, - не твоего ума дело, - поправила она. - ты из-за этого дрался?
- ба... - Валька заныл, потому что хотелось знать - за правое ли дело бился, или так, попусту, - а правду говорят, что ты дочка барина чей дом сейчас больница, ну ба...
- не барин, - сурово поправила бабушка, - а адмирал Рейценштейн, Николай Карлович! И - хватит обо этом.
Валька забился в угол за печкой и сидел, ковыряя печную штукатурку. Слезы текли сами, смешиваясь с сукровицей и пачкали белую рубашонку.
- Аня. - дед обнял бабушку и поцеловал в висок, - сурово...слишком...он же взрослеет, не пора ли?
Бабушка так же молча вынула из комода сверток, развернула, подошла к хлюпающему Вальке и протянула кортик.
- владей. - только и сказала она. - только честь береги, правнук...
МАЛИНОВЫЕ КЛОПЫ
оказия сия случилась в конце 90-х, когда киоски обвалились под грузом изданий о вкусной и здоровой жизни. Газетка «ЗОЖ» стала бестселлером. Племенники мои, мальчишки, предшкольных лет, присланные ко мне в деревню на свежий воздух с молоком, весьма тяготились пьянством папаши своего, мужа моей сестры. Как-то я разыскала их в кустах, читающих «ЗОЖ» по складам – «ре-цепт от пиан-ст-ва зна-хар-ки ба-бы Та-си».
- дети! – грозно сказала я, вынимая из них колючки, - вы что задумали?
Расчесывая ручонками нещадно зудящие крапивные укусы, мальчишки сознались во всем.
- тетя Даша, нам нужны малиновые клопы…
- возьмите обычных и покрасьте гуашью?
- не, по-честному надо…
- так, куропаточки мои, раскалываемся? Папашу своего решили отравить, да?
Дети погрустнели и протянули мне листочек- «отловить клопа малинного, взять штоф, наполнить клопами до средины, немедля залив водкою хорошей очистки, хорошенько взболтав, нагреть, охладить и залить сургучом. Хранить в мокром песке. Давать одержимому тягою к вину по чарке в обед». Я развела руками.
Втроем набрали мы клопов, и жуков, мало-мальски с ними схожих, заперли в бутыль. Вонизм был!!! (вонь стояла!) Я и коньяку ради такого дела не пожалела. Залили сверху расплавленной свечой, и для верности череп с костями нарисовали сбоку. Закопали в подполе…и забыли, потому как папаша перестал пить по причине отъезда в Москву.
Прошла зима, настало лето, дети с папаней томились в Москве, а я радовалась тишине и копалась в огороде. Мимо мотылялась бестелесной тенью соседка моя, Надюха. Состояние вечного похмелья придавало ей сходство с Врубелевским паном, только без бороды. Я мысленно отгоняла ее, но как-то утром нашла, дрожащую, у себя на крыльце.
- пииить-жалобно мычала она, - Дарья, не похмелишь...помру...все...коченею навеки..
у меня ничего не было, кроме клопомора. Вот! -вот он случай избавить Надюху! Потом и папаню ихнего. А помрёть? ну, по-любому...Вынув из подвала бутыль, подала Надюхе стакан. Она, рванув пробку, жадными глотками высосала мутную вонючую жидкость, стрясла клоповью массу в ладонь и съела.
- ффу...оттягиват.. - Надюха налилась розовым цветом. - и ягодки укусные - чярника, што ль?
справедливости ради нужно отметить, что Надюха-таки бросила пить. Через 7 лет...
МАМБА
Я уже запихнула в машину все, что могло понадобиться летом в деревне. Закурила и поняла, что не тронусь с места – перегрузка. Тут-то Анька и прилетела. Рыдая, как всегда, она волокла переноску, из которой доносился визг и рычание.
- Даш, бери, как хочешь..- Анька отобрала у меня сигарету и поставила переноску на сиденье.
- нет, - ответила я.
- да, сказала Анька, поддала мне коленкой, переноску бросила назад, и прокричала –
- ее Мамба зовут. Она дефективная, дико породистая и сука жуткая. Если не съест тебя сразу, подружитесь…
И я поехала. Кошка выла и грызла прутья клетки. (ГАИшник, остановивший нас на предмет проверки документов, долго вслушивался в утробный вой в салоне.
- трупов нет? Оружия? Наркотиков?
- нет, кошечка .
- Вы, того, гражданка, осторожнее там…) – на сокращение
Подъехав к избе, раскрыла все дверцы, выволокла переноску и тут же получила когтями по руке.
