«Каждый идет своим путем. Но все дороги, всё равно, идут в никуда. Значит, весь смысл в самой дороге, как по ней идти… Если идешь с удовольствием, значит, это твоя дорога. Если тебе плохо – в любой момент можешь сойти с нее, как бы далеко ты ни зашел».
К. Кастанеда
Па-у-тин-а.
1.
- Мама, нет! Мамочка, не убивай меня! Я очень быстро вырасту! Я обещаю! – молил меня маленький сын, увидев жертвенный нож в моих руках. Я схватила ребенка в охапку и, не разбирая дороги, побежала в лес. Мы мчались сквозь заросли, я прикрывала малыша своими руками от ветвей и колючек, торчащих отовсюду. Мы бежали до тех пор, пока я окончательно не выбилась из сил. Из-за сильнейшего тайфуна, лишившего островитян почти всех источников для пропитания, вождь разрешил использовать в пищу всех детей в возрасте до пяти лет и отцы семейств спокойно использовали разрешение богов.
Я проснулась в холодном поту. Сердце билось так сильно, что я слышала его каждой клеткой своего тела. Сон не хотел меня отпускать, поэтому я сползла с кровати и, шатаясь, добрела до душа. Кружка горячего кофе и забытый уже вкус сигаретного дыма наконец-то привели меня в день сегодняшний.
Проведя всю прошлую неделю в сомнениях, насчет запланированного аборта, я все-таки решилась. И вот теперь, ночной кошмар полностью изменил мои вчерашние намерения. Когда-то моя мать рассказывала мне, как она сама себе делала аборт, вернее сказать прерывание беременности, срок был уже не маленький. Детали ужасны, самое невинное из ее повествования было то, что она, даже, рассмотрела писюнчик у извлеченного плода. Слава Богу, что современная медицина и, главное, законодательные нормы отличаются от условий середины прошлого века.
Первым делом я решила позвонить доктору или точнее, моему давнему знакомому, который работал главным анестезиологом в центральной больнице города. Это он помог мне быстренько и без проблем все организовать.
- Илюша, ты понимаешь, кое-что произошло и я…
- Погоди, - нервно прервал меня доктор, - я на дежурстве, приезжай в больницу, здесь и поговорим.
- Но я хотела сказать…
- Не по телефону, - вновь резко оборвал меня Илья и выключил трубку.
События последних дней коренным образом изменили весь уклад моей жизни. Даже находясь за рулем машины, я не могла избавиться от ощущения того, что моя маленькая вселенная рушится. Дома, деревья, витрины магазинов, лица прохожих, все превратилось в сплошной грязевой поток, мчащийся сквозь мой мозг. Главным толчком к происходящему была, конечно, смерть Женьки.
Мне было четырнадцать, когда мои родители развелись. Вскоре матушка вышла замуж за парня, который был на десять лет младше ее. Поначалу он был неплохим мужем, но в отцы он мне не годился, да он никогда и не претендовал на эту роль. Однажды, когда матушка задержалась на работе до глубокой ночи, он, будучи в состоянии веселого подпития, стал откровенно приставать ко мне, чем напугал меня до смерти, и я в комнатных тапочках и домашнем халате убежала на улицу, где дожидалась маму. Когда она пришла, то мои сбивчивые объяснения не очень впечатлили ее, и она не стала даже будить эту пьяную свинью. После этого случая, я предпочла принять предложение своей тетки Кати и переехать жить к ней до наступления более благоприятных времен в жизни моих родителей.
Родной отец занялся строительством своего собственного счастья, но так и не преуспел в этом. Быстро сгорев в перипетиях Амура и Гермеса, он рано покинул этот мир, так и не став достойным мужем или хорошим отцом. Матушка была увлечена своим новым счастьем, но не долго. Водка и необоснованные исчезновения на несколько дней порядком надоели ей, и она пустилась на поиски новых возможностей. Родители были так обеспокоены заботами о собственной жизни, что я почти все время жила у своей тетки. Таким образом, я рано получила большую свободу от чрезмерной родительской опеки, что бывает чрезвычайно опасно для девочек обделенных отцовской любовью. Меня интересовали парни постарше. В свои пятнадцать лет я проводила время в компании ребят уже закончивших школу и коротающих свой досуг за потреблением наркотиков разной степени тяжести. Ребята были неглупые, но избалованные хорошим достатком и попустительством родителей. Мне очень хотелось стать такой же «крутой» и не только хорошо разбираться в музыке, артхаусном кино и популярной литературе, но и пользовать все доступные психотропные вещества. Лозунг: «Секс, наркотики, рок-н-рол» словно пропуск во взрослый мир. Ребята были не только неглупые, но и в какой-то степени порядочные. Они категорически не подпускали меня к наркотикам, ну разве, что иногда предлагали немного безобидной марихуаны. На техническом этаже лифтовой шахты я лишилась девственности. Все произошло прозаично, если не сказать банально. Подруги наперебой хвастались своими сексуальными похождениями и я, чтобы не выглядеть белой вороной, легко согласилась на дружеский секс с одним из парней. Нет, я не любила его, но какую-то долю симпатии всё же испытывала. Получив в распоряжение весь комплект «взрослой» жизни я ушла в психологический отрыв от своих одноклассников, да и вообще сверстников. Продолжая учиться в школе только на хорошо и отлично, я, словно Элли, была захвачена торнадо и он унес меня в неведомы края. И, если Элли быстро долетела и обрела новых, верных друзей, то я кружилась в смерче событий, не успевая осознавать, что именно происходит со мной и близкими мне людьми. Но, как известно, центр циклона не может существовать без самого циклона. Они всегда вместе. Когда я стала немного старше и поступила в институт, основные удары стихии были уже позади, и мне не пришлось страдать болезнями роста, присущими первокурсникам. А вот вторая часть урагана меня настигла только теперь, и он легко унес меня в другую реальность, порушив мой картонный домик.
Я была просто раздавлена мыслью о том, что Женька, с его вечной ухмылкой на тонких губах, впредь, никогда не приоткроет дверь в нашу совместную обитель, где наши умы, наши тела, наши интересы, даже наши привычки пересекались таким удивительным образом, что кружева от этих хитросплетений создавали лучший метафизический узор в сереньком альбоме моей памяти. Я не хотела верить в то, что мне не удастся снова заглянуть в его темные глаза, удивительный разрез которых не оставлял границ от зрачка к радужке, а белок, возможно, и вовсе отсутствовал. Не имея ничего общего с «восточным» прищуром, тем не менее, он всегда смотрел на мир сквозь узкую щель, его глаза улыбались иронично, презрительно, дьявольски и всегда говорили мне: «Смотри на меня, слушай меня, будь моей, слейся со мной». К своим тридцати пяти годам, я побывала замужем, правда недолго, но очень поучительно. Я уже не рассчитывала на сильные чувства в своем сердце. Не исключая мимолетных отношений, я, уже было, окончательно приписала себя к разряду бездетных и одиноких дам. Диеты, йога, единоборства позволяли мне все еще уверенно общаться с мужчинами не самого зрелого возраста. Ну не люблю я этих степенных, состоявшихся в социуме дядечек или, если хотите, «папиков». Меня тошнит от их «знания жизни».
2.
Оглушенная, ослепленная, окрыленная своими чувствами я почувствовала в лице Евгения свою лебединую песню. Душа рискнула еще один раз полностью довериться другому человеку, служить ему и наслаждаться этим… Закрыв глаза я нырнула в радугу, рожденную в моем сердце, а она сквозь кожу сочилась светом и разливалась в пространстве...
Да, формально он находился в браке, да я против отношений с женатыми мужчинами, но мой случай, конечно же, особенный. Мы встретились на теоретических занятиях по йоге, и мне хватило одной его иронической фразы с небольшой толикой цинизма, что-то вроде: «Не надо заставлять тараканов в голове ходить строем. Так же, не стоит бить тапком каждого таракана, нарушителя шеренги. Просто отпусти его и забудь», и я тут же почувствовала в нем родственную душу. Евгений был женат уже семь лет, детей у них не было, общих интересов тоже, жили вместе просто по инерции. По крайней мере, так утверждал сам Евгений. Он не хотел заводить детей и говорил, что их совместная жизнь – сплошные непонятки и попытки построить замок на зыбком песке.
Наш роман не был бурным в общепринятом смысле этого понятия. Просто произошло слияние двух рек и спокойное, но мощное течение понесло нас как единый поток. Вот только век его был недолог. Мы пробыли вместе чуть более года. Недавно я узнала, что беременна и, зная его отношение к детям, решилась на аборт, не ставя его в известность.
Так, мучая и терзая свою душу мыслями о потерянном друге, я кое-как добралась в больницу.
Илья фат и ловелас, старинный приятель моего бывшего мужа. Даже в медицинской спецовке смотрелся, словно новая банкнота. Накрахмаленный синий костюм, из-под брюк которого выглядывали дорогие итальянские туфли из кенгуриной кожи. Паркер в нагрудном кармане куртки и довольное, идеально выбритое лицо. Благоухая хорошим парфюмом, он выглядел как Бельмондо, такой же страшненький и обаятельный одновременно. Когда-то, он даже пытался залезть мне под юбку, но получил решительный отпор и, что забавно, мы стали почти друзьями.
Илья взял меня под локоть и вывел на большую террасу второго этажа.
- Ты просила меня выяснить реальную причину смерти. Так вот, твой Женька скончался от передозировки героина принятого орально. Возможно с чесночным соусом. Наркоманы таким образом не используют опиоиды и если сложить оба эти фактора, то это тянет на убийство, но, запомни, я тебе ничего не говорил. Официальное заключение тебе уже известно: сердечная недостаточность. Ну а с твоим делом я жду тебя в шесть вечера, как и договаривались.
Илья закурил и говорил что-то еще, но я ничего не слышала. Вдалеке, за сизой дымкой, за полями и долами, на линии горизонта виднелись горы, их белые вершины, словно зубы дракона, впивались в синее небо, пытаясь сожрать зазевавшееся облако. И я полностью зависла. Мне хотелось протестовать и плакать, но вместо этого я сказала:
- Спасибо тебе, Илюша, за помощь, только на аборт я не приду. Обстоятельства изменились коренным образом. Я пожала ему руку и поплелась к выходу, попросив Илью не провожать меня.
Я вернулась домой. Меня трясло мелкой дрожью. Думала поесть чего-нибудь, даже открыла дверцу холодильника, долго и безучастно смотрела в него, потом закрыла и присела на стул.
«Что же происходит с моей жизнью», - думала я, - «Как только становится все хорошо, так жди беды». Прикурила сигарету, но тут же погасила ее. Тошнота подкатила к горлу. Стоя на коленях возле открытого унитаза и размазывая слезы по опухшему лицу, я пыталась найти точку опоры, на которой будет не все так плохо. Меня еще раз стошнило, затем я умылась и пошла в спальню. Закутавшись в одеяло, я все равно ощущала озноб. Он шел изнутри из глубины сердца, из самой души. Покусывая губы, чтобы не зареветь в голос, я хлюпала носом и подвывала, и поскуливала, словно раненая собака. Мне было очень жаль себя. Я проклинала всех на свете или точнее тех, кто мог быть причастен к моему горю. Впадая то в дрему то в слезы, я провалялась в постели до следующего утра. Хотелось есть, но мазохистское чувство саморазрушения не позволяло мне сделать что-нибудь разумное и полезное для себя. Влекомая невротическим припадком и жалостью к своей судьбе, я вдруг почувствовала какой-то приятный ветерок в груди. Это было просыпающееся чувство мести за разбитый хрустальный замок моего счастья.
«Почему? Почему какой-то ублюдок посмел так бесцеремонно и подло поступить с нами», - все больше распалялась я, - «я найду эту сволочь, и он ответит за свою агрессию по полной программе!» Эта идея разжигала во мне огонь. Это не было пламя безрассудных поступков, точнее будет сказать, что это разгорался фитиль, способный взорвать, унести на тот свет и моего возможного обидчика и, если потребуется, меня саму. Итак, нужен был план. Из глубины сознания всплыли воспоминания каких-то книг, в которых злодеи всегда возвращаются на место преступления, и я решила начать с посещения похорон Евгения. Мало ли что, надо осмотреться.
