РОЖДЁННАЯ НЕБОМ. Часть вторая: Богиня и волшебник
Глава десятая
Бухта Аэурга, одна из знаменитых достопримечательностей западной части обширного материка под названием Эллиора, располагалась в основании большого ущелья, вдающегося довольно далеко в море двумя длинными гористыми мысами, вблизи юго-западных окраин обширного, далеко протянувшегося с севера на юг столичного города Тривии – Эритона. В местных легендах говорилось, что именно на дне этого ущелья, наполненного морскими водами, на самой глубине находится громадная подводная пещера, где покоится в вечном сне древнее чудовище – Стоглавый Змей Хакла. И что, если ненароком или намеренно его разбудить, весь мир Элайи погибнет под вздыбившейся пучиной вод. Поэтому в той же легенде, вероятно, уже позднее её создания, появилось коротенькое дополнение, в котором предусмотрительный Змей, прежде ем уйти в спячку, проглотил очень много сонной травы агладон, и поэтому проснётся лишь тогда, когда его разбудит нечто, чего пока ещё нет в мире Элайи, но время от времени оно к нему приближается, напоминая о возможном конце этого мира. Однако ни появление на небосводе Элайи зловещей блуждающей звезды по имени Линоман, ни появление в мире Элайи Императоров Зла, пришедших с этой самой звезды, отнюдь не разбудили почивавшего мирным сном Хаклу, и потому более поздние местные хранители легенд решили, что тот умер во сне. Как бы то ни было и существовало ли на самом деле сие мифическое чудовище, доподлинно никому не было известно, однако к месту под названием бухта Аэурга издавна относились с трепетным почтением: корабли причаливали к берегу и отчаливали от него не спеша, без громогласных выстрелов и сирен, сигналя лучами света. Ночью бухту озарял мягкий свет множества небольших маяков, который уж точно не мог нарушить покой мирно спящего Стоглавого Змея. И даже ветры здесь заметно утихали, словно боясь его разбудить.
Всё это, с некоторым ироничным весельем в голосе, Эгельмор рассказывал своим спутникам по дороге к гавани. Когда они, наконец, добрались до этого места, Небесное Око было уже рядом с восточным горизонтом, постепенно рождая великолепный нежно-фиолетово-розовый закат, а на западном, ещё не явившем первых ночных звёзд, ярко и пронзительно сияло Ночное Око, неподалёку от которого розоватым светом горел большой диск Ацеры и где-то рядом с ним виднелась яркая и заметная крупная «монета» - Траон.
- Хорошо гулять здесь вечером, правда? – спросил капитан Рикс Эвада, уставший слушать беспрерывную болтовню своего приятеля. – Смотрите, как вокруг красиво!
- Здесь замечательно, - согласился с ним Этт. – Но как-то слишком холодно, я ведь южанин.
- А что ж ты, южанин, не подумал о том, как согреть свою плоть, отправляясь на северо-запад? Держи!
С этими словами капитан «Адмирала судьбы» рывком скинул с себя тёплый плащ-накидку и бросил его в руки Этта Мора. Тот подхватил одеяние на лету и, недолго думая, надел на себя.
- Вот теперь – порядок. И нечего так на меня смотреть, мне приходилось ещё не в таких местах бывать чуть ли не голышом.
Сказать, что и в этот раз капитан Рикс был «чуть ли не голышом», значило откровенно соврать, поскольку на нём была тёплая шерстяная рубашка и поверх неё – подбитая мехом безрукавка. «Почти как у Дэбо», - подумала Аула, с душевной теплотой вспомнив авингорского возницу, благодаря стараниям которого она имела в ранней юности случай познакомиться с Эттом в городском храме и тем самым сбить его с намеченного пути жреца.
Этт же, принарядившись в тёплый плащ Рикса, который был ему чуть-чуть длинноват, подмигнул Ауле, которая отнюдь не мёрзла в одёжке, выданной ей опять-таки добрым чудаковатым менялой.
- Вот мы и пришли, - удовлетворённо вздохнув и указав рукой на поблёскивающую в сиянии светил водную гладь. – Пойдёмте, я покажу вам мой корабль.