- ах ты.. дрянь такая…- я открыла дверцу и отбежала. Покачиваясь и щурясь, на травку вылезло маленькое чудовище. Шерсть стояла дыбом, ухо висело, и задние ноги напоминали букву Х. Покачавшись секунду, Мамба сгруппировалась и рванула на березу.
Пусть себе и сидит на березе, мышей там жрет, - думала я, дуя на располосованную руку, - ну, Анька…подарочек…
Ночью я спала. Утром, потягиваясь, вышла на крыльцо и наткнулась на Мамбу, висящую на бельевой веревке. Кошка напоминала школьника на турнике.
- Висишь? – спросила я строго? – виси…
Взяв у хозяйки молока, налила полное детское ведерко, поставила у крыльца, и забыла про Мамбу. Молоко простояло два дня нетронутым – кошка исчезла. Мысленно перекрестившись, отдалась деревенским радостям – читала в гамаке и собирала землянику.
Кошка пришла сама, через неделю. Её было не узнать – по тропке шла королева. Шерсть лоснилась, ушко зажило и встало торчком, узкие медовые глаза полуприкрыты. Постояв, села, дав оглядеть себя со всех сторон – породистая! Ориенталка, полосатая, чумового шоколадного окраса. Я протянула руку – погладить. Мамба шипнула коротко, отскочила. И исчезла. Я поняла, что мне ее не хватает! Ждала, выходила за деревню – «кис-кис» - не звука.
Через день Мамба принесла мышь. Раскачивая телом, подергивая хвостом, она подошла – и положила мышь мне под ноги. И – исчезла.
С каждым днем число мышей росло, молока кошка не пила.
ВОРОБЕЙ
И проснулся Мишка Воробьев за чертою бедности. Черта ощутимо поперек пуза и проходила. То есть, голова жила, а пузо нет, подвело его, пузо-то. Гадко отрыгнулось райповской несвежей селедкой, разлагавшейся в мутном рассоле, и спиртом «максимка», согнанным в южной республике. На линялой клеенке стола разломленный хлеб из пшеницы, зараженной спорыньей, дал красивую зеленоватую пушистую плесень, молоко, прокисшее по дороге от хлева, слоилось и пускало кефирные пузыри. Нашарив мятую пачку сигарет с убийственно страшной картинкой, Мишка вытянул вчерашний бычок и засмолил. Телевизор бубнил про ящур и мелькали в рассветной мути вздувшиеся тела оленей.
- ой, мля, - подумалось Воробью, - а ведь где-то люди колбасу едят…буржуи…
Пошатавшись, добрел до хлева, согнал несушку с гнезда и выпил залпом пяток яиц, чокая их о коровий рог. Оттянуло. Поддерживая сползающие штаны с чужой попы, Воробей вернулся в хату, выдернув по дороге здоровенную морковину с грядки и захрустел ею, не отряхивая от земли. Бросил в колодезь ведро, вытянул с натугой, и втянул в себя литров пять. Икнул.. Зачинался новый день над Шешурино. Работы было много, но за нее никто не платил…
Надюхина дочь непутевая Светка не подавала признаков беременности аж до 7 месяца. Причем она не таилась, не утягивала себя корсетами, как дамы светские, просто - такая была, тощщая, как кошка. С безумным раскосом глаз, диким взрывным характером, ядовитая на слово, непокорница, короче. И мать с ней плакала, и бабка плакала, и дед пил. Папаша её, Воробей, и тот, почуяв крепкую кровь от батьки своего, тверского цыгана, внушать Светку опасался. Когда уж перевалило за 8 месяцев, призвали дядьку из-под Твери, собрали родню, засели думу думать...Светка на это дело хвостом махнула, вылезла через окошко кухоньки - и была такова..
Надька рыдала в голос, кричала, что повесится сама, повесит Светку, того из двенадцати братьев Петухов, кто девку надул, и Мишку заодно. Дядька был городской, потому сразу предложил сдать дитё в Дом малютки. Местная родня выжидающе глядела на накрытый стол и языки придерживала. Конец прениям положил Мишка Воробей-
- ну...выпьем, шоб малец уродился...что уж влезло, пусть назад не полезет, - и выпил.
чуть погодя появился на свет первенец - Антоха...
("из записок")
Надюхина дочь Светка рассказывает мне в субботу, давясь смехом -
- нет, Олеговна (это она меня так с детства зовет, вроде Родионовны, без Арины. Я ж ее нянчила!) - прикинь! К Оксане моей (свекровь Светкина) волк пришел! не, ну надо волку переть в Некраши (дальняя деревня), а? Волкам прям пойти некуда, лесу им мало... Ну, она визжала так, что волк со страху даже курицу потерял. А Оксана! Участкового вызвала, МЧС блин, пол-Торопца подняла, все приехали...А че? У ней пенсия сорок тыщ...дурак приедет...ага...ну, а наш староста и спрашивает - где, говорит, укажите, волк стоял? Так она - вон тама, потом - тута, короче, до того договоривши, что волк ее за горло схватил и кричит...
