часть четвертая.
Над Северным городком медленно сгущалась темнота. Время белых ночей, в этих широтах, уже подходило к концу. Но до полностью черных ночей было еще не менее месяца. По тихому берегу сонной Оби, медленно брела девушка. Обхватив руками собственные плечи, сжавшись в комочек, она даже в серой полутьме казалась маленькой и очень несчастной.
«Анююююта»- взволнованный женский голос догнал девушку. Остановившись на секунду, она с трудом расцепила занемевшие руки. Не оглядываясь, не отвечая, девушка побрела дальше. - «Анютка, ну что ты? Еле отыскала тебя! Да можно ли так пугать людей? Пойдем, милая домой» - Мария обняв младшую подругу, повела ее в сторону светящихся окнами бараков.
Анюта равнодушно следовала за Марией, не делая попыток высвободить руку. Она не плакала, не отвечала на вопросы. Девушка как будто застыла, превратившись в ходячий манекен.
В комнате барака было тепло и по женски, уютно. Мария, торопливо смахнув с кушетки рыжего кота , осторожно уложила на нее безучастную ко всему Анну.
Проследив за тоскливым взглядом девушки, она схватила брошенное на пол письмо и скомкав, сунула в карман вязаной кофты.
«А ты, плюнь, Анька. Ты самая лучшая на свете. А вся эта дрянь, просто недостойны тебя. Заруби это себе на сердце раз и навсегда»
Не отвечая, Аня отвернулась к стене . «Я чаю тебе сейчас с вареньицем . А может винца немного? У меня есть бутылка ликера . Еще с Нового
года стоит. Ты не молчи, солнышко мое! Не рви душу», - Мария села рядом с Анютой и с удивлением увидела, что та спит. Неспокойно вздрагивая и всхлипывая, но спит.
Видимо стресс, вызванный злобным письмом родной матери и безжалостным письмом от сестры парня в которого была нешуточно влюблена Анюта, окончательно её добили.
Прикрыв плечи девушки одеялом, Мария тихонько вышла, осторожно закрыв дверь.
Пройдя на общую кухню, где сейчас никого не было, Мария достала из кармана смятое письмо. Еще час назад, когда Анюта жадно вглядываясь в строки письма, вдруг тихо вскрикнула и бросив тетрадный , исписанный листок на пол, выскочила из комнаты, Мария бегло просмотрела его содержимое.
Она бы никогда не стала этого делать, но реакция ее подопечной, испугала Марию.
Расправив двойной лист на коленях, Мария Федоровна углубилась в чтение. В начале письма, Нина описывала свою жизнь, называя её скучной и серой. Она писала, что откровенно завидует Анне, сетуя на то, что самой ей едва ли когда-нибудь придется вырваться из деревни «Мама у нас очень сильно болеет. Она, как Таньку родила, вот уж десять лет, почти не встает. Сережка не дурак. Едва в Морфлот попал по службе, сразу рапорт на сверхурочную подал. Не собирается он назад в деревню нашу возвращаться. Фотографию своей невесты прислал. Ее, как и первую Сережкину любовь, Иринкой зовут. Но главное, она дочь начальника Сережкиного. Молодец братишка, далеко пойдет. Анют, я тебе адреса его не дам. Не хочу, чтобы братик мне люлей навесил, когда домой задумает явиться.
Жениться Сережка пока не собирается, но , пишет, что Ирку постарается не упустить. Красивая девчонка.
А переписываться вам, думаю ни к чему. Вдруг Ирка письмо твое обнаружит. Ну и как братик ей докажет, что вы просто одноклассники бывшие. Детское время прошло. Пора и о будущем подумать. Тебе тоже жениха искать надо а то так в девках и останешься».
Для молоденькой девушки, письмо было не только слишком «взрослым» но и беспощадным. Мария хорошо помнила, что сестра Анюткиного любимого, была в курсе Аниных чувств. Об этом ей Анна рассказывала не раз. Каким-то потаенным чувством опытной женщины, Мария понимала, что письмо писано скорее всего, под диктовку взрослого человека. Или ей так только показалось?
