Метель поземкою крошится
На скатерти летних снов.
Ах, как же в отпуск мне хочется.
В отпуск моих грехов.
Даже в моменты самого жестокого уныния, когда смутные предчувствия и беспочвенные страхи глядели на меня из темного угла комнаты, словно злобная сморщенная кикимора, я и представить себе не могла, что долгожданный отпуск в Ялте, полный любви и надежд, завершится ТАКИМ кошмаром. Я стояла на чердаке чужого дома, растерянная и совершенно голая, а сердце мое кричало, как скрипки в незабвенной «Грозе» Вивальди. Еще мгновение, дверь на чердак распахнется и…
Город кипарисов и увитых виноградом двориков встретил меня теплым дождем. После нескольких часов полета, а затем – утомительной дороги в почти герметичной консервной банке автобуса, пасмурное небо стало приветственным даром южных широт. Едва только двери «жестянки» распахнулись, я выскочила в пузырящуюся реку на тротуаре и подставила лицо под колкие водяные стрелы.
«Вы – узники металлопластиковых острогов, — думала я победно о своих сотрудниках, надоевших мне хуже редьки, приправленной соусом Табаско, — сидите в душных кабинетах, а я – в Ялте! Как жаль, что вы, порабощенные дресс-кодом, не видите сейчас меня, мокрую, в шлепках и ядовито-зеленом сарафане. Кто-нибудь из вас сразу же позвонил бы в отдел маркетинга и рассказал моему бывшему, как мне хорошо, чтобы ему было плохо!»
Сквозь закрытые веки я почувствовала, что небо резко почернело, открыла глаза и увидела над собой купол огромного зонта, а под куполом – смуглого молодого мужчину.
— Вы отдыхать приехали или болеть? – поинтересовался он серьезным «бабушкиным» тоном, но сразу же разоблачил себя веселым блестящим взглядом.
— В таком месте и болеть – отдых, — ответила я и снова выступила под дождь.
— Глупости. Болеть летом в Ялте гораздо хуже. Потому что обидно.
Купол снова водрузился над моей головой.
— Я – Виктор, и мы с зонтом намерены проводить вас с сумкой до места назначения.
— Так вы таксист! – догадалась я, удивляясь, какими галантными стали калымщики в условиях жесткой конкуренции.
— Нет. Но можно вызвать такси.
Он достал из нагрудного кармана телефон, и тут я обратила внимание, что одет он очень дорого и со вкусом. Прямо как мой любимый телегерой мистер Риз, только без пиджака. Я насторожилась: зачем это такому статному дяденьке понадобилось меня провожать? Меня – в шлепках и ядовито-зеленом сарафане?
— Тут недалеко! – взвизгнула я от страха. – Можно пешком.
Шли долго. Сначала вниз, потом вверх, и снова вниз. Дождь давно закончился, но Мистер Виктор (так я называла его про себя) продолжал тащить мою сумку.
— Может, все-таки, взять такси? – стыдливо предложила я на третьем километре пути.
— Не стоит. Ваш гостевой дом уже рядом.
Мой симпатичный носильщик в рубашке от Armani старался не показывать своей усталости, возможно, сожаления о том, что ввязался в эту авантюру. Он весело болтал о городе, о любимой собаке Эльзе и о том, что накануне вечером проводил жену в деловую командировку на три недели…
Жену? Ну конечно, жену. Покажите мне мужчину, у которого есть идеально выглаженная рубашка от Armani, и нет жены.
Когда у калитки гостевого дома Виктор предложил «сходить куда-нибудь вечером», я ответила вопросительным взглядом.
— По-дружески, — сообщил он и крепко пожал мою руку широкой ладонью, горячей от тяжести сумки.
«По-дружески» мы провели вместе два дня: ездили на экскурсию, катались на катере, обедали в ресторане. А на третий день дружба закончилась, и началось все то, о чем каждый день перед сном мечтает разведенная женщина под тридцать вроде меня. Сам Виктор был из Симферополя, дачу в Ялте они с женой купили недавно, потому он особенно не скрывался от людских глаз. Уже на второй неделе знакомства он произнес те самые долгожданные слова:
— Я все брошу и уеду в Москву за тобой.
Не скажу, чтобы я не чувствовала уколы совести за семью, которая рушилась по моей вине. Но долгое одиночество, скажу я вам, — отличная анестезия от подобных инъекций.
