К р о с с
Вступление
Ранним февральским утром, 1985 года, подняли нас по тревоге. В каптёрке получили противогазы и сапёрные лопатки, а в оружейной комнате – штык-ножы и автоматы. По задумке нашего командования, нам восемнадцатилетним курсантам, предстояло подавить огневые точки условного противника. Для этого, нужно было через лес, сделать марш-бросок, длинною в десять километров. А что бы мы, могли сделать этот марш-бросок молниеносным – нам всем выдали,… ЛЫЖИ.
Глава – 1
- Кто не умеет ходить на лыжах?! – громко прокричал комбат Маслов, - Есть такие?
Из ста шестидесяти курсантов, вышел только один – курсант Гавриленко (кличка «Гаврюша»), из 14 взвода.
- А-а, Гаврюша!? – ехидно пропел комбат, - Ну ты и бестолочь! У вас, что там, в Донецкой области, снега нету что ли?! Тормоз ты, Гаврюша!
Все засмеялись. Я тоже хотел выйти, но передумал. Мне не хотелось, что бы надо мной, тоже смеялись и тем, более – называли «тормозом».
В нашем солнечном Казахстане, снегу, бывало тоже, выпадало не мало, но так получилось, что в тех учебных заведениях, где я учился до 18 лет, бег на лыжах, нигде серьёзно не преподавали. А если и были организованы лыжные бега, то мне почему-то, всегда доставалась только одна лыжа. Второй, либо вообще не было, либо была сломана.
Будь, что будет! – решил я. Если смогу пробежать со всеми кросс – хорошо! Если нет – значит, нет! Но, выходить из строя – не буду!
- Иди Гаврюша в строй! – приказал Маслов, - Умеешь, не умеешь – а боевую задачу, - надо выполнить!
Комбат ещё раз оглядел весь строй. Все пять взводов, вместе со своими командирами, стояли перед ним.
- Командиры подразделений! Поставьте задачу перед личным составом! Выход маршем, через десять минут!
КМС по лыжным гонкам, старший сержант Иван Сетяев, был родом откуда-то из Сибири. Здоровый и добродушный мужик, он был старше нас, лет на пять. Вроде бы не так много, но он, имел не только (не законченное) высшее образование, но и полную власть над нами, так, как был командиром нашего 15-го взвода.
- Курсанты! Равняйсь! Смирно! – скомандовал Сетяев, - Слушай боевую задачу! Выходим за ворота гарнизона, одеваем лыжи и направляемся на Восток, в лес! Преодолеваем десятикилометровую лесную полосу и выходим на косогор возле водонапорной башни! Ориентир – башня! Если всё нормально пройдёт, там будет организована полевая кухня. Всё ясно?!...
- Так, точно! – рявкнули мы, так до конца и, не понимая, где находится эта башня и вообще, нафиг нам куда-то бежать.
- Если ясно, то слушай мою команду! За мной! Бегом! Марш!
Мы пробежали до ближайших ворот, около пятисот метров, дневальные по КПП, распахнули громадные железные ворота и мы, оказались «на воле». Здесь же была дана команда, встать на лыжи.
Закинув автомат за спину, я, как и все, одел «деревянные тапки», которые по задумке начальства, должны были молниеносно доставить меня к пункту сбора.
Глава – 2
Из всех 160 человек, в нашем подразделении, было всего четверо «не русских». Один узбек – Овас Зияев (кличка «Урюк»); один туркмен, по кличке «Цезарь»; один чеченец по имени Магомед и я, - Крушинский Валерий, по кличке - «Казах».
Остальные 156 человек, делились как бы на две части: половина, это братья-хохлы и вторая половина, это - братья-прибалты.
Нас четверых, считали людьми второго сорта. Открытых противостояний не было, но в отношениях всегда было напряжение. Если хохлы, ещё как-то терпели меня, то прибалты, долго приходили и нервировали меня тем, что говорили мне с акцентом: « - Енто ты, казах?...».
Всматриваясь в меня, своими бледными лицами, они продолжали: «…. надо же?!... Казах, казахом, а морда, то, как у русского! Почти, как у нас!».