Не могла же Мария знать интеллектуальных возможностей той девчонки.
Утром, встав пораньше, Мария напекла горку сладких блинчиков, сварила компот из лесных ягод . Вернувшись в комнату из кухни, она вздрогнула, встретив отрешенный пустой взгляд проснувшейся Анюты Личико ее было не просто бледным, а каким-то синюшным. Губы девушки запеклись и потрескались, как от сильного жара. Осторожно поставив на стол тарелку с блинами, Мария подсела к младшей подруге. «Ну что ты, девочка, - трогая рукой ледяной лоб Анютки с болью в голосе спросила Мария- Не надо так смотреть. Сегодня выходной. Давай на рыбалку сходим»
«Давай» — прошептала Анютка. На рыбалке подруги бывали уже не раз. У Марии было припасено несколько удочек. Червей она копала прямо на берегу под кустами черемух. Анюта выросшая в селе, тоже полюбила этот вид летнего отдыха.
«Ты покушай, сестреночка моя- ласково попросила она Анюту. "Не хочу, потом- все так же шепотом отозвалась Анюта, невидяще глядя мимо нее куда-то в пространство. «Ну и ладно. На берегу вкуснее».
Мария быстро собралась. Помогла одеться Анюте и две женщины вышли из дома. Мария несла две удочки и плетенку с продуктами. Анюта шла следом, упорно глядя в землю.
У женщин давно уже был свой «прикормленный « уголок на берегу Оби небольшой заливчик в огромным, наполовину замытым песком, деревом — топляком. Рыбачили конечно, исключительно мужчины и почти каждый из них имел лодку с мотором. Здесь же моторок не было из-за мелководья. На блесну здесь брали небольшие щуки. А на удочку любители достаточно удачно таскали неплохих сорог и красноперок.
Разувшись, Мария прошла к топляку и устроив там удочки, с насаженными на крючки червями, вернулась к Анюте. Девушка неподвижно стояла на самом краешке берега, все так же безучастно глядя вдаль «Сядь, Анюта Песок теплый. Давай поговорим».
«Давай»- коротко отозвалась Аня. -
«Скажи ка мне, милая, что такого произошло в твоей жизни ужасного и непоправимого? Отчего ты жизнь из души гонишь? Почему не ешь. Почему так страшно смотришь? Парень изменил! Но не муж же бросил. А если честно, то он тебе что-нибудь обещал? Вызвать тебя к себе, жениться. Или хотя бы, в любви тебе вечной клялся. А может у тебя умер кто-то очень близкий? Что произошло ? Прекрати сейчас же так мучиться. Возьми себя в руки. У тебя вся жизнь впереди. И муж любимый будет. И ты любима будешь. И детки будут. И свекровь хорошая, вместо матери тебе будет. Тебя не любить, просто невозможно. Это у меня уже ничего и никогда не будет. А ты мои слезы видела? Горе мое замечала? А я пустопорожняя, как дырявое ведро. Меня такой любимый сделал»- голос Марии задрожал. Долго сдерживаемые слезы рекой хлынули по ее еще тугим щекам.
В глазах Ани промелькнули живые искорки испуга. Вскочив с песка, она бросилась на колени и обняв голову Марии обеими руками, заревела в голос.
Вдоволь наплакавшись, женщины отправились на топляк, проверять удочки.
А вечером, забравшись с ногами на кушетку, Мария поведала немного ожившей Анюте о своей по -настоящему горькой судьбе.
Она была единственным ребенком в вполне благополучной . Её отец работал на крупном мясокомбинате достаточно большим начальником. Ее красивая, хрупкая мама, была успешной и востребованной парикмахершей. Настоящим мастером изысканных причесок и стрижек. В отличие от Анюты, Мария росла дерзкой, своевольной девочкой, уверенной в том, что мир создан для того, чтобы в нем было приятно жить ей, Марии Зозулиной. Девочка хорошо училась. Два раза в неделю, она охотно брала уроки музыки. Все было великолепно. Добрые, любящие родители с хорошей зарплатой, великолепная, трехкомнатная квартира.