Незадолго до смерти, Женька познакомил меня со своим отцом. Они не были дружны, даже наоборот было заметно, что между ними есть какая-то застарелая обида. Отец был предпринимателем средней руки, как говорится звезд с неба не хватал, но жил на широкую ногу. Статный мужик с манерами и внешностью зажиточного крестьянина, он любил «крепкое словцо» и крепкие напитки, впрочем, только в нерабочее время. После этого визита я решила, что наши отношения становятся, в какой-то степени официальными, особенными. Теперь же, я решила съездить к нему, ведь именно он должен организовать похороны. Каково же было мое удивление, когда я услышала приглушенную музыку у двери Геннадия Варфоломеевича, именно так представился мне Женькин отец. Я позвонила в дверь дважды, но никто мне не открыл, хотя я могла поклясться, что слышала шаги за дверью. Выйдя на улицу, я решила купить себе мороженого, что бы хоть как-то поддержать свой промытый и изголодавшийся организм. Присев на скамейку под раскидистой ивой, я ела эскимо и смотрела в окна лоджии третьего этажа, где, по моему мнению, проживал Женькин отец. Мороженое немного разжало тиски огорчений минувшего дня, и я немного расслабилась в решете солнечных лучей, пролитых на меня сквозь узкую листву ивы. Когда я уже почти расправилась со своим лакомством, дверь на лоджию отворилась и туда просто вывалилась полураздетая пара, слившаяся в страстных объятиях. Моему удивлению не было предела, когда я рассмотрела в этих любовниках Геннадия Варфоломеевича и Эмму, жену Евгения. Хотя я видела ее всего один раз и не с близкого расстояния, но такую яркую внешность трудно спутать с кем-либо. Копна взъерошенных волос, окрашенных в соломенный цвет, грудь не менее четвертого размера и крупные, но симпатичные черты лица. По моему наблюдению, такой образ носят активные хищницы. Чаще всего, таким дамам все равно на кого нападать, а если нет жертвы, они могут полакомиться и падалью, лишь бы утроба не была пуста. Данный случай, хотя и дал повод задуматься, но покоробил меня своим цинизмом. Возможно, именно разительная непохожесть на его супругу, заинтересовала Евгения в моем облике. Ее пышные формы и средний рост, против моего первого размера и метр восемьдесят от пяток до макушки, ну а когда надену каблуки, то мне вообще мало равных. У нее копна ярких волос, а у меня темно-русое каре. Да уж, поди разбери, чего надо этим мужчинам?
Я позвонила на работу и, в дополнение к трем дням по больничному листу, попросила внеочередной отпуск на десять дней за свой счет. Работа юрисконсульта в крупной риэлтерской конторе не требует ежедневного участия и, вдобавок, я пообещала, в случае острой необходимости, оперативно явиться на рабочее место.
3.
В день похорон я не пошла на вынос тела и, конечно, не собиралась участвовать в поминальном застолье, но вот посетить кладбище я сочла необходимым. Все кладбища в нашем городе это сплошное издевательство над живыми. Когда погода хорошая, то еще как-то сносно топтаться по траве и комьям разбросанной земли, но случись дождь и тут приходит полный трандец. Вот и пришло то время, о котором я так беспокоилась вчера. Было пасмурно. Небо, нахмурив брови туч и надув щеки облаков, задумчиво смотрело вниз, как бы выбирая на кого и когда обрушить свое негодование. Народу было много, и я легко затерялась в черных плащах и шляпах. Незнакомые лица дальних родственников, да еще каких-то соседей, желающих попировать на халяву, да и мало ли кому и зачем надо было сюда явиться. А вот и ребята, которых я ждала. Три человека, одного я знала хорошо, это был Вовчик, близкий Женькин друг и коллега по бизнесу, второй его друг Сергей, управляющий банка, а третьего я видела впервые. Невысокий, толстенький, но было видно невооруженным глазом, как подобострастно спутники относились к нему. Так уж сложилось, что с раннего детства, я не относилась к покойникам как к части личности, которая существовала до смерти. Для меня труп человека – это просто наполнитель гроба. Но в этот раз все было иначе. Я напрягала все силы, чтобы не разрыдаться в голос, но сдержать слезы было невозможно. Выручил ливень. Я умышлено не стала доставать зонтик из сумочки и капли дождя смешались с моими слезами на щеках. Вероятно, мне было жаль себя, так вероломно отброшенную судьбой на край обочины по пути в страну простого женского счастья. Люди, прервав процедуру прощания, ринулись к выходу, к своим машинам и автобусу, оставив покойника паре угрюмых землекопов. Скользя по глине и лавируя среди могильных ям, которые, словно огромные цветки мухоловки раскрыли свои пасти в ожидании добычи, люди пытались поддерживать друг друга, но все равно некоторые падали. Вода с неба шла стеной. Я так вообще замерла на месте и не решалась двигаться. Неожиданно надо мной раскрылся зонтик, и я услышала голос Вовчика:
- У души не будет радуги, если в глазах не было слез. Хватай меня под руку, и пойдем, может на четырех-то ногах, и не шмякнемся. Ты на машине или тебя подвези?
- Спасибо, не откажусь, я сегодня пешком, - слукавила я. Моя Alfa 159 стояла не так уж далеко, но мне хотелось кое о чем спросить Владимира, и упускать эту возможность я не хотела.
Владимир был сослуживцем Евгения. Они вместе проходили срочную в ракетных войсках на Украине. Будучи земляками, до армии они ничего не знали друг о друге, хотя после выяснения степени родства типа: дядьки Петькиного Гришки двоюродного брата кума сын, который жил с мачехой кузнеца, работающего на водокачке, был близким другом моего зубного врача, нашлись общие знакомые. Вовчик от природы был туповат, но обладал хорошо поставленным ударом и тягой к людям образованным и веселым. Евгений был именно таким человеком, с которым было интересно общаться и ходить в самоволки. Одной из самых продолжительных дискуссий у них было выяснение того, что важнее: ум или сила. Вовчик доказывал, что с помощью силы можно добиться мгновенного и эффективного результата и не стоит иронизировать по поводу: «Сила есть, ума не надо». Позиция Евгения была философской. Он с удовольствием цитировал Луи Огюст Бланки: «Можно уступить силе, но безропотно покоряются только разуму».
Однажды, во время наряда по кухне, однополчанин, родом из солнечной Молдавии, сильно толкнул Евгения и на предложение извиниться нахамил самым недостойным образом. Это был уже не первый случай провокации от данного воина. Понимая, что так больше продолжаться не может, Евгений ударил забияку головой в лицо и для пущей убедительности своих доводов засадил ему в ухо кулаком. Эффект был поразительным. С этого момента и до конца службы, вчерашний хам и провокатор стал олицетворением любезности и предупредительности. Вовчик торжествовал. Его примитивная теория была подтверждена практикой в одну секунду. А когда во время потасовки с агрессивно настроенными таджиками, один борец уложил Вовчика на пол и, усевшись сверху, стал его мутузить, Евгений пришел на выручку, проведя специальный прием под названием «кирзачом в голову», Вовчик обрел сильнейшее уважение к своему другу. С годами дружба крепла. Гражданская жизнь не раскидала бывших однополчан, а дала им возможность помогать друг другу в делах гражданских. Семьями может быть они и не дружили, а вот сауны и деловые переговоры часто посещали вместе.
Я с благодарностью приняла предложение Владимира, и мы последними из всех поскользили к выходу. Огромный представительский Cadillac Escalade ждал нас у ворот кладбища. Издали машина – как машина, а подойдя вплотную, я пережила то же чувство, как в далеком детстве перед мавзолеем, когда отец водил смотреть меня на мумию Ленина.
Помню, пришли мы домой, и я спросила деда:
- Дедуля, вот скажи мне, почему говорят, что «Ленин живее всех живых»? Я сегодня видела, что он лежит совсем мертвый.
- А потому, солнышко мое, что он, как самый большой паук в мире, наплел паутины. Города, улицы, назвали его именем и именами его паучков. Везде поставили памятники – это чтобы все знали, что он наблюдает за нами каждый миг, такой «бог – паук» получился. Был еще таракан главный, но с ним более-менее разобрались, а этот еще долго будет следить за нами, пока последнюю улицу не переименуют, он будет в наших умах и головах дергать за паутинки, а мы будем жить так, как хочет он, а не так как следовало бы.
- Да я все знаю, папа приносил видео - кассету и там был фильм про него, «Человек паук» называется.
- Нет, внученька, то паучок не наш. Вот наш - настоящий паучище, всем паукам паук. Монстр, а не паук, просто паучий бог!
- Так как же быть?
- Дедушка Ницше некогда сказал, что в таких случаях «нам остается искусство, чтобы не погибнуть перед истиной».
Я была так впечатлена этим объяснением деда, что до сих пор, при виде портрета или памятника Ленину, я на мгновение цепенею.
В начальной школе, над доской висел портрет вождя мировой революции. С него Ленин смотрел мне прямо в глаза. Иногда я пыталась спрятаться от его пристального взора. Следя неотрывно за зрачками его глаз, я уходила в сторону, и пока картина не становилась ребром к углу моего зрения, он не сводил с меня глаз. Когда же я заходила с другой стороны, он уже ждал меня там. И так до бесконечности. Я так его боялась, что училась только на отлично.
И вот стою я перед черным лакированным чудом, как перед мавзолеем, и когда Вовчик открыл мне дверь, а я проникла внутрь то, о боже, там был Ленин, или его почти точная копия, может только усики потоньше, да бородка покороче, да морда лица пожирнее. И еще, он не лежал, а сидел, вальяжно развалившись в кресле. Потешные мысли мгновенно поправили настроение:
«Ай, браво! Те же ощущения, смешались чувства любопытства, неприязни и брезгливости в равных количествах. Вездесущий лысый хрен», - вертелось в голове. Я так боялась произнести это вслух, что даже ладонью зажала себе рот.
- Павел Петрович,- вдруг заговорил «Ленин» и протянул мне маленькую, пухленькую ручку. Количество парфюма, пахнувшего мне в нос, почему-то подсказало мне, что этот явный сукин сын не женат. Я пожала его руку и, потупив взор, сухо представилась,
- Марина.
-Я знаю, ты сожительствовала с Евгением, - этой фразой «Ленин» мгновенно опошлил, да что там опошлил, просто облил грязью лучший год моей жизни, - Так вот, деточка, Евгений кое-что взял у нас, и мы очень хотим вернуть себе принадлежащее нам по праву. Я очень рассчитываю на твое благоразумие, и на то, что ты не будешь скрывать от нас нужную нам информацию, - его стеклянные глаза уставились в меня как два лазера с рентгеновской накачкой.
«Серьезная рыба» - подумала я и взгляд у него рыбий. А вслух произнесла:
- Я даже не знаю, что вам сказать. Я вообще не понимаю, о чем идет разговор.
- Возможно, ты не понимаешь, к каким последствиям может привести тебя ложь. Если, не дай бог, я узнаю, что ты соврала мне, то твоя нынешняя печаль покажется тебе наивным капризом. Вот тебе моя визитка, звони не стесняйся.
Резким движением я открыла дверь и выскочила на улицу, под дождь. Шагов через десять меня догнал Владимир и, накрыв зонтом, постарался загладить свою вину за эту неприятную беседу, пригласив меня поужинать в мой любимый ресторанчик. По пути, в нервной форме, я объяснила Владимиру свое отношение к происшедшему разговору.
- Гребаный друг, ты к кому меня привел? Что за лысый хрен там в машине? Просто ни за что, начал меня запугивать. Да и о чем вообще идет речь?
- Марина, успокойся, пожалуйста! Павел Петрович на самом деле неплохой человек и очень даже справедливый. Просто Женька оказался замешен в одном очень неприглядном деле, чем очень рассердил его. Ведь он ему доверял, а он …
- Он, Вовочка, он мертв. Если ты не забыл, как раз сейчас его засыпают землей! А для того, чтобы я понимала, что требуется от меня, ты объясни мне, пожалуйста, что конкретно должна сделать я.
Впрочем, это небольшая перебранка скоро сошла на нет, и мы, перейдя на нейтральные темы, достаточно быстро добрались в то самое миленькое местечко, где, неоднократно, мы с Женькой вдвоем, иногда с его друзьями, проводили прекрасные вечера. Приглушенная музыка, простой, но очень уютный интерьер веранды располагал к расслабленным беседам. Повар данного заведения был истый кудесник. Не будучи гурманом, я все равно получала большое удовольствие, заказывая что-нибудь доселе мне не известное. Благо, в меню из десятка страниц, всегда можно было выбрать что-нибудь новенькое. Заказав на аперитив себе двойную порцию абсента, я, едва дождавшись окончания сахарной экзекуции напитка, тут же со словами: «Пусть земля ему будет пухом», употребила все, без остатка.
- Женька не предоставил данные об одной финансовой операции, и немалая сумма денег исчезла без следа. Нужны файлы о банковских переводах. Они могут быть записаны на любом цифровом носителе, - продолжал бубнить Владимир о каких-то проблемах Петра Палыча.
В этот раз меню для меня представляло какую-то невнятную азбуку. Я не могла сосредоточиться ни на одном блюде. Картинки и подписи под ними с содержанием ингредиентов представляли собой сплошной парад Чиполлино и Мурзилок, корчащих мне нелепые морды. Впервые за все посещения данного ресторана, я не сделала выбор сама, а попросила Владимира заказать для меня что-нибудь, на его усмотрение. Мы говорили и говорили, а вся еда, в этот раз, имела вкус опилок и просто не лезла в горло.
Подошел цыганенок лет восьми и предложил Владимиру купить цветы для «мамзели». Тот с радостью согласился, всучил ему деньги и попросил поднести цветы даме, то есть мне. Паренек протянул мне букетик ландышей и безучастно пробормотал:
- Самое важное в общении — услышать то, что не было сказано.
Впечатление было такое, словно шевелились уста ребенка, а говорил кто-то другой. Его слова, словно нож, разрезали пространство на две части. С одной стороны была я, а по другую, Вован со своей шоблой недоумков.
- Послушай Володя, а как, собственно, умер Женя. Я ведь не в курсе деталей его смерти.
