ПРОКЛЯТИЕ РОГНЕДЫ. Книга 1. Глава 15.
Смерть кагана Владимира
--D чем дело, каган?—Рогнеда с негодованием посмотрела на Владимира, окруженного стражниками и стольниками.—Ты посадил моего сына в темницу под стражу.
Это действительно был исключительный случай, когда князь Владимир увиделся со своей женой с глазу на глаз за столько лет. Он действительно приказал посадить Святополка под стражу до прибытия Ярослава. Печенеги уже давно не служили ему, а некоторые ханы стали довольно часто беспокоить Киев и Чернигов набегами. Новый хан печенежской орды потребовал дань. Владимир снарядил своего сына Олега в поход в Дикую степь. Так что, пока не приедет Ярослав и не возвратится из похода Олег, Святополк должен быть под арестом. Там в Турове и Полоцке уже давно ждут его смерти и дети Рогнеды не прочь прибрать к рукам всю власть на земле Русской. Хорошо. Что и рогнеда с ним собственной персоной пожаловала. Это была одной из причин. По кторой он не мог ей отказать во встрече в его княжьем тереме.
--Ты не правильно поняла меня, лада моя,—ласково начал Владимир.—Не в темнице, а в светлой горнице сидит твой старший сын Святополк. Мало ли что? Я за него и за тебя беспокоюсь. Охраняют его мои лучшие дружинники. Чтобы сыновья Анны ничего с ним не сделали. Они все на мой Стол метят. Тебе тоже надо добавить десяток стражников из бояр знатных.
--Не претендует Святополк или любой из моих сыновей, кроме Ярослава, разумеется, на престол киевский. Им бы только. Чтобы сыновья Анны их вотчины не трогали.
--Ты можешь поклясться за своих сыновей?—спросил каган с хитрой улыбкой.—Перуном или Велесом. Предками своими от славного Рогволода. Поклясться. Что при своих столах останутся, а на чужие претендовать не будут?
--Моя клятва ничего не изменит. Разве ты снимешь стражу с моего сына, если я поклянусь?
--Это для его же блага!—парировал Владимир.
--Я спросила: Разве ты снимешь стражу с моего сына, если я поклянусь?
--Нет,—выдавил из себя каган.
--Тогда и разговор закончен! Мы твои пленники, как много лет назад и не желать твоей смерти я не могу.
--Ты угрожаешь?
--Разве у меня есть возможность угрожать, когда я и мой сын полностью в твоей власти?
--Вот поэтому я и принял меры безопасности. Я не хочу, чтобы меня убили до возвращения Олега.
--Никто из нас не мог бы причинить тебе зло на расстоянии. Мы в полоцке или Турове, а ты в Киеве. Не по своей воле мы вернулись, но согласно клятвы данной тебе, явиться по первому зову. Мы твои условия выполняем.
--Я тоже. Вернется Олег, приедет Ярослав, тогда и поедете в свои земли.
--Боишься, каган? Правильно! Бойся! Если с головы Святополка хоть один волос упадет…
--Не надо, Рогнеда. Я думал. Что твоя ненависть ко мне прошла. Разве я не дал уделы всем твоим сыновьям?
--Если что, пеняй на себя… я всё сказала—и Рогнеда повернулась к выходу. Все стольники и бояре молчали. Кругом царила полная тишина.
Дед Незнай выбил трубку о камень, откинулся на локоть и сказал: «На самом деле человек не совершает преступлений. Все, что он делает не правильно—это его ошибки. а ошибки от неправильного выбора. Бог дал человеку свободу—совестью ведомую, Богом данную асу, то есть свобода—есть совесть плюс право выбора. Но совесть первостепенна. Когда не знаешь, как поступить—поступай по совести. Ошибка в праве выбора, может заключаться в неумении отслеживать причинно-следственные связи, а это от необразованности. А необразованность от лени и праздности. Человек может отличить добро от зла, но не может отследить возможности того, что добро может привести к злу, а зло к доброму исходу.
А в целом для человека преступление невозможно. Допустил ошибку—сам и исправляй. Не увеличивай зло в этом мире.
Но есть создания в образе человеческом, которые есть ошибка создания. Они даны нам для испытания человека на прочность. Они искажают человеческое мировоззрение и запутывают людей в разных сферах, чтобы сбить их с пути истинного, начертанного Богом и поработить их. Сначала сделать человеков рабами своих желаний, страстей и привычек, а потом сделать их настоящими собственными рабами будет совсем не сложно.
Они воздействуют на людей через лярвы. Лярва—это порождение человеческих желаний, которые достаются незаслуженно, такая "астральная инфернальная" сущность».
Руслан внимательно слушал седого старца.
—Это должно мне помочь совершить Святую Ассу?
—Безусловно! Научиться управлять собственными мыслями. Это покорить собственную лярву. А только тот. кто победит зло в себе, способен победить зло, таящееся в другой личности.
—Я уже победил в себе все, кроме желания мести.
ОТСТУПЛЕНИЕ АВТОРА И МАТЕРИАЛЫЫ К РАЗМЫШЛЕНИЮ.
А что говорит ТИ о реформах Владимира? Хвалит конечно… только, вдумайтесь есть ли чем хвалиться?
