Предыдущая глава: http://proza.ru/2016/11/11/1327
Как говорится инцидент исперчен
"Любовная лодка" разбилась о быт.
Мы с жизнью в расчёте
И не к чему перечень
Взаимных болей, бед и обид.
(В.В.Маяковский "Море")
Неожиданно в один из дней Наталья Владимировна начала терять связь со своим юным я. Обеим было так плохо, что девчонка утром, встав с постели, упала, как подкошенная, напугав бабушку Веру чуть не до сердечного приступа. Та помогла внучке подняться и заставила её вновь лечь в постель.
Бабушка Вера смотрела в бледное личико внучки, и едва не плакала. Она была воспитана в строгой крестьянской семье, где сантименты не были приняты, и потому очень редко проявляла свои чувства, но сейчас ей казалось, что вернулось то время, когда внучка умирала от осложнения на сердце после гонконгского гриппа, и начала паниковать.
-Наташа, девочка моя, что с тобой? - спрашивала бабушка, поглаживая безвольную ладошку внучки своими слегка подрагивающими пальцами.
-Не знаю, бабушка, - отвечала та. - Просто голова закружилась.
-Это потому, что ты мало спишь! - возмутилась бабушка. - Ну, прямо беда с тобой, внучка! То улица, то кино в вечерние сеансы, то книги ночи напролёт... Когда же ты, наконец, научишься правильно жить?... Ночью спать нужно! А читать и гулять - днём, тогда и голова кружится не будет.
Наталье Владимировне в это время казалось, что её сердце готово выскочить из грудной клетки. Или это всё-таки было сердце Наталки? Связь становилась всё слабее и обоим показалось, что они умирают.
-Бабушка, - прошептала Наталка, - я умираю.
-Ну, что ты, милая? Не пугай ни себя, ни меня! - пыталась успокоить её бабушка, кладя свою натруженную ладонь на лоб внучки. - Попытайся заснуть... И тебе станет лучше.
Она укрыла внучку одеялом до самого подбородка, перекрестила её, как делала в детстве и сказала:
-Поспи, Наталья, поспи. А я лепёшек напеку на кислом молоке - твоих любимых. Со смородиновым вареньем.
-И молоком, - засыпая добавила Наталка.
-И молоком, - согласилась бабушка Вера.
Лишь через два часа всё вернулось назад: связь восстановилась, но страх остался. Не страх разделения, а что при этом с ними обеими может что-то случится непоправимое. У Натальи этот страх был не столь острым, как у Натки: ей до сих пор снился сон, что у неё останавливается сердце, как тогда - два года назад. Оказывается это не такой уж большой срок, чтобы напрочь всё забылось.
Наталья испугалась не за себя - за девчонку, которая не жила ещё, у которой была впереди целая жизнь. Если бы она не вломилась в эту жизнь, как слон в посудную лавку, этого бы не произошло. Но изменить уже ничего нельзя — можно только пытаться повлиять и на ситуацию, и на горячую голову Наталки. Иного выхода не было.
Происшествие заставило Наталью сомневаться в том, что разделение вообще возможно. Однако, она старалась не думать об этом, чтобы не пугать «соседку».
Нужно было приступать к главному предназначению, ведь недаром же она попала в своё молодое тело. Не для того же, чтобы вспомнить молодость? Вспомнить она могла и без такого экстрима.
Один положительный факт тут всё же был: у неё ничего не болело — ни ноги (хотя лёгкий дискомфорт ощущался), ни голова, ни позвоночник, ни почки. Как всё-таки прекрасно ощущать себя здоровой! Почти здоровой: сердце девушки ещё помнило всё, что было с ним два года назад, и в снах воспроизводило с поразительной достоверностью.
Через три дня, когда Наталка почти отошла от прошествия, Наталья Владимировна «позвала» её на «семейный совет».
-Пора подумать о будущем, девочка, - «сказала» она. - Время идёт, а мы с тобой ещё ничего не решили.
-Впереди ещё целый год! - запротестовала Наталка. - Успеется.
Наталке не хотелось ничего менять. Впервые в жизни никуда не нужно было срываться посреди учебного года, потому что так решила её мать. Не нужно было вновь собираться в дорогу, и переезжать на новое место.
Она привыкла уже и к школе, и к учителям, и к одноклассникам. Здесь ей было хорошо, легко, здесь была её первая любовь - пусть не взаимная, со слезами в подушку, с переживаниями, с единственным желанием, чтобы этот мальчик, Артём, обратил, наконец, на неё внимание, но это чувство завладело ей, как цунами.
-А, что, если мы разделимся внезапно, ничего не решив, и ты останешься в неведении о своей судьбе? - строго спросила её Наталья Владимировна..
Молчание было принято за знак согласия.
-Я знаю, что ты намеревалась заканчивать десять классов, - продолжила Наталья. - Уверяю, что это ничего тебе не даст.
-Почему это?! - запротестовала Наталка.
-Потому, что из вашего класса в высшие учебные заведения поступят только двое. И ты не входишь в их число... Больше ни у кого из вас нет ни средств, ни поддержки влиятельных родственников.