- отдай, сука, деньги, - встрял Воробей из-под мотоцикла.
("из записок")
Сидим с дедом Петром, курим, но в избе. Изба внутри чистая, метеная, печь беленая. Нехитрое холостяцкое жилье, вытертая клеенка, этажерка со школьной классикой. Ждем звонка "с Москвы". Вдруг из подпола высовывается черная зверская рожа с обломанными усами. Это- Чомба. Заслуженный кот-танкист (это за отсидку в молочном бидоне в течение трех дней, без еды и без звука). Дед поворачивается к люку спиной.
- И не думай. Ни и ни. Нет тебе рыбы. И не будет. Потому как ты- предатель. И молоко твое выпью. А то вылью. Во! Ты у меня где! , - Дед сжимает кулак размером с голову Чомбы. - Уходи! Все, сказал, уходи!".
Кот развернулся, нырнул в лаз. Что у них случилось - они и знали. Не вернулся больше Чомба. А дед умер зимой.
"дед Пётр"
Варюха вертится - разглядывая, как переменилась переодетая в новое платье бабушка (да-да, Надюха-то бабушка уже давно), и вздыхает..
- а мне такую не прислали...
- уроки иди учи !- Надюха приподнимает юбку, оглядывает свежую дыру на колготках. - котов твоих всех! От их толку! Еще корми...
- ба, а можно я поношу тоже?
Надюха упирает руки в боки, отчего вещь расстегивает верхнюю и нижнюю пуговки, - а тебе за что? Я вот...- Надюха всхлипывает, - всю жизнь! всю прямо жизнь страдаю...муж пьяница бабка была пьяница дед пил хоть немного все равно пьяница сама пила была пьяница сейчас зять пьяница, дочь...
- ба...ну че ты заладивши-то?
- и работала всю жизнь! не присевши немало! то поросенок, то корова, то муж, то сенокос..
- баааа, - Варька пускает слезу до пола, - я тоже на сено ходивши...
- када эт? - Надюха протирает свое отражение в окне Воробьевыми штанами.
- ну это.. мы же в школу цветочки када рвали, нет?
"Надюха"
вышла вечером - гулять с собакой. Фонарь не горит, сеет мелкий, липкий дождик. Капает с ветвей берез, сочится вода по столбам. И вдруг - звук - чужой какой-то. Все звуки - привычны. Хлюпающие, чавкающие - из болотца, далекий - лай собак за озером, шорох - снег садится. А этот - тревожный, монотонный, жалобный даже. Посветила фонарем - изба деда Петра, брошенная давно уже, все наследники землю "пилят". А дом так и стоит - с переломленным хребтом. Уже и листы шифера лопнули, и рассыпается труба, перекосило избу - и сдавило рамы , выпадают стекла...умирает дом. Подошла ближе - все свечу фонариком - а звук - вот откуда. Крыша протекла, а на столе, в комнате, стоят стаканы - еще с поминок. И капает в них - будто бы и правда, то ли кто-то поет, то ли плачет...
а вот еще случАй по неизвестности причин был. Приехал как-то рыбак. И при нем дети. Несколько. Ну, разные, маленькие, поболее...Рыбак - что? Червяки, сети. блесны. Какой у него призор за дитями-то? Ну, и результатом - одна дитя и заболела. Не мелкая, но и не крупная - так, невзабольшная. Я мечусь - градусник поставить жутко! Дите прям полыхает! Ай, - думаю, - надо либо лукарствия какого, либо прям неси до городу Торопцу. В такое я волнение пришла, что села в лодку. А тут и рыбаки сами приплыли, - беда, - голосю, - спасай! в город! либо шприцы кипятить...банки там ставить...
А этому - хоть бы чешуя от рыбы. Молчит, спокоен.
- Вы, - говорит, - хозяйка, очень много паники тут громко и никчемно. Никаких не надо процедур. Сей миг все исправим. - и достает из холодильника целую батону колбасы копченой в сыром виде.
- ой, - говорю, - папаша! Бить будете?
Нет, дал дитю колбасу, и она прям всю ее сточила легонько, и градусник зашипел и покрылся ледяной коркой. Аж до 35 упало. Всё, такой вот фенОмен. Папаша ихний так и сказал - все, понимаешь, аптечку возют, а я - колбасу. Недостаточность у дите. Колбасная.
Какие бывают заболевания-то...редкость!