Военная реформа Владимира была направлена на усиление оборонного потенциала государства. Сущность ее заключалась в ликвидации ”племенных” военных объединений (Разве способствует усилению военной мощи державы, ликвидация ликвидации ”племенных” военных объединений, а с ними и войска совместного общего, в которое от каждого племени были даны воины?) и слиянии военной системы с системой феодального землевладения. Великий князь раздавал в порубежных районах Руси земельные владения, понятно, с правом эксплуатации местного населения, конкретным лицам с единственной обязанностью военной службы и организации обороны в масштабах этих владений [250, с. 106]. (Вместо регулярного казачьего войска—орды, на границы были отправлены выкормыши и лизоблюды княжеские, по сути «новое дворянство» или «новые русские». Это разрушило военную мощь и границы, но безусловно способствовало укреплению престола.)Конечно, подобные бенефиции также носили условный характер, что обеспечивало тщательное соблюдение интересов киевского великокняжеского стола.
Особое внимание Владимир уделял отсутствию коренных связей новой, служилой, по сути, знати с местной социальной верхушкой. Владения давались преимущественно выходцам из других, часто отдаленных земель — ”от Словенъ, и от Кривичъ, и от Чюдии, и от Вятичь...” [там же]. Земли раздавались замаскированным хозарам, выдающим себя за русскую знать. Поэтому в одни земли из других земель брали. Не дай бог кто узнает и закричит: «Какой же это боярин Волчье Ухо, это меняла Хруль (Израэль) Соломонович из Пскова». Феодальное происхождение не было обязательным условием получения лена. Их часто предоставляли выходцам из демократических слоев. Среди них были воспетые в народном эпосе ремесленник Ян Усмошвец, попович Алексей (попович, сын попа (прах отцов предавший), то есть проповедника христианства из крещеных хазар)и даже крестьянский сын Илья Муромец (То что Муромец не имеет никакого отношения к городу Мурому—это факт. Важно, что Илия не русское имя, а если учесть, что Добрыня, дядя Владимира, сын хазарского раввина, то шансов у Ильи остаться русским никаких.)
Последствия военной реформы проявились очень скоро и оказали большое влияние на дальнейший ход государственных дел. С одной стороны, она позволила создать могучий заслон на южных рубежах страны против кочевников [297, с. 250—253; 298, с. 309—311; 526; 539, с. 385—389; 542, с. 48—51]. ”И бђ (Влодимер. — М. Б.) воюяся с ними (печенегами. — М. Б.) и одоляя имъ” [250, с. 106], а с другой — способствовали созданию новой, или младшей, знати — дружины, полностью зависимой от великого князя [250, с. 109—112; 532, с. 59]. В древнерусском эпосе новосозданная знать выступает опорой Владимира в противовес старому родовитому боярству. Начинается экспансия новой хазарской «знати» на Русь. Старое родовитое боярство частично истребляется (кто креститься не хотел), частично подминается под новую «знать», то есть древность рода не ставится ни во что.
Если славянские обычаи завещали верховенство ВЕЧЕ и сменяемость князей по воле народа, то христианство обожествляло князя как "помазанника божьего". Владимиру мешало ВЕЧЕ, ограничивающее исполнительную власть князя. Но главным препятствием ему была славянское язычество, освещающее такое вечевое правление, и волхвы-блюстители этой "веры". Язычество отрицало пресловутое христианское обожествление власти. С принятием христианства Владимир получал самовластье от самого "господа бога". И преступник превращался в богоугодного законного монарха. В единоличного правителя.
Византиец Прокопий, хоть и враждебный славянам, но не отказывает им в признании. Он пишет о них: “Эти племена славян и антов не управляются одним человеком, но издревле живут народовластием, и поэтому относительно всех счастливых и несчастливых обстоятельств у них решения принимаются сообща”. Это очень важно. Это показывает старинное вечевое устройство, первенство ВЕЧЕ перед княжеской властью. У славян и германцев хранители коллективной памяти своего Рода (волхвы, мудрецы) традиционно стояли выше князя. То же самое у всех индоевропецев. В Древней Индии сначала идут брахманы, а уж только потом воины – кштарии. Князь, являясь формальным главой своего народа, не обладал всей полнотой власти. Мудрецы выражали интересы вече, тинга – институтов народоправства. Любой претендент на единодержавие рассматривался как узурпатор, неподчинение которому было обычным делом.
—Готовься!—продолжал дед Незнай. —Время настало. Каган задумал Русь под Ватикан положить. Мало ему резни славян и обращение их в христианство. Если они еще и в католичество обратят часть христиан греческого обряда, в ряды которых мы уже внедрили своих Волхвов и скоморохов, то будет на Руси религиозная рознь и бойня покрепче. Чем крещение Руси. Более страшное дело затеял каган и папские легаты уже пасутся в палатах князя и в обителях Лавры. Нельзя этого допустить! Потому Владимир должен умереть до начала новой луны. Пусть всё свершится по их дьявольским обрядам.
—А имеем ли мы право так поступать? Не уподобимся ли мы хазарам?
