«Что мне сделать, чтобы ты осталась? – внезапно спросил он, не дав ей договорить. – Что мне сделать? Я все сделаю, что? Что? Скажи!»
И это звучало как приговор. Могла ли отказать она ему? Отказать в его желании видеть её каждый день, говорить с нею? И легко ли было ей отказать себе в её собственном желании?
«Мне ничего не нужно, понимаешь, ничего. Я не могу так больше жить, и причина тебе тоже известна. И как раз наша взаимность лишила меня права остаться. Я очень, очень этого хочу, ты же знаешь, что для меня это не просто работа, для меня работать здесь означало любить тебя и быть рядом. И не нужно ничего делать, просто отпусти, я устала, устала так жить. Я работала здесь только потому, что верила, верила в то, что мы будем вместе, это смешно и глупо, понимаешь, верить в это. Это как живёшь в мире, где всё по твоим правилам, потому что всё ты сама и придумала, а потом вдруг просыпаешься, глаза открываешь - и находишься ты совсем в ином месте, и нет там людей этих, потому что они только лишь в голове твоей, и всё, что происходит – на самом деле ничего этого не было, и вдруг становится страшно, ты ещё пытаешься вернуть всё, всё на свои места, как и было, ведь было хорошо и удобно, цепляешься за эти миражи, а потом вдруг как-то холодно, темно, и исчезает всё, исчезает...»
Она замолчала… И пустота вдруг заполнила все вокруг – она была повсюду – в минуте тишины, в одежде, в воздухе… И не было слов, не было мыслей, Оска больше ничего не чувствовала, кроме этой пронизывающей пустоты, невидимой, но как будто бы обволакивающей тончайшей паутиной, и заставляющей оцепенеть, ничего не слышать, не думать, просто перестать дышать.
«Прости меня, прости…» – внезапно ей захотелось произнести, но что-то не позволяло ей этого сделать, что-то внутри. Она почувствовала, как слова путаются в голове, и вот она уже совсем не помнит их, слова эти, и сказать не может, и не понимает, почему.
И она заплакала. Он подошел к ней и прижал к себе. «Ну не плачь, пожалуйста. Не хочу, чтобы ты плакала», - он гладил её по голове, перебирал рукой её волосы, путал их.
Она любила его. Всегда.