Уже спустя полгода после свадьбы Иоанн начал понимать, что у каждой женщины есть свои секреты, привязанности, увлечения и вкусы, от которых она не собирается отказываться ради мужа. Да, до этого в его жизни были девушки, которые целиком и полностью хотели завладеть жизнью знаменитого миллионера, его свободным временем и деньгами, но Сарасвати, как интроверт, в большинстве своем только притворяющаяся экстравертом, ведь в обществе полагается разговаривать и жить, а это неизбежно влечет за собой принятие окружающих и себя в группе, как часть социального слоя.
Однажды он взял и спросил, о каком подарке мечтает жена на следующий день рождения. И услышал восторженные откровения, как она любит актера Джуда Макарайоса.
Иоанн, естественно, иногда смотрел фильмы, но мужские, сильные, смелые, а романтические старательно выключал, особенно в присутствии своих девушек. Нечего обольщаться – поучительно считал Иоанн, – ибо он никогда не женится ни на одной из них. А вот теперь получалось, что изменил себя, свои принципы, исполнил свою мечту, а потом женился, хотя и странно, что пришлось повозиться, делая не одно, а несколько предложений и все на коленях, а жена смотрит романтические фильмы и с чего-то считает, что имеет право влюбляться в какого-то актера.
Он немедленно заставил жену показать ему того, кого она любит. И увидел красивого, невысокого парнишку (мужчиной актер не выглядел, хотя ему было уже 37 лет) с убийственно яркими голубыми глазами, покатыми плечами, вполне себе симпатичной фигурой, темно-рыжими волосами и веснушками и очень светлой кожей.
- Ну да, красивый. Красивее меня, пожалуй. И часто обнаженным снимается? Вижу, что задница ничего - женщинам такие нравятся, да?
- Мне нравится, как он целуется. Никто с ним не сравнится!
- А я?.. – муж подошел ближе.
- Ты же не снимаешься в кино. Я бы тебе не позволила: это неприлично…
- Неприлично что? – не понял Иоанн.
- Иметь мужа, который целует посторонних женщин за деньги.
- Но ты любуешься таким мужиком! – возмутился муж на это противоречащее здравому смыслу заявление.
- Зачем ты мешаешь в кучу то, что я люблю фильмы о любви и то, каких мужчин я люблю на самом деле?
- Джуда Макарайоса любишь. Но в жизни-то он не так хорош. В кино - ты в курсе, наверное, его подкрашивают? И он недавно разошелся с женой.
- Я за него замуж не собираюсь, я только лишь в него влюблена.
- А в меня ты не влюблена?
- Нет, - спокойно ответила Сарасвати.
- Нет?! – возмутился Иоанн на грани смертельной обиды.
- Я люблю тебя, а любовь – более глубокое чувство, ты знаешь. Я прощаю тебе всех твоих женщин…
- Это да… это приятно… Но я тебе – твоего бывшего мужа!
- Не прощаешь, - улыбнулась Сарасвати.
- А должен был простить уже давно. На что ты вообще обижаешься? Твоя мечта сбылась: ты женился на женщине, которую увел у другого человека.
- Я… я никогда себе этого не прощу! То, что мечтал о том, к чему ревную. Я вижу, что тебе нравится меня дразнить.
- Нравится. Но я смотрю, что тебе нравится показывать свою ревность, чтобы услышать ласковые слова.
- Мне мало того, что ты меня любишь.
- Мало?! А сколько надо?
- Не знаю. Ненасытный… я. Ты так редко говоришь, что любишь меня…
- Редко?! Значительно чаще, чем ты.
- Да нет же! Разве ты забыла: первый раз я сказал, когда… переспал с тобой. Знаю: ужас, но что поделаешь? С тех пор все время признаюсь в любви; ревную бешено и признаюсь.
- Расслабься: мне твоей любви хватает с избытком.
- Не хватает: ты симпатичного любишь, Макарайоса и от бывшего мужа… не очень-то бегаешь.
- Я не бегаю от людей.
- Угу. От всех, кроме меня. Меня бросала три раза…
- Не три, а два.
- Неполноценных три раза – в третий раз я все предотвратил. Но от тех, чьи воспоминания тебе дороги…
- Вот опять же ты… такой!
- Какой?
- Невыносимо милый!
- Я не люблю это слово – меня от него тошнит!
- Знаю. Но что такое придумать, чтобы его заменить?