—А на это я тебе скажу: как аукнется, так и откликнется. Бей врага его же оружием. Ты готов совершить обряд перемещения инициации? Это мы сделает сегодня. Костер разложен. Останется только поджечь. Мысли закаленные в пламени, становятся пламенными. Мысли направленные пламенем попадают в цель. Мысли вдохновленные пламенем убивают врага. После обряда. У кагана случится страшный недуг. Я тебе рассказал о том, как наш монах убил Искандера Двурогого силой взгляда. Но тогда он мог смотреть в глаза Александру Македонскому. А Владимир тебе этого не позволит. Он прячется от людских глаз. Много зла сотворил он и горя принес людям. Вот и боится людского глаза. Взгляд лучший передатчик мысли. В том числе и убойной, смертельной мысли. Посмотреть ему в глаза в ближайшее время не удастся, да и умереть он должен в более страшных муках. Для этого мы и совершим обряд на расстоянии.
—Я готов, мой Гуру!—гордо подняв голову, ответил Руслан.
—А когда мы совершим обряд, тебе придется стать знахарем Всеведом. Таков твой путь в Волхвы, через знахарство. Многому я тебя уже научил. А дальше будешь постигать науку жизнеречения через собственный опыт. Ты из древнего рода Волхвов, твой пращур Вещий Олег. Тебе надо стать Волхвом и ты станешь одним из тех, кто спасет Отечество. В одиночку это невозможно. Но помни: порвавшееся звено в цепи, может затруднить или свести на нет труд и усердие остальных звеньев! Поэтому. Ты должен жить. Ты обязан остаться живым. Это твой долг, следующий после долга перед Ассой кагану. Долг!
Потом пойдешь по маршруту на карте, который я наказал тебе запомнить. Помнишь карту?
—Помню!
—Дойдешь до Москвы, отдашь мои четки Старшему Волхву. Они скажут, что тебе делать. Они научат всему.
—А Киев? Вещий Олег был в Киеве,—спросил Руслан с удивлением посмотрев на Незная.
—Да. Но взращен он на землях Москвы-реки и принять смерть ушел на её берега.
—Но ведь Киев стоит на пути из варяг в греки?
—Полоцк, Новгород тоже стоят на пути из варяг в греки, как говорят монахи. А вот путь из Русского моря в Варяжское море лежал через эти города. Это были две дороги и право выбора серез Онегу и Неву идти или через Западную Двину. А через Киев лежала одна дорога по Днепру. Отсюда и суета сует! Киев не мог стать городом Волхвов. Полоцк и Новгород долго спасались от суеты, следом, за которой идет торгашество. А Киев не мог, потому что жители его были данниками хазарского каганата, а потом часто подвергались набегам кочевников. Грязная кровь!
—А Москва? Разве у неё особое положение на местности?
—Особое? Не то слово! Особое, мистическое, ритуальное! Сакральной, эзотерическое, герметическое местоположение. Москва была вдали от этих путей, но рядом с великим путем ВолГа, который лежит в Хиндию и Китай, через страну Парсов, которую уже почти завоевали турки, но они не покорили не поработили парсов. Многие и после поражения собирались в ватаги и громили оккупантов, появляясь внезапно невесть откуда. Великий путь Волхвов –Волга пересекается с Великим Шелковым путем, который держал в свое время под своим контролем хазарский каганат. Он и волгу захватил, переименовав её в Итиль и город одноименный—столицу свою на Волге основал. Стех пор многие забыли, что Волгу в древние времена называли Ра. У вас это Ярило. Жрецы Ярилы и расположились так же в умеренной близости от Волги на Москве-реке.
Москва—Третий Рим и четвертого не дано. Как бы не стала она Новым Вавилоном?
Я говорю тебе это для того, чтобы ты понял, что должен жить. Твоя миссия на земле ещё не закончена и следующие аватары твои станут кармой неисполненного всего в этой предыдущей аватаре. Не приближай смерть к себе! Тебя ждут великие дела! Тебя ждет Москва!
Все, приступим к репетиции. Ты сейчас сыграешь роль Всеведа! Имя, которое закрепится за тобой, тогда. когда ты ещё не будешь его достоин. И ты должен стремиться стать достойным этого имени. Это сильное имя! Оно спасет в любой безвыходной ситуации, но оно будет посылать тебе более испытаний, чем менее у тебя будет стремление оправдать свое имя. Осенить ПРАВДой и дать людям! Оправдать! Осени же свое имя! Поэтому ты обязан жить.
Руслан разыграл всю роль отведенную ему дедом Незнаем. Он вжился в образ целителя и знахаря Всеведа, тем более очень многому его научил дед Незнай. Народ уже привык к этому его новому имени и возражений не имел. Но это ещё не признание. Это молчаливое воздержание.
—Я верю тебе!—сказал Незнай—Не вздумай его убивать руками, как бы велик соблазн ни был. Он должен умереть от яда. Яда, который открывает дорогу Ада, дорогу Чернобогов Шивы и Кали—прекрасная семейка.
Смерть кагана Владимира.
