Утром, завтракая блинчиками, муж сказал:
-Скучные новости, никого не арестовали, никого не посадили.
Я засмеялась. Дальше было не до смеха.
Позавчера вечером позвонила по объявлению-отдам в добрые руки котика , чёрного, длинношерстого.
Ответил пьяненький голос, договорились, что на другое утро мы придём смотреть котика.
Пришли, звонили, звонили в квартиру, за дверью визгливо лаяла собака. Потоптались и ушли. Звоню через час. Отвечает тот же мужчина, уже трезвый. Говорит, уходил. Ну как можно уйти, когда договорились? Ну, это его дело. Я дама упёртая , передоговорилась на сегодня. Опять пошли.
Дальше было точно не до смеха. Худой, страшно худой, немолодой , сгорбленный дяденька открыл дверь. В крошечной прихожей полы были вытерты до бетона, обои висели клочьями, косяки дверей ободраны.
Собашка билась в закрытую дверь и истерически лаяла. Из коридора был виден ветхий стол, на нём открытая бутылка с дешёвым пойлом.
Мужчина вынес практически взрослого кота, такого же худого, как сам. Чёрный кот с белыми лапками глядел с ужасом, вцепившись в старую рубаху на хозяине. Я положила ладонь на спину кота и с содроганием поняла, что шерсть в колтунах, кот вырвался, прыгнул на стол, оттуда на подоконник и забился за кастрюлю сомнительного вида. Тут пришла мама, пегая кошка. Равнодушно пройдя мимо, на мои отчаянные кис-кис не обратила внимания, сев посреди грязной кухни, стала чесаться. Я вынула пакетик с блинами и протянула хозяину:
-Угостите кошек сами.
Он ушёл по коридору в глубь квартиры и вышел, судорожно сглатывая. Так, поняла я, сам съел.
Больше у меня не было сил, мы ушли, сказав, что кот уж очень взрослый.
Муж озадаченно заметил, что в раму мутного зеркала в коридоре засунут пропуск на ИАЭС, да ещё с красной полоской, значит, хозяин был не просто работягой, а со статусом и пенсия у него вполне приличная. Похоже, пропивает.
Женского присутствия в квартире не наблюдалось. На улице я вытерла руки снегом.Слезами я не плачу, плакала душа. Весь день себя казню. Взяли бы кота, откормили. Но у меня какое-то странное сопротивление против животных с тяжёлой судьбой, словно эту судьбу к себе принесём. Вот и казню себя, и кота жалко и хозяина, но видимо я не обладаю достаточным христианским мелосердием, чтобы пожалеть несчастных.Муж-он прагматик, сказал, всех не пережалеешь, а мне не по себе!