- Мне известно только то, что его нашли на скамейке у подъезда, где они жили с Эммой. Он просто сидел с закрытыми глазами, уронив голову набок и положив руку на сердце. Прохожие не сразу обратили внимание на его состояние. Только когда сосед увидел в окно, как группа подростков присела рядом и начала шарить по его карманам, он высунулся в формугу и наорал на них. Когда же он выбежал, чтобы на месте разобраться в чем дело, то увидел, как какой-то прохожий стащил с руки Евгения часы и, заметив свидетеля, бросился наутек. Вот собственно и все, что мне известно.
Просидели мы часа полтора – два и я обратила внимание на то, что Вовка явно нервничал, незаметно поглядывал на часы и словно ждал от меня какой-то команды, желая завершить наше общение.
- Знаешь что, Владимир, ты иди наверное, а я посижу одна. Погрущу тут немного о былом.
Он извинился, порывисто встал и, даже не заплатив за ужин, скрылся на лестнице веранды.
4.
Придя домой, я по привычке пошла сразу в душ, переоделась и только потом заметила следы чужого присутствия в моем доме. Многие вещи находились не на своих местах. Неизвестно кто, но, возможно даже, без презерватива надругался над моим жилищем. Исчезли ноутбук и планшет. Вся моя работа, договора, акты, нормативные документы, все исчезло. От этого, ощущение того, что меня словно отимели в бессознательном состоянии, стало совсем уж фатальным. Это нервное присутствие непрошенного гостя или, того хуже, гостей, превратило мое уютное гнездышко в зловонную лужу. В одночасье, годами сформированная аура моего дома – убежища, была растоптана и унижена мерзкими агрессорами, наверняка способными на самые низкие преступления против личности. Появилось чувство отторжения даже к своей постели, казалось, что эти уроды еще здесь и готовы принести мне дополнительную боль. Обращаться в полицию я не захотела по определению. Юридическое образование и немалый опыт работы сразу подсказали мне, что решения проблемы не будет, а хлопот добавится невпроворот. Не в состоянии вынести весь ворох эмоций в своем же доме, я поехала ночевать в гостиницу.
На следующий день, я решила совершить еще одну попытку, чтобы побеседовать с Женькиным отцом. Приехав к нему на работу, я застала его на рабочем месте. По состоянию его лица было видно, что вчерашние поминки прошли в лучших традициях жанра. Откинув голову на спинку кресла, он вяло кивнул на мое приветствие и предложил мне самой набрать кипяток для чая из кулера. Это оказалось очень кстати. Мне было очень неловко начинать разговор. Не имея особого плана, я еще и никак не могла избавиться от плывущей перед глазами картины, где он тискает на лоджии свою сноху.
- Геннадий Варфоломеевич, у меня есть информация, что смерть Евгения наступила не от сердечной недостаточности…
- Да знаю я, - перебил меня старый развратник, - героин в его крови находят не в первый раз. Он, когда был еще совсем пацаном, то имел некоторые проблемы с наркотой. Мы с его покойной мамой даже сдавали его на лечение.
- Но я не замечала за ним никакой наклонности к наркотикам.
- Да, последние восемь лет он умудрялся держаться, но всем известно, что наркоманы бывшими не бывают. Вот и сорвался.
- А что говорят судмедэксперты? Почему сердечная недостаточность?
- Мне дали убедительный совет сделать именно так, да и моя личная позиция такова, что не зачем афишировать такую позорную смерть?
- Значит, вы считаете, что Женя просто сорвался и принял слишком много?
- Так считаю не только я, его жена Эмма придерживается того же мнения.
- А кто-нибудь видел, как Евгений употреблял эту гадость?
- Мне кажется, что ты ,Марина, не имеешь представления о самом предмете разговора. Чаще всего наркоманы пытаются скрывать от близких людей свои пристрастия. Это как секс на стороне, или делаем это вместе, или тебе лучше не видеть и не знать об этом.
Я не стала разубеждать оппонента в обратном и доказывать ему, что мне приходилось видеть жизнь наркоманов с достаточно близкого расстояния. После разговора с Геннадием Варфоломеевичем, я решила поехать к себе домой и обследовать свою квартиру, навести там порядок и совершить ритуал возвращения уюта и защиты от недоброжелателей. По пути домой я заехала в офис по подключению охранных систем и заключила договор на установку сигнализации на входную дверь.
Не в силах понять с чего надо начинать, я решила сделать самую генеральную уборку на какую только способна. Переодевшись, я вооружилась ведром и тряпками, включила Rolling Stones и только к вечеру решила приостановить этот беспредел протираний поверхностей, сортировки вещей на нужные и на те, которые «выбросить». Самые сложные чувства вызывали вещи, некогда принадлежащие Евгению, но преодолевая сантименты, я твердо решила избавиться от всего до последней мелочи. Гора у входной двери оказалась внушительных размеров, и совсем не хотелось оставлять ее на еще одну ночь в своей квартире. Как только я переобулась, чтобы выйти к мусоропроводу, в дверь позвонили. Я в ужасе шарахнулась на кухню и, прихватив самый большой нож, подкралась к двери и заглянула в глазок.
«Ну не фига себе», - подумала я. За выпуклым стеклом, маячила шевелюра Эммы. Ее, искаженное линзой, лицо строило мне забавные гримасы. Нерешительно, но громко, я спросила сквозь закрытую дверь:
- Кто там?
- Меня зовут Эмма, я жена Евгения. То есть, теперь уже вдова.
Борясь с внутренними сомнениями, я, все же, открыла дверь.
- Здрасьте, - небрежно бросила дама в облегающих леггинсах и со жвачкой во рту, - сразу предупреждаю: я не хочу скандала. Но нам надо поговорить.
Сдвинув ногой в сторону кучу собранного утиля, я предложила ей пройти.
Весь облик вычурной дамы говорил о том, что она испытывает некоторое чувство превосходства или сочувствия подобное тому, как продавец относится к покупателю, которому продает свою старую машину, отслужившую свой срок.
- Может быть, имеет смысл представиться друг другу, - неуверенно промямлила я.
- Хорош выделываться! Ты прекрасно знаешь, кто я. Мне известно кто ты, - напористо, но не агрессивно молвила дама, - Меня направил Петр Павлович, чтобы я объяснила тебе то, что от этих пропавших файлов напрямую зависит и твое и мое благополучие.
- Вот уж интересно, каким образом могут переплетаться мое и твое благополучие? – парировала я, - Мне вот, другое интересно, где Евгений героином отравился?
- Да мало ли где. При желании купить можно на любом рынке. Возьми хотя бы у цыган или у таджиков, да и других мест навалом.
- А ты откуда так хорошо в курсе мест реализации? Что приходилось покупать? Для себя или может отравить кого?
- Ты на что намекаешь сучка?
- Да я не намекаю, а говорю, что это твоих рук дело. Мне другое интересно, чья это идея, твоя или его папаши, а может, родилась у вас обоих во время совместного оргазма?
- Ах ты тварь. Вон как ты заговорила. Придется тебя проучить, чтобы знала как чужих мужей уводить.
И, широко размахнувшись, она хотела дать мне леща. Недолго думая, я двумя руками, что есть силы, толкнула ее в грудь. Споткнувшись о кучу моего хлама, она рухнула на пол. Запрыгнув сверху, я схватила ее шею в замок и начала душить, когда же она перестала сопротивляться, я сказала:
- Нас специально стравили, нет у меня ничего. Возможно это чья-то игра и они хотят из нас сделать стрелочников. Надо просто понять: кому это нужно.
Отдышавшись, Эмма сказала:
- Вообще-то, мне Петр Павлович «подсказал», что файлы могут быть только у тебя.
- А я думаю, что он совершенно не представляет где их искать. Просто пытается дергать за разные ниточки. Привык видимо манипулировать людьми, долбанный Ленин.
- Что? Что ты сказала? Какой еще Ленин?
- Да так, к слову пришлось, - усмехнулась я, - Еще Лао-Цзы говаривал: «Вами управляет тот, кто вас злит». Он, наверное, рассказал тебе о нашей связи с Евгением?
- Вообще-то, я давно все знала о ваших встречах и меня это нисколько не беспокоило. Однажды я даже предложила провести сеанс одновременной игры вчетвером в одной постели. Вы вдвоем и я с бойфрендом, но он наотрез отказался даже обсуждать это.
т«Вот это да! – подумала я, - Похоже, дама не обременена никакими условностями».
5.
На следующий день я решила вплотную заняться решением задачи, найти, где и с кем Евгений мог так неудачно отобедать. Итак, что имеем? В тот злополучный день Евгений ночевал у меня. Ушел часиков в десять, а нашли его мертвым в районе восьми вечера. Уходя, он предупредил, что ночевать не придет, а встретимся только на следующий день. Надо поехать в банк к его знакомому банкиру Сергею, с которым он имел свой полулегальный бизнес.
В банковский бизнес Сергей попал волей случая. По окончании института, получил специальность инженера-геолога. Но, романтика профессии это с одной стороны, а вот ранний брак – это с другой. Сразу же, серьезная коррекция намерений: молодая жена хотела иметь мужа под боком, а доходы - успешного геолога разведчика. И вот, начало девяностых Сергей встречает за раскройным столом швейного кооператива. На волне безудержного роста численности торговых бирж Сергей проходит курсы брокера, где заводит полезные знакомства и вскоре, он уже управляющий отделением крупного банка. Безудержная алчность супруги затащила его в сети сомнительных банковских операций, где он уже, в полной мере, откушал романтики нравов, присущей средневековым корсарам. Вход рубль, выход два. И хотел бы начать другую жизнь, но система не отпустит, об этом он хорошо знал по опыту некоторых своих соратников. Пришлось строить параллельную вселенную. Любовница, нет, скорее еще одна семья, но с другими устоями, с другой степенью междоусобных претензий. Оргии в саунах и выезды на сафари. Ничто не могло развеять дым юношеских желаний ходить в изыскательские экспедиции в компании проверенных товарищей, готовых на любые испытания ради близкого друга. Но став акулой, дружишь с акулами, а это значит, что любая твоя серьезная оплошность, и тебя съедят с потрохами как раненого тюленя. В комнате для отдыха, находящейся за его кабинетом, он оборудовал дополнительный сейф, в котором хранил набор приборов для курения производных из конопли. Кальяны, бульбуляторы, стеклянные и металлические трубки, разных размеров и назначений. Марихуана и гашиш от различных производителей, все расставлено в аккуратных коробочках красного дерева. Кожаная мебель с глубокими креслами, хорошая стерео аппаратура, которая наполняла пространство всеми изысками трип-хопа и кислотного джаза, стены обшитые панелями из натуральной древесины. Хорошая вытяжка и тамбурированые двери давали возможность расслабиться прямо рядом с рабочим местом. В круг избранных входил и Евгений. Вместе курили, вместе создавали схемы вывода средств бюджетных структур в различные оффшоры. А дальше банк не принимал участия в отслеживании активов, это была специализация Евгения.
Политическая элита считала доходы от распила бюджета своей работой. Бизнес как бизнес, только для людей особого полета. Кому не удается пилить, тот торгует своим влиянием или положением в обществе. Акулы -существа всеядные и неразборчивые в средствах. За услуги по отмыванию платили малый процент, но объемы компенсировали все затраты. Евгений не раз жаловался Сергею, что вся эта возня его сильно угнетает и, рванув кусок побольше, он бы спрятался где подальше. «Не смеши мою бабушку», - шутил Сергей, - «Даже она знает, что в мире нет места, где тебя не достанет наша мафия. Все бесполезно, и тебя не трогают потому, что козленок маленький, на всех не хватит, а стань пожирнее, зарежут как нагулявшую бока свинью. Так что быть хорошим козленком лучше, чем окороком в чьем-то холодильнике».
Сергей принял меня сразу, даже вышел из совещательной комнаты, где сидела человек десять народа.
- Марина, здравствуй! Как дела? Могу чем-нибудь помочь?- улыбаясь во все тридцать два зуба, затараторил он шаблонами. Притянул меня к себе и приобняв, похлопал по плечу. «Какой воспитанный человек», подумала я с иронией, а на деле напряглась еще более, чем до встречи. «Мы ведь едва знакомы и возможно за этой предупредительностью и напускным сочувствием кроется разгадка моей проблемы», - размышляла я, придумывая, как бы, поделикатнее, выяснить ответ на свой вопрос.
- Спасибо, Сережа, все у меня нормально. Хочу кое-что забрать из банковской ячейки, но Женя куда-то задевал наш ключ и я не могу его найти. А ведь у самого Евгения уже и не спросить. Возможно, ключ был с ним в тот самый роковой день. Он, вообще, долго у тебя тогда пробыл?
- Да, достаточно долго, затем он куда-то отлучился, а после обеда мы договорились встретиться в боулинге. Если ты помнишь, один день в неделю зал арендован для нашей компании. Там Евгений о чем-то поспорил с Петром Палычем . После этого, он вызвал такси, как сейчас помню, название компании «Лед», и уехал. Живым его я больше не видел. Что касается ячейки, то я не могу просто так открыть ее. Дубликаты ключей хранятся в центральном отделении и решения по ним не принимаются в одночасье. Я выясню, как лучше сделать и сообщу тебе о результате.