Опасаясь. что народ киевский желает видеть после него князем Святополка. Заключенного ныне под стражу в Киеве, Владимир приказал освободить молодого князя и отправить в вотчину, в Полоцк. Рогнеда же по капризам своим уезжать не соглашалась. Советники нашептывали кагану. Чтобы гнал её подальше, если не может убить. Но Владимир не принимал никаких мер относительно Рогнеды, возомнившей себя великой княгиней. Княгиня не старалась показываться возле княжьего терема, не мозолила глаза, не искала встречи с каганом, и ему пришлось успокоиться.
В лето 6491 года от С.М.З.Х. , после того, как Борис ушел в поход на печенегов, Владимир внезапно занемог. Хворь мучила его, а византийские лекари. Присланные базилевсом ни чем не могли помочь. Тогда он послал искать знахарей и нашел Константин Добранович в лесу под Киевом знахаря Всеведа.
Это был древний, дряхлый старец, еще крепкого телосложения, но худой и сухой. Волосы и длинная борода его были снежно белыми от седины, а через все лицо наискосок был огромный шрам, разрубивший наполовину нос и огромная вмятина во лбу.
Всевед пришел лечить Владимира, когда тот лежал на ложе.
—Я тебя подниму,—сказал знахарь и попросил развязать его. Алеша Попович, который стал главным воеводой, очень настоятельно посоветовал кагану не делать этого.
—А как же я связанный вам настой целебный дам?
—А ты скажи где он?
В сумке моей. Вытащите белые пузырьки с жидкостями, которые завернуты в шелковые ткани. Я скажу с каким рисунком брать. На стол вытащили из сумки знахаря несколько фарфоровых бутылочек с изображением диковинных деревьев и зверей.
—Возьмите ту, на которой изображен тигр. Это такой большой полосатый кот. Достаньте из сумки мензурку, завернутую в зеленую парчу. В ней доза одноразового приема бальзама. Пусть каган выпьет это и ложится спать.
—А где гарантия, что это не яд?—спросил бдительный Алексий.
—Налейте и дайте выпить сначала мне,—спокойно ответил знахарь. Можете двойную дозу. Если это яд, то я умру и каган не станет принимать этот эликсир.
—Согласен!—засмеялся Алёша. Они налили старику три мензурки и тот спокойно выпил их. Прошло полчаса. Лекарь чувствовал себя прекрасно. Тогда воевода налил новую мензурку отвара и дал её Владимиру.
Владимир попробовал отвратительное зелье, которое предложил ему знахарь и ему стало до тошноты противно, но знахарь заставил его их выпить. Владимир предупредил стражу, если с ним что-то случится, рубить знахаря на куски, шкуру ему живьем собрать и самой мучительной смерти предать. Но к удивлению всех каган уснул и видел прекрасные цветные сны, пока стража с обнаженными мечами охраняла связанного по рукам и ногам странника.
—Совсем, как у Искандера Двурогого,—подумал Руслан, когда стража поставила его пред очами кагана.
Утором, каган не чувствовал прежних болей и захотел ещё снадобья. Знахарь отмерил ему этого питья, и Владимир выпил его уже почти без отвращения. Силы приливались в его тело, становилось легко и приятно, а к вечеру снова захотелось испить чудодейственный отвар. Знахаря отпустили, и он стал наведываться в терем князя каждый вечер. На каждое утро, регулярно оставляя очередную порцию чудодейственного лекарства.
Через день каган действительно встал и мог уже сам добираться до стола, а через несколько дней чувствовал себя легко и весело, боль прошла совсем, и он с нетерпением ждал знахаря с его чудесным отваром.
Надеясь быстро встать на ноги, он уже отправил Константина обратно в Новгород с письмом и наставлением собирать дружину для задуманного им плана надежной передачи власти Ярославу. Когда топот копыт, коней из отряда Константина Добраныча утих, Владимир велел пригласить знахаря и тот вошел в комнату, по-прежнему в черной повязке, прикрывающей лицо, но с гордо поднятой головой.
—Чем мне благодарить тебя—спросил он знахаря.
—Злато и серебро меня не волнуют,—ответил знахарь.
—Хорошо,—сказал Владимир.—Я дам тебе грамоту по которой ты и дети твои могут лечить людей и исповедовать веру в древних богов.
--Я еще не вернул тебя к жизни—ответил знахарь, но грамоту дай на свободное передвижение по Киеву и чтобы стража и дружинники все выполняли, что я скажу. А чтобы закрепить эту грамоту, пригласи Алёшу Поповича и при нем скажи о моих правах. Завтра тяжелый день. Я окончательно выгоню из тебя хворь.
На следующий день знахарь пришел со свечами и сказал? «Боги готовы прогнать твою хворь, только надо, чтобы из княжеского терема все угли. Когда все покинут иереем я начну чародействовать и чаромудрствовать.
—А почему все должны покинуть терем?
—Это, чтобы хворь на них не перекинулась.
—Так какое мне дело, перекинется на кого-то хворь или нет!
—Тебе, князь, нет дела, а я слуга Велесов и мне нельзя гневить его. Никто не должен пострадать, кроме виновных,—назидательно сказал Всевед.
—Так ты знаешь, кто на меня хворь наслал?
—Знаю,—многозначительно ответил кудесник.
—Так укажи мне на него.
—Когда закончу с тобой, обязательно укажу. Даже, своей волей приведу его к тебе пред очи твоя.
—Даешь слово?
—Даю честное слово Волхва.