Несмотря на наступивший вечер, здесь было вовсе не так темно, как бывает в то же самое время в более южных широтах. На востоке разгорался умопомрачительный закат, который озарял собой полнеба, отражаясь и на всём остальном небосклоне, и при этом само Небесное Око ещё не собиралось заходить. И, кроме этого, в бухте уже загорелись маяки, осветив собой столпившиеся в гавани океанские суда.
Эгельмор повёл своих спутников, однако, не в гущу этих кораблей, а на другую сторону гавани, где располагалась цепь более крутых, высоких и почти голых скал и где виднелось несколько очень больших махин – по всей видимости, ведущих боевых крейсеров тривианского флота. Это казалось странным, поскольку боевые суда морского флота стояли на пристани Воррэга севернее бухты Аэурга. Немного в стороне от этой стоянки, в природном углублении, поросшем низким кустарником и довольно высокими, но кривыми деревьями, стояло на шести трёхрогих якорях огромное двухкилевое судно из дерева и блестящего чернёного металла с наклонными боковыми лопастями, четырьмя сходящимися кверху громадными зеленовато-коричневыми парусами и широкой палубой, в одной части которой в несколько ярусов были прикреплены несколько воздушных крылатых челноков. Корабль стоял около длинного, слегка подгнившего и покрытого грибомхами деревянного пирса, и мерно покачивался на лёгких волнах, подгоняемых свежим, но не сильным и затухающим в гавани западным ветром.
- Вот это да… - восхищённо произнесла Аула, протянув руку, чтобы коснуться кончиками пальцев края ближайшей крыловидной лопасти корабля, однако, не дотянувшись до неё немного, поскользнулась и упала бы с пирса, если бы Этт вовремя не подхватил и не удержал её.
- Здесь скользко, - предупредительно сказал он и, внимательно оглядев корабль придирчивым взором, неожиданно с силой сжал руку Аулы, потянув её на себя.
- Ай! – вскрикнула она, поморщившись. – Что ты делаешь?
- Прости… - он успокаивающе погладил девушку по голове и поцеловал в левый висок. – Мне показалось… или это действительно…
- Что? – Аула слегка отстранилась и испытующе поглядела на него.
- Мне показалось, что это пиратский корабль.
Глаза Аулы расширились от удивления и она бы ещё раз поскользнулась на влажном грибомху и наверняка упала бы с пирса, если бы Этт не держал её крепко за руку. Между тем Рикс с Эгельмором были уже на борту.
- Почему ты решил, что он пиратский?
- А ты видишь? – Этт указал на верхушку высокой металлической мачты с цепями, к которой крепились два паруса. – Там наверху, морской пиратский символ – пять скрещенных кривых кинжалов, пятиконечная звезда с оком посредине и молния, падающая в перекрестие ножей. И потом… только пиратские суда могут иметь снаряжение одновременно торгового и военного судна. Видишь вон те отверстия, как у крейсеров, из которых при нападении и защите высовываются дула огнемётов?
Аула инстинктивно прижалась к груди Этта и её сердце сильно забилось.
- Но, может быть, они не пираты, и это просто военно-торговое судно? Я читала о таких кораблях, их изобрели ещё во времена, когда торговцы были вынуждены обороняться от враждебных сил гвардии Императоров Зла. А этот какой-то… очень усовершенствованный.
- Да, это корабль нашего времени, - согласился с ней Этт. – Но знак на нём всё-таки пиратский. Я видел такой в Энциклопедии.
- Давай лучше спросим у них, - в глазах Аулы мелькнул огонёк поразительного бесстрашия. – Всё-таки Рикс Эвада – наш друг, а Эгельмор – его друг, и…
Они взобрались по спущенному трапу на борт величественного корабля-океанохода с вполне созвучным названием «Салессина» (по одной из легенд, это было имя морской девы, рассекавшей волны серебристыми прозрачными крыльями и являвшейся морякам, терпевшим кораблекрушения у северо-западных берегов Эллиоры) и остановились перед ожидавшими их приятелями.
