Застоявшуюся тишину мастерской комнаты плавно рассекает звук резца по дереву. Равномерный звук – так снимают тонкие слои дерева с почти готового изделия. Из небольшого не застеклённого окошка льется яркий солнечный свет. Мелкая, едва различимая пыль кружится в воздухе, не думая опускаться вниз. Дверь на улицу открыта, жаркий летний воздух колышется над каменным тротуаром, а лёгкий ветер несет с собой весть о скором дожде.
За столом сидит пожилой человек: седой, с поблёкшими как у варёной рыбы глазами. В просторной и очень неопрятной на вид рубахе из дешёвой ткани силуэт был несколько размыт и неточен. Красная широкая тряпица опоясывала деда на манер модных кушаков, которые носила в основном знать. Накидка из тёмно-зелёной ткани валялась у ног старика, обутого в лапти.
В целом дед был прост и казался неопрятным, но внешность бывает обманчива.
- Дедуля! Цири! Цири плохо!
Красное, заплаканное лицо мальчика показалось в дверном проеме. Взлохмаченные черные волосы и расцарапанный нос. Глаза красные от слез, отдышка и всхлипы через каждую секунду. Коленки были в свежих ссадинах, а некогда красивые широкополые штаны были в пыли и каплях крови. Наверное, он упал пока бежал сюда.
- Грей, что с ним?! Где он?!
Дед сидел за верстаком и вырезал из дерева столовые приборы. Причитания внука вывели его из равновесия, острый металлический резец звонко упало на стол.
- Отец!
Рядом с мальчишкой в дверном проеме стоял свежий на вид молодой человек в деловом костюме аристократа. Короткие его волосы переходили в длинные, до краев рта бакенбарды.
Глаза встревоженно умоляли сидящего за верстаком о помощи.
- Отец, с Цири беда... - на выдохе произнес молодой человек, - необходима помощь мага.
Нависла тягостная пауза.
Глаза старика очертили небольшой круг, веки захлопнулись, закрывая серые глаза. Рука скользнула по столу, пальцы изгибались как черви и искали что-то очень важное. Стило, ложки - в сторону. Кусок пергамента и кисти туда же. Нашел! Продолговатый брусок черного древа начал светиться в пальцах старика.
- Что именно? - спросил дед не открывая глаз.
- Ноги. Нижняя часть от колена.
В тот же миг с треском один деревянный брусок изменился в две блестящие деревянные кости.
- Виктор - ты должен понять... моему внуку сейчас будет больно.
Молодой человек лишь слегка опустил голову.
- Сделаю все необходимое.
Две деревянные кости были положены в небольшую котомку которая теперь была на поясе у деда.
- Держись, Цири... Внучек... – лишь еле слышно прошептал седой старик.
Богатое убранство комнаты освещало несколько восковых свечей. Мягкий свет слегка мерцал на матовых гранях серебряного кувшина. Большую комнату в пятнадцать шагов продувал свежий, но крайне неприятный ветер. Очередной его порыв погасил пламя свечи и тонкая струйка дыма растворилась в воздухе, смешавшись с запахом крови. Близился дождь.
- Я сейчас, сейчас!
Молодая на вид служанка, сидящая в дальнем углу комнаты за прялкой, бросилась было зажечь свечу как вдруг ее остановил детский хриплый голос.
- Не надо. Прошу...
В голосе было столько боли.
Звуки гасли, едва доносясь до адресата. Хрипение выходило с каждым вдохом. Трудно дышать.
- Больно... свет.
- Матерь, создателей... что же?..
Служанка крадучись подошла к огромной кровати в центре комнаты и слегка приоткрыла полупрозрачный шелк скрывающий нечто...
- Ах...
У девушки грудь сдавило, словно тяжкой гирей. Воздух отчаянно не хотел влезать в легкие. Руки её затряслись, а по телу волной прошелся жар.
- Молодой господин...
Выдавила она из себя и упала на пол, сжимая в руках край занавеса.
- Больно. Папа! Деда.
В неярких лучах солнца, пропущенных сквозь багряный полупрозрачный шелк, лежал мальчик.
Бледное лицо, мокрый лоб сжатые скулы. Тело мальчика трясло мелкой дрожью.
- Помогите мне...
И мальчонка тихо заплакал. Слезы его лились из глаз вниз и по вискам скатывались в плоскую белую подушку.
В тишине, изредка нарушаемой порывами ветра, плач ребенка был подобием грома в весеннюю грозу.
Отчетливо и так горько.
Массивные дубовые двери распахнулись и в комнату вошли двое - молодой человек и старик – аксис.
- Я хочу увидеть Цири!
- Увидишься со своим братом потом, Грей. Жди за дверью и не смей входить.
- Хорошо, отец... – мальчишка всхлипывая побежал проч.
Спешным шагом они пересекли расстояние до кровати и ,не обращая внимания на служанку, лежащую без сознания, приступили к своему делу.
Темно-красная простыня, укрывающая мальчика, была аккуратно поднята цепкими руками старика.
Руки же молодого человека зажали рот, лежащего на кровати ребенка.
С омерзительным хрустом и чавканьем простыня отлепилась от ног. Во вспышке боли мальчик дико закричал, однако крик его остановила пара сжатых ладоней.
- Молчи, Анцирий!
Голос был грозным и тяжелым. Совсем отличался от прежнего голоса отца Цири - Виктора.
Пальцы сдавливали лицо ребенка, от чего и без того бледная кожа стала покрываться пятнами.
- Ай!
Цири укусил руку, держащую его рот закрытым, за большой палец. Немного крови попало в рот вызывая рвотные позывы, но ее пришлось проглотить, чтобы не задохнуться вовсе.
- Давай же старик делай свое волшебство, иной тебя дери!
Дед склонился над ногами дитя. Немного ниже коленных суставов прошли две глубокие и широкие борозды из которых теперь сочилась кровь. Темно-красная простыня откинутая стариком изначально была белой. Белыми ранее были и другие простыни под ребенком. Теперь же это больше походило на кровавые ошметки, покрытые тонким слоем влаги.
Нога ниже и выше колена распухла и стала похожа на вздутый кожаный пузырь.
Ужасно.
- Терпи, внучек, терпи.
Дед вскинул руки и занес их над страшными ранами.
В воздухе пронеслось легкое, еле слышное звяканье колокольчика. Ветер утих.
Сияние из ладоней волшебника освещало кровавые бразды, и плоть, попадавшая под этот свет, медленно стягивалась.
Волосы на руках Виктора зашевелились - он и ранее видел как его отец творит магию, но теперь же этот процесс затрагивал близкого им человека. Дед - спасал жизнь его сыну, дед - спасал жизнь мне…