Проучив их, табуреткой, я на какое-то время, заставил если уж не бояться меня - то уважать. « - Варвар!» - сказали мне, представители, европейской (как они думали!) страны и отстали от меня.
Как бегали на лыжах, трое моих «не русских» сослуживцев, я не знаю. Но, когда я, одел на свои сапоги, выданные мне, лыжи, то рядом со мной, уже почти никого не было. По оставленным многочисленным следам, я отправился догонять свой взвод.
Погода стояла тёплая. Если на открытом пространстве, температура была градусов 15-17, то в лесу, было гораздо теплее. Видя где-то впереди, мелькающие спины курсантов, я, как мог, пытался бежать за ними. Тяжёлые еловые ветки били меня по голове и плечам, осыпая снежной пылью. Снег забивался за воротник, противогазная сумка била по правому бедру, лопатка по левому, а на спине, подпрыгивал автомат «калашникова».
Ну и на хрен, мне все, это надо?! – думал я, - Вместо того, что бы заняться чем-нибудь полезным, мы, бегаем по лесу, в поисках вероятного противника! Нет, что бы, организовать политзанятия в классах, почитать «Устав», вникнуть в политическую обстановку Мира – мы, вынуждены бегать, на этих лыжах!
Рассуждая так, сам с собою, я через какое-то время, обнаружил, что уже не вижу ничьих спин. Время от времени, где-то спереди, раздавались какие-то крики, и, что бы, не дай Бог, не заблудиться, я был вынужден прибавить шагу. Но, так, как, этот «кросс» - был первый, в моей жизни, а на лыжах, я стоял до этого не больше 3-4 раз, то и шаг то, я прибавил не сильно.
Потеряв чувство реальности, я, как пастор Шлаг (х/ф «Семнадцать мгновений весны»), шёл, еле передвигая ноги. Лыжи упорно не хотели скользить. Ноги, переставляли одну лыжу за второй, двигая моё измученное тело, со скоростью не больше 2-3 километров час.
Через какое-то время, я понял, что заблудился. Кругом было одна и та же картина: заснеженный еловый лес и следы, оставленные от лыж. Можно было ехать вправо, можно влево – хер один! Можно было вообще, вернуться назад. Но, хорошо бы ещё, знать где, этот самый зад?
Я несколько раз останавливался и, пытался прислушаться к звукам, но кроме лесной тишины, ничего не слышал. Как «следопыт», из книжки Фенимора Купера, я вглядывался во всевозможные следы. Но, так, как я не «следопыт» - а, Валерка Крушинский (по кличке «Казах»!), то прочитка следов, ничего мне путного не дала.
Мною начала овладевать паника: Где я? Сколько время?!... Уже жрать охото! Что делать, то?!... Вернуться в часть?... Так, где она, эта часть? Ехать вперед? Догонять своих?... Так, где тут свои и, куда ехать то?...
Сидящий во мне паникёр, продолжал подкидывать, чёрные мысли: А тут, и волки могут быть! И, возможно даже – МЕДВЕДИ! Схавают тебя, Валерка! Как пить дать – схавают!
Отстань от меня! Заткнись! Не мешай мне!
(Так, как же я отстану, от тебя, если я – твой внутренний голос?! Тебе, надо было изначально отказаться, от этой лыжной гонки. Вышел бы из строя, как Гавриленко из 14 взвода и, всё!)
Гаврила вышел и – чё толку?!... Если бы, я тоже вышел из строя – ничего бы, не изменилось. Э-э-х,… Надо было в лазарет, закосить,… Чёта, совсем, я не подготовился, к этому кроссу,…
Глава – 3
Потерявшись не только в пространстве, но и во времени, я медленно брёл, по зимнему лесу, в сторону, показавшейся мне наиболее привлекательной.
Остановившись у осинового ствола, я снял варежки и погрел руки своим дыханием. Вспомнив о заначке, засунул руку в правый карман шинели и нащупал корочку хлеба – Нет, ещё рано!... Неизвестно, сколько мне ещё предстоит тут ходить. Живот, что-то предательски пробурчал в ответ.
Может вообще, лыжи снять? Какой нахер, от них толк, если я в них, и пяти километров в час, идти не могу?!... Нафиг, такое «молниеносное» приспособление, если я без них, раза в два, могу двигаться быстрее?!...
