Я потянул на себя толстую дубовую дверь и запах крови вместе с вонью гниющей плоти чуть не сбил меня с ног. Факелы осветили живодёрню. Два десятка людей столпились у стены, кто, прижимая к носу платок, кто, просто зажав ноздри двумя пальцами.
- Какое счастье, что я торгую овощами и фруктами, - произнёс Хоакин Чёрный и обернулся к стоящему рядом библиотекарю: - Да и запах книг божественный фимиам по сравнению с этой вонью.
Старик-библиотекарь, молча, кивнул, не отнимая платка от носа.
Я огляделся. В дальнем от входа углу в каменный пол уходила широкая труба. Задержав дыхание, я подошёл и отодвинул заслонку.
- Посветите! – попросил я двух парней в пенулах.
Внутри был какой-то механизм, похожий на мясорубку. Я некоторое время рассматривал его при свете двух факелов, насколько хватило задержки дыхания. Затем мы с парнями отошли от трубы, где не так воняло, чтобы глотнуть влажного пещерного воздуха.
- Всё ясно. Здесь они выкачивали кровь из священных животных. Один желоб ведёт в узкую трубу для стока крови, второй в трубу пошире для мяса. Кости отбрасываются в железный короб, который потом выносят.
- А куда они девают мясо и кровь? – спросил торговец фруктами
- Надо спускаться дальше вниз, - вымолвила Виржен. – Только мои парни не нашли спуск. Пабло, самый маленький и может попробовать пролезть в мясную трубу…
- Кажется, я знаю, где спуск.
Виржен и её парни уставились на меня.
- Мы ощупали все стены этого коридора, ища какой-нибудь рычаг или щель. А когда ты успел…
Я смутился.
- Возможно, слово знаю, надо заменить словом предполагаю.
Огромный пёс всё так же скалился беломоритовыми зубами. Я обошёл огромный постамент, внимательно вглядываясь в стыки между камнями. Но, втуне, огромные глыбы плотно прилегали друг к другу. Я принялся ощупывать их руками в поиках скрытого рычага. Адан, бывший со мною, следил за мной с выражением скепсиса на худом лице.
- Не огорчайся мой юный друг, любое знание относительно, а значит, предположительно.
Я не ответил, пытаясь скрыть раздражение.
- Может, стоит поискать в другой плоскости?
И он наступил башмаком на небольшой, еле заметно выпирающий в полу камень. Часть постамента со скрежетом стала подниматься вверх, открыв небольшой проход. В нём, при свете факела, мы увидели лестницу, ведущую вниз. Двадцать девять ступеней вниз, небольшая площадка и двадцать девять ступеней вверх. Затем столько же вправо и вверх, но уже под другим наклоном. Столько же вниз, под наклоном ещё меньшим. Голова у меня пошла кругом, да и на лице Адана читалась растерянность.
- Стоп! – наконец закричал он.
Мы остановились в конце, уже не помню какой, лестницы.
- Какая ирония, - произнёс бывший учитель, - избежать клыков живых псов, чтобы заблудиться внутри каменного. Тут что-то не так. Давай-ка возвратимся назад, так же, как и пришли.
И мы пошли назад; вверх, влево и вниз, вниз и опять вверх. И вышли прямо под лапы каменного пса.
Я подошёл к самому краю постамента. Внизу стояли ультидадцы.
- Помощь нужна? – спросила Виржен.
- Проследи, чтобы никто не заходил внутрь, - ответил я. – Итак, - обратился к бывшему учителю, - генерал Ильдефонсо стоял здесь. Если бы дело было в том, чтобы запомнить, какая лестница куда ведёт, мы бы на обратном пути должны были выйти туда, откуда пришли.
- Мы могли ошибиться и свернуть не туда.
- Подожди! Мы прошли всего четыре лестницы. Неужели так трудно их было запомнить?
- Либо мы попадали в разные плоскости реальности.
- Это как? – недоумевал я.
- В относительности парадоксального мира*, - ответил Адан.
- Думаю, сейчас неподходящее время для лекции, - остановил его я. – Вряд ли это сможет нам помочь выбраться отсюда.
- А вот это, что?
Адан подошёл к еле заметному рычагу в стене и нажал на него. Раздался скрип и скрежет заработавшего механизма. Когда, через пару минут всё смолкло, мы заглянули между лап пса. Лестница, причём одна, уходила глубоко вниз.
Но прежде чем мы начали спускаться вниз, раздался лязг железа о камни. Пара железных крюков застряла в стыках меж каменных плит, а вскоре на постамент взобрались по прочной верёвке Виржен и два её бойца.
Внизу было ещё мрачней. Подземный воздух был тяжёл, напитан глубокоземными газами. Медные бочки, наполненные кровью, тут же запаивали и грузили на вагонетки. Колея терялась во мгле и уходила в сторону порта. Туда Виржен отправила двух парней, а мы стали искать питомник священных животных.
Вскоре обнаружили каменное углубление, вход в которое был забран железной решёткой. Я поднёс факел и тут из глубины прыгнул молодой пёс, вцепившись зубами и передними лапами в прутья решётки. Генеральская дочь без колебаний вонзила в глаз животного самострельный болт. Туша с громким шлепком свалилось на дно ямы. До нас донеслись визг и яростное рычание, и треск разрываемой плоти. Отблеск огня едва достигал дна, там смутно угадывалась возня многих звериных тел. Ну, конечно, кровь требовала как жизни, так и смерти. Напитавшихся кровью особей выжимали словно губку, им на смену приходили молодые псы, жаждущие новой живой крови. И этот безумный круговорот совершался вот уже полвека!
- Залить эту яму горючей жидкостью и поджечь, - глухо произнесла Виржен.
- Это должны решать жители Ультидада, - ответил Адан.
* Отсылка к литографии голландского графика М.К. Эшера «Относительность», на которой три разные реальности объединены лестницами.