- Любопытно, а вы в клубе ели что-нибудь или он уехал голодный?
- Ты же бывала там с нами и должна помнить, что у нас всегда там приличный фуршет наготове.
- А Женя пил?
-Да, как всегда, но я никогда не слежу за тем, кто и что пьет, но раз он уехал на такси, значит пил.
- А что произошло между Женей и Петром Павловичем?
- На эту тему я не хочу говорить. Ты сыплешь вопросами, прям как дознаватель, и мне это начинает надоедать. Если тебе это так интересно, спроси у Петра Павловича сама.
- Последний вопрос, если позволишь, конечно, а кто такой этот Петр Павлович.
- Зам главы администрации края и по совместительству его личный друг.
Из сумочки я извлекла сотовый и попросила Сергея продиктовать мне его номер. О накануне полученной визитке я совсем забыла. После нескольких фраз по телефону Сергей вмешался в мой разговор со словами:
- На этом все. Извини, но меня заждались коллеги. Пока.
Он резко развернулся и исчез в дверном проеме кабинета.
6.
Петр Павлович с раннего детства выделялся особыми качествами. Отличник и комсорг, спортсмен и активист, никогда не матерился и не носил длинные волосы, не имел равных на спортивной площадке и посещал библиотеку, за все эти качества он был очень уважаем дворовой детворой, которые куртуазно называли его «комуняка». Он все время умело держал нос по ветру и удачно делал карьеру, но вот случилась перестройка и после путча 1993 года, оказавшись не на нужной стороне баррикад, надолго попал в опалу. С помощью старых связей, он все-таки смог выплыть и взобраться на новую платформу. Все складывалось хорошо. Много работали, успешно наполняя банки различных островов. И вот снова неожиданный удар в спину, кто-то из исполнителей взял на себя «слишком много», и его репутация, как успешного организатора бизнес проектов пострадала настолько, что в этот раз он мог лишиться не только карьеры, но и всего нажитого непосильным трудом, а вот этого он допустить никак не мог. К решению проблемы были подключены все уровни влияния. Лихая братва, крышуемая административно, силовики всех уровней влияния, вот от последних-то и пришли тревожные известия. Оказалось, что Евгений сливает всю информацию о своей деятельности кому-то из ФСБ, а это может обернуться большими неприятностями.
Былые спортивные успехи Петра Павловича никак не помешали ему достичь серьезных результатов в обильных возлияниях, а как раз наоборот, давали фору однопартийцам. Нынешний накал событий приходилось компенсировать круглосуточным обращением к зеленому змию в образе виски Макаллан Шерри Оук. Плеснув в широкий стакан очередную дозу, он поднял стакан на уровень глаз и посмотрел сквозь напиток на отблески солнца за окном. На мгновение ему показалось, что в искрах граней стакана и золотистой жидкости он увидел всю картину мира, и так захотелось жить с ним в гармонии, не препятствовать ходу вещей, не управлять их течением, ощутить истоки спокойствия, и вдруг, совершенно не кстати, зазвонил телефон. Незнакомый абонент немного озадачил Петра Павловича, так как он не имел обыкновения давать свой номер кому попало. Держа правой рукой стакан, он левой включил телефон и сухо бросил:
- Да.
- Петр Павлович, здравствуйте. Это Марина, подруга Евгения. Вы мне дали вашу визитку, что бы в случае поступления новой информации я позвонила вам.
- Ну и…
- Кое-что произошло, и я хочу обсудить это с вами.
- Хорошо. Напротив здания администрации есть кафе «Три сестры», через час там встретимся.
Осунувшееся лицо Петра Павловича еще более стало похоже на Ленина, только теперь на Ильича после инсульта. Глаза пустые, смотрят не сквозь тебя, а в пустоту. Как у мертвого удава, решила я.
На мои слова приветствия он, молча, указал рукой на стул напротив и, подняв брови, дал понять, что готов слушать.
- Вы предлагали делиться нужной информацией. Так вот, у меня, прямо из квартиры украли ноутбук и планшет, и я теперь подозреваю, может быть там была нужная для вас тема.
- Очень даже может быть, - совершенно безучастно пробормотал мой собеседник.
- Евгений очень мало говорил мне о своей работе, но всегда очень уважительно,- пыталась я разговорить собеседника. И что-то сработало, «клиент дозрел».
С презрением, и вспыхнувшей злобой в глазах, он зашипел:
- Твой Женя оказался с-с-сукой, он всех нас сдавал ФСБэшникам. Я ему сказал, что мне доложили, что он стучит в ФСБ и ему должно быть известно о последствиях. Он даже оправдываться не стал. Бедолага так испугался, что не нашел ничего лучше как просто сбежать из клуба. Видимо сердце не выдержало такого позора. Да и поделом ему. Только вот, своей смертью он и бизнес раком поставил. Ты, конечно, извини меня за грубость, но, все же, он был конченным козлом. Ну да ладно, хватит об этом, если у тебя больше ничего нет для меня, то я пошел, а ты, если что узнаешь – звони и свою долю счастья получишь.
Мы вышли вместе, прошли по тротуару шагов двадцать, и я остановилась около своей Альфы. Прощаясь, Петр Павлович едва заметно кивнул головой и направился к пешеходному переходу. Я на минутку отвлеклась, копаясь в сумочке, в поисках ключа, а когда подняла голову, то увидела, что рядом с ним притормозил мотоцикл. Его водитель весь зашитый в черный кожаный костюм и черный тонированный шлем, откуда-то снизу, не спеша, вытащил пистолет с глушителем и также неторопливо три раза нажал на курок. Шумы улицы скрыли легкие щелчки приглушенных выстрелов. Только дымок из ствола и легкая отдача дергала руку стрелявшего. Петр Павлович рухнул словно марионетка, у которой оборвались все нити. Сдержав порыв побежать на помощь, я села в машину и поспешила убраться подальше от этого места. Я не думала о направлении, я просто ехала, куда глаза глядят, но проехав пару кварталов, я все-таки обратила внимание на огромный черный внедорожник в зеркале заднего вида. Сначала я решила, что это то, что называется «у страха глаза велики», но спустя десять минут он был все еще на пару машин позади меня. Встав в крайний правый ряд, я включила правый поворотник и притормозила на светофоре, сохраняя первую позицию на «стоп» линии. Адреналин зашкаливал. Тряслись руки и колени, да что там руки, от нервного напряжения меня всю бил легкий озноб. Но, черт возьми, мне это начинало нравиться. Возможно потому, что напоминало ощущения, получаемые в походах. Сплавляясь по порогам бурной реки или взбираясь по отвесному склону скалы, прыгая с тарзанки или в затяжном полете с парашютом, я имела похожие ощущения. Это почти как секс, только лучше. Едва моргнул желтый огонек светофора, я с визгом резины крутанула руль влево и, под «восторженные» сигналы водителей, понеслась в обратном направлении. В зеркало заднего вида я успела увидеть как, метнувшийся догонять меня, внедорожник был задет встречным грузовиком и, развернувшись поперек дороги, он остановился. Значит точно, это было преследование. Экстаз от содеянного и страх за свое будущее причудливо переплелись в моем сердце и, ударив брызгами в голову, вырвались через органы чувств. Я кричала и визжала так, что свидетели этого поведения из ближайших машин стали крутить пальцами у виска.
Я ездила и ездила по городу не в состоянии остановиться. А когда немного успокоилась, то поняла, что домой ехать не могу, страшновато как-то. Гостиницы, как вариант ночлега, я тоже отмела.
7.
В школьные годы я очень дружила с девочкой из нашего двора. Нам было по пути ходить в одну школу. Она, будучи всего на три месяца старше меня, пошла учиться в школу на год раньше, и наши школьные интересы не очень-то пересекались. А когда прозвенел последний звонок, Наташка выскочила замуж, и наши пути-дороги совсем разошлись. Встречаясь от случая к случаю, мы все же поддерживали теплые приятельские отношения, изредка посещая друг друга на дому, но чаще где-нибудь в городе, за чашкой кофе, мы, за неполных полчаса, удовлетворяли дежурный интерес к собственным персонам. Для меня Наталья олицетворяла собой эталон современной русской женщины-жены. Она никогда не работала. Родила троих замечательных детишек. Прилично так прибавила в весе, но совершенно не парилась по этому поводу, и муж всячески поддерживал ее в этом убеждении. Вот именно ее муж, Салават Нуриевич и стал предметом моего интереса на тот вечер. Дело в том, что он давно работал в нашей местной конторе ФСБ на какой-то незначительной должности и был единственной связующей нитью между мной и моим интересом к этой, для меня полумифической, организации. Напросившись в гости, под предлогом оказания незначительной услуги со стороны ее мужа, ближе к вечеру, я приехала с доброй бутылкой текилы и коробкой мармелада. Сытые дети смотрели мультики в гостиной, а хозяева ждали меня к ужину. Хорошо сервированный стол всегда способствует отличному аппетиту. Плов и многочисленные закуски в вечернее время не самая диетическая пища, но мне ничего не оставалось делать, как только пробовать и нахваливать все, что предлагали хозяева. Немалая бутылка Дон Джулио была выпита без остатка, что несколько удивило меня, привыкшую к значительно меньшим дозам подобных напитков. За десертом в виде чая и различных конфет, я начала разговор на свою больную тему:
- Салават, прошу вас, как человека опытного и сведущего, дать мне совет.
- Да, без проблем, Марина. Говори, что тебе нужно?
- На мою несчастную голову свалился ворох проблем и все они криминального свойства, - я сделала паузу, чтобы услышать реакцию Салавата.
- Продолжай, продолжай, - спокойно и участливо поддержал меня хозяин.
- Вначале, при загадочных обстоятельствах, погиб мой парень Евгений Ситников, затем в мою квартиру вломились воры и стащили всю оргтехнику, и вот на моих глазах убивают заместителя главы администрации края. Потом за мной гнался огромный джип, я едва смогла оторваться от него. Мне кажется, что у меня более чем достаточно поводов для беспокойства о собственной безопасности.
- А в полицию ты не пробовала обращаться?
- Нет, не доверяю я их методам. Был в моем детстве случай. Изнасиловали мою близкую подругу. Ее родители обратились в милицию. Столько допросов, позора, постыдных разбирательств, а обидчиков так и не наказали. Вот с тех самых пор я и не обращаюсь к ним за помощью.
- Это, конечно, дело личного выбора. Что касается твоего парня и квартирной кражи, то, боюсь, здесь ничем помочь не смогу. Не наша юрисдикция. А вот, смерь Петра Павловича, наделала много шума. Дело, можно сказать, государственной важности. Но, я уверен, к тебе это не имеет никакого отношения. Единственное, что я могу обещать, так это то, что завтра я постараюсь выяснить о возможном наблюдении за тобой. Хотя, я и не вижу прямого повода на такие мероприятия со стороны спецслужб, а если это окажется какая-нибудь братва, то тебе лучше написать заявление на имя начальника полиции, а я позвоню ему и попрошу внимательнее отнестись к твоей просьбе.
Вся предупредительная атмосфера этого дома не могла снять с меня напряжение от общения с человеком, чья профессиональная обязанность сводится к поголовному недоверию к окружающим. Поэтому я, стараясь быть предельно вежливой, рассыпавшись в благодарностях за чудесный ужин, засобиралась домой. Радушные хозяева не отпустили меня.
«В растрепанных чувствах, нетрезвая, ты можешь стать легкой жертвой любого проходимца. Поэтому оставайся ночевать у нас», - наперебой твердили они. И я осталась. Утром, угостив меня сытным завтраком, Наталья проводила меня до машины и пригласила приезжать вновь.
8.
Отдохнувшая и сытая, я решила отправиться на поиски таксиста, забравшего Евгения из клуба. Вначале решила заехать домой, переодеться и привести себя в порядок. Чтобы не было страшно и не оставаться дома в одиночку, позвонила на фирму по установке сигнализации и попросила приехать прямо сейчас. Ребята оказались отзывчивые и легко откликнулись на просьбу. Работали они слажено, было приятно наблюдать за их профессиональными действиями. Одетые в зеленые комбинезоны, двое парней так походили друг на друга, что я вдруг вспомнила «Вовочку в тридевятом царстве». Были там «двое из дворца одинаковых с лица». Позабавившись своим мыслям, я отметила, что работают они очень споро и вряд ли меня долго задержат. Оставив их заниматься монтажом, я приступила к своим задачам. Душ, фен, глазки, губки, свежее белье, чистые джинсы и майка. Осмотрев себя со всех сторон, я прошептала: - «Просто милашка». Высыпав все содержимое из сумочки, я переложила нужные вещи в другую сумку. В прихожей разыскала перцовый баллончик. К моей радости, бравые работники доложили о завершении работы именно в тот момент, когда я полностью собралась. Дав им на чай, я закрыла дверь, сдала ее на пульт под охрану и вместе с «мОлодцами» выскочила на улицу.