Краем глаза, замечаю мелькнувшую тень. Что-то двигалось метрах в пятидесяти от меня.
ВОЛКИ!
(Всё, Валерка! Писец тебе!)
Заткнись! Не сейчас.
(А что, не сейчас то?!... Ты хоть спрячься за ёлку. Если это волки, отбивайся от них, хоть лыжами, хоть автоматом,… Патроны, козлы, пожалели,…)
Силуэт приближался. По пути следования, с веток, опадал снег и, казалось, что это не по земле, кто-то движется, а перепрыгивает, с ветку на ветку. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Осторожно, что бы ни чем, не загреметь, я снял АКМ с себя, и как мог, стиснул его в руках.
Шумы стали громче. Кто бы это ни был, но ровной дороги, он не выбирал. Хрустели ветки, падал снег, слышались какие-то хрипы.
Господи Всемогущий! Ну, за, что мне это всё?! Буду служить, как все – буду служить, как все! Дослужился! Сожрут сейчас звери дикие – и пи@деть Валерке, из солнечного Казахстана!
Наконец, когда я уже начал от страха попукивать, среди снежной пыли, мне удалось разглядеть силуэт. С большой радостью, я определил, что это – человеческий силуэт. Кто-то самоотверженно пробирался через заросли. Кто бы это ни был – я был рад ему. Всё лучше – чем волки!
Фигура приблизилась на расстояние метров десяти и, я смог разглядеть, что это такой же военный, как и я сам.
Ну вот! А ты, мне – волки! Волки!... А это, оказался – ЧЕЛОВЕК! Возможно, он знает дорогу, в любом случае – вдвоём, мы теперь не пропадём!
(Да-а,… Будем считать, что тебе повезло Валерка. Хоть кого-то, встретил.)
Когда до моего предполагаемого «спасителя» оставалось несколько метров, я вышел из-за ёлки и, не нашёл ничего лучшего, как сказать: « - Привет!».
Военный, не ожидавший кого-то встретить на своём пути, подпрыгнул от неожиданности и повернулся лицом ко мне.
Нет! Это не может быть!... Это какой-то розыгрыш! Почему ОН?!...
(А енто, тебе наказание Валерка,… Что бы, не расслаблялся!)
Нет, нет! Я ждал «спасителя», а не этого «тормоза»! Неужели Господу Богу, больше было некого послать мне на помощь?!...
- Привет Крушинский! – успокоившись, улыбаясь, сказал Гаврюша, - Выпугал ты меня! Я всё хочу взвод свой догнать, а что-то ничего не получается,… Кстати, а ты дорогу знаешь?
(Вот, Валерка! Это – ТВОЙ «СПАСИТЕЛЬ»! Ты его, больше слушай – он, тебя обязательно куда-нибудь заведёт. Сусанин, блин,…)
- Привет Гаврюша – ответил я, сдерживая эмоции, - Дорогу, я не знаю. Не знаю – потому, что, - сам заблудился.
- Та-ак,… - пропел Гавриленко, - А, что же нам, делать?
(Вот видишь, он уже говорит – «НАМ»! Ещё немного и он, назовёт тебя - Братом!)
Тамбовский волк – ему брат! Нахрен он, мне нужен?!... Заблудился, не заблудился?! Я и сам смогу дорогу отыскать! Нашёлся «друг»,… Хорошо, что другие курсанты не видят, что я, с ним общаюсь! Засмеяли бы,…
- Я думаю, что надо идти – туда! – рукой указал «спаситель».
- Это почему?! – удивившись такой прозорливости, спросил я.
- Так, это же элементарно! – воскликнул Гаврюша, - Солнце – там! Значит Восток – там!
(Вот тебе и тупой «тормоз»?! Не ожидал от него,…)
- Знаешь, что Гаврюша,… Ты бы шёл, своей дорогой, а я – пойду своей.
(Зря ты, так, Валерка! Пацан дело говорит! Может он, и «тормоз», но кроме него, у тебя, в этом лесу, больше никого нету,…)
Я, направил свои «молниеносные» лыжи, туда, куда глаза глядят. Прошагав немного, замечаю, что поодаль и сбоку, тащится Гаврюша. По его судорожным движениям понимаю, что ему, ещё тяжелей идти на лыжах, чем мне.