—Может скажешь мне после этого и сколько мне жить осталось?
—Скажу. Обязательно скажу—взгляд Руслана сверкнул таинственным светом ненависти, но балахон и повязка скрывающая лицо прикрыли эту тайну от взора кагана и его бдительных стражей.
—Тогда ты действительно великий чародей.
—Чародей не чародей, а все скажу. Прикажи всем покинуть терем!
Владимир вызвал Алёшу Поповича и воеводу и приказал выполнить все наказы знахаря. Все дружинники, слуги, родня и челядь спешно покидали терем, а чародей готовился к священному обряду. Он сел на корточки перед зажженными свечами и стал произносить заклинания. Око за око, зуб за зуб, смерть за смерть, кровь за кровь—бормотал знахарь.
—Что-то странные ты заклинания произносишь,—сказал Владимир.—Я таких ранее не слышал ни от ведунов, ни от Волхвов.
—Странные не странные. Важно чтобы результат был! А он будет скоро. Очень скоро!—балахон упал с головы знахаря и взгляд полный ненависти и жажды мести уже ничто не скрывало. Владимир содрогнулся.
—Боги и предки!—выкрикнул кудескик—Дайте мне силу! Да свершится справедливость! Асса! Асса! Асса!
Чародей трижды выкрикнул эти слова и закрывающая его лицо и нос повязка слетела на пол, обнажив его изуродованное лицо. Шрам через все лицо покраснел, наливаясь кровью, взгляд стал диким и глаза, как угли жарким, полным огня взглядом, впились в лицо Владимира исторгая молнии.
—Помнишь ли ты, каган, как погиб твой дядя Добран?
Владимир молчал и перед ним всплывала страшная картина того ужасного дня в лесу, когда они с дядей и дружиной поехали на охоту на Оленей.
—Это я был тем лешим. Твой дядя получил по заслугам за то, что он первый надругался над моей невестой. Теперь узнаешь ли ты меня?
Князю стало не по себе. А знахарь приближался к нему с повязкой, слетевшей с головы, в руках. Владимир вздрогнул, а знахарь загробным голосом произнес: «Узнаешь ли ты меня, каган?»
Владимиру скрутило все мышцы и он не мог не то что двинуться, но и произнести слово.
Вспомнил Владимир страшную смерть Дяди Добрыни. Долго он помнил трубящий рог. С той поры появился в лесах вокруг Киева у речки Смородины леший. Ни купец ни проедет мимо, ни путник не пройдет. Всех грабил и убивал нещадно. Только начинал трубить добранов рог, купцы дара речи лишались, а потом налетал разбойник со своей ватагой и карал всякого, кто крест на шее носит. Тех, кто веры старой славянской придерживался щадил. И не только щадил, а приглашал к себе и дарами одаривал, особенно бедный люд. По Днепру тоже нельзя было проехать. И там разгуливали ладьи и струги этого разбойника. Издалека было слышно грозные звуки его рога. В народе за это прозвали его Соловьем.
—Узнаешь?--зарычал чародей.
—Кто ты?—еле выдавил из себя обессиливший князь.
—А ведь я много младше тебя—сказал старик.—Мое лицо покрылось морщинами от горя, а мои волосы седы от пережитого несчастья. В один день я потерял не только жизнь, но и всех, кого любил. Я потерял отца, мать, братьев, сестру и любимую невесту. Лучше бы я умер тогда, когда удар меча Добрана поразил мою голову. Но богам было угодно, чтобы я жил. Я должен был жить для мести. Ты узнаешь меня?
—Кто ты?—с ужасом спросил Владимир.
—Я тот, кто пришел с царства Марены, чтобы унести тебя в царство Чернобога. Готовься к вечным мукам.
—Я не знаю тебя!—заскулил князь.
—Знаешь, еще как знаешь, пес шелудивый. Посмотри мне в глаза и вспомни, как ты залил кровью мой дом. Вспомни, как ты убил моего отца и братьев, предательски придя в наш дом на мою свадьбу. Вспомни, как ты взял силой мою сестру, а потом тащил её за волосы за собой. Вспомни, как твой дядя Добран ударил меня мечом по голове и убил меня, а твои дружинники потом терзали мою молодую невесту, мою Людмилу! Вспомнил? А потом ты все сжег! Терем моего отца и мой родной город предал огню. Смерть тебе хазарская собака!
Глаза Владимира закатились, зрачки расширились от ужаса и он задрожал от страха, затрясся всем телом.
—Прости меня, прости… Бог велел прощать…—бормотал князь упав с кровати и пытаясь встать на колени.
—Это ваш бог велел прощать. Потому что вы убийцы и насильники. А нам не нужно прощения, мы живем правдой, мы живем по совести. Я вижу ты вспомнил меня! Я младший сын полоцкого князя Рогволода Руслан! Готовься к аду, Черномор! Настала великая Асса!—и кудесник обвил повязку вокруг шеи Владимира и начал медленно затягивать петлю.
—Я могу тебя задушить, но не буду. Ты умрешь скоро сам. Умрешь в таких страшных муках, что будешь мечтать о том, чтобы тебя кто-то задушил или порезал на куски. Ты будешь мечтать о том, чтобы тебя сожгли на медленном огне, но никто не удушит и не сожжет тебя. Ты при жизни попадешь в ад и не заметишь, как этот ад продолжится после смерти.