«Такси «Лед», такси «Лед», такси «Лед»,- повторяла я про себя без умолку. В диспетчерской такси я сказала, что в машине была оставлена дорогая мне вещь, и очень просила найти водителя, который забирал клиента от кегельбана в означенное время. Вопреки моим ожиданиям, информация о вызовах в базе данных нашлась почти мгновенно и мне дали номер телефона таксиста, предложив решать свой вопрос лично с ним. Мужчина, лет сорока от роду, несколько удивился, когда я стала ему рассказывать, что пытаюсь отследить контакты мужа - изменника. Я ему объяснила, что именно в тот вечер тот ездил к любовнице, и за некоторое вознаграждение я хочу знать, где он вышел из машины.
- Не знаю как насчет любовницы, а вот странным телефонным разговором он мне запомнился, это точно, - глаза водителя алчно сверкнули, на облысевшем лбу надулась толстая вена, и, краснея, он продолжал:
- По ходу движения, он два раза менял адрес пункта высадки, - водила замолчал окончательно. Я добавила еще одну купюру и он, явно расслабившись, выдохнул:
- Привез я его прямо к подъезду ФСБ. По телефону он несколько раз повторял Иван Степанович, Иван Степанович и очень беспокоился о том, что его кто-то кому-то сдал. Вот собственно и все, что я знаю, а насчет любовницы могу предложить отомстить своему неверному. Я как раз недалеко здесь живу, - криво улыбаясь, опытный ловелас сменил алчность в своих глазах на игривую похоть. Я сухо расплатилась и, не прощаясь, быстренько, ретировалась.
Солнце, махнув на прощание розовой тучкой, сбежало за линию горизонта. Я, припарковала Альфочку и направилась в сторону своего подъезда. Из ниоткуда, как черти из под земли, рядом со мной, выросли два крепких парня. Один из них поинтересовался:
- Марина Евгеньевна? Романова?
- Да,- проблеяла я, пытаясь быстро сообразить, что будет более уместно применить баллончик, закричать или нанести удар первой и бежать из всех сил. Но от этих мер меня останавливала достаточная информированность джентльменов. Да и внушительный вид хорошо одетых граждан снял первичный стресс с моего лица.
- Извините, если мы вас напугали, но мы здесь в целях вашей же безопасности.
- А вы кто? – резонно поинтересовалась я.
- Федеральная Служба Безопасности. Лейтенант Сидоренко, - отрапортовал один из них. В темноте мелькнула какая-то ксива и он безальтернативно предложил:
- У нас убедительная просьба проехать с нами на небольшую беседу.
Я с печалью посмотрела на свою машину, подумала о перспективе найти парковочное место по возвращении и не успела открыть рот, как услышала:
- Ни о чем не беспокойтесь, мы вас отвезем туда и привезем назад, - словно читая мои мысли, упредил меня лейтенант, - Иван Степанович уже ждет вас.
Длинные коридоры, протокольная мебель, ковровые дорожки, все как в фильмах советских времен. Лысый улыбчивый дядечка, вежливо и вкрадчиво поинтересовался о моем самочувствии и предложил присесть на один из стульев у приставного стола. Я садилась и думала: «Или Салават так быстро меня слил, или смерть Петра Павловича меня сюда привела, но все равно, для одного человека слишком много ФСБ за одни сутки».
- Марина, как вы считаете, почему я пригласил вас в столь неурочный час? – его голос звучал как вежливое приглашение «удава Каа к бандерлогам».
- Так ваши ребята меня уже предупредили, что это часть заботы о моей безопасности.
- И совершенно правильно сказали. Мы на самом деле очень беспокоимся о вашем благополучии. Вот только, хотелось бы, чтобы вы сами помогали нам в этом непростом деле.
Как только «лысый» сказал: «Вот только…» я сразу вся сжалась, понимая, что сейчас будут произнесены ключевые слова в данной встрече.
- Как не прискорбно это сообщать вам, но в смерти вашего Евгения замешан, теперь уже покойный, Петр Павлович. Вы, вообще, знали об этом?
«Не сходится что-то в этом утверждении,- подумала я, - Но, Женькина смерть уже не признается естественной»
- Мне сказали, что он умер от сердечной недостаточности, - смотря прямо в глаза Ивану Степановичу, честно призналась я. Он долго молча смотрел на меня. Потом, пождав губы, заговорил более твердым голосом:
- Нам необходимо доверять друг другу, и если у вас есть какие-то сомнения или предположения, вы должны прямо сказать мне об этом. Хочу доложить вам, что Евгений давно сотрудничал с нами. Его ещё юношей привел к нам отец, и мы вместе делали одну большую работу по защите государственных интересов.
Патетическая речь не впечатлила меня. Скорее наоборот насторожила пуще прежнего, и я решила, что меня сейчас будут вербовать или обвинять в чём-либо.
- На протяжении длительного времени мы, с помощью Евгения, отслеживали каналы вывода бюджетных средств в ряд оффшорных компаний. Создавалась доказательная база для ареста злоумышленников. И вот, буквально накануне начала операции по задержанию подозреваемых, со счетов оффшорных компаний начался массовый вывод средств в другие, неизвестные нам банки. У нас есть основания предполагать, что у Евгения была информация, кто и куда уводит деньги, но он нам не успел ее предоставить. В связи с преждевременной кончиной Евгения, я соболезную вашей утрате, но очень прошу вас оказать посильную помощь в поиске кодов и ключей этих банковских операций.
Выслушивая эту длинную речь, я испытала нарастающее чувство негодования, связанного с тем, что никто не озабочен поиском истинного убийцы Евгения. А вслух сказала:
- Интересно, зачем Петру Павловичу понадобилось, как вы утверждаете, убивать Евгения. И кто, а главное зачем, мог расправиться с самим Петром Павловичем?
- Как раз это мы сейчас выясняем, - сухо оборвал меня, - ваша задача помочь нам найти пресловутые коды.
- Я не представляю, чем могу быть полезна вам. Об этой стороне жизни Евгения я мало что знаю.
- На самом деле нужная нам информация может храниться где угодно. В письменном виде, на флэшке или на диске, на диктофоне или в облачной памяти, даже в какой-нибудь папке по переписке. Вы поищите и, уж поверьте, Родина не забывает своих героев, вас хорошо отблагодарят.
«Все время мне обещают серьезное вознаграждение, - рассуждала я, - Причем, самые разные, но очень важные особы. Видимо и в самом деле речь идет о немалых деньжищах».
Не обманули, привезли к самому подъезду. Пока водитель сидел в машине, второй сотрудник проводил меня до входной двери квартиры. Я открыла дверь, он заглянул внутрь, прислушался, и вежливо попрощавшись, быстро удалился.
Солидный возраст не мешал Ивану Степановичу находиться в прекрасной физической форме. Служба в КГБ, потом ФСБ давала возможность, много заниматься физподготовкой, и он не любил пропускать занятия. Быть всегда подтянутым, сильным и здоровым стало его кредо. Присваивались звания, менялись должности, приходили новые инструкции и инструктора по контактному и бесконтактному бою, ничего не пропускал ветеран службы безопасности. Даже, традиционные для комитета, тренировки по рукопашному бою с Бахусом и его подручными, не могли стать препятствием на пути к физическому совершенству. Да, возраст брал свое. Облысело темя, но обрив всю голову, он стал еще брутальнее. Стал менее быстрым, но более выносливым. Приближался выход на пенсию. Как каждый, уважающий себя, преуспевающий функционер, он завел себе содержанку. Купил ей квартиру в спальном районе, дал денег на учебу в престижном вузе и был счастлив с ней не реже одного раза в неделю. Она, не будь дура, родила ему ребенка, но не претендовала на его всецелое внимание. Крутой нрав не совсем молодого мужа не вписывался в ее тусовочный мирок. Приличное содержание ее и ребенка - это все что ей было нужно. Жена Ивана Степановича давно жила отдельно. Не расторгая брака, они построили взаимоприемлемые отношения и мирно сосуществовали. Она жила со старшим сыном в трехкомнатной квартире, а он с младшим у себя на даче. Старшего выгнали уже из третьего института, а младший оканчивал среднюю школу. Все члены семейства регулярно встречались и поддерживали вполне мирные взаимоотношения. Для поддержания такого большого семейства требовались немалые средства, и пока Иван Степанович был при должности, его вполне кормили «сто честных способов» отъема денег, но пенсия была не за горами, и требовалось создать хороший задел. Жить он собирался долго и поэтому, для безбедной старости, требовалась значительная сумма. На памяти Ивана Степановича было немало дел, когда кто-нибудь из силовиков «уходил на покой» после кулуарного скандала, связанного с пропажей экспроприированного капитала. Была проведена большая работа по внедрению сексота в банду чиновников, промышляющих на распиле бюджета. Суммы фигурировали настолько значительные, что для удовлетворения собственных планов хватило бы и малой доли такого куша. А то, что деньги находились в оффшорных банках, только придавало им дополнительную привлекательность. За такими серьезными деньжищами и люди стояли ну очень серьезные, поэтому требовалось все умение старого разведчика для проведения успешной операции под кодовым названием «грабь награбленное». И вот, буквально накануне начала операции, все планы летят ко всем чертям, какой-то «крот» сливает информацию о внедренном агенте, а дальше все выходит из-под контроля. На непредвиденные события всегда требуются неординарные решения.
9.
Железная дверь и седьмой этаж, казались недостаточными для ощущения безопасности. Закрыв дверь, я поставила ее на охрану и только после этого приступила к своим обычным, домашним делам. Вот уже три дняя, как я безуспешно пыталась найти убийцу Евгения, а вместо этого получила еще одну головную боль, теперь я почти беспрестанно думала о каких-то файлах, которые всем нужны. Вся эта суета немного отвлекла меня от печали по утраченному другу, а собранная информация, пролившая свет на некоторые стороны Женькиной натуры, сняла вуаль с лица шаловливой Афродиты. Безусловно, я, все еще очень грустила об утраченном счастье, но это было уже другое чувство, чем три дня назад. Теперь я понимала, что слишком переоценивала наши отношения. В них не было полноты взаимного доверия. Та игра, которую вел Евгений, была почти полностью скрыта от меня. Хотя, вполне возможно, я и не хотела ничего знать о его тайнах. Когда, по вечерам, я видела, что он слишком напряжен ,или его состояние задумчивости граничит с полным отсутствием в беседе, я старалась развлечь его пустой болтовней или хорошим фильмом, а ближе к ночи, изобретательным сексом. Не люблю я чужие проблемы, получая информационный груз о чьих-то невзгодах, становишься частью этой паранойи и носишься потом с ней как дурень с писаной торбой. У меня, с годами, возможно в этом помогла йога, выработался рефлекс сторониться проблем, которые напрямую не касаются моей жизни. Я не смотрю новости по телевизору, не вступаю в женские пересуды о человеческих пороках, просто рисую себе собственный узор мироздания, не вступая в дискуссии: оптимист - пессимист. Никогда не понимала вопроса о половине стакана воды. Что значит, наполовину полон он или наполовину пуст? Пол стакана - есть пол стакана, то есть пятьдесят процентов и все. Для заполнения внутренней пустоты я решила найти внешний источник покоя и позитива. Включив телевизор, я включила какой-то канал про путешествия, кажется Дискавери. Занявшись педикюром, я погрузилась в разбор событий последнего времени. Что? Да как? Да почему? Вместо ответов депрессивная каша потокового сознания нагружала голову, и тут я услышала ключевую фразу от телеведущего, сидящего где-то в Индийском храме:
- “Вот мой секрет — я не против того, что происходит”.
Меня словно пронзила стрела. Я даже пилочку уронила в ванночку. Но передача на этом закончилась, вырванная из контекста фраза казалась неполной. Что же делать? Компьютера в доме нет и повтор невозможен. Вновь пометавшись по квартире, я поняла, что одиночество мне сейчас не по силам. Близкие подруги остались в далеком детстве, теряясь по мере взросления. Решила я поехать к своей тетке. Родная сестра моей матушки жила в деревне, километрах в двадцати от города. Когда-то, когда мама особенно сильно уходила в строительство собственного счастья, я жила у неё на постоянной основе, а за последние три года, я побывала у неё не более пяти раз. Тетя Катя меня очень любила и всегда звала в гости. Она была столь предупредительна и мила со мной так, что ее искреннее радушие даже смущало меня. Среди пятерых детей их немалой семьи эта удивительная женщина была старшей дочкой. Не было никаких оснований сомневаться в благопристойности ее матери, но тетя Катя, своей внешностью, разительно отличалась от остальных детей. Смуглая кожа и иссиня-черные волосы, правильные, точеные черты лица делали ее похожей на цыганскую принцессу. Когда я рассматривала фотографии ее в молодости, то всегда сравнивала ее с актрисами тех лет, безмерно восхищаясь ее красотой. Мне и сейчас неизвестно, почему ее сестры так ревниво относились к моим восторгам. Будучи старшим ребенком в большой семье, она отдала немало сил воспитанию своих сестер, но обладала таким ершистым характером, что из-за этого никогда не была в фаворе. Сватов в их дом засылали немало, а вот старость свою она встретила в одиночестве, в бывшей родительской обители. Именно вспыльчивость, даже некоторая демоничность ее натуры не позволяли ей выйти замуж. Яркая внешность и сложный характер, а возможно природная ленность или тайные цыганские корни, не дали ей возможности заработать трудовой стаж для нормальной пенсии. Она почти никогда не работала, но обладала, невесть откуда полученными знаниями, в областях далеких от официальной науки. Лет с сорока, она одевалась только в черное, не признавая других цветов ни в одном элементе одежды. Соседи ее побаивались, однако клиентура погадать - поворожить была хоть и не значительная, но стабильная, что давало некоторую прибавку к мизерной пенсии.
