Посвящается всем буддистам
В одном европейском ашраме, кои во множестве встречаются в странах свободного мира на средиземноморском побережье, молодой учитель поймал просветление после глубокой медитации. Он влез на высокую пальму, и начал учить. Внизу собрался народ, ища мудрости.
- Всё людское несовершенство, - говорил учитель, попивая молоко из кокоса, - от христиан. Они придумали добро и зло - но на самом деле это не более, чем внутренний диалог в ваших головах, который следует остановить. Природа не добра, и не зла - так же и мы должны отрешиться от категорий морали, ведь в природе их не существует.
Учитель влез на вечнозелёный эвкалипт, и делился мудростью просветления дальше.
- Сочувствие, придуманное христианством, - говорил он, обгрызая полезные листики, - не более чем смятение разума. Нужно освободить свой разум, ибо сочувствуя людям - вы вредите не только себе, но и им, нарушая законы дхармы. Раскаянье, придуманное христианством , - продолжил учитель, - не более чем рефлексия, от которых следует избавляться. Без рефлексий наступит просветление, и настанет счастье. Греха, придуманного христианством, в человеке не содержится - все знают, что внутри нас пустота, и, погружаясь в глубокую медитацию, мы смотрим в себя - то есть в пустоту.
Учитель влез на яблоню, но главная ветка дерева под ним обломилась - он упал с яблони, и сломал себе основание черепа.
Горе пришло в ашрам. Больше никто не вёл преданных к просветлению - молодой учитель лежал, парализованный, на попоне из пальмовых листьев, и только водил глазами по кругу. Женщины ходили, плача в платочки, как в военное время - молодой учитель был знатным тантроёбом, а сейчас лежал поленом, оставив их без тантрического секса. Нет ничего хуже, чем когда женщины плачут. Пробовали аюрведу - но она оказалась бессильна. Люди собрали совет, и выкурив трубку мира с травой, нашли на вавилонской помойке посылочный ящик. Они ходили по улицам капиталистического города с ящиком наперевес, и христиане кидали туда деньги. "Надо помочь человеку", - говорили в них христианские сочувствие, внося смятение в их и без того мятущийся разум. Так продолжалось до тех пор, пока ящик не наполнился до краёв, и вскоре учитель уже лежал на операционном столе.
Старый доктор, христианин и мясоед - готовился к операции. За все свои семьдесят лет он не погружался в медитацию и в себя ни на секунду, посвятив всего себя теории и практике хирургии - поэтому в его несовершенном уме постоянно бубнили внутренние диалоги, тем более что профессия хирурга связана с добром и злом, как никакая другая. Поняв же, что случай сложный, доктор собрал в своей голове целый внутренний консилиум - и, выслушав каждого, принял нужные решения. Аккуратно сняв голову, он прочистил ум учителя специальной щёткой, соединил все сосуды, склеил позвонки, и водрузил голову на место.
Ночью к сонному учителю приходила медсестра, ничего не знающая о тантрическом сексе, а знающая только об обычном. Она работала в больнице на общественных началах по линии христианского служения - и ставила ему капельницу, и меняла подгузник. Уйдя же в ординаторскую, медсестра, поражённая скорбными видами палат, молилась Иисусу за его выздоровление, и за выздоровление всех больных.
И вот настал день, когда молодой учитель вернулся в ашрам. Он залез на баобаб, и, отдохнувший, начал ругать христианство на чём свет стоит - за то, что выдумали добро и зло, грех и раскаянье, за непризнание значимости вегетарианства и тантрического секса, и за неверие в то, что всё пустота, и ничего нет - вот сволочь. Он каждый день залезал на разные деревья, и ругал христианство всё просветлённей и мудрее. Только вот яблоньку, сука, почему-то обходил стороной.