—На помощь! Стража! Други! Убивают! Помогите!—пытался кричать князь, но изо рта вырывался только хрип и шипение.
—Не пытайся кричать о помощи. Все покинули терем. Стража только снаружи. Запомни, князь! Хорошая охрана—это палка о двух концах: с одной стороны она охраняет от убийц, с другой, охраняет убийц и убийство от посторонних глаз и нежелательных свидетелей. Ты познал оба конца палки. Познай же муки собачьей смерти! Не только ты умрешь подлой собачьей смертью, но и дети, и внуки твои будут убивать друг друга, пока весь твой подлый род не будет стерт с лица земли. Ты просил ответить, кто наслал на тебя хворь? Ты сам её и наслал. Твои подлые дела разгневали богов и не будет тебе жизни ни на этом, ни на том свете! Будь ты проклят. Будь проклят твой род!
Когда Руслан говорил эти слова, князь уже был парализован. Ему было ужасно тяжело, но он не мог пошевелить даже губами. Ему казалось, что они склеились, зажав между собой его язык, невероятно длинный, высунутый долее подбородка. Ему казалось, что глаза непроизвольно закатываются вверх и он ничего с этим делом поделать не может. Малейшая попытка пошевелиться вызывала шок и ухудшение состояния, хуже которого даже представить нельзя. У него ничего не болело, но он испытывал страшную, адскую муку. Эту боль просто нельзя сравнить с болью телесной. Он предпочел бы. Чтобы ему загоняли иголки под ногти или жарили его тело на медленном огне, чем испытывать эти неземные, именно неземные, муки! Смерть было бы для его избавлением и спасением от ужасных мук, но он не должен был умереть ранее утра. Но он этого не хнал. Он ужасался от того, что это состояние у него будет всегда, изменения возможны только в худшую сторону и все это будет продолжаться бесконечно, то есть вечно! И муки его умножались во сто крат. А все пространство вокруг было заполнено огромными глазами. Началось с того, что Владимир почувствовал взгляд. Который наблюдал за ним, оставаясь незримым. Потом он отчетливо ощктил этот взгляд на своей спине и, лаже, задним зрением увидел эти глаза. Глаза глубокие и холодные. Сначала они напоминали глаза Рогнеды. Но потом они начали разрастаться и увеличиваться, заполняя собой все пространство вокруг, и из самых зрачков начали вспыхивать яркие искры. Потом в центре зрачка зажегся маленький, но очень горячий уголек и пламя его сверлило кагана на сквозь. Это был горязий взгляд смерти, это были глаза преисподней. Когда Владимир понял это, муки его увеличились во сто крат. Он хотел лезть на стенку от ужасных мук, но ни один пальчик, ни одна мышца не могли пощевелиться. Не меньшие муки он будет испытывать и тогда, когда его закроют в гроб и засыплют землей, приняв за мертвого. Но он жил. Это была очень долгая переходящая стадия, между жизнью и смертью.
«А, если это и есть ад?—промелькнула мысль у кагана—Вечные муки примерно так и должны выглядеть. Он смеялся над Славянскими Богами: Разве можно поклоняться деревянному истукану? Своей хазарской сущностью он не мог постичь, что бог славян един и он в душе у каждого русича. Бог—это Совесть, Нравственность, Добро. Этих понятий не было в его родном языке и хотя он прекрасно говорил по-русски, вырос на Руси и старался понять загадочную русскую душу, он не постигал смысла этих слов. Потому что они не входили в круг его интересов. Своим хазарским мозгом он так и не мог подняться выше того, как представить себе бога в образе и подобие человеческом, со всеми его недостатками и пороками. Он никогда не думал над тем, что Бог—это совершенство. Впрочем, и совершенство он представлял по-своему, по-хазарски. Согласно его библии, совершенство—это, когда ты можешь покарать, победить, взять себе все, что желаешь, а тебя не может никто ни победить, ни покарать. А главное, чтобы никто ничего не смог у тебя отнять. Только сейчас, перед смертью, он понял, что тот бог, который был в его представлении и, о котором ему толковали раввины и левиты, не может быть Богом. Не зря же княгиня Ольга, когда приехала на Русь, сняла с себя крестик и приняла всей душей Славянского, Русского Бога, который настолько совершенен, что может жить сразу во всех, угодных ему ипостасях. В том числе в лике славных предков. Его всегда удивляли мужество, героизм и самоотверженность русичей. Теперь он начал смутно понимать, что в каждом русском герою был Бог. Слившись с Богом воедино, он сам становился Богом и был выше смерти, мук или страданий. Он становился бессмертным. А идолы и кумиры—это залог памяти потомков. Отказавшийся от них или посягнувший на них обрывает свою связь с предками, которые были озарены Богом и благословенны им на подвиг, а значит обрывает связь с Богом—свою жизнь. Он посягнул! Он попал в ад. Вспоминая свою жизнь, он осознал, что все эти ужасные муки, слишком мягки и малы по сравнению с его деяниями. Но благодарность к Богу за это, так и не проснулось в его хазарской душонке. Места для благодарности в ней не хватало. А может и самой душонки не было?»
