Она такой «оторвою» была,
И умела этим наслаждаться,
Так красива, нежна и мила,
А как любила отдаваться!
Меня сберечь, ужо, могла –
Подругам было не угнаться,
Рубашек была целая копна,
Но, продолжали покупаться.
Каждую неделю – мне обнову
И свой пробник, тоже к ней –
Так готовила к ночи основу.
Для утех и новеньких затей.
В таежных травах полоскала,
Гладила её горячим утюгом,
И в ней, одной, меня встречала,
Догадались – ужин был потом.
Она, её, и ночью не снимала,
Бывало, даже плакала в неё.
Ох, как она её тогда трепала –
Как только и терпело то шитьё!
А после, кофе, в ней, варила –
Бывало, чуть и на неё прольет.
Губами вишни, мне, давила –
И с поцелуем подавала в рот.
Поверите, руками их стирала,
Остаток дикой ночи, как раба.
И ею, день рубашечка дышала,
Как будто рядом шла она сама.
Ко мне не клеились подруги -
А то! И лишь почуяв запахи её,
Сразу понимали, её вожжи туги –
Меня же, веселило это бытиё.
Потому как знал её замашки, и
Мне по душе, её, был приворот.
Я был влюблен в её рубашки,
И в вишни – с поцелуем в рот.
*****