Заблудимся нахер, здесь, оба! Вот куда, я баран, собрался?! Иду, как будто знаю дорогу!?
(Ты правее бери, правее! Похоже, не соврал Гаврюша.)
Постепенно забирая вправо, я оказался именно на том маршруте, который изначально указывал Гавриленко. Проковыляв сотню метров, я остановился, и воткнул лыжные палки в снег.
- Всё! Больше не могу!
Через минуту, со мной поравнялся второй «горе-лыжник»: « - Ты чего, Крушинский?!».
- Да, достало, уже! Что толку, от этих лыж?!...
- А, что ты, предлагаешь?
- Да думаю, снять их, нахер! Я без них, гораздо быстрей пойду.
- Слушай! А это, идея!... Я свои, тоже сниму. Сержант не видит, какая разница, как по лесу идти?
Сняв лыжи и взяв их подмышки, мы пошли на Восток. Туда, где по догадке Гаврюши, могли быть наши боевые товарищи. Что бы ни идти молча и, отвлечься от хмурых мыслей, я завёл разговор.
- Слушай Гаврюша! А как тебя, на самом деле зовут?...
Попутчик вздрогнул, от неожиданности, видать мой вопрос, не был ожидаемым.
- Так, это,… Виктор, я.
- Виктор – повторил я, - Хорошее имя. А почему, тогда, все тебя Гаврюшей называют?
- Так, понятно почему! Мультик смотрел? Про «Простоквашино»?! Там, помнишь, дядя Фёдор, говорит своей корове: « - Гаврюша ко мне! Гаврюша сюда!».
- Не-е,… Это не дядя Фёдор говорит! Это, так кот, говорил! Как его?... Забыл,… А, вспомнил! Матроскин! Кстати, а причём здесь ты?...
Гавриленко застеснялся: « - Ну да-к, в части, когда кому-то, что-то надо,… Мне, говорят: - Гаврюша суда! Гаврюша туда!... Я не обижаюсь. Кличка, как кличка. И не такие, ещё…
(Это же надо, какой дебил! Его называют именем коровы – а он, - не обижается. Нет, ну ты можешь Валерыч, представить - что бы тебя называли именем какого-нибудь животного?!)
Я бы сразу в рог, дал!
(Во! Во! Это, точно! На пятерых, тогда с табуреткой кинулся, когда, они, в очередной раз назвали тебя «казахом». «Казах» - кличка не обидная, даже – нормальная. Боюсь представить, что бы ты с ними сделал, если бы они, более обидным словом, назвали тебя.)
Вот поэтому – я, Валера Крушинский! А он, – «Гаврюша»!
… поэтому, мне, что?! Не бьют – и ладно! – продолжал гундосить «Гаврюша», - Я же видишь Валерыч, сразу не смог себя, поставить, как ты,… Вот и терплю, пока,…
- Я бы не смог.
- Я знаю – поддакнул попутчик, - У тебя – ХАРАКТЕР! Хохлы тебя уважают, а латыши, литовцы и эстонцы, за глаза называют «варваром». Бояться, значит,…
Хоть пешком идти было и легче, но походное имущество, придавало свой, дополнительный вес. Я шёл и думал: сколько весит лопатка? Килограмма два! Противогаз? Килограмма – три! Автомат с подсумком и штык-нож? Килограмм пять!... А-а,… Ещё эти, б@ятские лыжи?!... Тащить которые, всё труднее и труднее! Килограмм 5-6. Итого – около 15 килограмм!
… если бы у меня, был бы такой характер, как у тебя – это было совсем другое дело! Ты Валерий, в авторитете в нашей части,…. А я, что?! Ни-че-го!
Мне изначально не нравился мой попутчик и, его рассуждения о жизни, тоже не добавляли оптимизма. Но, приходилось терпеть, так, как больше никого рядом не было. Наконец, моих сил уже осталось так мало, что я, бросил на тропу свои лыжи.
- Всё! Привал!
Гавриленко удивлённо уставился на меня. Я вытащил штык-нож, отрезал несколько мохнатых зелёных веток, бросил их на лежащие, на снегу лыжи и, завалился на бок. Немного подумав, я улучшил свою «перину», тем, что под голову положил сумку с противогазом.
