1983 год
Май в том году выдался на удивление теплым, солнечным.
- Ириша! Давай сегодня пойдем на речку. Смотри какой денек жаркий. И ты перед сессией отдохнешь и Дениске на пользу будет. - Наталья Сергеевна посмотрела на невестку.
- А, что. Давай пойдем. Сейчас покормлю Дениса, а ты пока собирайся.
Целый день провели они на берегу. Купались, загорали. Дениску уложили спать в тени березы. Иришка лежала на покрывале разглядывая причудливые облака, плывущие по высокому голубому небу. Наталья Сергеевна задумавшись грызла травинку. Впервые за много-много дней она чувствовала себя спокойно. Глядя на спящего внука, она вспоминала Егора маленького. Но вспоминала не с болью, приросшей к ней, а с печалью, похожей на грусть. Возвращались домой под вечер. Отдохнувшие, успокоенные. Ближе и родней не было людей на этой земле.
Лето пролетело, как не было. Вот и осень. Сентябрь. Береза роняет желтые листья-слезы. Возвращаясь с кладбища домой, Иришка бережно поддерживала Наталью Сергеевну под руку. Той сегодня нездоровилось, но на кладбище, она, упрямая, все равно пошла. Подходя к дому, Иришка увидела в почтовом ящике белую полоску. В голове вихрем пронеслась стая мыслей. Письмо? Письмо!
Взглянула на мать, иначе она уже не воспринимала Наталью Сергеевну, и прошла мимо. Вечером, уложив сына спать, Иришка вышла за ворота. Несмотря на теплый вечер и толстый свитер, ее бил озноб. Солнце уже село, но небо еще пылало и алело.
Ветер завтра будет, - машинально подумалось Иришке. Холодными дрожащими руками она откинула крышку почтового ящика. Письмо. Достала. Казенный штамп на месте отправителя. Получатель? Наталья Сергеевна. Быстро сунув письмо в глубокий карман свитера, Ирина пошла в дом.
- Доченька! Что такое? Что-то ты бледненькая? Не заболела? - Наталья Сергеевна с тревогой всматривалась в лицо Ирины.
- Холодно что-то...
- Давай согрею чайку, - и торопливо прошла на кухню.
- Мам, я в комнате попью, устала сегодня. - Иришка, стараясь не смотреть в лицо матери, взяла кружку с горячим чаем и пошла в свою комнату.
Наталья Сергеевна задумчиво смотрела ей вслед.
Когда в доме стихли все звуки, а за окном Луна выкатила свой круглый бок на всеобщее обозрение, Иришка медленно достала письмо. Оно было все какое-то мятое, грязное. Будто побывало во многих местах, прежде чем попасть к получателю. Надорвала. Три строчки.
...Сообщаем... при попытке к бегству заключенный... был убит охраной лагеря. Похоронен на тюремном кладбище...
Синяя размытая печать.
Пол ушел из-под ног. Иришка упала боком на кровать, неловко подвернув руку. Тихо. Ни звука. И только луна равнодушно заглядывала в открытое окно.
Очнувшись глубокой ночью, Ирина не могла сразу понять, почему это она в такой позе лежит на кровати? Рука занемела. Голова будто разрывалась на мелкие осколки. Вспомнила. Письмо. Егора больше нет. Взвыла без голоса, зажав рот подушкой. Луна уже закатилась. Черная бездна ночи за окном наливалась звуками. Ветер уже стонал и рвал провода. Деревья глухо роптали и скрипели под его напором. Что-то загрохотало по железной крыше и упало на землю. Ирина заставила себя подняться и подойти к окну. Закрыла. Гул стал тише. Решение пока ничего не говорить маме про письмо пришло ей на ум внезапно. Она, как доктор, боялась за свою свекровь. Пережив смерть мужа, та могла не пережить смерть сына.
(Продолжение следует)