- Я вижу, вы любители заставлять вас дожидаться, - проворчал дюжий тривианец. – О чём вы спорили в этот раз?
- Господин Эгельмор… - переводя дух от волнения, обратилась к нему Аула на чистом переливчатом грасси. – Я очень надеюсь, что вы не станете на нас сердиться…
Капитан «Салессины» повёл бровью и усмехнулся самым обычным для себя образом.
- За что я должен на вас сердиться?
- За то… - Этт указал правой рукой на самый верх, где сходились огромные паруса.
- Нам кажется, что это пиратский корабль! - перебив его, выпалила Аула. – Значит, вы пират, и ваш приятель Рикс Эвада – тоже? Значит, и ваша команда, с которой мы ещё не знакомы, тоже состоит из пиратов? Простите, мы не догадывались…
В ответ Эгельмор разразился звучным, как ей показалось, типично разбойничьим смехом, а стоявший неподалёку от него капитан Рикс поперхнулся глотком морского воздуха.
- Метко это сказано – пираты! Эй, Рикс, объясни-ка этим ребятам, кто мы и почему в моём владении оказался этот пиратский корабль!..
- Я должен объяснить? – прокашлявшись и недоверчиво глянув на него, спросил вергинтец. – Хорошо, я объясню. Всё началось с того, как мы с Эгельмором ещё в молодости захватили пиратское судно у восточных берегов Сакриды и привели его к берегам моей родины. Те ребята оказались беглыми каторжниками разных мастей, решившими исправить своё положение путём морских разбоев. Мы бы не стали их трогать, если бы не выяснили, что свою дань они платят Императорам Зла и грабят прибрежные города по их указке. Они не были вольными пиратами, иначе бы мы завели с ними тёплую дружбу, как было с пиратами Юго-Восточных колоний.
Произнеся это, он расхохотался не хуже своего тривианского напарника. Аулу и Этта охватило тревожное чувство, заставившее их почувствовать себя «не в своей тарелке».
- Значит… вы – герои, осмелившиеся захватить Императорских наёмников? – недоверчивым и удивлённо голосом спросила Аула, глядя на обоих, по меньшей мере, как на некую ожившую легенду, волей какого-то чуда представшую перед её глазами.
- Странно, как вам удалось это сделать… - столь же недоверчиво пробормотал Этт.
- Это долгая история, - махнув рукой, ответил им капитан «Салессины». – Достаточно будет вам знать, что мы собрали целых два воздушных полка старого адмирала Гаэнторна, в честь которого наш Рикс затем назвал свою посудину «Адмиралом судьбы». Этот Гаэнторн был вольным пиратом, он мастерски умел и очень любил строить корабли, как воздушные, так и морские, и, если хотите знать, «Салессина» тоже построена им и его мастеровыми. Вы можете спросить, где сейчас этот адмирал? Увы, он погиб в битве за этот корабль. Его сразил капитан Необо, геспиронец.
- Всё это очень интересно нам, капитан, но всё же… - молодой волшебник снова указал рукой на высившийся над их головами пиратский символ. – Суть не меняется. Символика вашего корабля осталась прежней, и вы сами мало отличаетесь от пиратов, с которыми ещё и дружите…
- В общем… вы попали в отличную компанию, господин Этт, - смеясь, ответил Эгельмор. – И ваша очаровательная подруга тоже…
От этих слов Аула похолодела и уткнулась в плечо Этта, который успокаивающе погладил её по голове.
- Не пугайте девушку, - предупреждающе произнёс он, сверкнув глазами. – Будь вы хоть трижды пиратами, ваше дело – спокойно и без приключений довезти нас до берегов Гинвандии, а дальше разберёмся сами.
- Не забывайте, - капитан кивнул в сторону своего компаньона, - Рикс Эвада будет сопровождать вас до самого Эйладора. А он не меньший пират, чем я. Да и вообще, какие мы теперь пираты… так себе, обычные менялы и контрабандисты. У нас даже орудия не заряжены, хотя где-то в трюме есть ещё старые запасы огнеродного порошка. Да и… пусть этот опознавательный знак остаётся у нас для наших старых друзей, если это не коробит душу нашей Королеве, не так ли, а, Рикс?