Я все ей рассказала. Тетя Катя, помрачнела лицом. Уставившись в содержимое кофейной чашки, она безмолвно крутила фарфор в свих тонких пальцах. Ее молчаливое участие было и понимающим и тревожным одновременно. Старость не украшает людей, но некоторые лица вместе с морщинами обретают такую мощную харизму запредельной мудрости, что свет от их глаз способен осветить самые темные углы нашего сознания. Посмотрев мне в глаза, тетка молвила:
- Ты молодец, что решила оставить ребенка, он твой шанс на спасение от той суеты, в которой ты варишься. Чтобы извлечь из жизни максимум, надо уметь изменяться, - продолжала ворчать тетка Катя, - К сожалению, человек преображается с большим трудом, и перемены эти происходят очень медленно. Многие тратят на это годы. Вообще, самым трудным является захотеть разорвать эту паутину бытия, чтобы обрести хоть какую-то свободу.
Мой лавсановый мир полетел ко всем чертям, словно старое веретено укололо меня в сердце, и так мне стало грустно, что я разревелась как школьница.
- Я всего боюсь, - причитала я.- Как же я одна буду воспитывать ребенка?
- Ну что ты, моя милая? Успокойся. Посмотри вокруг, тысячи прекрасных людей окружают тебя. Ничего страшного не произошло. Ты жива и здорова, а остальное приложится, - одной рукой тетя Катя прижала меня к своему плечу, а другой гладила по голове. Мы присели на кушетку, столько тепла и нежности было в ее голосе, что я ощутила себя ее неразумным ребенком. Я притихла и провалилась в сладкую дрему. Чудится мне, что я родила малыша необычайной красоты. Все тельце его, словно персик, сияет и переливается солнечными зайчиками и поэтому назвала я его Лука. Подняла я его пред собою и заглянула в глаза. С ужасом и восторгом я ощутила, как меня затягивает бездонное море его сущности. Я легко плыла к центру его сознания, ощущая все, что переживал он. Пока мой взгляд был прикован к глазам Луки, его лицо начало таять и изменяться. Я утонула в его озерах и увидела себя девочкой, ребенком, старухой с седыми волосами и испещренным морщинами лицом. Я видела себя мадонной; ведьмой; ворчащей старой каргой; сиятельной королевой; византийской девой; уставшей от жизни, умудренной вавилонской блудницей. Я была женщиной, которая прожила тысячи жизней, а он был всеми мужчинами и единственным мужем, в нем таилась вся человеческая сущность. Я прикрываю глаза и вижу как он, юный принц, одетый в парчовые одежды, восседающий на лунном диске, поёт мне песнь:
Весь видимый мир и звуки вокруг Вырастают из оставленных мыслями Тонких умственных отпечатков.
Как исчезает на воде рисунок, так и
Ошибочная видимость непроизвольно рассеивается,
Когда поймешь, что ей недостает действительности.
Вне истинной сущности нет ничего.
Когда я очнулась, то обнаружила себя лежащей на кушетке под пледом. Сновидение не отпускало и пьянило. Хотелось вновь и вновь переживать совершенно новое чувство необусловленной радости, но от неудобного положения, затекли ноги и я, присев на край, стала разминать свои колени руками и делать упражнения на растяжку. Незначительный шум, поднятый мной, привлек внимание тетки, и она появилась в дверном проеме.
- Вот и хорошо, что ты проснулась. Я постелила тебе на диване. Раздевайся и ложись. Утро вечера мудренее.
Кратковременный отдых лишил меня сна, и я лежала в темноте, прислушиваясь к шумам старого дома. Все строение слегка поскрипывало, казалось даже, пошатывалось, а кромешная темнота полностью скрывала размеры комнаты, что делала ее похожей на капсулу времени. Я почувствовала себя в избушке Бабы Яги идущей по сказочному лесу. Слегка напугав меня, на постель запрыгнул толстый теткин кот Тимофей. Урча и переминая лапами, он долго топтался, а потом улегся мне на живот и притих. За окном сверкнула молния, труба от старой печки заговорила с налетевшим ветром, и тут же, под аккомпанемент раскатов грома, начался концерт капель дождя, бьющих в подоконник, с шепотом листьев огромной липы за окном. Эта чудесная музыка в сонном театре моей тетушки во главе с котом-дирижером, оказала гипнотическое действие на мой взъерошенный мозг, и я полетела куда-то ввысь. Всё набирая скорость, я неслась в межзвездном пространстве и пела какую-то странную песню без слов.
Проснулась я от запаха оладьей и шипения масла на раскаленной сковородке. Впервые за длительное время я отказалась от зарядки или пробежки, а сразу из постели села завтракать. Тетушка знала, что дети лучше всего впитывают информацию во время еды, подкладывая мне варенье, она причитала:
- Всю свою жизнь, ты пытаешься заслонить боль различными мыслями, вещами и удовольствиями. То покупаешь новое платье или новые туфли, находишь нового друга или подругу, и таким образом ты продолжаешь покрывать свою боль покровами отвлечений, но боль только укрепляется. С годами она становится все сильнее, а ее влияние все более тонким. Ты можешь пойти к психотерапевту, но чем он может помочь? Он находится в ловушке собственного ума. Все, что он может сделать, так это еще больше скрыть твою боль, и она останется с тобой без шансов на излечение. Кто попытается помочь убрать подобную проблему, должен сам находиться на более высоком уровне, чем тот человек, которому нужна помощь. Иначе настоящее исцеление или изменение не может произойти. Так что в действительности, имеет значение только твой уровень осознанности.
Словно лодочник, попавший в речной водоворот, я, что было сил, начала грести прямо перпендикулярно движению воды, только так я удерживала себя от тянущих на дно мыслей и мощнейших эмоций, и это упражнение ума дало первый результат: мысли отдельно, а я просто ем оладьи.
-Тетя Катя, вы говорите очень мудрые вещи, а меня сейчас больше всего беспокоит вопрос об утраченных банковских кодах.
Тетка взяла колоду карт, долго тасовала их, потом дала мне подержать ее и через минуту попросила срезать и вернуть ей. Она медленно раскладывала карты на старом, с облупившейся краской, столе. Что-то там бурчала себе под нос. Слова, долетавшие до меня, совершенно не складывались в предложения, а то и вовсе были похожи на набор протяжных звуков. Наконец, она закончила свою процедуру и, откинувшись на спинку стула, изрекла:
- Ты сильная девочка, хотя и дура конечно. Тебе надо отпустить ситуацию. Пусть все развивается само собой, как мороз рисует на окнах неповторимые узоры, так и жизнь твоя сложится в кружева необычайной красоты. И запомни: слабый никогда не прощает. Прощение - признак сильного. А то, что ты ищешь, лежит в доме убийцы, в тайном сундучке, за семью печатями и не принесет оно никому радости.
10.
Необходимо было заехать домой и привести себя в надлежащий порядок. Из водных процедур, я всегда отдавала предпочтение лежанию в ванной, только недостаток времени заставлял меня принимать душ. Мне было известно, что душ полезнее, контрастный еще лучше, но не так много удовольствий я позволяю себе, чтобы отказываться еще и от этого. Обновленная и помолодевшая душой, я выпорхнула из ванной и принялась насыщать свое тело маслами и кремами. А когда дело дошло до лица, я обнаружила, что на месте нет моей любимой губной помады. Перерыла всю квартиру, нигде её нет. Войдя в азарт, я стала высыпать все из своих сумочек, как вдруг мелькнул знакомый предмет. Это был ключ от банковской ячейки. Моей радости не было предела. Там хранились наличные, которые мы с Евгением собирали на покупку домика, какие-то Женькины документы и мои любимые драгоценности: кольцо, доставшееся от мамы, и дедовские карманные золотые часы с гравировкой. Испытывая острую нехватку «живых» денег, я объективно решила, что покупка домика откладывается на неопределенное время и пора воспользоваться накоплениями, можно будет рассчитаться с кредитами и безбедно пожить какое-то время. Может быть даже, какой-нибудь собственный бизнес замутить. Находка так подняла мне настроение, что я забыла про губнушку и начала быстро собираться для поездки в банк, решив, что по пути рассчитаю, какая сумма мне нужна на первое время. Прикидывая, что лучше взять доллары или евро и сколько необходимо обменять сразу, я воткнула ключ в заветную дверцу.
Я очень боюсь пауков. У меня всегда была легкая неприязнь к этим насекомым. Однажды, когда мы отдыхали на даче, во время грозы отключили свет, возможно, где-то произошла техногенная авария. Мы всей семьей собрались у свечи, стоявшей на столе, и мирно пили чай. Я почувствовала, как по моей ноге под юбку ползет какая-то тварь. Подпрыгнув со стула, я стала судорожно отряхиваться и почувствовала, как меня ужалили в руку. В этот момент включился свет, и все увидели на полу паука, стоящего в позе нападения. Словно боец кун-фу, он приподнял лапки и раскачивался из стороны в сторону в поисках противника. Вены на моей руке вздулись, а цвет кожи вокруг них стал красным как после ожога. Отец схватил со стола стакан и накрыл его. Взяв, таким образом, его в плен, мы всей семьей сели в машину и поехали в городскую больницу. В дежурном покое доктор осмотрел мою руку и невозмутимо резюмировал:
- В нашем регионе нет опасных для жизни пауков, и вы напрасно поднимаете панику.
На этом осмотр был закончен, а славный доктор даже не заинтересовался чудовищем из стакана. Паука мы выпустили во дворе больницы. К утру опухоль и покраснение исчезли, а я получила такую психологическую травму, что стала бояться пауков даже в телевизионных передачах.
Открыв дверцу банковской ячейки, я отдернула руку, словно там сидела «Черная вдова». Сверху, на пачках денег лежала флешка. Поблескивая декоративным хромом, она смотрела на меня из глубины ящика, как паучья самка из своего логова. Черные бока ее говорили: «тронешь меня – ужалю». Превозмогая дрожь, я выгребла все содержимое ячейки себе в сумку. Закрыла опустевший сейф и, стараясь быть незаметной, удалилась из банка. Свою сумку я положила в багажник машины в отсек для запасного колеса. Возможно, в тот момент, я посчитала, что так будет надежнее в плане сохранности, а быть может, я просто хотела держаться подальше от этого кода в пещеру Али Бабы. Теперь, мне предстояло решить, что мне делать со свалившейся на меня неожиданной находкой. Для начала, было бы неплохо убедиться, что внутри этой флешки. Возможно, там нет той информации, которую так все вожделеют. Но, вот незадача, меня так коварно обобрали, что не оставили возможности даже подключиться куда-нибудь. Я решила заехать на работу и там посмотреть содержимое этого девайса.
Девчонки на работе забросали меня вопросами:
- Куда пропала? Что случилось?
- У меня медовый месяц с дьяволом, - ироничная и злая шутка, неожиданно для меня самой, слетела с моего языка.
Девчонки понимающе переглянулись и больше не лезли ко мне с расспросами. Я села за свой стол, включила компьютер, вставила флешку, а она требует пинкод. Минуту поколебавшись, я пошла к сисадмину и попросила о содействии. Имея облик полнейшего разгильдяя, Сашка, а именно так все обращались к тридцатилетнему детине, был докой в своей области, даже писал статьи в специализированные журналы. Нисколько не смущаясь панибратскому отношению к своей персоне, он всем отвечал той же монетой, обращаясь к нам на «ты» и только имя директора произносил полностью. Минут пять он щелкал по клавиатуре, а потом вынес приговор:
- Мало того, что флешка защищена серьезным паролем, но и, в случае взлома, настроена на самоуничтожение данных. Я не справлюсь с этим, но если хочешь, я возьму ее домой и покажу одному спецу, который, по понятным причинам, категорически не любит незнакомцев. Если уж он не откроет, то никто этого не сделает.
«Будь, что будет», - решила я и сказала, - Ну что ж, Александр, только хочу предупредить, все данные на ней принадлежат очень серьезным людям и, в случае утечки информации, они будут очень расстроены. Если получится вскрыть ее, то я хорошо заплачу, но никому, ни слова.
Я впервые назвала его полным именем, и Сашка адекватно отреагировал на мое официальное обращение, пообещав сегодня же вечером сделать все, что в его силах. Сам факт физического избавления от этой «черной вдовы» меня так окрылил, что возникло ощущение, словно я сняла свинцовые сабо с разбитых ног. Практически взлетая, уже в дверях, я вместо слов «до свидания» сказала на прощание:
- Александр, я очень прошу тебя, предупреди своего друга о конфиденциальности.
Позвонила Наташа, сказала, что она сейчас в центре города и если у меня есть желание и возможность, мы могли бы встретиться.