Все рухнуло в одночасье. Маму, переходящую дорогу по всем правилам , сбил пьяный подонок, прямо на пешеходной полосе.
Это произошло на глазах ее мужа, отца Маши. Он приходил с работы всегда первым и неизменно шел встречать жену, работавшую совсем рядом с домом. Марии только что исполнилось 12 лет. Отец её Федор Зозулин, поседел за сутки, когда из больницы позвонили, чтобы сообщить о смерти его любимой красавицы жены. Марию не допустили до гроба матери, не позволили попрощаться. Двоюродная сестра отца, уводя девочку к себе, уговаривала ее - «Не смотри на маму. Личико сильно попорчено у нее. Бояться будешь».
Федор Зозулин, строгий, уважаемый начальник, отличный руководитель большого комбината, не выдержав страшного горя, спился за полгода. Он элементарно сгорел от слишком большой дозы крепкого алкоголя, сидя один в запущенном, разоренном своем жилье.
Двенадцатилетняя девочка, не привыкшая к отцовским пьянкам, к беспорядку и отсутствию элементарной еды, ушла к тете, после очередного запоя отца. Она тоже тосковала по маме, плакала по ночам. Ребенку нужна была отцовская ласка и поддержка. Но тому самому нужна была забота. Отдавшись своему горю, он перестал замечать дочь . Временами Маше казалось, что она раздражала его.
Тетка была молодой, бездетной женщиной. Жили они вдвоем с мужем в однокомнатной квартире всего в двух кварталах от дома Маши.
Лена девочку приняла. Но особенной радости по этому поводу не высказала. Пока жив был еще отец, тетя приносила от него хоть какие-то деньги. Отца Маши понизили в должности, но снисходя к его горю и прежним заслугам, терпели на работе. Надеялись, что все образумится со временем. Но не образумилось.
Потеряв за один только год отца и мать, Маша казалось, потеряла и себя. Девочка тяжело переживала нежданное негаданное горе.
А тетя Лена, тем временем, развила бурную деятельность, в результате которой стала полновластной владелицей трехкомнатной, кооперативной квартиры брата.
Чтобы оградить себя от излишних пересудов знакомых, а еще более от возможного суда не только общественности, Лена прописала Марию в свою однокомнатную квартиру. Она внесла ее в ордер и объявила владелицей однокомнатной.
По молодости лет, Мария не вникала в откровенные махинации тетки.
Вскоре, Елена забеременела и решила, что пора и ей обзавестись собственным ребенком. Благо, что и жилплощадь, и богатая обстановка в квартире, позволяли смело, хоть и с некоторой неловкостью , смотреть в будущее. Когда живот тетки заметно подрос, её муж тридцатилетний таксист Паша, заметил вдруг, что у его племянницы довольно симпатичная мордашка, кругленькая попка и аппетитные , острые грудки. Маше к этому времени едва исполнилось четырнадцать.
Но это обстоятельство не остановило сластолюбца.
Искренне считая, что он держит племянницу «из милости», Павел решил получить расчет за свою «милость» от беззащитной сиротки. Для начала он решил приручить девочку. Возвращаясь с работы, Павел неизменно приносил ей то мороженое, то шоколадку. А однажды, получив заплату, пригласил девочку в магазин и предложил той самой выбрать себе платье. Девочка уже заметно выросла из тех вещей, что были куплены ей еще родителями. Елена открыто не обижала племянницу, но покупать ей обновки, не считала нужным.
«У тебя столько вещей, что на троих девочек хватит — говорила она Маше, - платьица расшить, подол отпустить и еще год проходишь. А пальто так и на три года еще хватит. Мне за тебя ни копейки не платят. Надо бы опекунство оформить. Да времени нет . И большая ты . Школу закончишь и улетишь, а мне к чему потом твое опекуншей считаться».
