Гололедица

 
    В 2011 году в небольшой сибирский городок на Енисее весна пришла на удивление всем слишком рано. К 23 февраля снег по обочинам дорог посерел,вздыбился под лучами ласкового, пригревающего землю, солнышка, «закурился» на теплом воздухе.

    А к середине марта огромные лужи, образовавшиеся от растаявшего днем снега,  от ночного похолодания к утру превращали проезжие части дорог и плиточные покрытия тротуаров в сплошные ледяные катки. Ни машинам проехать, ни пешеходам пройти.

    Гололедица доставляла много неудобств горожанам. Участились случаи падений и получения серьезных ушибов и вывихов рук и ног граждан.

    Коммунальные службы едва успевали произвести откачку воды из луж, очистку и подсыпку дорог и тротуаров в центре города. Что же до окраин, то для их уборки не хватало ни техники, ни рабочих рук.

    Водители и пешеходы по утрам кляли почем зря Администрацию города со всеми ее службами: « Столько бездельников зря просиживают в своих кабинетах, получают солидные зарплаты и премии, а дороги убрать некому».

    Вера Ивановна Бессонова, высокая, худощавая пятидесятилетняя женщина со строгим выражением лица, в темном пуховике с капюшоном, в кожаных сапогах на низких каблуках, ранним утром в понедельник 14 марта 2011 года осторожно, чтобы не упасть, продвигалась по затуманенной улице к автобусной остановке.

    Горожане приветливо здоровались с ней, сообщая на ходу важные новости про семьи своих соседей: кто умер, кто развелся; кто пьет, кто дерется дома ;  кто живет на одни детские пособия, нигде не работая; у кого дети голодают; кто из детей не учится, сбежав из дому.

    Вера Ивановна внимательно выслушивала всех, изредка уточняла новости наводящими вопросами, откладывая в памяти, словно в компьютере, полученную информацию. Именно из-за такой информации она по утрам предпочитала ездить не на служебной машине,а ходить до работы пешком или добираться на автобусе.

     Может кто-то бы назвал все эти новости сплетнями,но только не Вера Ивановна. Она руководила Управлением по опеке и попечительству несовершеннолетних города. Штат ее состоял всего из 5 человек. У них не было даже своего юриста, поэтому все ее молодые сотрудницы учились заочно на юридическом факультете.

     Благодаря полученным сведениям от горожан, перепроверенным во время  ежедневных вечерних рейдов, Управление только за минувший год выявило 340 детей, оставшихся без попечения родителей.  162 ребенка передали под опеку и попечительство родственникам  и знакомым. Было создано  2 приемные семьи для 13 детей. По решению суда 47 детей усыновили и удочерили семьи бездетных горожан.
 
     Больше всего Вера Ивановна не любила выходные и особенно праздники. Вместе с работниками Комиссии по делам несовершеннолетних Администрации города и Отдела
по делам несовершеннолетних полиции, социальными педагогами школ, они объезжали
дачи, гаражи, заброшенные стройки, времянки, общежития, изымая больных, голодных
детей у пьяных родителей и помещая их в больницы, в приют, в Центр временного пребывания.

    Не раз и не два участникам рейдов приходилось защищаться не только от сорвавшихся с цепи злобных собак, но и от разъяренных пьяных мужчин и женщин. Те прекрасно понимали,что если их лишат родительских прав, то они не смогут получить  материнский капитал и  ежемесячные пособия на детей. Хуже того они  лишатся возможности без разрешения Управления по опеке и попечительству обменять или продать квартиры, в которых прописаны дети.

    Такие озлобленные родители постоянно писали на работников Управления анонимные жалобы во все инстанции, обвиняя во всевозможных грехах, вплоть до получения взяток. От бесконечных жалоб и проверок, объяснительных, от маленьких зарплат хотелось бросить все к чертям собачьим, найти работу попрестижнее и поспокойнее,  жить без лишних забот и горьких дум о чужих детях.

     Но, вспомнив худенькие лица голодных детей, лишенных родительской ласки и любви, терпящих побои от потерявших человеческий облик так называемых родителей, наплакавшись дома от унижений и обид, утром снова все сотрудники приходили на работу,принося с собой пакеты с собранной детской одеждой и кульки с различной едой и школьными принадлежностями.

     Вера Ивановна со своими сослуживцами не считали свою работу такой уж героической. Они просто осознали свое место и свою роль в этой жизни, наполненной не только одной радостью, любовью и счастьем, но и болью, разочарованием, предательством родных людей и страданием обездоленных детей.

    Они просто добросовестно исполняли свои служебные обязанности, живя и работая по совести в обстоятельствах, открывшейся им, изнанки жизни.