- Всё, буду отдыхать!
- Тебе хорошо, так, говорить – ты крутой. Тебя если даже поймают и накажут – ты не расстроишься. А, я?... Да меня, в нарядах сгноят, если поймают спящего!
- Гаврюша! Не тарахти!... Прикладывайся рядом – я показал на соседний сугроб, - Ты, главное - не ссы! Врага, и без нас победят!
- Ну, только, если с тобой – промямлил Гавриленко, и по моему примеру, начал рубить сучья для своей лежанке, - Отдохнём маленько и дальше пойдём,…
Глава – 4
Отдохнув минут 15-20, мы опять тронулись в путь. Я шёл чуть спереди, я Гавриленко сзади. Часов не было - мы потеряли ориентир во времени.
Как два никому не нужных, путника, мы шли, хрен знает, куда и хрен знает зачем. Мы даже и не могли догадываться, что вся наша часть уже добежала до нужного места сбора. На привале, комбату доложили, что не хватает двух человек: Крушинского и Гавриленко.
Мы шли, предоставленные сами себе. Как будто и не было, этой тревоги, как будто, на нас, нет боевого оружия. Если бы не зимний пейзаж, можно было бы представить, что мы: дон КиХот и Санчо Панса. А лыжи, это вовсе не лыжи, а наши копья.
Я вспомнил, о лежащей в кармане корочке хлеба. Сейчас, самое время – съесть её! Но, как-то не в жилу,… Есть одному – неудобно. Делиться – не хочется, - самому мало.
(Отвернись в сторону – и съешь! Чего тянуть то?! Кто он, тебе такой?!...)
- Слушай Гаврюша! Давай ещё раз отдохнём?
- Без проблем! – согласился попутчик, - Просто постоим?
- Да, просто постоим,… Чёто устал я,… Да и жрать уже охото,…
- Валерий! – Гаврюша, зачем-то полез в карман шинели, - У меня, здесь завалялось,…
(Ты смотри, Валерыч! У него, ещё что-то там завалялось?! Хозяйственный, наш!)
… если не побрезгуешь, то у меня, есть - четыре кусочка сахара-рафинада. Хочешь?...
Его лицо расплылось в дебильной улыбке. Он стоял, рядом с воткнутыми в снег лыжами, на его шапке и плечах, лежали горсти снега. Вытянув правую руку, он протягивал мне, свой сахар.
Это получается, что он, - копил! В обед - дают кисель. Значит этот сахар, он откладывал - пару дней! Вот, тебе и Гаврюша!...
(Да, уж,… Удивил, так удивил.)
Я дрожащей рукой, пряча от стыда глаза, протянул свою грязную руку, и взял с ладошки самого «тормознутого» парня в части, два белых кусочка рафинада.
- Бери! Бери! – на добивку, предложил Гавриленко, - Если хочешь, можешь весь съесть, мне не надо.
Что-то произошло со мной. Что-то очень тёплое и воздушное, всколыхнуло душу. По-прежнему, не глядя в глаза, я полез в свой карман шинели и, достал уже подсохшую корочку хлеба.
- Я, тут, это,… В общем,…
- О-о! У тебя, даже хлеб есть! Ничего себе!
- Да, есть – ответил я, ломая корочку на равные две части, - Давай, делиться. Это твоя пайка – а это, - моя.
Гаврюша, положил на свой кусочек хлеба, оставшиеся два кучка сахара и начал грязь получившийся бутерброд. Поглядев на него, я сделал, аналогичный и впервые, улыбнулся напарнику.
(Вот, тебе и «тормоз»! Кто бы, ожидал?)
Перекусив на скорую руку, мы, вновь отправились искать своих коллег-сослуживцев. Гавриленко шёл впереди, я тащился сзади. Не понятно почему, но я, начал отставать от своего проводника. Мне было до жути неудобно, приходилось напрягать последние силы. Гавриленко шёл, как будто бы и не устал вовсе.
Наконец, я не выдержал и остановился: «- Перекур! Давай, Гаврю… то есть, Виктор,… Отдохнём немного!».