Квартира, которой обойдя все законы, завладела Елена, как будто и не шла в счет того, что ей худо- бедно, приходилось кормить девочку, покупать ей самые необходимые и дешевые вещи.
Предложение дяди Маша приняла с радостью и благодарностью. Ничего плохого не заподозрила девочка и тогда, когда Павел преподнес ей красивую, кружевную сорочку и полупрозрачные трусики.
Девочка была слишком далека о жизненной грязи и подлостей. Такую заботу от дяди, она приняла за проявление родственных чувств и обязанностей. Ну какой же четырнадцатилетней девочке, не хочется иметь , «взрослую» рубашку -комбинашку. Правда, для неё, некоторое время, оставалось загадкой, почему это дядя попросил Машу не говорить о подарке Елене.
Но вертясь перед зеркалом, во все еще своей детской, Маша быстро забыла о странной просьбе Павла.
Дядя оказался далеко не глупым. Он умел ждать, мысленно глотая слюни. Бдительная Елена, за весь срок беременности, не смогла углядеть в отношении мужа к племяннице, ничего предосудительного.
Все случилось в тот день, когда Елену с быстро развивающимися схватками, отвезли в роддом.
Отправив жену в роддом, Павел ушел на работу. Дело было в начале октября. Маша пошла в тот год в восьмой класс.
Войдя в квартиру после уроков, девочка первым делом позвонила в больницу. Узнав, что у нее появился брат, хоть и не родной, девочка искренне обрадовалась.
«Интересно, дядя Паша знает или нет?» - с нетерпением поджидая Павла с работы, думала девочка. Она как умела , приготовила ужин, чтобы порадовать заботливого родственника.
Шумно ввалившись в квартиру, Павел бодро крикнул - «Машутка - заманютка, где ты там? - Дядя прошел в кухню. Ого! Да моя красавица меня поджидала и на столы накрывала- заерничал он, увидев горку блинов и супницу со щами. - А ты умница, Манька. Садись. - Павел выставил на стол две разномастных бутылки спиртного. - Пьем сегодня, подруга. Сын у меня, представляешь!»- от дяди неприятно пахло перегаром.
Стараясь превозмочь вспыхнувшую неприязнь к пьяному дяде, Маша, как можно приветливей, поздравила Павла.
«А давай выпьем за моего Димку. Хорошее имя? Давай, не кобенься. Я тебе винца, себе водочки».
Он оглянулся на застывшую в дверях девочку. «Ну что стоишь. Давай, не ломайся. Попьем и пойдем из тебя бабу делать!- Павел отвратительно заржал, наступая на испуганную Машу.
До нее слишком поздно дошел смысл сказанного. Здоровый, полупьяный мужик, крепко обхватив девочку за плечики, потащил ту в свою спальню. Туда, где когда-то проводили свои счастливые ночи её родители и где, уже два года, спали ее дядя и тетя.
Цепляясь руками за косяки и выступы коридора, Маша завизжала так пронзительно, что ее услышала соседка, бывшая подруга и коллега ее мамы.
Павел попытался зажать рот девочки рукой, но Маша сумела уцепиться зубами в край его грубой ладони. «Маааамаа» - истошно кричала девочка, призывая на помощь мертвую свою мамочку. Разъяренный самец ударил девочку кулаком в лицо, разбив ей нос. Кровь залила горло ребенка и девочка захрипела, давясь и теряя сознание.
Насильник успел разорвать на девочке халатик и трусики. Но в дверь уже барабанили чем-то тяжелым и испуганный голос соседки громко вопрошал, что там происходит. Не слыша больше голоса Маши, соседка закричала так, что у Павла мигом пропала охота воспользоваться беспомощностью ребенка.
«Милиция, милиция, помогите, убивают»- кричала бывшая сотрудница Машиной мамы.