Наталка хотела возразить, но Наталья уверила её:
-Поверь мне — я знаю что говорю. Это именно тот путь, который выбрала я... Как видишь из этого ничего хорошего не получилось.
Наталья в ответ только вздохнула:
-Верю тебе на слово.
-Поэтому нужно поступать в техникум после окончания восьмого класса... Ты одно время «мечтала» поступать в Горьковское театральное училище?... Уж не потому ли, что любимый мальчик намеревается поступать в Горьковское танковое училище?
-Нет! - вспыхнула Наталка. - Не поэтому.
-Почти все девчонки мечтают о театральной сцене, о кино, - продолжила Наталья. - Только не у каждой есть способности. Я не уверена, что они есть у тебя... Да и Артём - очень сомнительная «партия». Во-первых: надежды на то, что он обратит на тебя внимание, очень мало; во-вторых: не каждая выдерживает судьбу семьи военного, для которого на первом месте приказ, а уж потом - семья и всё остальное. А в третьих: не все из них доживают до преклонного возраста.
-О чём ты? - испугалась Наталка.
-Да, так, о своём, - не захотела раскрывать этой тайны Наталья. -Не бери в голову!
Натали не поверила старшей половине, подозревая, что та что-то скрывает, но надеялась, что рано или поздно расскажет, что имела в виду.
-Остаётся одно: поступать в ленинградский техникум, - предложила Наталья.
-Почему так далеко?! - возмутилась девчонка. -А как же бабушка Вера?! Я не оставлю её одну...
-Этого делать не придётся, - заверила Наталья. - Ну, разве только на месяц-другой, пока ты не устроишься... Но учти: работы предстоит много. Хотя, признаюсь честно, это для тебя самое лучшее решение...
* * *
Наконец, доктор Павловский решил, что пора применить его метод к пациентке, находящейся в коме. Рощина Наталья Владимировна была подключена к электроволновому излучателю, созданному на основе разработок самого доктора. Предстояло проверить иннервацию всех отделов головного мозга и, в случае нарушения функций какого-то отдела, попытаться исправить эти изменения.
Теория доктора заключалась именно в том, что и во время комы, и во время летаргического сна происходят одинаковые нарушения, но разных отделов мозга. Хотя полной уверенности в том, что причина в обоих случаях одна, не было, поэтому предстояло проверить все отделы мозга, начиная с переднего.
Доктор самолично проводил манипуляции, не передоверив это никому из своих помощников, подключая все, необходимые для проведения процедуры, аппараты.
Поначалу всё проходило в обычном режиме: все системы организма женщины работали нормально. Изменений не происходило никаких. Андрей Иванович постепенно и медленно начал повышать «напряжение», и тут организм пациентки «взбунтовался».
При исследовании иннервации эпифиза, отвечающего за сон и бодрствование неожиданно сердечный ритм стал повышаться с катастрофической скоростью, всего за несколько секунд достигая двух сотен ударов в минуту. А через пару секунд к картине повышения ритма начала ещё присоединяться и дефибрилляция желудочков сердца. Это уже грозило катастрофой.
-Опыт прекратить! - выдал доктор Павловский, глядя в начинающее сереть, лицо женщины. - Немедленно! Иначе мы потеряем пациентку... Нагрузку будем снижать постепенно: резкие изменения могут привести к такому же, если не худшему, результату.
Пока организм Рощиной постепенно приходил в исходное состояние, Андрей Иванович, как загипнотизированный, наблюдал за всеми данными, стараясь не упустить ничего, соображая, что пошло не так и где произошёл сбой.
Это был не первый опыт, проведённый доктором Павловским, за последнее время. Его методом уже двое пациентов были выведены из состояния комы, выписаны из больницы и жили обычной, нормальной жизнью.
-Неужели я ошибся в том, что кома и летаргия - вещи по этиологии не только не совместимые, но вообще находятся в разных плоскостях? - лихорадочно соображал он.
Павловский, как никто другой понимал, что вмешательство в деятельность головного мозга настолько опасно и непредсказуемо, что требует особой осторожности на грани интуиции. Сейчас интуиция доктора «подсказывала», что лечение нужно прекратить, пока не выясниться причина неудачи.
Он вновь сел за расчёты, перепроверяя данные всех предыдущих опытов. Для пациентов с комой метод подходил безупречно, а вот с летаргическим сном Андрей Иванович, видимо, ошибся — тут нужен был иной способ.
И он вновь сидел у постели Рощиной, глядя в её лицо, и его душа заходилась и плакала: он вдруг начал бояться, что ничего не сможет сделать для этой женщины, ощущая бессилие перед зловредной бабой по имени БОЛЕЗНЬ.
Коллеги видели, что доктор Павловский очень переживает неудачу, заметили, что он почти не ест, осунулся, мало спит. Даже санитарки в больнице старались хоть как-то поддержать доктора: кто приносил ему домашнего пирожка с пылу с жару, кто угощал свежим бульончиком, кто предлагал подежурить у постели больной, чтобы он хоть немного поспал. Андрей Иванович улыбкой благодарил своих сотрудников, и вновь в свободную минутку садился у постели Натальи Владимировны и разговаривал с ней, надеясь таким образом пробудить её от спячки.
Продолжение:http://proza.ru/2019/07/22/804