    Невыносимее всего было тогда, когда поступали звонки о подкинутых детях в детские сады, вокзалы, магазины. Еще горше чувствовали они себя, когда жители находили живых младенцев, брошенных на мусорных свалках или выкинутых с мусором в контейнеры.

    Сердце у Веры Ивановны в такие моменты заходилось от боли и гнева, от полного  непонимания происходящего, от горьких, словно настойка полыни, размышлений:  «Собаки выкармливают своим молоком котят. Курица выводит утят и охраняет, как родных цыплят. Описаны случаи, когда среди волков росли человеческие дети.

     Как же так случилось, что для некоторых людей жизнь, словно носок, вывернулась наизнанку, оголив все пороки души и уничтожив в сердце последние капли любви, жалости и сострадания к своим же собственным детям?

      Почему в погоне за сексуальными наслаждениями и пьяным весельем в  разнузданных компаниях, родители видят в детях всего лишь ненужную помеху и безжалостно выбрасывают их из своей жизни, словно надоевшие игрушки?

     Испокон веков, руководствуясь отцовским и материнским инстинктом, родители не только кормили, одевали, но и охраняли, и защищали своих детей, порою ценой собственной жизни.

     А в последние годы  значительно  выросло  число родителей, которые сами своим поведением представляют угрозу здоровью и даже жизни детей; все чаще препятствуют их нормальному воспитанию и развитию.

    При живых родителях дети становятся социальными сиротами. И это происходит не только в неблагополучных семьях. Часто в погоне за хорошим заработком, родители целыми днями проводят на работе, и даже вечерами не удосуживаются повнимательнее  присмотреться к своему, зачастую единственному ребенку, поговорить с ним по душам, почувствовать его боль и тревогу».

    Недалеко от автобусной остановки с Верой Ивановной тепло поздоровалась   высокая, статная, красивая моложавая женщина лет шестидесяти, Федянина Лидия Леонидовна, везшая в саночках своего двухлетнего правнука Ванечку.

    Вера Ивановна остановилась около них, ласково погладила малыша по капюшону на голове. Мальчик, улыбнувшись ей в ответ, радостно пролепетал: «Пливет, бавела.   Мы с балидой в гости едем к балюбе на толт. Пойдем с нами толтик кусать! Толтик такой скусный!»

    Пообещав, что обязательно в следующий раз придет к ним в гости, Вера Ивановна поспешила к подъехавшему переполненному автобусу. Какой-то старшеклассник вежливо уступил ей свое место в салоне.Пока ехала до работы, в памяти,словно кинопленка, прокрутился случай двухгодовалой давности.

    В конце февраля 2009 года 14 –летняя девочка-подросток, назвавшаяся Олесей, приехала в роддом в полночь на такси одна без родителей и документов.

    Родовые схватки следовали одна за другой.Зареванная Олеся в приемном покое корчилась от страха, боли и беспомощности. Она рыдала навзрыд, умоляя врачей сделать ей операцию под наркозом и вытащить ребеночка скорее из нее.

    Девочка была худенькая и очень высокая. Наполненные ужасом перед неизвестностью, голубые глаза на бледном лице Олеси смотрели на врачей с такой надеждой и верой в помощь, что им становилось не по себе от щемящего чувства  сострадания к ней.
 
     Две жиденькие косички русых волос, торчащие из-под белой вязаной шапочки, придавали напуганной Олесе, растерявшейся перед родами, вид совсем  маленькой девочки.

     Живота у нее практически не было видно под широким свитером. Разбираться с документами и выяснять, кто у нее родители, не осталось времени, так как роды оказались стремительными.

     Через два часа у Олеси родился вполне здоровый мальчик: 49 сантиметров длиной и 2500 грамм весом. Когда Олесе поднесли ребенка, она, заплакав, заявила: « Мне этот ребенок не нужен. Я отказываюсь от него. Заберите его себе. Если мама  и баба с дедом узнают, что я родила ребенка, то они или убьют  меня, или выгонят из дома.

     А, где тогда я буду жить?  И на какие деньги  жить?  Мне, ведь, в школу надо ходить в седьмой класс».  Фамилию свою она так и не назвала.

     Утром главный врач родильного отделения позвонила в Управление по опеке  и срочно пригласила Веру Ивановну к себе по экстренному делу.

     Выслушав врача и посмотрев на девочку Олесю через приоткрытую дверь палаты,
Вера Ивановна с удивлением узнала в ней Тимохину Свету, дочку  Тимохиной Любови  Вячеславовны –  Заместителя Председателя городского Совета, внучку  Федяниной Лидии Леонидовны – Председателя Совета Общественности города. Домашних их адресов и номеров телефонов она не знала.