В подъезде захлопали двери. Очень скоро на площадке третьего этажа, перед дверью покойного Федора Зозулина, собралась толпа людей. Кто-то вызвал милицию
Все это время, протрезвевший негодяй, стоя в коридоре перед дверью, с ужасом прислушивался к возмущенному гулу на площадке. Слава Советским филенчатым дверям. К счастью, Федор Зозулин не успел поставить в своей квартире, только что входившие в моду и продажу, металлические двери.
Стражи порядка, не добившись ответа из-за подозрительной двери, просто выломали ее, приложив не очень большие усилия.
Павел, растерявшийся и напуганный до онемения, заперся в ванной. Его вытянули от-туда, так же сломав дверь.
Укутанную в стеганное одеяло девочку, увезла «Скорая». Павла затолкали в милицейский УАЗ, предварительно хорошенько отпинав.
Представители правопорядка, кое-как починив дверь квартиры, опечатали ее и уехали, увозя преступника.
Для Марии наступили дни, наполненные болью и стыдом. Девочку расспрашивали, осматривали и подвергали стыдным процедурам.
Весь этот ужас привел к тому, что Маша , не выдержав бестактности следователя и докторов, отказалась от всех своих обвинений и притязаний. Но больше всего, этому способствовала Елена. Узнав о поступке мужа, она, оставив ребенка в больнице, ежедневно приходила к племяннице.
Для начала поругав мужа и повозмущавшись, она начинала рыдать и уговаривать племянницу не садить Пашку- поганца, не лишать ее сына отца.
«Машенька, ты же сама сирота. Пожалей моего сыночка. Как я его одна поднимать буду? У меня же профессии никакой нет. А Пашка хоть деньги в дом носит».
Классная руководительница Маши, единственная женщина, не пытаясь удовлетворить своего любопытства, приходила к девочке, чтобы просто побаловать ту вкусненьким, подарить новые тапочки и халатик, принести домашнее задание, помочь освоить новый материал. После выписки из больницы, с согласия девочки, её отправили в Детский Дом. Школу Маша тоже сменила. Никого не хотелось видеть, ни с кем не хотелось объясняться. На суд над дядей она не пошла. Спряталась от милиции в кабинете директора Дома, добрейшего старика Леопольда Борисовича.
О том, что дяде дали всего три года условного срока, девочка узнала позже. Кроме соседей свидетелей, не было никого. А главное, не было на суде потерпевшей.
За все три года, что Мария прожила в Детском Доме, тетя Лена ни разу не навестила девочку. Та и сама не желала видеть тетку. Став старше, Маша поняла, что тетка подло обобрала ее, присвоив родительскую квартиру.
Она могла бы конечно, оспорить незаконность решения непонятных инстанций, но девочке не хотелось окунаться во всю эту грязь, встречаться с неприятными родственниками, вспоминать и вновь переживать все то, что с ней случилось.
И все таки Марии повезло. Детский Дом, в котором она провела почти три года, был одним из лучших в регионе. И не по сводкам, а на самом деле. Здесь, благодаря бессменному директору, семидесятилетнему Леопольду Борисовичу Швайгеру, на корню пресекалось любое проявление «детовщины». Воспитателей для сирот и «отказников» директор подбирал самолично.
Ни один человек, имеющий сомнительное прошлое, не мог переступить порога Дома в качестве его сотрудника. Сам, обладающий неимоверной добротой и готовностью к самопожертвованию, директор и от других требовал того же.
Редко в каком Доме к детям относились с непритворной любовью и пониманием.
Здесь же, любой ребенок мог в любое время просто так войти в кабинет Леопольда Борисовича, чтобы посидеть с ним, попить чаю, поделиться своими детскими проблемами.
Дети знали, что их всегда услышат и помогут.
После окончания школы, Мария подала документы в Строительный институт. Не потому, что ей хотелось быть строителем. В городке было всего два Высших Учебных Заведений.
