Всю свою жизнь ждала весну. В детстве, видя первые проталины, бежала бросить туда горсть снега, чтобы он затерялся где-то в грязи и исчез. Ждала первой поющей птицы в мартовский день и убегала от этой серости, которую ощущала физически. Жду весны и сейчас. Календарь, правда, тут не при чем. Устала от старых ран, которые еще ноют, боюсь умереть от новых, которые еще не осознала в полной мере. Я где-то между рефлекторно отдернутой рукой и криком от боли после прикосновения к огню. Неопределенность связала руки и поместила в озеро, под застоявшийся лед. Погружаюсь глубже, чтобы все больше и больше мутнел твой силуэт за этим полотном. Прикоснуться ко дну и остаться без имени, забыть себя.
Ты говоришь:"Глубже," - и я попыталась вдохнуть всего тебя и задержать дыхание как можно дольше. Выдох, и еще глубже, чтобы не было барабанной дроби, но оно не успокоилось. Как в ту ночь ты оказался рядом? Скажи мне, как?! Случайность, судьба, осознанный выбор, все вместе? Я помню, ты говорил: "Все делаем осознанно, при этом все предрешено, а остальное - вуаль, и, в первую очередь, для самих себя." И эта история...
Тебе было двенадцать, ты был у бабушки в деревне. Из стада не вернулась черная корова, Субботка вроде. Точно помню, что черная, но с кличкой могу ошибаться. Вы пошли ее искать. Эти осенние дни сами по себе не могли обещать ничего хорошего. Поздний вечер, вы разделились. У старого моста была плита, возле которой все собирались летними вечерами, а мальчишки пугали девчонок, подталкивая и хватая, чтобы те не упали. И ты так делал. Холода распугали этих мотыльков, остался только мертвый бетон и ваш сосед, горячий от спирта. Он сидел и качался, почти падая. Много раз ты видел, как в нем просыпалось кошачье чутье, когда, переходя мост, он метался от края к краю. Всегда все было хорошо. "Дядь Миш, пойдем домой, упадешь!"- не успокаивался ты, протягивал руку, но слышал только отказы. Его мать тогда еще была жива, и ты услышал в этот день от нее: "Черт с ним, пусть падает!" На следующий день были слезы: "Почему ты его не уговорил!"- тебе было двенадцать лет.
К чему ты мне рассказал? "Сама виновата? Все осознанно?" - я тебя правильно поняла? Ты опять прав, победил, но на этот раз поставил мат королеве.
Да-да, все осознанно. И опьянела от чувств, сжала твою ладонь, и падали вместе.
Помню эти летние дни. Я всегда знала, что Дима - это не то, что мне нужно, но что мне нужно, понять не могла. Говорила ему об этом, но продолжали встречаться, были чувства, от которых не убежишь и четыре года, которые не вычеркнешь. И вот появился ты. Появился внезапно, появился осознанно.
Захотела играть в волейбол, вспомнить, каково это - быть плечом к плечу с друзьями, ощущать поддержку, знать, что тебя подстрахуют, если ты упадешь. Поехала на "Родину", там "пляжка", встретила знакомого, поехали на открытую площадку, встретила тебя. Ты предложил играть с вами в зале, сказал, что я "свой человек", что "такие нужны". Ты протянул мне руку, но не спас, а подтолкнул. Единственное, чего я боялась, что, какую бы дверь не открыла, за ней окажется пустота. За этой дверью - боль.
А мне нужен был ты. И я мечтала хоть раз сделать все по-честному, отдав все силы, истратив все возможности. Мечтала быть счастливой, счастливой с тобой. Помнишь, ты пришел ко мне поговорить, просто поговорить о жизни. Твой взгляд пытался за что-то зацепиться, но глаза было не остановить. После мы посмотрели фильм, и, перешагнув порог, ты испарился, но остался здесь навсегда. Смешно, но я даже не могла помыть кружку, из которой ты пил чай. Она стояла три дня, пока меня не приехала проведать мама.
И как жаль, что нельзя забыть то, что закончилось неопределенностью. Неожиданно ощущаешь, что внутри живет еще один человек - ты, но с другой жизнью. Пыталась жить, но весь мир, все люди вставали в сравнение с тобой.
Последняя встреча с друзьями, та ночь. Попытки дышать глубже, услышать последний удар сердца перед разрывом, множество мыслей на один квадратный сантиметр постели, вновь боль. Иногда стоит страдать, чтобы в итоге умереть и начать жить заново, прикоснуться ко дну...
Т.
Она убегала от этой серости, расстегнув пальто, в этот мартовский день, оставив письмо у бетонной плиты.