- Верно! А наши новые друзья пусть не пугаются нашей сомнительной репутации, если мы дали слово, неважно кому, то в любом случае его выполним, предательство – не наша черта. Не так ли, ребята?
С этими словами Рикс приблизился к замершей около мачты молодой паре. Приобняв обоих, он с торжествующим видом глянул на своего товарища.
- А ты попробуй только нарушить слово, которое нам дал, и тогда сразу узнаешь, как верные друзья могут превращаться в смертельных врагов. Имей в виду, Эгельмор, в моих карманах можно найти не только монеты и образцы каких-нибудь редкостей.
- Можешь мне не угрожать, дружище Рикс. Вспомни хотя бы один миг, где бы я тебя предал. Если только не считать ту оплошность с ящиком целебной коры… но ведь это не предательство, не так ли?
Рикс опустил голову и промолчал. Он происходил из породы тех людей, которые не сразу забывали какие-нибудь обиды и оплошности, и были склонны носить их в своей душе, как заплечный груз, пока каким-нибудь образом им не удавалось простить или забыть эту рану или обиду. Однако, несмотря на это, в нраве Рикса Эвады было много замечательных черт, благодаря которым он привлекал к себе верных друзей и сторонников. Теперь и новые друзья – Аула и Этт – доверяли ему, причём гораздо больше, чем взбалмошному Эгельмору. Однако всё же считали своим долгом оказывать последнему уважение, оказавшись на борту «Салессины».
- Предлагаю заночевать на моём корабле, - радушно предложил им Эгельмор. – Не так уж хочется возвращаться обратно в гостиницу, а Эления всё равно знает, где я нахожусь. Завтра утром отправимся в путь с моей командой. Идите за мной. Рикс, надеюсь, ты помнишь, где здесь находится моя капитанская каюта?
- А то как же, - с усмешкой ответил тот, слегка подталкивая в спину немного растерявшихся молодых спутников. – Вряд ли твою капитанскую каюту можно забыть даже за три года.
Закат уже догорал и полумрак всё более окутывал бухту Аэурга, окрестные горы и расстилавшиеся до самого горизонта бескрайние морские просторы, поэтому Эгельмор зажёг фонарь на длинной рукоятке, похожий на факел. Нежно-золотистый свет озарил палубу в том месте, где они находились, и металлические ступени, которые вели вниз и вглубь корабля. Эти ступени были особенными: каждая из них наклонялась вперёд под тяжестью наступавшего на неё человека и цеплялась за следующую, придавая ей устойчивость. На такой лестнице нельзя было споткнуться о ступеньки, однако неопытный ходок, спускаясь вниз, рисковал раскатиться на ней и упасть ничком, решив, что здесь нужно ступать так же, как по обычной лестнице. Впрочем, неопытную Аулу по очереди поддерживали Рикс и Этт.
Внутренность «Салессины» представляла собой некое загадочное царство, состоявшее из кают и прочих помещений, которое пока ещё пустовало. Видно было, что судно было рассчитано на внушительную команду, не считая пассажиров и, в случая особой надобности, пленников. Каюта капитана находилась ближе к носовой части корабля и представляла собой небольшое, но богато обставленное помещение без окон, с закруглёнными углами, мягким лежаком у одной из стен и привинченным к полу небольшим столом из металла, за которым, восседая в потёртом, обитом толстой тёмно-зелёной тканью кресле, капитан вёл свои записи или, в свободное от работы время, потягивал дорогое южное вино. Сверху свисали несколько светильников, зажигавшихся от сильного дуновения, поэтому для того, чтобы из зажечь, капитан Эгельмор приблизился почти вплотную по очереди к каждому из них и дунул на каждый через длинную трубку из сизоватой, не гниющей и почти негорючей древесины аскалонта (из этого же гигантского дерева, в изобилии растущего в лесах Гинвандии и на полуострове Теурон на крайнем юго-востоке Эллиоры, построен был и сам корабль; из того же самого дерева была выточена и трёхрогая курительная трубка Эгельмора).