Строительное и педагогическое. Уж кем, кем, а педагогом Маша никак не желала быть. Еще когда живы были родители, девочка мечтала стать преподавателем музыки. Но со смертью своих родных, мечте не суждено было сбыться Тетка просто перестала платить за Музыкальное образование и Маше невольно пришлось уйти из училища.
Два года в Строительном институте, прошли, как два дня. Новые лица, новые друзья, интересные предметы. Опытные преподаватели — все это привело к тому, что Маша от всей души полюбила будущую профессию.
Жила она в бывшей теткиной, а теперь ее собственной, однокомнатной квартире.
Изредка приходилось встречаться с Еленой, гуляющей с малышом. В такие минуты, Маша старалась убежать, спрятаться или просто перейти на другую сторону улицы. Слишком тяжелы еще были воспоминания, связанные с этой семьей.
А потом, Мария встретила ЕГО. Олег Смирнов, студент последнего курса того же института, где училась Маша. Она успешно перешла на третий. Встретились они на легкой вечеринке, которые частенько вспыхивали стихийно где-нибудь в «Красном Уголке» общежития.
Несмотря на все пережитое, Маша не растеряла своего оптимизма и организаторских способностей. Девушка была достаточно заметной как внешне, так и благодаря качествам своего характера. В ухажерах она не имела недостатка еще со школы. Девушка держала таких мальчишек в числе «личной охраны». Но близко к сердцу, не подпускала ни одного.
Олег, как-то очень уж заметно, выделялся из общей массы студентов мужского пола. Был он не просто красив. Он был обворожителен.
Олег не носил новомодных джинсов с драными коленями и искусственными заплатами. Он снисходительно -насмешливо посматривал на ребят с «хвостиками»на голове. Музыку парень предпочитал исключительно классическую. Был начитан, умен, вежлив. С девушками — подчеркнуто любезен. В одежде парень предпочитал классические черно-белые тона. Костюм с иголочки, отглаженные брюки, галстук в тон сорочке. Все это придавало ему вид настоящего джентльмена. Многие девчонки сходили с ума от красивого парня. Но большинство все -таки, его слегка презирали за высокомерие, что иногда проскальзывало в высказываниях и поведении Олега.
Маша влюбилась сразу и навсегда, как ей казалось в то время.
Как ни странно, но Олег достаточно быстро ответил на чувство влюбленной третьекурсницы. Многим, знавшим Смирнова поближе, такой его порыв казался неправдоподобным. Сын высокопоставленного чинуши, насмешливый и гордый Смирнов и сиротка без роду — племени. Не похоже это было на Олега.
Сокурсники пытались открыть глаза Марии на истинного Олега, что жил под личиной Смирнова.
Но влюбленная девушка, уверенная в том, что ей просто завидуют, не желала никого слушать. А Смирнов, между тем, развил стремительную атаку и быстро сломив неуверенное сопротивление студентки, овладел не только ее сердцем, но и телом.
Родители Олега жили где-то в центре города, в огромном, личном особняке. Но он же, почти все свободное от учебы время, проводил у Маши. Такое поведение любимого, Анюта рассматривала, как желание парня постоянно быть с ней.
Безоглядно влюбленная девушка, не сразу обратила внимание на то, что Олег перестал дарить ей цветы и оказывать другие знаки внимания с самого того дня, когда впервые остался у нее на ночь.
Он приходил из института обычно позже Маши. Съедал ее обеды и ужины, по утрам переодевался в выстиранную и отглаженную девушкой сорочку. Никаких денежных расходом Олег не вел. Видимо считая, что это удел влюбленной в него студентки. Все его поведение сводилось к тому, что Олег милостиво позволял Марии любить и обихаживать его, такого необыкновенного.
Отведя свои часы в аудитории института, Маша бежала на рынок. Она быстро научилась выбирать недорогие и качественные продукты, знала, у кого можно выторговать лишнюю луковицу или помидорчик.