- Понятия не имею, - он развел руками, демонстрируя безнадежность выхода из ситуации.
- К тому же, именно это слово прекрасно отражает твою попытку рисоваться, сводя меня с ума. Ты мне так нравишься! – восторгалась Сарасвати непростительно искренне.
- Нравлюсь?! А как же любовь?!
- Вечно ты… придираешься к словам.
- Просто хочу конкретики… в любви.
- Конкретно: я тебя люблю, обожаю, и ты мне до ужаса нравишься. Я восхищаюсь твоими попытками быть мне ближе всего на свете.
- Ты очень добра ко мне. Я вовсе не такой… идеальный. К сожалению… Мне так хочется врать тебе, чтобы нравиться не просто так, а убивать наповал, а я не вру. Глупо, да, звучит?
- Нет. Действует же - это главное!
Метущийся между ревностью и доверием Иоанн поделился разговором с женой с родителями. По сложившейся традиции, совета ждал.
- Мама, это и есть… любовь?
- Конечно, сынок.
- Видишь, сын, правильно ты не хотел влюбляться. Ты не выдержишь такого серьезного испытания. Не вырос еще! – усмехнулся Андреас, провоцируя сына.
- Не надо меня дразнить, - устало попытался отбиваться Иоанн.
- С этим вполне справляется твоя жена? – улыбнулась мама.
- Скажи, мама, это нормально: жена любит не меня одного? Ей… Макарайос нравится. Она любит его: футболку с его изображением хочет носить. Мой портрет на футболке ей не нужен совершенно. А он еще и красивее меня!
- Ну и что? – усмехнулся отец, вспоминая подобные придирки к Рухсар о красоте ее поклонников.
- Тебя это беспокоит? Спроси у жены, чем ее привлекает – нет, не сам актер – возможность носить портрет этого человека под сердцем, – я так говорю, чтобы ты понял, как важно для девушек… внешнее проявление любви. Думаю, ты дорог ей больше, чем предполагаешь. Женщины часто влюбляются в мужчин, над которыми приятно измываться, - он с улыбкой посмотрел на нахмурившуюся жену.
Дома Иоанн спросил:
- Сару, почему ты не хочешь носить… под сердцем мой портрет?
- Под сердцем, - передразнила его нежный голос Сарасвати, - Сколько пафоса, в самом деле! Ты так хорош в эту минуту!
- Я хорош, а ты любишь другого… актеришку из твоей обожаемой Шотландии! Ты поэтому туда отправилась, да? А мне решила мозги запудрить своей скромностью: зачем ты столько тратишь… Но он тебе не встретился в гольф – клубе! Бог… есть!
- Ты бы себя послушал со стороны! Другая бы обиделась, но я, обидчивая до нереальности, тебя прощаю. Как пренебрежительно… о Джуде! И чем он виноват?
- Да-да, я помню: умный, красивый, профессор, читает мысли, любит женщину, которая (нечаянно, конечно!) сделала его инвалидом. Идеальный мужчина, да?
- Идеальные мужчины встречаются только в кино. Но ты очень и очень… невыносимо смешной и милый! Я не хочу носить под сердцем (папа подсказал эти слова?) твой портрет, потому что я не хочу тобой делиться! И не собираюсь тобой хвастаться. Как ты себе это представляешь: девушка – интроверт, прежде неудачница, а теперь жена знаменитого миллионера, идет по улице в футболке с изображением знаменитости? Да меня либо засмеют, либо камнями закидают. Или ты армию телохранителей наймешь, чтобы меня не обижали? Роберто Барберри, полагаю, тебе поможет с того света.
- Правда я тебе дороже, чем все остальные? – изумленно-радостно переспросил Иоанн.
- Естественно! Ты такой красивый, такой милый, такой смешной и нелепый… Я тобой уже делилась… несколько лет назад… Сейчас ты должен усмехнуться, как дурак и втайне считать себя гением, но, будь моя воля, я бы тебе этого не позволила! – рассердилась вдруг Сарасвати.
- Ты меня ревнуешь тоже… - счастливо улыбался Тис.
- Все верно: сейчас я идиот, а ты прекрасна… Как я счастлив! Люби Макарайоса, люби своего… симпатичного… но немного меньше, чем меня, ладно? – умоляюще попросил он.
- Поцелуй меня, - попросила Сарасвати.
- Я идиот – сам должен был это предложить! – поцеловал ее немедленно муж.