- Мы должны тут ночевать? – робким голосом спросила Аула.
Этт ласково погладил её по руке.
- Не беспокойся. Я не думаю, что радушный хозяин этого корабля причинит нам какой-нибудь вред, хоть он и пират, а если вздумает это сделать – здесь есть мы… Можешь ли ты себе представить, что могут сделать одна богиня и один волшебник вроде меня, собравшись вместе?
- Ах да… точно! – девушка просияла, словно припомнив что-то очень важное. – Я уже почти забыла, кто мы. Но ты не совсем волшебник, Этт. Волшебник – это просто человек, владеющий магией. А ты – воплощение самого Этагора, значит, ты воплощённый Бог Звёз…
- Тссс! – Этт предупредительно поднёс указательный палец к её губам.
- Так не понял, о чём они шепчутся, - махнул рукой Эгельмор. – Пойдём, Рикс.
- Погоди. Я им сейчас всё объясню. Эй, ребята, вы уже поняли, что это всё значит?
- Да, конечно, - обернувшись к нему, ответил Этт Мор. – Вы не хотите возвращаться в город и поэтому решили заночевать здесь, я это уже слышал.
- Вот и замечательно! – просиял капитан. – Переночуем здесь, а завтра с утра соберём нашу команду и отправимся в путь. Спокойной ночи!
С этими словами оба контрабандиста удалились, притворив за собой дверь каюты.
И как только это произошло, в каюте воцарилась тишина, прерываемая лишь доносившимся шелестом волн, криком прибрежных птиц да потрескиванием светильников. Несколько показавшихся бесконечно долгими минут Аула и Этт молча, неотрывно смотрели друг другу в глаза, застыв на месте, и как будто время и все движения в этом мире остановились, замерев вместе с ними.
Наконец, из лёгких Этта вырвался глубокий вздох, за ним ещё и ещё один, вслед за ним вздохнула и Аула, и оба вскоре вышли из оцепенения.
- Что это было? – спросила Аула, сознанием которой овладело чувство некоторой тревоги.
Этт, смеясь, прижал её к себе и поцеловал в левый висок.
- Ничего особенного. Лучше скажи, что ты увидела?
Взгляд Аулы стал удивлённым. Она мягко отстранилась.
- А что я должна была видеть? Я ничего не помню. Что ты со мной сделал?
- Уже ведь сказал – ничего особенного, - не сдавался Волшебник. – Я только…
- Я поняла… магия влияния… ты использовал магию влияния! Однажды ты это уже делал, когда был юным жрецом в храме Ассируса. Но тогда я увидела матушку вместе с эйханом Тэрром и мы их спасли. А сейчас… я ничего не помню, Этт…
- Значит, ещё не настало время это знать, - губы Этта тронула лёгкая усмешка и он глянул пронзительным взглядом на свою подругу. – Тогда, наверное, настало время для чего-то другого…
- Хотела бы я знать, для чего именно.
- Ты действительно хочешь узнать, для чего?
В глазах целителя загорелись странные огоньки. Это была смесь юношеского озорства и чего-то ещё, чего Аула пока не могла понять. Однако это странное и новое ощущение, которое она успела уловить, заставило её смутиться и отойти в сторону. Она уставилась на гобелен, искусно выжженный на тяжёлом полотне лучом Небесного Ока через кристаллическую линзу, висевший на стене над лежаком и изображавший последнюю Великую Битву Сил. Перед её взором неожиданно предстала сама Битва во всём её ужасном великолепии. Пронзительным жёлто-оранжевым светом сияет чужое светило, стремительно направляясь к тогда ещё свободному от всякого зла миру Элайи. Легионы сияющих Воинов, направляемых Владыками Света, некогда населявшими мир ушедшей в небытие Аттары, шлют свои копья и молнии прямо в гущу воинов, возглавляемых Властелинами Тьмы. И среди последних особо ярко выделяются четыре фигуры в тяжёлых, чёрных, шипастых доспехах и шлемах, с тёмно-серебристыми щитами и глазами цвета алой крови, свойственной человеческим существам. Эти четверо явно были готовы не к нападению, а к бегству. Это были четверо Императоров Зла, готовые вот-вот ступить на ещё не истоптанные и не порабощённые ими равнины и горы прекрасной Элайи.