Кафе «Эрмитаж» место любителей кондитерских изделий. Я всячески стараюсь избегать посещения подобных центров по наращиванию жира, но попав внутрь, не могу удержаться от небольшой провокации. Наташа ждала меня за столом, уставленном добрым десятком соблазнительных уродцев. Подмигивая, они пошло намекали мне о том, что точно знают, как вступить в интимную связь с моей плотью. Широким жестом подруга пригласила меня выбрать любого неприятеля для тотального уничтожения и, заказав себе «мокко», я уселась напротив. Пара минут на встречные любезности и Наташа, состроив загадочную гримасу и перейдя на шепот, зашипела:
- Салават пытался выяснить о тебе у себя на работе и просил передать, что ему настоятельно рекомендовали не лезть в этот дело.
Вытяну указательный палец правой руки и, направив его вверх, она перешла на еще более тихий шепот:
- Там предупредили, что дело особой государственной важности и им занимается лично начальник отдела по экономической безопасности.
Я не стала рассказывать о том, что за это время, я успела побывать у этого начальника на аудиенции и что нашла кое-что в банковской ячейке, а просто спросила:
- А что насчет слежки? Не удалось выяснить?
- Со слов Салавата, это как-то связано с убийством Петра Павловича, и ниточка тянется в банковскую сферу.
Мы поболтали еще немного и отправились каждая по своим делам. Не придумав ничего лучше, я поехала домой, прихватив остальное содержание ячейки в свою охраняемую обитель.
11.
Утром следующего дня мне позвонил Сергей из банка и сказал:
- Марина, здравствуй. По твоей просьбе, я связался с центральным офисом и мне пообещали прислать ключ от твоей ячейки уже сегодня к вечеру.
От подобного поворота событий, я немного растерялась и неуверенно промямлила:
- Хорошо, большое спасибо! Когда он будет уже в банке, перезвони мне, пожалуйста.
Буквально, как только я закончила разговор с Сергеем, позвонил Саша и сказал, что все готово, и я могу забрать флешку у него прямо на работе. Впервые за последние пять дней мне не хотелось никуда спешить. Вся эта суета порядком надоела. Появилось желание все бросить и уехать на месяцок – другой, куда-нибудь, подальше. Туда где меня никто не знает, и где до меня нет никому никакого дела. Пусть будет Бог судьей всем участникам этой грандиозной аферы и череде убийств. Теперь предстояло решить дилемму, как поступить с флешкой. Если просто выбросить, то неизвестно, сколько времени меня будут преследовать разные неприятные личности, а мне этого ой как не хочется. Если же, отдать ее кому-нибудь, то только под гарантии моей безопасности. Для начала, необходимо поехать на работу и расспросить у Александра, что получилось с декодированием девайса. Возникла идея немного изменить свою внешность, поэтому я поколдовала над прической, повязала головной платок, нашла самые большие солнцезащитные очки, и использовала неприметный макияж. Порывшись в шкафу, достала вещички десятилетней давности и осталась очень довольна своими успехами в области перевоплощения. Затем, заглянула в холодильник и сделала для себя открытие, что если в него долго ничего не класть, то там ничего и не будет. Решила позавтракать в кафе. Заехала в одно местечко, где делают замечательные салаты из пророщенных злаков с морепродуктами. Припарковавшись недалеко от входа, я обратила внимание, что на противоположной стороне дороги остановилась черная тойота и, сидевшие в ней мужички смотрят в мою сторону, но из машины не выходят. Я сделала вид, что не обратила на это внимание и быстро вошла в большие автоматические двери. Несмотря на то, что кафе не напрягало излишним сервисом, здесь используется принцип самообслуживания, оно очень популярно в среде местных менеджеров. Доступные цены, всегда свежие блюда, опрятные столики, чистота в туалете, что еще надо для устойчивой популярности. Перемещаясь по залу, я не упускала из виду этот черный автомобиль и все спрашивала себя: «Или я гоню по полной, или моя жизнь продолжает катиться ко всем чертям?». Худшие опасения подтвердились. Подъезжая к своей работе, я вновь увидела ту же тойоту, ставшую на стоянку невдалеке.
«Чего я волнуюсь так сильно? Я никому ничего плохого не сделала, и готова отдать все это дерьмо в надежные руки. Лишь бы меня оградили от дальнейших притязаний», продолжала я себя успокаивать.
На лице Александра не дрогнул ни один мускул, когда он получил от меня пятитысячную купюру и вставил флешку в огромный хаб. На мониторе компьютера появились таблицы, названия, цифры. Человек непосвященный, глядя на эти ребусы, ничего интересного не увидит, а тот, кому это нужно, пусть сам себе голову ломает. «Черная вдова» руками добрых самаритян превратилась в черный бриллиант, но от этого преображения она не стала менее опасной и, принимая ее в руки, я вновь ощутила неприятную дрожь в коленях. С намерением подробнее рассмотреть содержимое флешки, я направилась к своему рабочему месту.
- Что-то ты зачастила на работу. Медовый месяц с чертями не очень задался? - съязвила на мою вчерашнюю реплику главбух, а может быть ее смутил мой прикид. Не знаю, но грубить в ответ я не стала.
- И мне приятно вас видеть, - стараясь попасть в тон, ответила я.
Не успела я включить компьютер, как позвонил Сергей и нервно заявил:
- Марина, срочно приезжай и забери свой ключ!
- Хорошо, - только и оставалось мне сказать, хотя, я совершенно не могла понять, к чему такая спешка?
Подъехав к банку, уже спокойно для себя, я отметила тойоту невдалеке. Поднимаясь по ступеням, увидела, что Сергей вместе с Вовчиком курят за колонной и о чем-то оживленно беседуют. Когда я подошла к ним поближе, они уставились на меня, как известное круторогое парнокопытное на перформанс бритых овечек, и тут я поняла, что переборщила с маскировкой. Володя сухо поздоровался и в ту же минуту убежал, прощаясь на ходу. Сергей провел меня в кабинет, дал подписать акт о получении нового ключа и напоследок, с металлическими нотками в голосе, добавил:
- Может быть, тебе еще один ключ нужен? Обращайся если, что. – Тогда я не сразу поняла то, что он уже знал о том, что я уже все выгребла из ячейки.
12.
Вернувшись домой, я поставила входную дверь на сигнализацию, включила набираться ванну с огромным количеством пены. Шмотки бросила в стиральную машину. Сварила себе кофе, капнула туда грамм коньяка и стала медленно погружать свое тело в горячую воду. Сначала поставила одну ногу, затем перенесла вторую. Когда прошла волна горячего озноба, я села, и прилив нового тепла разлился по всему телу, ударив в темя мягкой смесью кофе, коньяка и жара. Самым большим наслаждением от ванны я считаю момент погружения туловища. Словно летишь в состоянии невесомости сквозь облака эйфории. Недолго, но замечательно. И вот, в эти самые мгновения меня догнало напутствие тети Кати о том, что надо оставить все как есть, не пытаясь ничего менять. Я просто растворилась в наслаждении. Возможно, сказалось невероятное напряжение последних дней, но чувство расслабления было настолько впечатляющим, что еще немного и я могла просто утонуть в ванной. Возможно, мне было проще захлебнуться во сне, чем пережить следующие полчаса.
Сейчас невозможно определить, сколько времени я лежала в дреме, но пробуждение было столь мощным, что я могу сравнить его только с прыжком с парашютом, когда основной не открылся, а на открытие запасного времени может и не хватить.
Невнятное беспокойство заставило меня открыть глаза. На бесконечно малую вечность я впала в оцепенение. Надо мной склонилась небритая, наглая, ухмыляющаяся рожа с тонкими, лоснящимися от жира, губами. Маленькие, близко посаженные глаза, смотрели на меня сквозь красную сетку наркотического дурмана. Когда вечность закончилась, я закричала так, что вода в ванной покрылась рябью. Я попыталась вскочить, но поскользнулась и ушла под воду вместе с головой. Сильным рывком, схватив меня за волосы, тонкогубое чудовище вытащило меня из ванной и негромко но злобно прошипело:
- Не кричи, сука! Тебе все равно никто не поможет, и я не стану выбивать тебе зубы, чтобы заткнуть твой рот.
Каждая последующая секунда все больше наполняла ужасом мое сознание. Совершенно голая, в клочках пены, я извивалась в руках ублюдка, держащего меня за волосы. За его спиной мелькнула безучастная физиономия Вовчика. В одно мгновение, отвращение и страх смешались с удивлением и жгучей тоской.
Мотоциклетный прикид держащего меня урода, напомнил мне стрелявшего в Петра Павловича киллера, и тут сознание мое поплыло, все стало происходить как в замедленном кино. Отчаяние и ярость не лучшее оружие для поединка, но, в тот момент, они мне полностью заменили рассудок. Что было силы, я ударила, ухмыляющегося злодея, в кадык. Удар получился не очень, но достаточный для того, чтобы неприятель отпустил мою голову и прикрыл свою шею. Прихватив полотенце, я метнулась к входной двери, но Владимир подставил ногу, и я полетела в дальний угол коридора, проехав последние метры на своей мыльной заднице. Повторная попытка была обречена. Пришедший в себя Ваха (так позже называл его Владимир) перегородил мне дорогу и коротким движением погрузил свой кулак мне под ребра, а другой рукой ударил меня в висок. Тупая боль и перехваченное дыхание сковали мое тело, и я рухнула у его ног. Когда я очнулась, то лежала на полу у окна. Мои руки, за головой, были привязаны к батарее. Мои нежданные визитеры шарились по квартире. Все вещи, которых они касались руками, летели на пол. Увидев, что я пришла в себя, Владимир подошел, присел рядом на корточки и сказал:
- Марина, я призываю тебя вести себя тихо, тогда Ваха больше не сделает тебе больно.
- Да, - мерзко хихикая, подтвердил ублюдок, - я сделаю тебе приятно. Тебе обязательно понравится.
Владимир, не обращая внимания на его реплику, продолжал:
- Мне нужна флешка. Я знаю, что она у тебя и если ты сейчас мне ее отдашь, я обещаю, что мы возьмем ее, и просто тихо уйдем.
Тяжело дыша, я плохо соображала. Болел живот, гудела голова, онемевшие руки и заплывший глаз не способствовали оптимистической надежде на дальнейшее развитие ситуации. Лежа обнаженной на полу у ног двух извергов, трудно быть мужественной и я заплакала. Мне не было жаль себя, мне было обидно, что, в очередной раз, я так ошибалась в людях. Хотя, будь я повнимательнее, то могла бы разглядеть в этом улыбчивом негодяе законченного подонка. Как-то раз, когда Женька уехал на недельку в командировку, он пытался вломиться ко мне в квартиру. Под предлогом, что его домой не пускает жена, а он подшофе и не хочет попадаться ментам в таком виде. «Я, - говорит, - просто переночую у тебя на диване и завтра уйду». Не поверила я тогда ему, но Женьке ничего не сказала. Выходит, что зря.
- Сергей сказал мне, что ты натихаря приходила в банк и забрала что-то там. Так вот, я считаю, что флешка у тебя. Это не твоя вещь. Не делай больше глупостей и верни то, что тебе никогда не принадлежало, - продолжал меня убеждать «лучший друг» моего Жени.
Я была готова отдать ему флешку, но она лежала вместе с моими сбережениями и драгоценностями и, конечно, я не могла им сказать об их местонахождении. Потерять все свои накопления, оказалось, выше инстинкта самосохранения.
- Нет у меня никакой флешки, - едва шевеля губами, прошептала я.
- Смерть Евгения была как дорога в рай. Не вынуждай меня делать твою смерть похожей на адские испытания.
Его признания в причастности к смерти любимого, стало для меня едва ли не самой сильной болью, и я просто плюнула ему в лицо. Владимир отшатнулся, вынул носовой платок из кармана и, не смотря в мою сторону, бросил Вахе:
- Она твоя.
Сказав это, Владимир пошел на кухню. Ваха подошел ко мне вплотную, слегка пнул меня ногой и, как бы размышляя вслух, сказал:
- Говорили тебе – веди себя хорошо, а ты не послушалась. Сейчас я тебя буду трахать, и если мне понравится, то твоя смерть будет быстрой, а если не понравится, то я, с тебя живой сдеру кожу и оставлю здесь подыхать.
Он снял штаны и куртку и, покачивая своими причиндалами, схватил меня за волосы.
- Соси тварь. И старайся сделать это получше.
В этот момент из помещения кухни раздался возглас ликования. В двери показался Владимир. У него в руках был пакет наполненный купюрами. Все-таки он нашел мой тайник. Я засунула его в контейнер и, спрятав его в морозилке, была уверена в том, что там его никому не найти.
- Вот, Ваха, твои деньги за хлопоты. Здесь гораздо больше, чем я тебе обещал. А услуги дамы пусть будут тебе как бонус, - и он заржал так мерзко, что, клянусь, если дьявол умеет смеяться, то это был его смех. Владимир положил пакет с деньгами на стол и, глядя на нас обоих, о чем-то задумался.
- Не бросать же девочку без секса, может обидеться. Сначала я позабавлюсь, а потом ты, - предложил ему Ваха.
- Нет, братишка, сам делай с ней все что хочешь, а я скоро уйду. Нет у меня времени на всяких шлюх.
13.