«Странно, —подумал Руслан, — неужели он не выдержал моей речи до конца. Видать от страха умер. Возмездие настигло его без моего участия. Асса! Асса! Асса!—выкрикнул он снова и, одев повязку на голову, отрезал у кагана Черномора клок бороды, чтобы отнести её Волхвам в Москву. Пощупал его пульс, как учил дед Незнай. Ещё живой. Но уже не жилец. Потом ещё раз бросил взгляд на врага своего кровного побежденного и направился к выходу.
На крыльце стоял Алёша Попович, который спросил знахаря: «Ну как там великий каган?»
—Поправляется. Не беспокоить его до утра! А мне надо за свежими травами в лес. Дайте мне лучшего коня.
—Коня кудеснику!—крикнул воевода и дружинники подвели к крыльцу вороного скакуна арабской породы, подаренного когда-то византийским императором.
Руслан вскочил на коня и помчался к городским воротам.
А утром в опочивальне нашли бездыханное тело кагана Владимира. Во все стороны послал Алёша Попович погоню за знахарем, а сам поехал в его избушку в лесу. Но нигде не было даже следов кудесника. Дружина тоже вернулась ни с чем. Алёша позвал к себе главного стольника и ключницу и сказал: «Вы ничего не видели и не знаете. Знахарь не смог его вылечить и князь умер от болезни. Ясно?»
—Ясно,—ответили они хором.
А Руслан скакал во всю прыть на север, в сторону Вятки, где ждали его Великие Волхвы с кусочком бороды кагана Владимира, чтобы совершить тайный ритуал по спасению Руси от врагов рода человеческого.
ОТСТУПЛЕНИЕ: Никто не задумываемся над смысловыми рядами Пушкина в поэме «Руслан и Людмила». Именно этот момент мести Черномору изображен в поэме. Руслана убивает подлый Варлаф (Добрыня-Добран)… Действительно княжич Руслан чуть не пошиб от руки дяди Владимира :Черномора). Его выхаживает Финн, представитель русского жречества Волхвов. Руслан побеждает Черномора, на деле убивает Владимира. Насек на то, что Черное море названо так потому, что оттуда из Херсонеса Владимир привез черную религию—христианство. Страна Полночных гор—Швейцария. В то время часть Священной Римской империи (Германии). Именно в Германию уезжал Владимир учиться и получать инструкции по христианизации и уничтожению Руси. Все персонажи и герои поэмы приобретают свой исторический образ. Именно Владимир вводит на Русь монету, а с ней и долговой процент (ростовщичество), который символизируется «бородой Черномора».
Смерть Владимира не застала Рогнеду врасплох. Собаке собачья смерть!—размышляла она.—Не пришлось мне сделать это святое дело, так смерть сама прибрала чудовище. Сейчас бы не оплошать. О, мое подлое материнское сердце. Надо было убить Ярослава, если не в зародыше, то после того, как старшие сыновья получили свои уделы. Не смогла я сделать этого, не поднялась материнская рука на сына. Да и парализован он был долгое время, как убить калеку? А может он прикидывался. Впрочем, нет. Одна нога у него до сих пор шульгавая. Но время не ждет!
Она тут же села за перо и написала письмо своему сыну Святополку и отправила гонца. Письма с просьбой поддержать Святополка она отправила всем своим сыновьям, кроме Ярослава. Дурная кровь! После она написала письма Борису, Глебу и Святославу, прекрасно зная, что эти князья довольны своей участью и не станут претендовать на престол. Она излагала им все преимущества в утверждении Святополка великим князем, главным из которых было то, что Святополк не желает междоусобиц и стремясь к укреплению Руси гарантирует им самостоятельность в своих уделах и надежную поддержку против крестоносцев и печенегов.
Святополк, получив письмо матери со всей дружиной поскакал в Киев. Время требовало решительных действий, и он стремился обогнать время.
Но шпионы Ватикана тоже не дремали. В Новгород помчался с отрядом вооруженных рыцарей епископ Иннокентий. Задача его была склонить Ярослава к братоубийству и в первую очередь уничтожить Святополка, который досаждал им на западе. Так же епископ собирался вступить в союз с митрополитом Никоном, для совместных действий по воцарению Ярослава на киевский престол. Предварительно Иннокентий отправил гонца в Рим, предлагая программу объединения с греческой церковью на Руси. «…а там и Византия склонится перед Ватиканом…» заканчивалось его послание.
Борис и Глеб ответили вскоре. Оба они признали старшего брата Святополка князем над Русью. Сообщили, что скоро приедут поздравлять и клятву верности принести новому князю. Рогнеда прочитала письмо Святополку и он остался доволен. Не прольется русская кровь в ненужных междоусобных войнах.
—А может и Ярославу письмо отписать?—спросил он у матери.
--Ярославу уже сообщили попы и свора хазар киевских. Бойся этого выродка, хоть и сын он мне, но змеиная в нем кровь, владимирская. Нет ничего страшнее, чем калека у власти. Богом он обижен за грехи отца и зол на весь мир русский.
--Говорят, он хотел на Владимира войной идти, за тем и женился на норвежской королевне.