- Императоры Зла… - медленно, полушёпотом произнесла Аула. – Теперь их осталось трое. Одного из них победил отец моего Этта, значит, остальных должны победить мы. Никто, кроме нас, этого не сделает, никто, никто…
Её тихий голос звучал еле слышно, заглушаемый усилившимся плеском волн снаружи и поднявшимся ветром. Корабль медленно покачивало на волнах и тени от светильников от этого приходили в движение, напоминая оживших чудовищ из местных поверий и легенд. Все эти звуки и, вместе с ними, голос Аулы, тонули в этом мягком свете, который неожиданно превратился в полумрак – незаметно для неё Этт погасил все светильники, кроме одного, мерцавшего над входной дверью капитанской каюты.
Странное, немного тревожное ощущение чего-то грандиозного и важного, что ждало Аулу впереди и неуклонно надвигалось, заставило её сесть на край лежанки, устланной дорогим сакридским покрывалом, и скинуть с себя всю тёплую одежду, оставшись в лёгком нижнем платье, так как ей стало жарко. Она уставилась на искрящийся в свете тусклой лампы ворс, машинально приглаживая его пальцами и продолжая раздумывать о своей непростой миссии, в которой, конечно, непременно будет участвовать и Этт Мор. Но она не видела его сейчас, поглощённая осознанием того, что ждало именно её – встреча с Императорами Зла, но, наверняка, сначала со зловещей Королевой Ардаманта – вдовой поверженного Первого Императора.
Из этих раздумий её вывел подкравшийся сзади и усевшийся рядом Этт. Она ощутила, как одна его рука легла на её левое плечо, слегка сжав его, а другая обвилась вокруг её талии. Ладони Этта были очень тёплыми, однако Аула ощутила ещё и другое – по всему её телу как будто пробежал ток, вызвал волну мурашек. Она резко подалась вперёд, чтобы отстраниться – и в тот же миг оказалась в плену его сильных рук, выбраться из которого оказалось очень непросто.
- Что ты делаешь?
Смесь стыда, смущения и негодования охватило Аулу и она покосилась на дверь каюты. Корабль между тем покачивался всё сильнее, тяжёлая металлическая мачта и держатели парусов скрипели. Было похоже, что снаружи бушевал шторм. Она надеялась, что капитан Эгельмор проявил благоразумие и вовремя скатал паруса.
- Не беспокойся, я прикрыл дверь на задвижку. Никто сюда не заглянет. Никому, кроме нас с тобой, не положено знать…
- Знать что? – Аула неожиданно резко дёрнулась, вызвав из глубин своего существа таящуюся в ней силу богини Эас. Ранее ей уже удавалось таким образом освободиться из рук насильников, хотя в этот раз было иное: Этт не был насильником, однако она не считала себя готовой исполнять сейчас то, чего он, очевидно, от неё хотел.
Но она не учла в этот раз, что Этт был волшебником. Причём не простым – он также был воплощением Этагора, равного и близкого несравненной Эас. Поэтому в ответ он призвал силу изнутри себя и удержал непокорную красавицу в своих объятиях.
- Что ты хочешь со мной сделать? – спросила она, всё ещё силясь от него освободиться, но уже начиная понемногу сдаваться.
- Скажи мне сама, чего бы ты хотела, чтобы я с тобой сделал? Имей в виду, я читаю все твои сокровенные мысли и желания.
- А подумал ли ты… - Аула решила выложить ему свой, как ей казалось, главный козырь в этой игре.
- О чём?
- А, вот, эту мысль ты прочитать, значит, не можешь… Не хочешь ли ты дождаться благословения и церемонии?
- Ах, ты об этом… Разве Владыки Небес не благословили нас? И не провели церемонию, о которой ты говоришь, над сущностями Этагора и Эас? Какую важность для тебя имеют местные обряды и церемонии, принятые среди людей, моя дорогая?