Виктор, подошёл ближе. Оценивающе сверху, посмотрел на меня, сидящего на снегу.
- Слушай Валер! Давай-ка мне свой автомат – я, его понесу.
(Нет, ну ты, это слышал?! Вот, наглость! Это, что?! Он, считает, что он, типа сильней тебя что ли?! Типа, это не он «тормоз», а ты?!)
Я даже не знаю, уже, что подумать. Он вроде, как и чёрт полковой, но,… Если бы не он, я бы точно, сдох бы в этом лесу! И знаешь, что?...
(Что?)
Он, - намного ДОБРЕЯ МЕНЯ. Не смотря, на то, что в части, его называют чмом, он не озлобился на людей. Он, не стал, таким, как я. Я, с полпинка завожусь, и готов глотку перегрызть тем, кто против меня.
(Это, точно!)
- Нет, Витёк! Автомат, я сам понесу! Всё-таки это личное боевое оружие!... Кстати,… Спасибо тебе!
- Фу-у,… Да делов-то!? Разве я могу, другу не помочь?!...
(Вот! Теперь – ты, - ДРУГ!)
Да, уж,… И возразить то, нечего.
Я поднялся с сугроба, поправил висящее на мне военное имущество и уже хотел, поднять лыжи, но,… Гавриленко, быстро подхватил две мои «деревянные молнии» и закинул себе на второе плечо.
- Ты, Валер, пойми – начал он, - Тебе, так, легче будет.
Вот, ещё один урок жизни. Видать не зря, я Господом Богом, был закинут в этот зимний лес! Не зря, мне в попутчики, был выбран самый «тормознутый» курсант части! Правда в народе говорят: век живи – и век, учись!
(Тебя, Валерыч, на слезу что ли прошибло?!)
Отстань!
- Ты знаешь, что Виктор – идя следом за Гавриленко, начал я.
- Что, друг?
- Ты, это,… Ну, короче! Если тебя, кто будет обижать – говори сразу мне! Понял?...
- Понял,… Только, как я тебе скажу то? Я же в другом взводе! Спасибо конечно, но,…
(Он, ещё и выёживается!)
- Ну, я имел в виду, что,…
- Да я понял, Валер! Понял! – перебил меня, Виктор, - Это тебе - спасибо!
- А мне, то за, что?!...
Странный тип! Показал дорогу,… Накормил меня сахаром,… Несёт мои, фронтовые лыжи,… Удивительный человек!
Глава – 5
Когда привал закончился и все пообедали из полевой кухни, комбат, посмотрел на часы и сказал: « - Старший сержант Сетяев! Старший сержант Михайлов! Ко мне!».
После того, как командиры 14-го и 15-го взводов, предстали перед ним, Маслов объявил приказ: « - Крушинский и Гавриленко – с ваших взводов! Нужно выехать им навстречу, разыскать их, и доставить любыми способами, сюда! Всё ясно?!».
- Так точно! – выпалили оба командира.
Через некоторое время, отъехав от лагеря, Михайлов, в ярости сказал: « - Найду этого Гаврюшу – порву на части! Вот, сука, тварь!».
Потом, поглядев, на мастерски бегущего рядом Сетяева, добавил: « - Слушай Вань! У тебя, этот, Крушинский,… Он же вроде, нормальный пацан?! Как он, то мог потеряться то, тоже?!...».
- Не знаю,… Не знаю,… Найдём – спросим!
Когда нас обнаружили, наши отцы-командиры, мы уже двигались еле-еле. Гавриленко шатаясь, шёл впереди, неся две пары лыж. Я, тоже, как какой-то призрак, шёл, качаясь сзади.
Обнаружив нас вдвоём, да ещё живых и здоровых, сержанты даже заулыбались. Но, потом, вспомнив, что мы, все на службе и идёт, спецоперация, как можно строже - приказали нам встать на лыжи.
Гавриленко послушно, как кролик, быстро надел лыжи, и подгоняемый палкой своего сержанта, запрыгал в сторону лагеря. Я хотел сначала послать, куда подальше своего командира-лыжника, но потом, прикинув, какой у него может быть удар (а я, не в лучше форме!), надел свои лыжи и, как мог, двинулся к финишу.