Как-то раз, в Ташкенте, одну мою знакомую от группового изнасилования спас один жесткий прием. Понимая, что рассчитывать на пощаду этих ублюдков не приходится, я решилась на этот трюк, как на последний шанс. Я дождалась, когда насильник засунет свой гадкий член мне в глотку, подождала пока он сделает несколько фрикций и потеряет контроль. Зажмурившись до боли в висках, я что было силы, сжала челюсти и, словно собака, рванула головой в одну сторону, потом в другую. Страшный хруст наполнил мою голову. За ним я не слышала воплей раненого. В одно мгновение кровь и ошметки сосудов наполнили мой рот до предела. Вкус железа на языке и фанфары победы над ужасом, сковывающем до этого мой мозг, перевели мое сознание на какой-то новый, незнакомый мне уровень. Я приготовилась к смерти, но почему-то мне больше не было страшно. Ваха завертелся как волчок, катаясь у моих ног. Владимир подбежал помочь ему, но неожиданно выхватил из кармана валявшейся куртки пистолет и выстрелил ему в затылок, тот мгновенно замер как мешок говна. В моей голове мелькнула надежда, но как оказалось зря. Он направил ствол мне в лицо.
Когда, в Ташкенте, моя подруга поступила подобным образом, то все участники сильно перепугались неожиданных последствий. Спасая своего приятеля от сильнейшего кровотечения, его друзья были вынуждены вызвать скорую помощь, вслед за которой прибыли менты, и ситуация разрешилась для нее наилучшим образом. В моем случае события пошли по другому сценарию. Я лежала под батареей и смотрела в дуло наставленного мне в лоб пистолета.
Сотрудники охранного агентства стояли у двери квартиры, сигнал от которой пришел на пульт. Абонент не ввел кодовое слово, и требовались оперативные меры. Им слишком часто приходилось выезжать на ложные вызовы, поэтому бойцы не спешили со штурмом. Но когда за дверью раздался выстрел, они атаковали дверь, которая оказалась не запертой на замок. Очутившись в центре событий, они заорали наперебой:
- Бросай оружие!!! Лицом в пол!!! Никому не шевелиться!!!
Я была ошарашена не меньше Владимира. Только, если он на мгновение подвис и, бросив оружие, поднял руки, то я лежала с лицом залитым кровью и просто не могла поверить своему спасению. Влетевшие ребята, в мгновение ока, сбили Владимира с ног, заломили ему руки за спину и надели наручники, приказав не шевелиться. Пока один боец меня развязывал, другой принес из ванной комнаты халат и прикрыл меня.
- Вы ранены? Можете самостоятельно подняться? - сухие служебные формулировки звучали для меня словно музыка. Ни одно признание в любви не принесло мне столько удовольствия, как эта простая забота. Пока сотрудники охранного агентства смущенно отвернулись и принялись разглядывать труп на полу, я надела халат и, с позволения моих спасителей, направилась в ванную, попутно прихватив со стола пакет со своим капиталом. Спрятав деньги в грязном белье, я тщательно мылась. Не менее трех раз мылила голову, два раза чистила зубы. Потом меня вырвало и я повторила всю процедуру вновь. Выйдя в комнату с мокрыми волосами и полотенцем через плечо, я, поправляя халат, предложила своим освободителям приготовить кофе. Только после этого заметила, что в помещении народу поприбавилось. Двое ребят в черных костюмах с уважением посмотрели на меня и, подойдя ближе, представились. Их ФСБшная принадлежность и оперативность ничуть меня не удивили. Я понимала, что это те самые хлопчики из тойоты. Видимо, заподозрив неладное, решили подняться, чтобы воочию разобраться в происходящем. Мне было предложено собрать необходимые вещи и отдать ключи от квартиры, так как на время следствия она будет опечатана. Труп неудавшегося Казановы прикрыли простыней полученной от меня, но она тут же, окрасилась в томатный цвет, впитав лужу крови, в которой тот валялся. Прибыло еще народу, видимо из уголовного розыска. Столько настойчивых приглашений от мужчин одномоментно я не получала ни разу в жизни. Все они по очереди стали назначать мне свидания, но, к сожалению, в своих кабинетах и для дачи показаний. Я каждому отдельно пообещала и, воспользовавшись разрешением, решила удалиться. Владимир стоял пристегнутый наручником к одному из ФСБшников и понуро смотрел себе под ноги. Попросившись в туалет по малой нужде, он оставил руку прикованную к оперативнику в дверном проеме, а сам, зайдя в туалет вынул из кармана флешку, бросил ее в унитаз и смыл. Пока его охранник соображал, что происходит, поток стремительной воды унес потерянные миллиарды в пучине фекалий нашего подъезда. Выдернув Владимира из сортира, несчастный боец невидимого фронта засунул по локоть руку в унитаз, но все было тщетно. В дикой ярости он выскочил из туалета и мокрой рукой схватил Владимира за лицо. Почти вплотную он смотрел ему глаза в глаза, желваки его челюстей ходили так, как будто он уже пережевывал останки своего арестанта. Воспользовавшись образовавшейся суматохой, я, прихватив свои вещички, бесшумно выбралась в подъезд и была такова.
14.
Очки и длинный рукав не смогли скрыть моего состояния от внимательного взора тетки Кати. Синяки на ногах и руках. Заплывший глаз и дрожащий голос говорили о том, что я переживаю не самый лучший период в своей жизни. Решив перекантоваться у нее, я убивала сразу двух зайцев. Искать меня здесь никто не станет, а самое важное было то, что во время последнего визита я стала испытывать к ней какое-то чувство особого доверия. Рассказывать о последних событиях своей жизни я не могла физически, так как для этого пришлось бы пережить все вновь, а я просто не смогла бы этого вынести. И тетя Катя понимала это. Простая человеческая забота. Присыпки, компрессы, травяной чай и ласковые слова оказались наилучшим лекарством.
- Доченька ты моя, - приговаривала тетка, явно ставя чувство любви превыше прямого родства, - в жизни всегда так, страдание и удовольствие идут рука об руку, они нераздельны. Рождение сопровождается болью и радостью. Смерть болезненна и радостна одновременно. Всё, что заканчивается, является началом чего-то нового. Страдание - это не наказание, а удовольствие - не награда.
Немало сил и времени потребовалось на то, чтобы купить себе квартиру в центре города, а когда она появилась, то я долго и старательно благоустраивала ее. До последнего времени, мне было там уютно и комфортно. Дело даже не в том, что ураган событий унес мой картонный домик счастья, скорее всего, через боль и страдание пришла другая зрелость. Прожив в родовом доме своих предков несколько дней, я по-другому почувствовала почву под ногами. Фотографии в рамках, с которых неизвестные мне люди в погонах и крестах смотрят в пустоту бездонными глазами. Деревянный потолок с тяжелыми балками. Старые стены, оштукатуренные глиной и окрашенные известью. Стоптанные у порогов полы из широченных досок. Казанки и прихваты, стоящие в углу у давно не топленой русской печи. Несмотря на старость, вещи не выглядели ветхими. Чистота и порядок царили в хозяйстве. На небольших окнах висели накрахмаленные занавесочки с ручной вышивкой и, конечно же герань и фиалки на подоконниках. Съездив в город и дав показания следователям, я всецело погрузилась в мир моей новой обстановки. Люди, обретшие определенное социальное положение, начинают выстраивать вокруг себя систему безопасности. Охранники и бронированные машины, информаторы и интриги, а вместо покоя получают мнимую безопасность и ворох дополнительных хлопот. Ребенок, сидящий на руках у отца, совершенно уверен, что он находится в центре вселенной, в самой надежной крепости и никакие невзгоды не способны нанести ему вреда. Примерно так же я стала чувствовать себя в этом доме рядом со своей старенькой опекуншей. Не досаждая мне лишними вопросами, тетя Катя всегда с удовольствием отвечала на мои просьбы рассказать что-нибудь о себе.
- Совсем стара я стала. Чувствую, что пора мне покинуть этот мир, - начала причитать она, - а кому оставить наследство и не знаю. Вот только на тебя вся надежда.
- Что ты выдумываешь, - опираясь на старорусскую традицию втирать дичь старым и больным о вечной жизни, начала я ее успокаивать, - ты еще многих переживешь. Вон, какая ты энергичная, некоторые молодые позавидуют.
- Дело в том, что я не могу взять с собой способность гадать и ворожить. Меня просто не отпустят на покой, пока я не найду приемника. Вот, звезды ложатся таким образом, что именно тебе нести дальше эти сидхи. Ты не должна беспокоиться по этому поводу. Это самая большая удача в твоей жизни. Простой человек мог бы испугаться. Кто-то даже стал бы порицать, но это все от неведения, от человеческого невежества и глупости.
Видя как лицо тетки преображается, из смуглого и ироничного оно становилось каким-то ясным почти прозрачным, мне показалось, что я даже вижу сквозь нее. В другой раз я бы испугалась, но за последние дни я устала бояться и наблюдала за происходящим с огромным любопытством.
- Я не уверена, справлюсь ли я. Мне более простые житейские вопросы не по зубам, а ваше предложение подойдет для людей с особенными качествами, - искренне засомневалась я. - Меня сейчас сильно беспокоит вопрос, как там мой ребеночек? Не пострадал ли от моих невзгод?
- В твоей жизни все события последних дней это как крутой разворот, на пределе возможностей. Перегрузки пуще, чем у летчиков будут, но все уже позади. Дитя твое родится здоровым, но роды будут сложными, а дальше тебя ждет тропа, идущая по воде аки по суху. Не оставляя следов, ты сможешь ходить и в прошлое и в будущее, - тетя Катя говорила все тише и тише, словно засыпала. Затем вообще перешла на невнятный шепот. Так просидели мы неизвестно сколько времени. Мое сознание было захвачено яркими, но не известными мне образами. Дать им описательную характеристику просто не предоставляется возможным, ввиду того, что в нашем мире нет известных мне аналогов. Могу утверждать лишь то, что мне было приятно и радостно находиться на границе снов. Возможно даже, я и вправду спала. Все это время меня не покидали ощущения ,похожие на продолжительные полеты или на сексуальные переживания, которые, если случаются во сне, то бывают значительно фактурнее, чем наяву. В завершение этого впечатляющего монолога, тетя Катя подвела итог:
- Когда врата ума, через которые возникает видимость,
Свободны от загромождения и искажения понятий,
Больше нет серьезной действительности - живая ясность – Ты позволяешь всему проявляться, и оно - естественно случается.
Тетка принесла большой таз, помогла мне раздеться и, поливая меня из кувшина какой-то водицей, приговаривала:
- Поток сознания обычного человека является «непрерывным моментом заблуждения». Это означает, что каждый момент времени тратится на заблуждение, а тебе пора смыть с себя эту пыль неведения.
При этом подпаивала меня чем-то напоминающем коньяк. Легкое опьянение разрушило ассоциативные связи и развязало мне язык. Я, потеряв чувство такта, спросила тетку о том, почему она, обладая многими знаниями, так и не озаботилась простым житейским счастьем, не завела себе семью и детей.
- Надо мной — красота, подо мной — красота. И когда я покину тело — я тоже пойду тропой красоты, - как бы, между прочим, ответила тетя Катя.
От всего происходящего меня так нахлобучило, что я ощутила себя бабочкой бившейся о стекло и, вдруг, отрытое пространство, я беззаботно порхаю под лучами ласкового солнца над бескрайними просторами. Я была абсолютно счастлива:
«Мне некуда больше спешить, мне нечего больше желать, мне некого больше ждать и, вообще, мне незачем беспокоиться» - собственная интерпретация известной песни танцевала в моей голове.
Пришел день, когда мне необходимо было появиться на работе. С раннего детства я была воспитана человеком ответственным, и я понимала, что даже в случае отказа от продолжения трудовой деятельности, мне необходимо явиться на работу и заявить об этом.
Бывает просто удивительно, когда ты побываешь в необычном месте, где на тебя свалится масса впечатлений и тебе кажется, что мир больше никогда не будет прежним, а придя на работу, обнаруживаешь, что, оказывается, все как раз наоборот. Одни и те же лица, одни и те же разговоры, одни и те же проблемы, все как в известном кино «День сурка». Вот и в этот раз, я, словно прожила несколько жизней, а потом вернулась на тысячу лет назад. Получив полный расчет и трудовую, я понимала, что больше никогда в жизни не смогу работать ради денег, не смогу выполнять какие-то обязанности, я никому и ни чем не обязана. Чувство свободы так захватило меня, что наверно это как-то отразилось на моем лице, потому что, когда на выходе из здания, я нос к носу столкнулась с Александром, он так внимательно и с удивлением смотрел мне в глаза, что я сочла необходимым перекинуться с ним парой фраз:
- Саша, как дела? Как поживают твои близкие?
- Спасибо все хорошо. Судя по твоему внешнему виду, в твоей жизни что-то изменилось? Флешка пригодилась?
- Есть немного. Флешку я потеряла. А что твой засекреченный друг, не сохранил ли случайно данные из нее?
- Одну минуту, - Александр достал телефон из заднего кармана штанов и отвернувшись позвонил. Через минуту он мне сообщил:
- Да, говорит, случайно осталась папка, если надо он тебе ее продублирует. И хорошо, что ты сейчас об этом спросила, а то он как раз собирался переустанавливать «Винду» и тогда уже было бы поздно.