Прощальный ужин Виктор устроил у себя на даче (до этого мы встречались в моей комнатке, на всякий случай, ведь у Виктора была не только жена, но и теща). Мы как раз пили Мускат и обсуждали, как станем жить в Москве, когда зазвонил телефон.
— Витюня, ты на даче, что ли? – услышала звонкий женский голос.
— Да, — с трудом согласился Виктор.
— Я прилетела раньше. Едем к тебе с ребятами праздновать Алешкин день рождения!
Повесив трубку, Мистер Виктор посмотрел на меня так, что я сразу поняла: ни в какую Москву он за мной не едет.
— Кто такой Алешка? – зачем-то спросила я, голос блестел от слез.
— Партнер. По бизнесу.
Молча я взяла свой глупый зеленый клатч и пошла к двери, как вдруг путь мне преградила невесть откуда взявшаяся немецкая овчарка. В доме мы провели не меньше часа, но животное до сих пор не показывалось, и это очень настораживало.
— Пусти меня, пожалуйста, — попросила я так, будто передо мной стоял человек.
В ответ мохнатый привратник оскалился, четко обозначив свои намерения.
— Эльза, фу! Пшла вон! – рявкнул Виктор, но домашнее чудовище ответило ему еще более ожесточенным оскалом.
— Это не твоя собака, а твоей жены? – спросила я, отступая на безопасное расстояние.
— Да, — признался Виктор, белея от испуга.
— Ты знал, что ее учили не выпускать чужих из дома?
Нет.
В течение следующего часа я пыталась ретироваться через все окна первого, а потом и второго этажа, но блюститель хозяйской чести оказывался на месте моего приземления еще до того, как я закидывала ногу на подоконник.
— Что нам делать? Что делать? – истерично кричал Виктор, и я понимала, что не только собака принадлежит его жене. Он весь съежился и теперь походил скорее на Мистера Бина, чем на Мистера Риза.
Когда ворота усадьбы со скрипом распахнулись, и луч фар чиркнул по стене гостиной, Виктор потащил меня вверх по лестнице, затолкал на пыльный чердак и плотно закрыл дверь.
— Сиди тихо, — прошипел он в щель косяка.
Некоторое время я не слышала ничего, кроме биения собственного сердца и внутреннего голоса, оскорблявшего меня нехорошими словами за все причиненные себе страдания.
Внезапно о дверь снаружи ударилось что-то тяжелое, а затем последовал низкий страшный лай.
— Витя, что там на чердаке? – прозвучал совсем рядом уже знакомый женский голос. – Эльза беспокоится. Я посмотрю.
— Не ходи! – вступил голос Виктора. – Вдруг в дом кто-то забрался, я на всякий случай пойду возьму что-нибудь.
Мне стало душно так, будто чердак превратился в сауну. Кто-то забрался? Ну держись, стервец! В пять секунд я скинула с себя сарафан и нижнее белье, затолкала все в клатч и вышвырнула вздувшуюся сумочку из чердачной форточки с такой силой, что нехитрое мое обмундирование улетело через ограду в соседский двор. Если чужая одетая женщина в твоем доме может оказаться воровкой, то присутствие голой, наверняка, не потребует никаких объяснений.
Еще мгновение, дверь распахнулась, и я предстала во всей красе перед своими нежеланными зрителями. Жена — маленькая круглая дамочка с ярко-рыжими волосами – обвела меня с головы до пят одуревшим взглядом и вдруг бросилась на Виктора с криком ненависти, нанося маленькими кулачками тяжелые удары по предательской голове. Собака тут же вцепилась в его ногу, желая помочь хозяйке.
Я же, не теряя ни секунды, бросилась вниз по лестнице. В тот момент я даже забыла, что скачу через ступеньки нагишом. Так и помчалась бы на улицу, не окажись в гостиной трое мужчин. Увидев меня, они застыли с глупыми улыбками, но тут один из них стянул с себя футболку и бросил мне.
— Спасибо, Алеша! – проговорила я, задыхаясь, нырнула в футболку выскочила во двор, перелезла через ворота и побежала по темным улицам, не останавливаясь до самого своего гостевого дома.
Тем же вечером я, на всякий случай, уехала из Ялты, хоть до возвращения в Москву оставалось еще два дня. Их я провела в Евпатории. Купалась, разъезжала на трамваях. И позвонила своему бывшему. Сказал, что встретит меня в аэропорту. Может, подарить ему футболку? Жалко выбрасывать. Она от Dolce & Gabbana. Совсем новая.
© Нина Шевчук
© ninashevchuk.ru