--Неправда это. Моя ключница подслушала разговор Владимира и митрополита Никона. Он советовал Владимиру отписать письмо Ярославу, чтобы тот войско собирал, якобы в поход против него, а сам Никон собирался навстречу дружине новгородской ехать, чтобы объединиться и вместе на туровские и полоцкие земли идти. Тебя и братьев извести хотели, а Ярослава на престол усадить. Чуял раввиныч, что смерть его близка, а Борису и Глебу не доверял. Ему зверь, такой же как он сам на престоле нужен, а старшие его сыновья добры душой и открыты сердцем, хоть и христиане. Не зря Владимир митрополита Никона приставил воспитывать своего сына, в Новгород отправил. Никон из хазар крещеных, хитрый и коварный змей. Только войско наше не так сильно, как новгородское. С Ярославом пойдут дружинники норвежские и варяги нанятые. Владимир и Ярослав не даром новгородцев подкармливали, милости новгородским боярам оказывали и чернь в ласке держали. Много новгородцев соберутся под трезубый хоругвь хазарский Ярослава. Он поди и письмо в Царьград отписал. Я послала Варяжко и полоцких дружинников перекрыть все пути от Новгорода в Греки. Жду от него весточки.
А, если братьев Мстислава и Всеволода попросить о помощи? Не уж то не пришлют мне дружины.
--не пришлют. Крестоносцы опять в Польше и Литве походом идут, силы большие со всей Европы собрали. Папа благословил их, а Венеция и Генуя большие деньги им платит. Потому и тесть твой король тоже на подмогу не придет. Будем ждать Бориса с похода на печенегов и Глеба с дружиной. Мать их Анна тоже согласна, что Ярославу не место на престоле. Она хочет Бориса видеть великим князем. Я от твоего имени согласилась, что вы двое разделите престол и будете править из Киева, ты западом, а Борис по восточную сторону Днепра. Только Киев не стольный град, править будете из Новгорода. Да и продажны киевляне, развратил их Владимир за годы княжения своего.
—Как ты мудра, матушка!—восхищенно воскликнул Святополк.
Громкие шаги за дверью заставили их обернуться. У порога стоял Варяжко.
—Здрав будь княже! Здрава будь, великая княгиня!—воскликнул воевода.
—И тебе здравствовать,—ответил Святополк.
—Поймали мы лазутчика новгородского с письмом к базилевсу.— Варяжко протянул свиток княгине. Та развернула свиток и быстро стала читать про себя.
—Так и есть! Войска он просит, чтобы осадить Киев к его приходу с дружиной. Значит война!
Варяжко опустился на колени и сказал: «Простите меня мои повелители. Одного гонца-лазутчика мы взяли, а другого упустили. Под пытками лазутчик признался, что ехал в Византию, но так же сказал, что еще ранее его Ярослав отправил с письмом к печенегам еще одного гонца. Мы бросились в погоню, до самой степи гнались, но оного не настигли. Видать далеко ушел. Я поэтому и задержался с донесением. В степь я пустил Энгерда с отрядом, только чует сое сердце, что не догонит он никого».
—Напишу и я печенежскому хану—хитро прищурившись сказала Рогнеда.—У меня договор с Булгарами. Коли пойдет хан на нас войной, то булгарский эмир против него выйдет походом. Но, чтобы печенеги нашу сторону приняли, надо с ними тоже договориться.
Рогнеда села за стол и снова взялась за перо.
—А вы, завитее гонцов, посылайте их в Польшу, просите помощи и поддержки. Судьба земли русской сейчас решается.
Когда все покинули её горницу, княгиня села печально и заплакала: «Нет сейчас вокруг меня верных друзей». Давно убиты её отец Рогволод, матушка и братья. Погиб её муж Ярополк, а теперь недавно погиб и грозный воевода Свенельд-Соловей. Давно исчез из её жизни её любимый, славный отрок Пестун. Куда-то исчез Руслан, её младшенький братец. Это он расправился с ненавистным каганом. Но почему не вернулся? Неужели его нагнали шакалы Алёши Поповича и порубили где-нибудь в лесу. Даже весточки не дал. Только Варяжко и Энгерд остались при ней и Алёна. Надо сыновей поднимать. Пусть рать собирают.
Так размышляла и плакала женщина, которая не войдет в историю, как самая известная и могущественная женщина России, но от которой зависела дальнейшая судьба Руси и она нашла в себе мужества и мудрости, повернуть историю так, чтобы Русь возродилась после хазарской экспансии. Она готовила почву. Пройдет время и её потомки, сохраненные ею от вражеских козней, как Берегиней, найдут свое место на престоле и в судьбе России.
А впереди ещё было много битв и сеч за Святую Русь. За её освобождение от нового хазарского каганата. За восстановление славной династии Рюриковичей. За чистое небо, за Ясное Солнце, за Род и за Родину, за предков и за Отечество. Рогнеда готовилась к этим битвам, в которых она должна была стать главным воеводой. А её сыновья и друзья исполнителями воли Бога и предков. Холодный, ледянящий, пронизывающий до мозга костей стужей, ветер дул с Новгорода. Там был Ярослав и его советник и воевода Константин Добранович.