Потом она готовила, стирала, мыла полы, пылесосила. К приходу Олега успевала еще и себя в порядок привести.
Её стипендия закончилась очень быстро. Краснея от неловкости, Маша обратилась к парню -«Олежка, у нас продуктов на завтра нет. И за квартиру я не оплатила, за свет тоже.»
Ответ человека, на которого она истратила всю стипендию убил ее наповал « Машунь, если бы ты была домработницей у папы, он бы тебя уволил без выходного пособия. Разве можно быть такой транжирой. Папа дает мне карманные деньги, конечно, но не в таком количестве, чтобы я мог оплачивать твою квартиру.
«А стипендия!?» - ошарашено пикнула девушка. «Машунь, ты всерьез? Да этих копеек на путевый обед в ресторане не хватает»
«В каком ресторане?»- еще больше растерялась Маша.
Поняв, очевидно, что сболтнул лишнего, Олег постарался перевести разговор в шутку. Но денег он все же, Маше дал. Немного, но погасить квартплату и дотянуть до стипендии хватило.
После этого разговора, Олег все чаще стал после занятий, уезжать домой.
К самым воротам института, подкатывала шикарная Волга». Из дверцы выскакивал водитель в униформе и с полупоклоном открывал пассажирскую дверцу.
Если Маше приходилось это видеть, она краснела от стыда и пряталась за спины студентов, делая вид, что ее это не касается. Все чаще девушка ловила себя на мысле что Олег не тот человек, с которым она хотела бы прожить свою жизнь. Но было уже поздно. Маша забеременела и сказала об этом Олегу, заранее не ожидая ничего хорошего.
Но что он прореагирует так негативно, она все же, не ожидала.
Олег вначале, спокойно и даже лениво как-то, предложил ей «немедленно самой решить это недоразумение». Сердце девушки застыло о обиды. «Какое недоразумение? Это твой ребенок, Олег! Месяц назад ты обещал познакомить меня с родителями. А сейчас говоришь о каком-то недоразумении?»
«Маша, ты что дитя, в самом деле? О каком ребенке ты говоришь У тебя просто сгусток биомассы в теле. Нет там никакого ребенка. ЭТО станет ребенком только тогда, когда начнет соображать. Ясно? Уверяю тебя, мне не нужен никакой ребенок. И не будет нужен еще лет семь. Кстати, ты почему до сих пор не подала на суд? Почему не отвоевываешь квартиру? Думаешь, что я буду жить в этой трущобке в то время, когда у тебя есть законная трехкомнатная. Я же тебе не раз говорил, что отец поможет. У него связи. Тетка твоя неправомерно квартирку заграбастала»
Олег, действительно не раз начинал подобный разговор, но Маша старательно уходила от этой темы. Ей не хотелось начинать все сначала. Не хотелось вспоминать прошлого, окунаться в атмосферу передряг и судов.
«Олег, не уходи от темы. Мы ведем разговор о твоем ребенке!» «Маша, это ты уходишь от серьезной темы. Отец не в состоянии организовать нам сразу две квартиры. Он сеструхе моей в прошлом году подогнал трешку. Мне сможет года через два- три. А я сейчас хочу жить в нормальных условиях Ты не желаешь вернуть свою квартиру. А рожать собралась. Ты что, сумасшедшая? Ты куда своего недомерка потащишь? Сюда, в эту конуру? Пожалуйста! Но только без меня! И не надейся, что содрать с меня что-нибудь сможешь. Я бедный студент. Да и кто докажет, что ребенок мой? Мало ли с кем девочка кувыркалась!»
Олег ушел, оставив девушку в истерике. Больше в ее жизни он не появлялся
После нескольких дней слез и долгих раздумий, Маша отправилась в больницу, откуда вышла с опустошенной душой и потухшим взглядом. Что-то пошло не так. И доктор, пряча глаза, сообщил ей, что скорее всего, детей у нее уже никогда не будет.