После того, как мы, прошли с полкилометра, Сетяев, видя, как мне тяжело, обратился: « - Слышь Крушинский! Ты, наверное, ноги уже стёр?... Давай свой автомат – я понесу!».
Ну вот, ещё один доброхот! Неужели я(!), для них(!), вызываю жалость?!... Неужели, я так, низко пал, что мне уже нужна чья-то помощь?!
(Вот ты и докатился, Валерка! Сначала тебе, помощь предлагает некто «Гаврюша»,... Затем, уже твой сержант, готов нести твоё боевое оружие,… А ты, говоришь – ты крутой?...)
- Заткнись! – вытирая пот, со лба сказал я, - Заткнись, сука!
- Это ты кому?! – резко остановившись, удивлённо спросил Сеятев, - Мне, что ли?!...
- Нет, не Вам,… Товарищ старший сержант,… Не вам!
Э-э,… Брат! Да ты, я гляжу, совсем запарился?!... У ну-ка, давай сюда свой автомат!
В такт переставлению ног, я как зомби-лыжник, произносил на выдохе, как заклинание: « - Нет!... Автомат, это,… Боевое оружие,… А,… Боевое оружие,… Я,… Никому, не отдам!
Что было дальше, я плохо помню. Сетяев говорил потом (в казарме), что я бредил. Он терпеливо шёл рядом и ждал, когда я упаду. Но я, как какой-то фанатик, не падал, а медленно, но верно шёл к лагерю. Из слов, которые потом вспомнились, и уже обсуждались по хохот сослуживцев, были в основном нецензурные.
- Что бы вы, все - сдохли! Со своим кроссом! СУКИ! Твари! В гробу, я видел вашу, Армию! Вашу, воинскую Часть! И ваши, б@ятские ЛЫЖИ!!!
Близкие мне курсанты, даже поговаривали, что я, якобы, послал старшего сержанта – на хер! Я уже этого не помнил. Вся часть, стояла на лесной опушке и ждала нас. Все 156 человек, ждали «тормоза» Гаврюшу и «героя» Крушинского! ВСЕ!
Но из леса, вышел уже не герой-Крушинский. Вышел совсем другой человек. В солдатской шинели, с автоматом за спиной, переставляя уже окровавленные ноги, из леса вышел тот, кто понял, что не все трусы – бывают трусами, и не все герои, бывают героями.
Всего-то надо было – поделиться кусочками сахара и корочкой хлеба!? Но, зато, какие они были вкусные, эти «лесные подарки»!
Я не смог, сам снять свои лыжи, а просто доковылял до крайнего дерева, и рухнул в бок, прямо на снег. Кто-то из ребят, принёс котелок, с уже остывшей кашей. Я, с трудом, из последних сил, приподнялся на локтях, прислонил спину к дереву и начал есть.
Алюминиевая ложка на морозе, прилипала к губам и языку. Кровь начала капать в ложку с кашей, но я, не обращал на это никакого внимания. Кто-то сбоку, что сказал, типа – ему нужна помощь! Но Сетяев, глядя на меня, категорично приказал: « - Не подходить! Он пошлёт, всех вас ».
Вдруг, каша, стала ещё солонее, а остатки зимнего Солнца, заиграли в радужных красках. На глазах, появились - предательские слёзы. У меня, не было сил, их вытирать, они бежали сами. Скатывались в ложку, котелок, на шинель.
Наверное, это отвратительное зрелищё?! – думал я, - Вот, под деревом, сидит здоровый парень. Но почему, он есть кашу, дрожащей рукой?! Почему у него, губы и язык, в крови?! Почему по его, молодому лицу, бегут слёзы?!
Ну и пусть! Зато – Я, ДОШЁЛ! САМ! Пусть на лыжах, или не на лыжах – не важно! Не кому не отдал своё боевое оружие и, дошёл!
Пусть Господь Всемогущий, поможет всем добрым людям, которых, я не ненароком, оскорбил! Пусть всё будет хорошо, и у сержанта моего - Ивана Сетяева, и у - курсанта 14-го взвода Гавриленко Виктора, которому я теперь буду помогать по службе! Аминь!
Валерий Крушинский,
15 ноября 2016 г.
(фото с «Яндекса»)