Сон тридцать седьмой

Я проснулась со слезами на глазах. Во сне я была на каком-то пустыре, где стояли длинные столы под навесом, на которых лежали всякие овощи. Их было много, особенно выделялись своей оранжевой окраской тыквы. Во сне я знала, что эти овощи я должна охранять. Я только не понимала от кого и для чего это нужно. Я стояла возле этих столов, вокруг было тихо, невдалеке какие-то люди что-то делали. И вдруг, обернувшись, я увидела рядом с собой ребенка и, судя по его одежде, это был мальчик. Лет ему было где-то пять, шесть. Приглядевшись, я увидела еще детей, но они были, как бы закрыты маревом. Во сне я услышала команду гнать этого мальчика от столов. Сначала я хотела это сделать, но что-то остановило меня, и я подошла прямо к ребенку. Одет он был в замызганное, коротенькое пальтишко, на голове какой-то картузик. Эта одежда напомнила мне 30-40 года как показывали в кино и на картинках. Мальчик вытянул вперед правую руку и как бы показывал, что в руке он держит что-то опасное для меня, например нож или осколок стекла. Я не испугалась, конечно, подошла к ребенку, присела перед ним на корточки и увидела какой он худенький и заброшенный. Он дрожал. Я взяла его за руку и отвернула рукав, в ужасе отшатнулась, но тут же крепко прижала ребенка к себе и заплакала. У него на руке не было кисти. Я стала разговаривать с малышом, пообещала дать ему еды и сказала, что все будет хорошо. И тут же во сне я поняла, что этот ребенок и другие дети не были рождены, но они есть, но их никто не вспоминает. Вот так через сон приходит понимание ошибок в жизни, которые уже не исправишь, но хотя бы поймешь  эти ошибки.