Во время Медового месяца, в Dall House, Сарасвати часто играла в гольф. Иоанн разрешал ей играть и с другими партнерами, но в отеле изводил ее ревностью постоянно. Когда же она узнала, что муж внес за экологически чистый курорт Шотландии невероятную сумму в миллионах долларов только за членский взнос при вступлении в специальный клуб, чтобы сюда попасть, она страшно ругалась.
- Почему ты мне не сказал, что это один из самых дорогих курортов в мире?! Ты что, больной?!
- Тебе очень понравились фотографии курорта, а то, что тебе нравится, будет твоим в ближайшее время.
- Почему нельзя удавить мужа после того, как он совершил дикую глупость?
- А почему я нормальный человек? Не Бог, не волшебник, не идеал? Так стараюсь тебе понравиться, а все без толку: то слишком щедрый, то тупой, то бешеный…
- Ты не идеал?! Да ты такой идеал, что мне страшно рядом с тобой находиться!
- Я умею… быть благодарным. Мне приятны твои прикосновения, твои комплименты, твои речи – это неизбежно, но я не могу к этому привыкнуть. Не могу смириться с тем, что не могу измениться… ради тебя. У мужчин желание… это вечное волнение при виде обнаженного женского тела… Я бы хотел иначе… смотреть на тебя.
- А я бы хотела, чтобы ты перестал тратить деньги, иначе нам скоро будет жить не на что.
- Я всегда заработаю больше, чем сумею потратить… на мечту услышать от тебя, что я самый прекрасный мужчина на земле.
Сарасвати покачала головой, давая понять, что муж ненормальный, и пошла звонить маме.
- Звоню поделиться своими соображениями по поводу счастливого замужества. Мама, у меня никогда не было такого старательного мужчины: он мысли, что ли, будто читает. Рядом с ним у меня скоро желаний не останется. Это нормально: он привез меня на один из самых дорогих курортов в мире в Шотландии только потому, что мне фото гор понравились? Жутко сказать, сколько здесь членский взнос в клуб стоит.
- Это твоя фантазия, дочка. Может, ему деньги кто-то подарил? Долги возвращает?
- Это правда, мама. Он сам оплатил – я чек видела.
- Шарилась в его документах? Разве так можно, доченька?
- Ему можно читать мой дневник, чтобы узнать, люблю ли я бывшего мужа… Ревнивое существо, а не мужчина. Все мозги мне уже вынес своими придирками.
В постели Иоанн чувствовал, когда Сарасвати хочет сменить позу и выполнял ее желание до того, как она рискнет попросить. И все делал в постели: так старался, был нежен, предупредителен, ласков и дерзок отчего-то. Очень-очень напоминал Роберто Барберри. И стонал во время секса.
Иоанн в это время говорил по телефону с отцом.
- Папа, не могу понять: любовь – это благо или ад?
- Рай в тот момент, когда она говорит тебе слова любви и настоящий ад, когда признание – не для тебя…
- Папа… Мы на дорогом курорте, где собрались одни знаменитые миллионеры, где я не один такой – нас много: все вежливые, красивые и богатые.
- И многие ухаживают за твоей женой.
- Господи, Боже…
- Я помню: ты не хотел влюбляться.
- Я… поздно чего-то хотеть или скрываться от чувств. У меня уже есть мое безумие, мое проклятие, которое и лучше и хуже того, что я ожидал…
Вечером, в постели, Иоанн сказал жене на языке чистого интима:
- Моя попка. Когда я тебя увидел, то решил: моя. Давно еще, когда тебе было 9. Не осознал просто. Ты официально принадлежишь мне. У меня есть документ, подтверждающий на тебя права собственности. Иными словами, твои миллионеры – поклонники на этом курорте ставят под сомнение возможность правообладателя: они нарушают закон.
Сарасвати треснула его по щеке. Он не удивился, а где-то даже обрадовался.
- Я тебе небезразличен.
- Ты – хам.
- Угу. Так я не идеален. Должна же ты это понять. Ты меня волнуешь. Секс люблю. Миллионеры, возможно, идеальные. Твои друзья.
- Скажи: все мужчины считают женскую привлекательность основанием для обвинения?
- Естественно! Беда в том, что если женщина некрасива – она оскорбляет мужские чувства, но если очень привлекательна – вина ее еще сильнее, просто неоспорима.
- Почему ты так много говоришь о женщинах?
- Я и тут – весь в отца. Маму это слегка напрягало.
- Так и меня… пугает.
- Будь спокойна: ты – это все, ради кого я стараюсь нравиться.