В институт она больше не пошла. Знакомые помогли ей достаточно выгодно сдать квартиру. Получив неплохую сумму сразу за полгода вперед, Маша завербовалась на север. Семь лет она работала в Сургуте. Ее незаконченное высшее пригодилось. Девушку назначили начальником бригады штукатуров. В Сургуте Мария получила однокомнатную квартиру. Но потом сдала ее и переехала на новую новостройку, а уже потом сюда, в Нижневартовск»
Со дня ее побега из родного города, прошло восемнадцать лет И только дважды за это время, на пути Марии появлялись мужчины, в которых хотелось бы влюбиться. Но один из них оказался женатым. Маша рассталась с ним, едва узнав об этом. Второй ушел сам, после полугода их отношений. Мужчина хотел семьи, хотел детей, которых не могла дать ему Мария. Вот уже несколько лет, Маша не подпускала к сердцу ни одного мужчину, каким бы порядочным он ей не казался.
«Мне 39 лет, Анюта. А я уже никто. Ни женщина, ни полженщины. А у тебя все будет отлично, вот увидишь» - закончила Мария свой рассказ.
Пораженная откровением Марии, Анюта долго сидела молча, со слезами глядя на женщину, которую давно уже перестала называть «Тетей Машей». Для нее она была Марией Федоровной на работе и «Машей» дома. Иногда Анюта ловила себя на том, что ей хочется назвать свою наставницу «мамой»
И это было бы самое правильное имя для этой несломленной, необыкновенной женщины.
«Машенька,- обнимая старшую подругу , прошептала Аня, - моя милая, как мне с тобой повезло. Дура я полная . Я постараюсь забыть Сережку. Вот увидишь. Господи, Маша, как я хочу, чтобы ты была счастливой»
Откровение ли Мари повлияло на Аню, собственное ли благоразумие, но она понемногу стала оживать. Все чаще звучал ее смех, которого Маша уже давно не слышала. Письмо полученное от тетки, еще больше подняло настроение Анюты. Дома все было спокойно. Ни на какой суд мать подавать не собиралась. Напротив, она под большим секретом, сообщила Вере Семеновне, что ее Анька деньги ей шлет. Целых 150 рублей каждый месяц. «Правильно я свою недотепу воспитала. Другие уперлись и родителей забыли, а Анька у меня не такая. Помогает!»
Прочтя эти слова, Аня сначала не поверила в их реальность. Но зная дико взрывной, но все же отходчивый характер матери, поняла, что тетка не врет.
Взять и просто так разлюбить парня, отказаться от своей мечты, Анюта была конечно не в состоянии. Но все же, впервые в жизни, Анюта стала иногда подумывать о том, что не только Сережка существует на этом свете.
Но печаль иногда накатывала на девушку такой удушливой волной, что ей хотелось слезами или криком прогнать эту тоску.
«Позови меня в даль беспечальную.
В даль туда, где ромашки цветут.
Где поют птицы песни венчальные,
Где молочные реки бегут.
Позови меня просто, по имени.
Ничего больше не говори.
Я сама за тобой, в дали синие
Побегу, по велению Любви.
Побегу за тобой в степь широкую,
Уплыву за седой океан.
Только правда вся в том, - одинока я.
Остальное все, просто обман.
Правда в том, что живешь ты, не ведая
О моей, душу рвущей, Любви.
Позови меня в даль заповедную.
В этой жизни, хоть раз, позови!»
Подперев руками подбородок, Мария слушала надрывные стихи, что читала ей в полголоса Анюта
«Потрясающе! Анька, влюбиться тебе надо. В того, кто тебя полюбит. Ты же чудо! Талант! Я в шоке просто. Тебя нельзя не любить. Хватит от парней шарахаться, недотрога. Ходи на танцы, в кино. Не сиди монашкой, затворница. Я хоть и не люблю мужиков. Но тебе просто приказываю. Анютка — срочно влюбляйся. Сильно, страстно, как в своего Сережку. Голову теряй! Но нельзя же так в конце концов».