Он говорил это, продолжая обнимать свою возлюбленную, гладить её и целовать после каждой высказанной фразы. Последние два слова, произнесённые им, заставили её затрепетать гораздо сильнее, а его – прижать её к себе сильнее, навалиться всем телом и впиться губами в основание её шеи, рядом с ключицей.
Аула издала стон, затем зажмурилась и затаила дыхание, вспомнив предания о страшных созданиях из далёких Низших миров, которые таким образом высасывали кровь из своих жертв. Однако, имея в виду, что рядом с ней в этой каюте всего лишь Этт Мор, который отнюдь не питается кровью девушек, она неожиданно успокоилась и расслабилась, позволив ему делать с ней всё, что он пожелает, и целовать её всюду, где ему заблагорассудится. Если уж, как он только что сказал, их благословили Владыки Небес…
Ветер снаружи крепчал. Как на то и надеялась Аула, предусмотрительный Эгельмор вовремя убрал паруса, скатав их в длинные плотные свёртки. Завтра с утра он, конечно, раскатает их снова они образуют вокруг доброй части палубы уютный шатёр. А пока погода стояла ненастная, лучше всего для Эгельмора было не рисковать тем, что было для него так дорого.
Рикс Эвада стоял, облокотившись о полированный борт «Салессины» в носовой части, и молча созерцал происходящее вокруг. Бури, как опять же предполагала Аула, не было, хотя даже если и была где-то далеко, здесь, в бухте Аэурга, ей не бывало никогда – все ветры, дующие с моря, замирали здесь, опасаясь разбудить Великого Хакла. Однако всё же ветер был достаточно силён, чтобы раскачивать громоздкое судно и заставляя скрипеть мачту и перегородки.
- О чём ты думаешь, старина? – услышал он за спиной голос Эгельмора, по привычке попыхивавшего своей диковинной трубкой.
- О нашей странной судьбе, Эгельмор. Волею случая было то, что я назвал свой летучий агрегат «Адмиралом Судьбы». И вот, его у меня отобрали. А у тебя всё ещё есть отвоёванный тобой морской корабль, носящий имя женщины, и никто его у тебя до сих пор не отобрал.
- Знаешь что, Рикс… - владелец «Салессины» неожиданно отставил в сторону трубку и другой рукой смахнул выступившую слезу. – Я бы попросил тебя не наступать снова на мою кровавую рану. Ты же знаешь, что моя жена погибла в той схватке с пиратами Геспирона, а мой корабль – сродни любимой женщине. Я холю и лелею свою «Салессину» и никто никогда у меня её не отнимет. А ты не сумел сберечь свой корабль, потому что тебе никогда не приходило в голову сравнить его с любимой женщиной… не так ли, дружище Рикс?
Тот повернулся и с негодованием уставился на него.
- Хватит молоть глупости! Лучше скажи, где мы с тобой заночуем, если ты отдал свою каюту нашим гостям из Аманты?
- О чём ты беспокоишься? Мой корабль – это не твоя конура с баллоном. Здесь много красивых и удобных кают, могу предложить любую, но в мою, похоже, заходить уже нельзя.
Взгляд Рикса стал оживлённым и даже горящим – как показалось Эгельмору, когда его напарник надвинул капюшон, поскольку морской ветер стал совсем холодным.
- Это почему же?
- Да я попытался, она оказалась заперта изнутри. Похоже, они там устроили себе брачное ложе. Хотя это, честно, не наше дело.
- О да, это точно не наше дело… - Рикс неожиданно покраснел. – Я даже скажу… что сильно ошибся вначале насчёт Аулы Ора. Я счёл её сперва девицей для лёгких отношений, но она заставила меня её уважать. Похоже, она действительного любит этого… волшебника, которого мы с ней спасли от самой жуткой на свете казни. Я был всему свидетелем.
- Ладно, потом расскажешь мне про эту казнь. Пойдём, ветер усиливается и становится совсем холодно. Заночуем в каюте штурмана, а завтра с утра я соберу свою команду и отправимся в путь.
С этими словами оба капитана покинули палубу «Салессины», скрывшись в её недрах.