- По-моему, люди с возрастом только глупеют. В подростковом возрасте ты сразу же сообразил, что мне помощь со щенками нужна: взял на себя мою ответственность, а теперь ноешь и ревнуешь только…
- Не только. Я дал тебе работу твоей мечты.
- Я тебе деньги верну за все открытые приюты.
- Не надо.
- Я не могу не вернуть деньги. У меня есть принцип: мне чужих денег не надо.
- У моей жены может быть только один принцип: любовь ко мне. И ты прямо как моя прабабушка, Афродита! Она первое время бывшему мужу возвращала подарки и платила отступные… миллионеру. Гордая была – он ее обидел.
- Не знаю, что это: гордость или совесть. Так странно: мне Бог и совесть дал, и тебя. Обычно совесть - единственное богатство, больше у божественного избранника ничего нет.
- Не глупеют люди, а начинают уставать от жизни – поэтому и ругаются, матерятся даже… Жизнь – она не сахар, даже у тех, кто взаимно любит и богат.
Но и Сарасвати его ревновала, только не так открыто, скромнее и незаметнее. Прикасалась к его телу, обнимая и лаская, а потом спрашивает:
- Тебя кто-нибудь так трогал? Знаю: их было много и они все это делали лучше меня, сексуальнее… Я ни на что не гожусь… Я – типичная ханжа, что тут поделаешь? Такой родилась… Я прочитала про описание ханжи у Бальзака: как они ему противны – женщины, любой ценой борющиеся за правду… И тебе, да?
- О, да! - он получил удовольствие, оттого и произнес это.
Она смертельно обиделась, принимая это за ответ, но он большим усилием прижал ее к себе, а потом ответил:
- Как я люблю тебя, глупая… Я сказал да, потому что немедленно… кончил от твоих слов…
- Это еще почему?! – рассердилась Сару.
- Люблю, когда ты ревнуешь…
- То есть ты счастлив, что я у тебя не первая – есть возможность выбирать, так ли это («Когда та – не с ним, когда с ним – не та…»)…
Иоанн расхохотался от счастья.
- Единственная… Волшебная… Ревнивая… Совершенство…