    Пообещав Главному врачу сообщить родственникам о родах девочки, Вера Ивановна немедленно поехала в городской Совет к матери Светы.

     Разговора с матерью Светы у нее не получилось.Та, выслушав сообщение, ехидно заметила:«Пора Вам, Вера Ивановна, перейти на более легкую работу. Давно наблюдаю за Вашей деятельностью и удивляюсь, с какой настырностью собираете Вы сплетни. Зачем все это Вам?

     Моя Света уехала вчера с классом на экскурсию на неделю в Абакан. Я дала ей денег, собрала вещи и вот ожидаю звонка от нее. Да, о какой беременности и родах Вы несете чушь?! Я, что, похожа на слепую?  Неужели я бы не заметила беременности моей дочери? Вы свободны. Можете идти. У меня сегодня очень плотный график встреч и заседаний. Да, пора, видно, нам подыскивать Вам замену».

     С тяжелым чувством Вера Ивановна покинула кабинет Тимохиной, размышляя про себя: « Нет! Не могла я ошибиться. У меня же фотографическая память на лица и на фамилии. Сколько людей проходит через мой кабинет! Встретившись с ними вторично, я сразу безошибочно называю их по именам или по фамилиям.

     Меня однажды Светина бабушка познакомила с внучкой.  Схожу-ка я к бабушке. Сообщу ей эту новость. Жалко, если Света откажется от ребенка. А вдруг потом она не сможет иметь детей. Каяться в содеянном придется. А изменить уже ничего нельзя будет».

     Федянина Лидия Леонидовна также в штыки приняла ее сообщение: « Господи! Ну, как Вам не совестно разносить дикие слухи по городу и беспокоить занятых людей!?  Дочь моя Вам уже объяснила, что наша Света в Абакане. Роженицу- девочку  Олесю, я обязательно навещу в больнице, чтобы развеять все сомнения.

     На улице такая гололедица. Нам надо решать срочно проблемы по очистке города ото льда, а тут  Вы еще тревожите по пустякам, напраслину возводите на нас».

      Вера Ивановна поднялась с кресла и, сурово глядя прямо в глаза Лидии Леонидовне, произнесла с горечью в голосе: « Понимаю, что гололедица в городе – это, конечно, большая проблема для начальников всех рангов. Но я убеждена, что  гололедица в душах вместо любви и сострадания – это уже не проблема, а  крах человеческой личности. К сожалению, иногда понятия женщина и мать не совпадают, поскольку некоторые женщины бывают лишены материнского инстинкта и материнского сердца.

      Я сейчас не Свету имею в виду. Она сама еще ребенок, чье материнство оказалось поруганным каким-то подлецом и преданным самыми близкими людьми. Она еще не в состоянии осознать, какое будущее ожидает ее обездоленного сыночка,  лишенного тепла и нежности ее материнских рук. 

      Не смею Вас больше беспокоить. Я обязательно найду желающих усыновить  Вашего правнука. Надеюсь, что они не последний кусок хлеба доедают, и  у  них найдется все необходимое, чтобы одеть, прокормить и воспитать этого малыша».

     Через две недели  Лидия Леонидовна с мужем пришли в  Управление, гордо катя перед собой  коляску с правнуком: « Простите нас, Вера Ивановна. Мы назвали правнука Ванечкой и пришли просить Вас стать его крестной матерью.

      Света тоже живет теперь с нами и продолжает обучение в образовательном центре. Отыскался и отец ребенка. Это соседский девятиклассник, Миша Петров. Говорит, что после окончания средней школы, он пойдет работать и женится на Свете. Поживем – увидим!»

       Вера Ивановна, взяв младенца на руки, прижала к своей груди Ванечку и сквозь слезы радости прошептала: «Спасибо Тебе, Господи, что услышал мои молитвы и вразумил родных Светы. Спасибо Тебе, Пресвятая Богородица, за Твой Пречистый Покров, раскинутый над Ваней».

       Выглянувшее из-за темных туч солнце, ярко осветило маленькое помещение Управления опеки, заиграло своим озорным лучиком на лице спящего Ванечки, вызвав непроизвольную улыбку на его крохотном пухлом ротике.

      "Расти, малыш! Пусть всегда солнышко ярко светит над твоей головой и над твоей судьбой! Пусть никогда гололедица больше не покроет души твоих родных и близких!" - мысленно пожелала Вера Ивановна спящему безмятежно младенцу и,
трижды перекрестив его, передала прабабушке на руки.